И часовым для Запада была,
И мусульман надменных подчинила.
У. Вордсворт. На ликвидацию Венецианской республики
Уничтожение Византийской империи не входило в планы ни рыцарей-крестоносцев, ни венецианцев. Однако, поняв, что «молодой Алексей» не может и не хочет выполнять свои обещания и им придется либо уходить с пустыми руками, либо захватить Византийскую империю, они не колеблясь выбрали второй вариант и заключили новый договор. На сей раз речь шла об учреждении нового имперского правительства. В договоре утверждалось, что нового императора Востока следует избирать комитетом, состоящим из шести венецианцев и шести крестоносцев. Бонифас надеялся, что императором изберут его, но, поскольку он был давним союзником генуэзцев, все венецианцы проголосовали за Балдуина Фландрского, которого и выбрали императором. Правда, владения новоизбранного императора составляли лишь четверть империи, остальные земли поделили поровну венецианцы и рыцари-крестоносцы. Таким образом, Венеции досталось 3/8 империи. Теперь к титулу дожа добавились слова «владыка четверти и полчетверти Латинской империи».
Все полученные таким образом земли, в том числе и доля императора, делились на лены и раздавались за военные заслуги. Все феодалы обязаны были принести присягу на верность императору, хотя дожа Венеции от такой присяги освободили. Так как императора выбрали из числа рыцарей, венецианцам позволили выбрать нового патриарха в качестве главы церкви латинской веры, которую учреждали в империи. И во влиятельном императорском совете, наряду с крупнейшими феодалами, были представлены предводители венецианской колонии в Константинополе. Латинской империи Константинополя, в силу самого ее основания, не суждена была долгая жизнь, но, пока она существовала, у венецианцев имелись все основания полагать, что ее правительство благосклонно отнесется к их интересам.
Новая власть подтвердила все привилегии и владения, дарованные венецианцам прежними императорами Византии; на сей раз венецианцы не сомневались в том, что обещания будут сдержаны. Кроме того, венецианцы потребовали, чтобы на территорию Латинской империи не допускались граждане государств, находящихся в состоянии войны с Венецией. Можно сказать, что венецианцы «конституционным образом исключили своих врагов из конкурентной борьбы».
При распределении территорий венецианское правительство стремилось приобрести важные опорные пункты для поддержания власти на море. Искусно проведенный раздел между императором, рыцарями-крестоносцами и венецианцами оказался во многом иллюзорным, ибо после разграбления Константинополя в 1204 году прежняя Византийская империя была, что называется, свободна для захвата. Большие ее куски достались властителям соперничавших с ней греческих городов-государств – Трабзона, Никеи и Эпира. Бонифас Монтферратский потребовал для себя Салоники с большой прилегающей территорией. Племянник Виллардуэна нашел союзников, с которыми намеревался захватить Пелопоннес, тогда называвшийся Мореей. Марко Сануто, племянник Энрико Дандоло, захватил остров посередине Эгейского моря и устроил на нем герцогство Наксоса, которое находилось в подчинении не у Венеции, но у Латинской империи. Остается лишь гадать, какие части Византийской империи потребовал бы себе Энрико Дандоло, не умри он в 1205 году, или его сын и что досталось бы Венеции. Преемник Дандоло, Пьетро Дзиани, сосредоточился на установлении власти Венецианской республики над стратегическими частями империи на море. Он основал несколько военно-морских баз. Верный политике, которую Венеция упорно проводила на протяжении многих веков, Дзиани интересовался не столько данниками, сколько владычеством над морями, в которых ходили венецианские торговые корабли.
Самой важной базой стал, конечно, сам Константинополь, от которого венецианцам досталось 3/8, в том числе район арсенала и доков. Венецианская колония, в которую входили и полиглоты из числа местного населения, насчитывала тогда несколько десятков тысяч человек. Колония имела собственный флот; в нескольких случаях венецианская эскадра в количестве от 10 до 25 галер успешно защищала город от кораблей, посылаемых властителем соперничающей Никеи.
Почти таким же важным со стратегической точки зрения был остров Крит, расположенный между юго-западным и юго-восточными входами в Эгейское море и лежащий на прямом пути из Ионического моря в Египет и Сирию. Ради того, чтобы получить Кипр, венецианцы заплатили наличными и уступили права на большую территорию. Помимо этого, им пришлось сражаться за Кипр с генуэзским пиратом Энрико Пескаторе, то есть Рыбак, называвшим себя графом Мальтийским, который в то время опирался пусть и не на прочную, но поддержку Генуи и греков. Терпя узурпаторов во многих частях империи, переданных им в счет их 3/8, венецианцы сосредоточили силы на захвате Крита. Чтобы ускорить завоевание острова, они поделили его на крупные и мелкие лены (феодальные поместья), которые раздавались во владение венецианцам. Сотни венецианцев переселились на Крит, где получили земельные владения. Некоторые из них, торговцы, обосновались в столице Крита, Кандии (ныне Ираклион).
Венеция прочно утвердилась и в северной части Эгейского моря. Она получила остров Негропонте, то есть «Черный мост», расположенный между классической Эвбеей и материком. Постепенно венецианцы сделали Негропонте своей основной базой в Эгейском море между Критом и Константинополем. В Ионическом море венецианцы приобрели и укрепили Модон и Корон на южной оконечности Мореи. Модон и Корон называли «двумя глазами Венецианской республики»; всем судам, возвращавшимся из Леванта, надлежало заходить туда, чтобы узнавать новости и, в свою очередь, сообщать известия о пиратах и торговых караванах. На северной оконечности Ионического моря венецианцы в 1206 году заняли Корфу, который, впрочем, вскоре вернули. Почти весь XIII век им приходилось зависеть от Рагузы, в тот период верного вассала Венеции. Рагуза считалась основной базой для венецианских кораблей, выходивших в Адриатику.
Хотя в цепи военно-морских баз имелись слабые звенья, колониальная империя, доставшаяся Венеции после Четвертого крестового похода, в сочетании с привилегированным положением в торговле и в правительстве Латинской империи Константинополя, а также власть над Далмацией, упрочившаяся после того, как Энрико Дандоло подчинил Зару, предоставили венецианцам неоспоримое преимущество в Восточном Средиземноморье.
Власть, которую получила Венеция в Восточном Средиземноморье после Четвертого крестового похода благодаря дальновидной политике дожа Энрико Дандоло, основывалась главным образом на достижениях венецианцев в судостроении. Они строили как военные, так и торговые корабли. Именно высокая стадия развития судостроения позволила Энрико Дандоло заключить рискованный контракт с французскими рыцарями и так хорошо исполнить все условия договора, что поход окончился для венецианцев весьма выгодно. Корабли признавались бесспорной основой существования венецианцев; правительство республики запретило подданным продавать свои корабли иностранцам до тех пор, пока они не станут старыми и не прохудятся. Естественно, венецианцы должны были строить суда в Венеции, о чем им, впрочем, не требовалось напоминать, так как дома в избытке имелись и все нужные материалы, и квалифицированная рабочая сила.
И строительство таких кораблей, и управление ими подразумевали свободный труд. Необходимо подчеркнуть, что многочисленные ссылки на «средневековых галерных рабов» лишь вводят непосвященных в заблуждение. Галеры в таких средневековых республиках, как Венеция, Генуя и Пиза, управлялись вовсе не рабами. Гребля и участие в сражениях вменялись в обязанность гражданам, годным к воинской службе в силу своего гражданства, а также наемникам, получавшим жалованье. Разумеется, средневековые пираты иногда использовали пленников в качестве рабов на галерах, но красочные описания того, как били плетьми гребцов, прикованных цепями к банкам, относятся в основном к XVII веку. К Средневековью рассказы о мучениях гребцов никакого отношения не имеют. Это становится ясно после осмотра кораблей, которые тогда использовались, и более пристального взгляда на особенности управления ими. Давайте же рассмотрим те задачи, с которыми сталкивались венецианцы в повседневной жизни.
Обычно на торговых судах XII–XIII веков весла не использовались. В то время чаще всего строили крутобокие, так называемые «круглые», корабли. Длина такого корабля примерно в три раза превышала его ширину. Корабли оснащались двумя мачтами, на каждой из которых имелся треугольный «латинский» парус. Для того, чтобы быть достойным звания «корабля», эти двухмачтовые суда с треугольными парусами должны были иметь по меньшей мере две палубы, кормовую и носовую надстройки (ахтеркастель и форкастель) и боевую платформу. Иногда для перевозки большого количества крестоносцев, паломников и купцов такие корабли, называемые нефами, строили очень большими. Некоторые летописцы называют их настоящими морскими замками. Одним из самых больших стал венецианский корабль водоизмещением около 500 тонн, получивший подходящее имя «Роккафорте», то есть «Крепость». По сегодняшним меркам корабль кажется крошечным, ведь обычное грузовое судно способно нести до 10 тысяч тонн груза, а большой танкер – не менее 100 тысяч тонн, но необходимо помнить, что корабль водоизмещением 500 тонн до XIX века считался очень большим. Британские корабли, ходившие в XVIII веке в Индию, были лишь немногим больше. Американцы, возможно, вспомнят, что водоизмещение «Мейфлауэра» составляло 180 тонн, а «Санты-Марии» Колумба – примерно 100 тонн. В Средние века суда водоизмещением более 200 тонн могли заходить в немногие крупные порты, в том числе в Венецию и Геную. Конечно, судов, подобных «Роккафорте», было мало; во всем Средиземном море их насчитывалось не более полудюжины. В 60-х годах XIII века у венецианцев было всего два таких гигантских судна, и примерно столько же – у Генуи, но в среднем водоизмещение стандартного двухпалубного грузового корабля, нефа, составляло около 200 тонн.
Все корабли, даже самые крупные, управлялись рулевыми веслами с поперечным румпелем. На каждом судне имелось от 10 до 20 якорей с соответствующими по размеру тросами. Некоторые крупные торговые суда были трехмачтовыми, некоторые – двухмачтовыми, с латинскими парусами, крепившимися к рею, наклоненному вперед, почти такой же длины, как и корабль. Для каждой мачты готовили по нескольку парусов, но не крепили их один над другим, а пользовались ими попеременно. Большой треугольный парус, называемый артемон, крепили на фок-мачте при легком ветре. Если ветер усиливался, рей опускали, артемон снимали и поднимали небольшой парус из плотного холста, также треугольный.
Латинские паруса позволяли судну идти круче к ветру, чем допускали обычные во времена Античности квадратные паруса, но курс корабля можно было устанавливать не более шести, в лучшем случае не более 7 румбов к ветру. Большие «круглые» корабли, например «Роккафорте», допускали больший крен из-за давления ветра на высокие борта и надстройки. Большие преимущества в скорости имели более низкие, длинные, узкие однопалубные суда, называемые тареттами; обычно их водоизмещение не превышало 100 тонн. Хотя таретты были маневреннее и их, наряду с галерами, чаще использовали при доставке припасов из-за легкости в управлении, они оказывались не так защищены в открытом море и не так пригодны в сражении, как двухпалубные нефы. В чем-то сходные с тареттами, но более тяжелые транспортные суда использовались для перевозки лошадей. В них были предусмотрены специальные широкие люки, благодаря которым лошадей вводили с пристани на судно и выводили на берег.
Кораблями, во многом противоположными таким «плавучим крепостям», как «Роккафорте», были галеры. Галеры – типичные представительницы «длинных» кораблей; их длина примерно в восемь раз превышала ширину. В XIII веке почти все галеры были биремами, то есть на каждой банке сидели рядом два гребца и каждый управлял отдельным веслом. Чтобы достичь наилучшего результата, весла опирались на аутригеры, вынесенные по бортам длинного узкого корпуса. Достоинствами галер считались скорость и маневренность. Они могли принять бой или бежать от любого противника, кроме других таких же галер. Из-за того, что галеры были однопалубными, на них можно было перевозить немного грузов, да и палуба поднималась примерно на два фута над килем, но в случае победы трюмы на галерах заполнялись связанными пленниками. Перевозить на галерах товары было сравнительно безопасно, но очень дорого.
При попутном ветре на галерах поднимали один или два треугольных паруса.
Особым видом гребных судов были так называемые бучинторо или буцентавры, буквально «золотые корабли», широкие галеры с декоративными надстройками, которыми пользовались лишь в церемониальных целях.
О проекте
О подписке