Вот, пожалуй, лучший в жизни возраст, думает старый человек, глядя на внука, на мальчика, уже достаточно взрослого, чтобы понимать, как устроен мир, но достаточно юного, чтобы этого не принимать
Как ты в нее влюбился? – спрашивает мальчик.
Ладони деда ложатся одна на собственное колено, другая – на коленку мальчика.
– Думаю, она заблудилась у меня в сердце. Не смогла выбраться. Твоя бабушка страдала топографическим кретинизмом. Могла заблудиться даже на эскалаторе.
Воспоминания ускользают от меня, любимая, это как пытаться снять нефтяную пленку с воды. Я вечно читаю книгу, в которой не хватает одной страницы, и эта страница всегда самая важная.
Словно проблема была в еде. А не в самой проблеме. Потому что тревожиться о еде легче, а снаружи предпочитают такую тревогу, с которой легче управиться.