Доступная нам святость

Итак, наша задача состоит в том, чтобы найти ту нашу внутреннюю реальность, которая никогда не исчезнет и всегда будет. Даже если живешь плохо, недостойно себя, даже если вдруг стал преступником, все равно Божья печать в тебе пребывает. Владыка Антоний советует читать Евангелие каждый день, ибо только в Евангелии мы можем узнать себя во Христе. Христос – образ совершенного Человека. Если хочешь понять, что значит быть человеком, надо глубоко всматриваться во Христа. Не подражать Христу внешними действиями, а внутренне стать тем, что Он есть, приобщиться Ему всей своей жизнью. Измениться должно сердце человеческое, внутренний человек.

Владыка советует читать Евангелие не «благочестиво», но с таким настроем, как мы читаем обычную книгу. Читать, чтобы познакомиться с героем, не соглашаясь с ним во всем заранее. Читать и быть открытыми, чтобы узнать: «Кто Он – Христос? Что с Ним и вокруг Него происходит? И что значит происходящее и Его слова лично для меня? Какие выводы я должен сделать для себя? Что для Христа дорого? Что для Него важно? Хочу ли я быть с Ним? Хочу ли быть Его другом?»

Владыка продолжает: «Если мы вполне честны, мы скажем: нет, на это я не пойду… У меня есть честная прихожанка. Читал я лекцию о Заповедях блаженства, после которой она подошла ко мне и сказала: Владыко, если вы это называете блаженством, пусть оно вам и будет. Голодным быть, холодным быть, покинутым быть, гонимым быть – нет… Так вот, если у вас есть хоть четвертая часть ее честности, вы отвергнете три четверти Евангелия – и я еще не пессимист» ^[11].

Ответ этой прихожанки по крайней мере правдив! Мы смотрим на Христа – гонимого, непонятого, отверженного, Который в конце концов был распят на Кресте. Если точно так будет со мной, можно честно сказать: «Нет, не хочу этого…» Мы должны научиться быть честными, читая Евангелие: кое-что непонятно, кое-что безразлично, а что-то трогает сердце.

Наверняка одна-две мысли или фразы упадут нам в душу, согреют сердце. Наверняка будут места, которые нас глубоко тронут: «Ох, как это красиво! Ох, вот это меня вдохновляет! Хочу научиться жить так!» «Это те места или те фразы, может быть, от которых озаряется ум, освещается, загорается сердце, воля собирается в желании следовать слову… Бороться уже не надо, это наша природа. И достаточно следовать своей природе, но природе подлинной, не ложному образу…» ^[12]

Живите этими местами, потому что в них мы зачаточно уже едины со Христом, мы уже в гармонии с Ним. Если жить этими начатками гармонии, тогда будет свет, и свет нам покажет, где еще темно, и осветит то зло или то неприглядное, которое в нас еще есть. Владыка советовал никогда не поступать против таких евангельских мест, потому что в них – та живущая в нас святость, которая укоренена в Боге, которая с Ним созвучна. Противиться ей было бы самоубийством! Никто не может обретенную святость у нас отнять, только мы сами. Но отнимать ее у себя – именно самоубийство, потому что мы поступаем против себя самих. Однако если мы, напротив, будем верны этим местам, то начнем бороться радостно и вдохновенно! Как часто я слышу, что люди говорят о своих отношениях с Богом: «Надо делать то… Надо делать это…» Но суть не в том, чтобы постоянно себя принуждать и заставлять, а в том, чтобы искренне захотеть познакомиться с Ним ближе, стать Его друзьями: только тогда мы сможем идти по жизни с радостью и ликованием. Христос ищет себе именно друзей!

Каким нам представляется индивидуум? Индивидуум всегда хочет что-то получить. А вот у личности речь идет совсем о другом. «Дело не в том, чтобы поступать наперекор всему, что вам хочется сделать… а в том, чтобы сказать: вот один, два пункта, в которых я нашел, что есть во мне самого подлинного. Я хочу быть самим собой самым истинным образом» ^[13]. Владыка приводил интересный пример, связанный с представлениями об индивидууме. По-моему, он жил тогда в Париже. Однажды он увидел пожилую женщину. Была весна, раннее утро, пели птицы, солнце светило, везде красота… А женщина рылась в мусорном баке. Прямо головой в него залезла: хотела узнать по обрывкам бумаг, что происходит в соседних квартирах. Вот какая любопытная! Владыка говорил: это образ того, как мы ныряем в собственную душу. Мы хотим видеть все, что не так, и все, что не то. Он же считал, что это бесполезно: такой способ никогда не принесет плодов.

Владыка советовал прежде всего всматриваться в то светлое, что уже в нас есть, и прямо сейчас начинать жить этим светом. Ведь чтобы узнать, что в нас еще не принадлежит Царствию Божию, чтобы увидеть зло, которое в нас кроется, надо сначала впустить свет! Что мы делаем, когда в комнате темно? Включаем свет или открываем шторы. Что толку говорить: «Так надо… А так нельзя… А это грех…»? Если речь идет о любви – к человеку или к Богу, – принуждения быть не может, а может быть только искреннее желание увидеть в себе то, что мешает, что несовместимо с дружбой и любовью.

Всегда в каждом человеке владыка взращивал свет! Он не сосредотачивался на греховности, на зле, которое тоже видел в человеке. Незадолго до его смерти я спросила: «Как же ты не видишь зло в человеке?» А он ответил: «Я вижу. Но мне легче взращивать свет, чем останавливаться на зле». И владыка действительно был как садовник, который ухаживает за растением: вместо того чтобы все время что-то у него отсекать и искоренять, он с любовью его выращивал. Он глубоко верил в свет и возможности, которые кроются в душах людей. И верил, что Духом Святым все возможно. Поэтому каждый человек, который с ним встречался, чувствовал: он для владыки единственный. В момент общения митрополит Антоний стопроцентно существовал только для этого человека и был живым свидетельством любви Христа к нему, к нам. «Воплощением Своим Христос нам говорит: в каждого из вас, кто здесь, в каждого из вас, кого здесь нет, кто Мне будто чужд, кто Меня не познал, кто образ Божий как будто потерял, – в каждого Я верю так, что готов всю Свою жизнь истощить и отдать, чтобы он поверил в Божию веру в человека» ^[14]. «Мера любви Божией к каждому из нас, к последнему грешнику и к самому святому праведнику – это жизнь и смерть Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим» ^[15].

Однажды я спросила владыку: «Как у тебя хватает сил?..» С ним всегда говорили на «ты», потому что для него все мы – сестры и братья во Христе. «Как у тебя хватает сил принимать людей по пятнадцать часов в день, когда каждый человек приходит со своим горем, со своей печалью?» На что он мне ответил: «Может, ты подумаешь, что это легкий выход, но бо́льшую часть этого груза я перекладываю на Христа».

Это значит, что, во-первых, владыка имел живую связь со Христом. А во-вторых, что он глубоко доверял Христу, безусловно верил: Христос помогает и поддерживает. Думаю, таково и наше призвание – так срастись со Христом, чтобы делиться с Ним, как с другом, с братом, всем, что с нами происходит. Чтобы обсуждать с Ним всё. Мне кажется, об этом стоит думать. К этому стоит стремиться. Иначе невозможно нести боль и горе столь многих людей.

А еще владыка добавил: «Знаешь, если бы я по пятнадцать часов в день говорил с людьми и не общался со Христом, мне было бы ужасно скучно». И он действительно общался со Христом! Общался с Его образом, вживленным в каждого из нас. Владыка говорил с каждым новым человеком – верующим или неверующим – почти с жадностью. Так интересно было ему узнать что-то новое о Христе! Его последние, прочитанные незадолго до смерти лекции ^[16] – о том, что в нашей жизни есть два пути познания Христа. Первый путь – узнавать Бога напрямую через молчание, созерцание и молитву. Второй путь, более длинный и сложный, – познавать Его через созданный Им мир, где Бог присутствует и действует; через каждого человека и каждую тварь.

Владыка никогда не говорил, что мир целиком погружен во зло, хотя и ужасался злу, которое в мире творится. Он научился смотреть глубже. Он считал, что мир прекрасен, только мы не умеем эту красоту увидеть, уловить.

В подтверждение своего мнения владыка приводил мысль из рождественской проповеди святителя Филарета (Дроздова) (1783–1867), митрополита Московского и Коломенского: «Тот, у кого сердце чистое, глядя на мир, видит почивающую на нем благодать Божию, видит как бы сияние благодати; тот мир, который мы видим тусклым, потухшим, оскверненным, может быть путем к созерцанию через тварь Божия присутствия. Это не чистое созерцание Божественной природы, сущности, но это ви́дение Бога, потому что сияет в твари – именно благодать» ^[17].

Представляете – на Рождество весь наш город лежит в сиянии Божием! А владыка умел узреть Божие сияние в каждом человеке. И искренне, горячо верил в этот сияющий свет. Верил – и обращался именно к нему, к этому свету. Он ясно осознавал зло, но не сосредотачивался на нем. Для нас это – пример. Нам тоже надо научиться не останавливаться на зле в себе или в другом человеке, но верить, что внутри каждого из нас есть что-то более глубокое, более ценное, чем тот психологический слой, в котором мы обычно застреваем. А свет Божий живет именно в глубине. С него-то и надо начинать.

Вместе с тем касательно зла владыка говорил, что надо торопиться. Надо спешить увидеть то зло, которое в нас еще есть. Но смотреть на него – при свете, сквозь призму веры: ведь Бог верит в каждого из нас. Все, что есть в нас свет, – уже принадлежит Царствию Божию. Однажды на исповеди я что-то плохое о себе рассказывала… И владыка ответил: «Радуйся! Радуйся, ведь если ты будешь с этим бороться, ты сама освободишься. И всех твоих предков, у кого, возможно, тоже было это зло, и они не сумели его перебороть – их ты тоже освободишь! Борись не только ради себя!» А еще он сказал, что если я буду бороться и побеждать зло в себе, то уменьшится и космическое зло: ведь когда один человек переборол свое зло, меньше стало зла и тьмы в целом мире.

Я думаю, это очень важная мысль. Она подвигает нас бороться вдохновенно. Не только ради себя, не потому, что «надо», не потому, что «не соответствует морали», и даже не потому, что «это грех»: суть не в этом! Цель – мужественно познать то неприглядное, что в нас еще есть. Но опять-таки, начинать надо со света: быть верным тому свету, который сияет во Христе, и никогда не поступать против этого сокровища! А если мы все-таки против этого света поступили, тогда, по словам владыки, следует нести этот проступок на исповедь: ведь мы согрешили против света – против святости Христа, Который в нас перебывает. Я думаю, что, живя так, мы будем расти совсем по-другому…

Однажды на исповеди владыка мне сказал: «Знаешь, Господь никогда не даст тебе увидеть твое зло, если знает, что у тебя недостаточно веры и любви, чтобы его перенести». Я думаю, психологам важно это осознать. Если человек не обрел еще достаточно веры и любви, не дозрел до них, опасно показывать ему его собственное зло во всей его неприглядности. Ибо он еще не способен разглядеть в себе ту красоту, которую вложил в него Господь. Об этом следует всерьез задуматься. Ведь если раскопать и показать зло без вид́ ения глубинной красоты, можно совершенно разрушить человека. Увидев себя вне света Божия, вне Его любви, он может впасть в уныние, потерять себя. Это зрелище может стать для него настолько невыносимым, что он впадет в глубокую депрессию. И изначальной причиной этой катастрофы будет именно недостаток веры в себя (то есть в глубинную свою личность) и в Бога.

Оставить человека в депрессии, которая развилась после того, как он психологическими методами обнаружил в себе зло и ненависть, и не помочь ему – это преступление. Это идет против Христа. Но такое может случиться, когда психолог сам еще не в состоянии увидеть Божию красоту в себе и в другом человеке. Владыка говорил, что к каждому человеку надо относиться с большим трепетом и с осторожностью, так как Христос умер за каждого из нас. «Нам завещал Христос жизнь; Он нас научил тому, что, кроме любви, кроме готовности в своем ближнем видеть самое драгоценное, что есть на земле, – нет ничего. Он нас научил тому, что человеческое достоинство так велико, что Бог может стать человеком, не унизив Себя. Он нас научил тому, что нет ничтожных людей потому, что страдание не может разбить человека, если только он умеет любить. Христос научил нас тому, что в ответ на опустошенность жизни можно ответить, отозвавшись только мольбой к Богу: приди, Господи, и приди скоро!.. Только Бог может Собой заполнить те глубины человеческие, которые зияют пустотой и которые больше ничем не заполнишь. Только Бог может создать гармонию в человеческом обществе; только Бог может превратить страшную пустыню жизни в цветущий сад» ^[18].