Цитаты из книги «Три новеллы»

Вот почему мы норовим баловать внуков: так мы искупаем вину перед детьми.

Я знаю, тебе хотелось иметь обычного папу. Который никуда не уезжает, не знаменит, такого, которому хватает взгляда пары глаз: твоих. Ты никогда не хотел, представившись, услышать в ответ: «Прости, это не твой папа? Ну тот, который…» Но я был для этого слишком важной персоной. Я не водил тебя в школу, не держал тебя за руку, не помогал тебе задувать свечки на торте и никогда не засыпал в твоей кроватке на полпути к нашей четвертой сказке на ночь, с твоей щекой у меня на ключице. Зато ты получишь все то, за чем так гоняются другие. Богатство. Свободу. Я предал тебя, но предал, по крайней мере, на самом верху пирамиды Маслоу.

Теперь мы с семьей живем на шестьсот километров севернее – в Стокгольме. И сегодня, задним числом, я сознаю, что тогда, сидя на полу возле кровати, на которой спали жена и малыши, пытался разобраться не только с любовью и смертью, но и с городом, где вырос. Наверное, это понимание сидит в каждом из нас, глубоко-глубоко: от своего города не уйти никуда. Но и назад не вернуться. Потому что он больше не твой. С ним уже не поладить – ни с его улицами, ни с мостовыми. Разве что с тем человеком, которым ты был когда-то. И возможно, простить себя за все, чем ты собирался стать, – но так и не стал.

большинство просто выживает, они думают, будто их вещи имеют какую-то ценность, но ее не существует. У вещей есть только цена – основанная на ожиданиях. Вот ими-то я и занимаюсь. А единственная ценность на земле – это время. Секунда – всегда только секунда, и торговаться с ней бессмысленно.

Старость страшна тем, что в голову перестают приходить новые идеи».

Я вечно читаю книгу, в которой не хватает одной страницы, и эта страница всегда самая важная.

Милый мой скандалист, объясни ему это так, как объяснял все и всегда: как человеку умнее тебя.

Помнишь, что я говорил тебе про неудачи? – Настоящая неудача – это когда не можешь сделать еще одну попытку.

Мы пошли между уличными столиками, – тут отчаянная конкуренция за самые эффектные виды Хельсингборга, но это место исполнено спокойствия и уверенности. Ему не нужно самоутверждаться, оно сознает свою красоту.

Не страшно. Тебе горько. Никто вам, людям, не объяснил, что за страх вы принимаете горе. – О чем мы горюем? – О времени.