Цитаты из книги «Французский роман»

Пессимизм служит ему броней: он всегда готов к худшему и никогда ничему не удивляется.

Возле меня столпилось человек пятнадцать недоумевающих полицейских в форме: один из самых популярных в мире французских писателей, арестованный за непотребное поведение в общественном месте, не может пописать в стаканчик.

ей придется, как и мне когда-то, носить брекеты; на ее месте я бы подал на меня в суд

У того, кто постоянно заботится о ребенке, позиции более слабые: вы для него – обыденность. Дети неблагодарны. Хотите кого-нибудь к себе привязать – бросьте его.

Иногда, если я возвращаюсь поздно, портрет, кажется, осуждающе смотрит на меня. Ребенок с ангельским личиком в смятении созерцает собственное падение.

Если все детство носишь точно такие же вещи, что и твой брат, то потом потратишь всю взрослую жизнь на то, чтобы быть не таким, как он.

Франсуаза Дольто еще не опубликовала книгу «На стороне ребенка»,

Вспоминается такая фраза: «Если уж ты вынужден пускать слюни, пускай их на кашемир»

Клаустрофобия – это смесь удушья и истерии, будто без воды тонешь. Задыхаешься от страха задохнуться, как от боязни покраснеть заливаешься краской. Вопрос, неотвязно преследующий человека, который страдает клаустрофобией, разъедающий его нервную систему, звучит так: «Как примириться с тем, что я нахожусь здесь ВОПРЕКИ СВОЕЙ ВОЛЕ?» Жертва клаустрофобии – это кочевник, до сих пор не ведавший о своем предназначении. Очутившись в замкнутом пространстве, он вдруг осознает, что его судьба – дорога. В застенке узник подумывает о самоубийстве, но как, спрашивается, ему покончить с собой?

Я сыщик, вы писатель. У каждого свое ремесло. Если мы ловим пацана, поджигающего чужую машину, мы его хватаем и передаем дело в суд. Вы же пытаетесь разобраться в причинах его бунтарского нигилизма. Ваше право.