Когда встречает объект своего счастья, он не смеется, когда его теряет, то не расстается со смехом.

Чуан-цзы

В книге описаны три разных взаимодополняющих техники, Грюйер использовала их для лечения сексуальных расстройств. Прежде всего, это психотерапия, направленная на лечение травм, которую автор разрабатывала десять лет, помогая жертвам сексуального насилия.

Затем, так называемый «эриксоновский» гипноз, по имени его создателя, крупного американского психотерапевта Милтона Эриксона, служащий для «повторного запуска» блокированных или анестезированных эмоций и изменения отношения к сексуальной жизни, к примеру, в случае фригидности или преждевременной эякуляции.

И, наконец, «дао искусства любви», которое гармонизирует и углубляет эротический опыт мужчин и женщин. Эта техника рождена философией отношения к партнеру на основе уважения и внимания к его наслаждению, что по существу и приводит к любовному экстазу.

Такие различные подходы, по мнению автора, – удивительное сочетание методов, обеспечивающих личностный рост и даже расцвет личности, создают основу нового терапевтического подхода, названного психосексологией.

Введение

Эта книга, которая должна была быть забавной при разговоре об ужасающих вещах и серьезной для самых счастливых людей, задумывалась в виде обращения к молодым от имени психотерапевта, много знающего о сексе и делящегося своими мыслями о нем.

Вначале я написала несколько писем юному «незнайке», встреченному весной при экзотических обстоятельствах, по поводу «Камасутры» и извращений, но мне вскоре захотелось приступить к другим темам, в том числе и к теме счастья, которым наделяет физическая любовь.

Прежде всего требовалось развить мысль о том, что в противовес сексу широкого потребления любовный акт является величайшим счастьем жизни. Он необходим для поддержания нашего общего равновесия – во всяком случае, для большинства из нас, кто не вовлечен в духовную жизнь, – потому что занятие любовью есть одно из наилучших средств выразить свои чувства. В терапевтическом плане плотская любовь относится к одному из сильнейших инструментов «ремонта» детского травматизма, случаи которого встречаются намного чаще, чем нам представляется.

Большинству людей не удается обрести счастье с самого начала своей сексуальной жизни, потому что оно является завершением работы над самим собой, над нашей чувственной историей, иногда сексуально восходящей к детству, как на психическом, так и на физическом уровне. Любовное желание^[1] – требовательный диктатор. В какой-то мере его надо заслужить. Оно нечто иное, чем неожиданный порыв, внезапная любовь, которые всегда более или менее сродни чуду.

Работая над книгой, я обнаружила, что для лечения сексуальных расстройств при раскрытии основных областей блокировки, а это необходимо в моей работе, мной были использованы три разные взаимодополняющие техники.

Прежде всего я взяла на вооружение психотерапию, направленную на лечение травм, которую разрабатывала десять лет, работая с жертвами сексуального насилия^[2].

Затем так называемый эриксоновский гипноз, по имени его создателя, крупного американского психотерапевта Милтона Эриксона, служащий для повторного запуска блокированных или анестезированных эмоций и изменения надуманного отношения к сексуальной жизни, к примеру в случае фригидности или преждевременной эякуляции.

И наконец, «дао искусства любви», которое обеспечивает незаменимое обучение мастерству эякуляции, гармонизируя и углубляя эротический опыт мужчин и женщин. Эта техника рождена философией отношения к партнеру на основе уважения и внимания к его наслаждению, что, вероятно, и является путем к достижению любовного экстаза.

Эти различные подходы, похоже заимствованные из древних времен, показались мне после написания книги удивительно эффективным сочетанием методов, обеспечивающих расцвет личности. Закончив работу, я поняла, что создала основу нового терапевтического подхода, названного мною психосексологией.

Нужно ли новое название? Думаю, да, в той мере, что моя практика показала – забудем об исключениях, – что психоаналитики и психотерапевты не заходят слишком далеко в конкретном лечении сексуальных расстройств, оставляя главную проблему физической любви сексологии.

Со своей стороны, сексологи претендуют на разблокирование сексуальности, не занимаясь чувственным контекстом, и заявляют, если они реалисты, что психика не их область работы. Но следует признать, что основной эрогенной зоной является психика, и прежде всего подсознание. По размышлении, мне показалось, что пора установить тесные связи между психотерапией и сексологией. Книга «О счастье физической любви» должна стать первой, посвященной психосексологии.

Я буду говорить о таких замалчиваемых вещах, как желание и наслаждение, а потом затрону самые насильственные аспекты сексуальной жизни, причиняющие сильнейшие травмы, поговорю о гипнозе, привилегированном методе лечения расстройств сексуальности, и, наконец, об извечной китайской мудрости, которой мы обязаны искусству любви в соответствии с дао.

Обсудив серьезные вопросы, а именно теоретическую часть, надеюсь, позволю вам и посмеяться! Что касается меня, книга временами казалась мне крайне забавной!

NB. Все имена в этой книге, кроме моего, вымышлены.

Часть первая
О физической любви

1
Желание

Западноевропейцы в большинстве своем страдают хронической депрессией и сексуальной неудовлетворенностью, что обычно вытекает одно из другого. В частности, французы, в отличие от других европейцев, являются крупнейшими в мире потребителями лекарств от тоски и депрессии.

Следует сказать, что Франция относится к тем странам, которые щедрее всего оплачивают опросы о самих себе! И потребителям кажется, что заслужили поощрение, ибо правильно поступают!

Но целый народ страдает ужасающим рефлексом закрываться, а не МГНОВЕННО ОТКРЫВАТЬСЯ!

И статистика показывает удивительные вещи. Когда французов^[3] спрашивают, насколько важно в их жизни удовольствие, только 63% респондентов говорят, что оно для них является главным. Однако любовь важна лишь для 28%, а секс – и вовсе для 7%! 58% французов ценят прежде всего «семейные радости», из которых, похоже, любовь и секс исключены! Любовь к еде стоит на два пункта выше физической любви!.. Не будем говорить о спорте, который волнует всего 17% французов!

Что такое желание? Желание – это суть жизни, ее первое условие. Это творческая энергия в самом широком смысле «творчества». Индусы называют эту основную энергию кундалини. Она лежит змеей, свернувшись в кольца, в основании позвоночника и после долгой работы внутреннего поиска может развернуться и достигнуть мозга, вместилища духовности. Эта главнейшая энергия идентифицируется как эротическое желание. Древние китайцы также считали физическую любовь космической энергией и не делали никакого различия между любовью сакральной и любовью обыденной.

Исток всего – сексуальное желание; Фрейд назвал его либидо. Это двигатель любого действия, любовного или нет. Невыраженное желание может вылиться в более или менее разрушительную страсть для индивидуума или его окружения.

Депрессия есть болезнь желания. Когда больше нет желаний, когда не хочется ничего делать, в крайнем случае утрачивается и желание жить. Людям обычно не хватает понимания, даже добросердечности по отношению к человеку, страдающему депрессией. Они с некоторым раздражением советуют впавшему в депрессию человеку «встряхнуться», «чаще общаться с людьми», «посмотреть мир» и так далее, хотя именно этому препятствует его болезнь. Депрессии затрагивают, исключений почти нет, сексуальную область, превращая желание в вещь исключительно редкую, а то и вовсе не существующую.

Большинство депрессивных хроников – повторяю, хотя трудно допустить, что таковой является значительная часть западноевропейцев, – скрывают свое состояние даже от самих себя. Когда становится очевидно, что им трудно жить, любить, проявлять любопытство к тому, что дает жизнь, оценивать прошедшие дни, спокойно спать, питаться без особых затей, смеяться, хорошо относиться к самому себе вообще, а иногда и с некоторой нежностью, они отказываются принять тот факт, что их поведение есть прямое следствие латентной депрессии. Они предпочитают возлагать вину за свою неудовлетворенность на время и тяжкую жизнь, развивая мрачные теории по поводу любви.

Это даже можно услышать в самых печальных припевах, говорящих о нехватке чувственных связей: «Удовольствие любви длится всего лишь миг, любовные печали длятся всю жизнь». Или: «Со временем все уходит […] и та, кого вы обожали, кого выискивали на улице […] даже лучшие воспоминания вызывают лишь недовольную гримасу! […]». Несмотря на чудесную музыку, не стоит позволять депрессивным людям распространять подобные идеи.

Часто можно слышать базарные рассуждения о притуплении желания, и такие рассуждения опасны, поскольку они утверждают людей в собственной безответственности. Уходящее время, скука обычной жизни и уничтожающая все и вся обыденность – именно их считают ответственными за любовные провалы. Такие мифы позволяют считать любовь неким довольно редким чудом, в котором вовсе не обязательно участвовать ежедневно, выстраивая связь дарения и разделения чувства. Ибо столь плохая повседневность есть не что иное, как следствие нашего выбора или, наоборот, нашего неумения сделать выбор на жизненном пути.

Разве презент на французском языке не означает «подарок»?

В этой логике чуда желание, родственное любви с первого взгляда, считается лишь чем-то новым. Не может существовать желания к тому, что бесконечно повторяется и каждый раз воспринимается со счастьем, как у детей, которые просят вас рассказывать им на ночь одну и ту же сказку. Рожденное из чуда, а не из потребности любить, желание проявляется как некое конечное количество, а значит, постепенно истощающееся. На этом банальном уровне нехватки чувственных ощущений желание как бы застывает в неподвижности. Это не источник, не поток, а нечто вроде собранного запаса воды, которую необходимо экономить.

По поводу желания в повседневности кто-то написал: «То, что наделяет меня силой, желанием, что доставляет мне наслаждение, – это ее любовь ко мне… Я читаю в ней, в ее глазах, в ее манере быть со мной, я вижу единение. У меня возникает ощущение, что я существую в ее взгляде… что я необходим и в какой-то мере вношу в повседневность благожелательность. Все дневные ощущения концентрируются вечером. Этот ежедневный осмос должен ощущаться и в деталях… Истинный осмос крайне редок. Он случается, когда двое находятся в психологическом и любовном единстве».

Из чего рождается желание? Из любви и только из любви, какой бы преходящей и поверхностной она ни была. А это означает, что желать может лишь тот, кто способен любить.

Любовь может быть и поверхностной, но все же в некоторых границах, поскольку некоторые мужчины испытывают сексуальное желание, близкое к фетишизму. В дальнейшем я покажу, как далеко от области любви лежит это извращение.

Г. Мишель попросил о консультации по проблемам преждевременной эякуляции и пытался мне доказать (такое поведение привычно при первом телефонном звонке), что речь шла лишь о «технической» проблеме, которую, несомненно, легко решить.

Г. Мишель был очень давно женат на женщине, которую, как он утверждал, любит всей душой, то есть испытывает к ней сильную привязанность. Его жена была частью «добытых благ», которые он назвал своим «лугом», при этом регулярно испытывая «желание побаловаться с округлостями». На самом деле его интересовала только женская грудь.

Желание – можно ли это назвать истинным желанием? – приласкать большую грудь могло втянуть его в кратковременную связь, но не больше, поскольку он ощущал, что проявляет неверность по отношению к жене и чувствует смутную вину как муж. Это было ужасно, ибо его мало интересовали сами женщины, существовавшие как бы отдельно от своей большой груди. Г. Мишель жаловался, что был способен только на любовный акт, продолжавшийся всего несколько минут. В глубине души я считала: «Так тебе и надо! Получил, что заслужил! Разве можно так плохо любить женщин?» – что противоречило моей привычной доброжелательности терапевта.

Однако продолжала беседу, не выказывая никакого раздражения, и в конце концов я сумела убедить его, что его короткий сладострастный спазм полностью соответствует почти полному отсутствию желания заниматься любовью с легко заменяемой партнершей. Ибо в реальности он позволял себе лишь краткое удовольствие. Наслаждаться женщиной, с которой занимаешься любовью, было для него равнозначно адюльтеру. В конце концов, его преждевременная эякуляция была признаком верности!

Самым печальным в этой истории было то, что он выбрал себе супругу, которая не совпадала с его идеалом. У нее была маленькая грудь, а потому отношения с ней были не лучше, чем с другими. Г. Мишель, не любивший задавать себе слишком много вопросов, последовал моему совету и, покинув мой кабинет, купил виагру^[4].

В психосексологии наиболее часто встречающейся проблемой, кроме последствий травматизма, является неспособность любить. Чаще всего она выражается в виде анестезии чувственных связей, которая не позволяет эмоциям свободно перемещаться на психическом и физическом уровнях.

Желание может быть частично затруднено плохим отношением к телу партнера, как и к своему собственному, а такое отношение обычно является следствием сексуальной травмы.

Чтобы выразить это на языке, соответствующем любви, двигателем желания остается сердце. «Сердце, фонтан желания, иссякает»^[5] – так писал великий андалузский поэт Федерико Гарсия Лорка.

В романе «Любовник»^[6] Маргерит Дюрас прекрасно говорит о желании молодого китайца к юной девушке, какой она была. Они провели целую неделю в комнате в квартале Шолон в Сайгоне, занимаясь любовью, и эта история превратилась в миф в ее жизни и творчестве.

«Он любит грубою любовью». Можно ли с большей точностью и краткостью сказать, что желание связано с чувствами? Пойду даже дальше, сказав, что желание есть выраженное чувство, когда оно достигает наивысшего пика одновременно в сердце, душе и теле. Дюрас квалифицирует его словом «грубый», несомненно, чтобы выразить его силу, но также и потому, что она, тогда еще совсем юная девушка, очень плохо удовлетворяет желание любовника, отвечая только телом.

Излишне полной страстной любви к матери, которую невозможно разжалобить (она называет ее «моя мать, моя любовь»), девушке нужно отдаление, отплытие корабля в Европу, чтобы ощутить волнение при мысли о любовнике и всплакнуть о том, что она его любила.

Чуть дальше по тексту: «Мы идем в гарсоньерку. И снова мы любовники. Любим друг друга и не можем остановиться. Я не всегда вечером возвращаюсь в пансион, засыпаю рядом с ним. Не могу спать в его объятиях, потому что слишком жарко, но сплю в его комнате, в его постели. Бывает, пропускаю занятия в лицее. Поздно вечером мы идем ужинать в город. И он сам моет меня под душем, намыливает, ополаскивает, он обожает это делать, наносит мне грим, одевает меня, обожает. Я – единственная его любовь^[7]».

Он ее обожает, она – «единственная его любовь». Он ее моет, он ее одевает. Она заняла в его душе всё место, все места, а главное, одно из самых животных, одно из самых волнующих – место ребенка.

«Он смотрит на нее. Даже с закрытыми глазами, он все еще на нее смотрит. Вдыхает аромат ее лица. Вдыхает запах детской кожи, вбирает в себя ее дыхание, слабое теплое дуновение. […] Я смотрела, что он делает со мной, смотрела, как он берет меня, я не знала, что так бывает, это превосходило все мои ожидания, отвечало малейшим движениям моего тела. […] Я была его дитя. Каждый вечер он занимался любовью со своей дочерью […] Он берет ее, как взял бы свое дитя. Вот так же он овладел бы своей дочерью. Он играет с телом своего ребенка, переворачивает его, прижимается к нему лицом, губами, утыкается в него лицом. А девочка отдается этой игре, зная заранее, к чему она приведет».