Они прошли к автобусной остановке. Разговор как-то сам собой перескочил на школьные воспоминания. Молодые люди смеялись, обсуждая полузабытые контрольные и экзамены, мелкие классные интрижки, школьные мероприятия. Незаметно дождались автобуса, добрались до улицы Ленина, дома номер 13а. Воспоминания прервались, когда молодые люди приблизились к синему с белым фасаду, на котором, словно широко раскрытые в удивлении глаза, выступали окна, а затем вошли внутрь. На этом беседу пришлось прервать – вокруг царила тишина, которую нарушал только негромкий стук подошв посетителей. Держась за руку, молодые люди не спеша двинулись по комнатам, рассматривая интерьеры. Галя и Женя уже были здесь несколько лет назад, во время школьной экскурсии, но это ведь не то же самое, что вдвоём…

Словно подталкивая их воспоминания, послышался топот десятков ног, приглушённые голоса, и молодые люди увидели группу детей в красных галстуках – видимо, как раз школьная экскурсия. Малыши лет десяти-двенадцати с интересом поглядывали по сторонам, подходили к экспонатам, несмело тянулись к ним руками, словно раздумывая, потрогать или нет. Галя оглянулась в поисках учителей. Немолодая женщина в очках, одетая в дешёвый, но строгий костюм, с суровым выражением на лице, окидывала взглядом своих подопечных, изредка тихо окликая того из них, кто проявлял излишнюю инициативу. Появилась и экскурсовод – низенькая седая старушка с усталым лицом. Галя вопросительно посмотрела на своего спутника:

– Присоединимся к ним или пойдём дальше?

Однако Женя явно не собирался принимать какое-либо решение, его вполне устраивало прикосновение руки Гали, и после недолгого раздумья девушка потянула его в другую комнату.

– Вы – Галина Александровна? – послышалось вдруг рядом. Девушка обернулась: к ней обращался низенький седой толстячок, пыхтевший, как будто только что бежал.

– Да, я.

Толстячок вынул носовой платок и вытер пот со лба.

– Извините, не представился. Филатов Герман Сергеевич, директор здешнего концертного зала.

Глаза девушки широко раскрылись: меньше всего она ожидала, что её станет искать человек, занимающий подобную должность.

– Чем могу быть полезна? – пролепетала она смущённо.

– Вы не могли бы дать у нас концерт?

В планах Гали концертов не было, но возникший столь неожиданно шанс заработать немного денег выглядел заманчиво.

– Конечно, могу. Когда?

– Сегодня вечером.

Галя нерешительно посмотрела на Женю: ведь этот вечер по праву принадлежит ему…

– Простите, а нельзя ли завтра?

Филатов энергично кивнул:

– Конечно, можно! Так мы ставим вас в программу?

Девушка улыбнулась формулировке «ставим вас в программу», но кивнула.

– А кто будет аккомпанировать?

– Наш оркестр!

Пермский симфонический оркестр, конечно, не мог сравниться со столичным в части регалий и призов на международных музыкальных состязаниях, но в мастерстве мало уступал московским коллегам.

– Спасибо, буду очень рада! А какой репертуар вы предпочитаете?

Филатов почему-то смущённо огляделся и прошептал:

– Ваши песни, переведённые с английского и французского!

– Репертуар «Баккара», Мари Лафоре, да?

– Да-да! Буду очень рад!

– Хорошо. Завтра утром я смогу подойти – уточнить с дирижёром концертную программу?

– О, конечно, я предупрежу его! Можно ваш телефончик?

Они обменялись номерами телефонов, и Филатов, довольный, удалился. Галя поймала недовольный взгляд администратора музея: видимо, беседа с главным местным служителем Мельпомены проходила громче, нежели уместно в этих стенах. Женя тоже смотрел жалобно: ему завтра в армию, а девушка, принявшая его приглашение, обсуждает дела с посторонними. Однако в голове кипели разные мысли, возбуждённые перспективой завтрашнего концерта, и Гале было теперь не до местных достопримечательностей.

– Женя, можно, мы просто прогуляемся?

– Да, милая, конечно!

Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Зажмурились от яркого апрельского солнца. Если с утра было немного прохладно – ровно настолько, чтобы надеть плащ и сапожки – то теперь солнце пригревало, требуя снять плащ и недвусмысленно намекая, что через пару месяцев заставит всю Пермь ходить налегке.

– Жарко становится, – задумчиво произнёс юноша. Галя молча кивнула: её мысли были о другом. Удивительно, что в Москве, столице, западные песни если не находятся под запретом, то, можно сказать, нежелательны, а здесь, в провинции, наоборот. Или это нормально? Столица советского государства чурается всего иностранного – по крайней мере, для виду, – а глубинка не нуждается в этом показном патриотизме и слушает ту музыку, которой хочется.

– Галя, ты меня не слушаешь? – жалобно спросил Женя. Девушка вздрогнула, ей стало неудобно:

– Слушаю, только отвлеклась немного, извини. – Она почувствовала, что краснеет.

– Я хотел сказать, что… – он запнулся. – Галя, я… ещё в школе полюбил тебя. Галя, я тебя люблю! Очень хочу, чтобы ты вышла за меня замуж!

Девушка вздохнула.

– Женя, мне кажется, сегодня не стоит говорить об этом. Ты идёшь завтра в армию. Я буду писать тебе. Возвращайся – тогда и поговорим об этом, хорошо? А то, может, – она лукаво улыбнулась, – ты ещё и разлюбишь меня за два года. Другую девушку встретишь.

– Нет! Мне нужна только ты!

– И всё же давай не спешить.

Женя кивнул и понурился. Гале стало жаль его, но она не понимала, как себя вести. Обнадёжить юношу, не зная собственные чувства к нему? Ведь если честно – мало вспоминала о былом воздыхателе, пока была в Москве. Да, конечно, всё время беготня, поиски подработок, согласования, выяснения – тут не до дел сердечных. И всё же любимый человек достоин занимать больше места в мыслях. А вдруг за два года встретится тот Единственный, при виде которого сердце неумолимо скажет «Да, это он»? Девушка мягко погладила руку своего спутника. Женя молча стиснул ладонь Гали – так, что даже сделал немного больно, – но она ничего не сказала сначала. Только после паузы произнесла:

– Женя, что ты знаешь обо мне, кроме внешности и пения?

– Я люблю тебя, – упорно и глухо, будто споря с кем-то внутри себя, отозвался юноша. Снова наступило молчание: с такими словами спорить трудно.

– Но ведь ты согласен, что сегодня нам преждевременно думать о браке?

Будущий солдат вздохнул:

– Согласен. Прости, Галя, что я заставляю тебя говорить об этом. Не смог сдержаться. Я искал тебя всё это время – после нашего выпускного бала. Но мне никто не сказал, что ты в Москве.

– Иначе ты бы поехал в Москву?

– Да.

Снова пауза. Галя пыталась теперь разобраться в собственных чувствах: признания юноши пробудили в ней давно уснувшие воспоминания о первом поцелуе, о классных посиделках, о выпускном вечере, когда она танцевала вальс с Женей.

– Ты будешь киноактрисой, – заговорил он вдруг негромко, но уверенно, как будто всё точно знал. – Прославишься. А я… Мой потолок – механик автосервиса.

– Ну и что? – неожиданно для себя проронила девушка. – Думаешь, актрисы все сплошь замужем за знаменитостями? И потом, если бы ты меньше тратил время на поиски меня, сейчас учился бы в институте. Стал бы инженером, а то и великим учёным.

Женя горько усмехнулся:

– Я бы предпочёл найти тебя… пораньше.

Галя хотела было сказать, что при их равенстве в возрастах могут быть некоторые семейные проблемы – и тут же подумала: точно так же, как актрисы выходят замуж за автомехаников, сплошь и рядом встречаются счастливые пары одногодков.

– Женя, не обижайся, но я сейчас не могу ответить «да». Наверное, я слишком расчетлива, а ты романтик.

– Ты поёшь такие романтичные вещи…

– Мне они тоже нравятся, – улыбнулась девушка. – Женя, я просто не могу разобраться в своих чувствах. Сейчас я просто хочу, чтобы ты благополучно отслужил и вернулся домой, тогда и поговорим об этом… если захочешь.

– Захочу, – тоном, не допускающим сомнений, отозвался юноша.

– Женя, ещё вот что, – деловито заговорила Галя. – Через месяц у меня начинаются съёмки нового фильма. Я буду, вероятно, в Сочи. Ты не удивляйся, если я тебе буду писать из разных мест и с задержками, ладно?

– Конечно, милая. Только пиши мне. Пожалуйста.

– Буду писать, обещаю, – энергично кивнула Галя, отчего её кудри рассыпались по плечам. – Только давай подумаем, на какой адрес будешь писать ты. На московский не нужно ни в коем случае: я оттуда вот-вот съеду.

– Ты снимаешь квартиру?

– Нет, это ужасно дорого, я в общежитии ГИТИСа. Вступительные экзамены в прошлом году провалила, но меня до сих пор не выселили, потому что коменданту нравится моё пение. Я ему сказала, что в этом году буду поступать снова в ГИТИС, но это неправда – попробую во ВГиК. Хотя там, говорят, не легче.

– Ты поступишь во ВГиК.

– Ты экстрасенс? – улыбнулась Галя.

– Немножко. Хочешь, покажу тебе кое-что интересное?

– Ну, давай!

Женя достал кошелёк, вынул монетку в одну копейку и приложил ко лбу. Галя ахнула: монетка будто приклеилась! Юноша мотнул головой – копейка не упала.

– Невероятно! Как ты это делаешь?

– Сам не знаю. Вот – получается.