– Надя… Ты действительно помощница детектива? – пролепетал Витя. Он был совершенно сбит с толку.

– Да, а что? Тебя удивляет, что я впервые в жизни надела эту дешёвку? – Надя пренебрежительно махнула рукой в сторону урны.

– Ты так разбираешься в биржевых делах… Если не секрет – ты здесь что-то расследовала?

Девушка улыбнулась:

– Да, ты угадал. Я хотела присмотреться к господину Трофимову. Об этом попросил наш клиент, живущий во Франции. Андрей и Олег меня подстраховали.

– А, понимаю… И господин Трофимов попал в ловушку…

– Которую, собственно, я ему не расставляла. Где мне было знать, что он такой редкостный хам и хулиган?!

Витя покачал головой:

– Да, ты права. Но…

– Что тебя смущает?

– Это так неожиданно…

Надя вздохнула:

– Витя, если я тебе уже разонравилась, так и скажи. Я не обижусь.

– Надя, ты мне не разонравилась. Ты мне очень нравишься… и вот такой – тоже. Просто мне надо привыкнуть. Не такой я тебя увидел в клубе.

– Витя, почему некоторым мужчинам больше нравятся слабые тихони, чем… такие, как я?

– Надя, не говори так. Ты мне понравилась и тихоней, и… вот такой. Просто мне трудно воспринять твоё превращение. Не сердись, пожалуйста!

Девушка улыбнулась:

– Я не сержусь. Погуляем?

Витя кивнул, поднялся со скамейки и предложил даме руку. Надя взяла его за локоть.

– Витя, ты хочешь быть главным в семье? Открою тебе страшную тайну: я не хочу командовать. Хочу быть слабой тихоней, только не получается. А моя сестра такая, её зовут Лариса. Она вышла замуж, как только ей исполнилось восемнадцать, за французского художника. У них двое детей, и они счастливы. А я… почему-то обстоятельства складываются так, что приходится… вот как сегодня, – губы Нади образовали горькую складку. Вите вдруг стало жаль девушку. Он мягко взял её за плечи и поцеловал в щёку. Надя положила ему руки на плечи:

– Витя, ты мог бы полюбить меня такой, какая я есть? Не слабой тихоней?

– Не знаю, Надя. Мне кажется – мог бы. Только ведь мы так мало знакомы. Давай побудем вместе!

Надя кивнула, и они медленно двинулись вдоль по аллее. Витя невольно положил руку на талию Нади – и вдруг ощутил, как это приятно.

Валя

Она проснулась, когда часы в слабом свете ночника показывали без пяти три. Спать не хотелось. В голову валом полезли мысли, навеянные жутковатым рассказом мужа о жестоком двойном убийстве. Валя надела халат, заглянула в детскую, проведала Аннет – всё в порядке. Прошла в свой «рабочий кабинет». Включила компьютер, вошла в Интернет. Она совсем не была уверена, что сведения о людях, гибель которых взволновала вчера их с Жаком, обнаружатся во «всемирной паутине», но так приучил её работать Андрей.

Франсуаза Леблан, урождённая Ривейра, шестидесяти трёх лет. Шарль Перен, пятьдесят восемь. Возрасты близкие. Какой-нибудь маньяк жестоко убивает немолодых людей этого возраста? И что – в паспорт заглядывает? М-да, фамилии не самые редкие, ссылок куча. А если попробовать обе фамилии запустить вместе в поисковик? Стой, погоди…

Валя застыла, затаив дыхание и глядя в экран. Главное – не спешить. Это вполне может оказаться таким же совпадением, как и возраст погибших…

Сзади тихо подошёл Жак, обнял за плечи:

– Милая, всё в порядке?

– Да, мой хороший.

– Ты что-нибудь нашла?

– Не знаю. Возможно, это очередное совпадение.

– Да, двух фактов маловато…

– А третьего нельзя допустить.

– Так что там у тебя?

Валя вздохнула:

– Будем считать, что это одна из версий. – Она встала из-за компьютера и пустила к экрану мужа, чтобы он посмотрел результаты поиска: Алис Перен, урождённая Сешен, и Жюльетт Ривейра, урождённая Боретур. Вторая Мировая война. Оккупация, Сопротивление, разведка. Леопольд Треппер. Члены организации «Красная Капелла».

Надя

Что со мной? Не понимаю. Неужели я влюбилась в Витю? С первого взгляда? Никогда не думала, что такое может произойти со мной. Или меня подгоняет одиночество?

Рассудок говорит, что Витя – не лучший вариант мужа. И защитник так себе, и зарабатывает скромно. Но… Действительно ли это важно? Деньги для меня не проблема, драться я тоже умею недурно. Вон Али – уж на что супермен, и зарабатывает так, что дай Бог, а не сошлись мы с ним, хотя роман был бурный. Стоило мне увидеть его, моего любимого – и я сразу теряла рассудок, думала только о том, как бы подольше удержать Али рядом, поймать все его взгляды, улыбки, поцелуи, объятия, ласки… А потом всё это прошло. Наверное, проблема во мне: когда проводила его в Ливан на операцию, изошла не только страхом за него, но и ревностью. Всё мне мерещились арабские красавицы, соблазняющие моего Джеймса Бонда. Дурацкие голливудские фильмы, всё из-за них, но… А если ему по заданию действительно придётся изображать увлечённость какой-нибудь дамочкой? Даже если не дойдёт до постели…

Али воспринял наш разрыв спокойно. Во всяком случае, так показалось мне. А может, он действительно нашёл себе другую? Сейчас это уже не важно. Счастья ему и его избраннице!

Наверное, дело именно в том, что Витя – полная противоположность Али. И внешне, и по складу. Что немаловажно – я ему понравилась в облике безденежной тихони, которая не знает, что такое кожаные туфли и сумки. Бросился защищать меня, совершенно не владея приёмами единоборства. И как я вижу себя с ним? Он бросит свою работу? Мне этого не очень хочется, мне его работа нравится, даже завидую немного. Или Витя сможет мотаться из Парижа в Москву и обратно? Найдёт работу во Франции? Не хочу об этом думать. Завтра у нас свидание, я надеюсь, что Витя придёт, и мы снова будем вместе… на несколько часов. А потом? Не важно. Что будет, то пусть и будет.

Валя

Сегодня Валя решила гулять с девочкой возле Сены. Уж очень неприятные ассоциации вызвало бы вчерашнее место – у Триумфальной Арки. Валя нашла зелёный уголок между рекой и Эйфелевой Башней и присела на скамеечку, мягко покачивая коляску и время от времени заглядывая внутрь. Аннет безмятежно спала, разморенная свежим воздухом и убаюканная плеском воды невдалеке. Однако молодой матери не удавалось сбросить груз тяжёлых мыслей. Виной тому было, прежде всего, то, что рассказал накануне муж. Хотя Валя убеждала себя, что «военный» след почти наверняка ошибочен, рассудок упорно требовал разобраться с ним. Что, если нацисты убили двух пожилых людей, чтобы отомстить за своё былое поражение от их родителей? И сколько лет, в таком случае, может быть убийцам? А может, это сделали молодые неонацисты? Почему они до сих пор никак не угрожали Франсуазе и Шарлю, а тем более их родителям? Или угрожали – но тогда почему те не обратились в полицию? Погром, учинённый убийцами в домах жертв, по словам Жака, очень походил на обыск. Что искали преступники? Действительно ли это имело отношение к событиям давно минувшей войны?

Помимо собственно зловещего преступления, неприятно, что теперь Жак наверняка несколько дней подряд будет приходить домой позже обычного. Вот и сегодня, в воскресенье, отправился на работу, и из-за этого пришлось отказаться от запланированной семейной поездки в Булонский лес. Андрей неоднократно предлагал своему шурину оставить малоприятную и не лучшим образом оплачиваемую работу в полиции и перейти в агентство, точнее, в его парижский филиал, приносящий недурные доходы, но почти полностью лежащий на хрупких плечах Вали и Нади, которая к тому же часто уезжала на каникулы и праздники в Москву, к друзьям. Однако Жак не соглашался, отвечал, что при таком подходе в стране не останется ни одного ажана.

Внезапно зазвонил мобильный телефон, и Валя невольно вздрогнула, отрываемая от вереницы размышлений.

– Алло!

– Это детективное агентство? – послышался взволнованный женский голос.

Валя вздохнула.

– Да, но сегодня мы закрыты! Приходите завтра!

– Извините, это срочно! Вопрос жизни и смерти!

На такие слова не очень-то ответишь «мы закрыты».

– Хорошо. Вы можете сейчас подъехать к Эйфелевой Башне?

– Да, конечно! Как мне вас узнать?

Валя описала себя и пояснила, где находится.

– Спасибо! Сейчас приеду!

Валя разъединила, заглянула в коляску, убедилась, что девочка спит, хотя и ворочается немного недовольно, и приготовилась ждать. Воскресенье шло к чёрту, получался обычный рабочий день, который вряд ли удастся совместить с прогулкой у реки.

Послышался быстрый стук женских каблучков. Валя подняла голову: к ней приближалась белокурая девушка лет двадцати, чуть ниже среднего роста, стройная и спортивная, одетая в синие джинсы, низ которых уходил в полусапожки, и белую ветровку, со светло-серой сумочкой на левом плече. Валя поняла, что это и есть клиентка. Однако прежде чем девушка подошла, в её сумочке зазвонил мобильный телефон. Девушка остановилась, недовольно поморщилась, вынула аппарат:

– Алло! Да, это я. Нет, я сейчас занята. Извините, у меня срочное дело. Тогда вы ко мне и подъезжайте. Я на берегу Сены, рядом с Эйфелевой Башней. Хорошо. – Она разъединила, вернула телефон в сумочку и обратилась к Вале:

– Добрый день, вы и есть секретарь детектива?

Валя сдержала улыбку:

– Нет, я и есть детектив Валентина Ламель.

Во взгляде девушки мелькнуло недоверие:

– Вы – детектив?

– Да, а что – непохожа? – перспектива сложного разговора о преступлениях и загадках не радовала Валю, и она была непрочь отвадить неурочную клиентку. Девушка вздохнула:

– А мне говорили – вы очень хорошо работаете…

– Кто говорил, если не секрет?

– Анни Берар.

Валя покачала головой:

– Сожалею, не помню, кто это.

– Вы помогли её брату, Жильберу Воле.

– А! Его ошибочно обвинили в краже из ювелирного магазина?

– Да.

– Помню, помню. Его подставил настоящий преступник.

Валя невольно усмехнулась: это было примерно год назад, дело Жильбера Воле заняло у неё часа два. Андрей, хотя и находился тогда в Париже, не успел даже вмешаться, когда Валя с Надей задержали настоящего преступника и передали его Жаку. Попробуй, упомни подобную мелочь. Впрочем, сам Жильбер наверняка нескоро забудет. Но коли так, можно уделить гостье больше внимания.

– Простите, а как вас зовут?

– Жюли Крессар.

– Очень приятно, Жюли. Садитесь, поговорим о вашем деле.

Судя по поджатым губам девушки, она всё ещё не была уверена, что Валя – наилучший адрес для её проблемы. Она заглянула в коляску, присела рядом с помощницей детектива и после недолгого колебания заговорила:

– Дело в том, что исчез мой жених. Его зовут Анри Клен.

Имя знакомое.

– Если не ошибаюсь, он журналист?

– Да, сотрудничает с несколькими газетами.

– Я видела его статьи по вопросам молодёжного экстремизма. Вы полагаете, его исчезновение связано с этим?

– Не знаю. Возможно.

– Вы подозреваете, что он подвергается опасности?

– Не знаю. Вы можете проверить, что с ним?

Валя ответила не сразу. Беспокойство Жюли передалось ей: действительно, журналист, пишущий на острые политические темы, фигура слишком видная, чтобы его внезапное исчезновение не вызвало беспокойства. Ясно также, что полиция не станет принимать никаких мер, пока не пройдёт достаточно много времени или обнаружится какой-то криминал. Но, с другой стороны, журналистская профессия сама по себе очень беспокойна. Вдруг Анри куда-то уехал? Но почему не предупредил свою невесту?

– Жюли, до сих пор не бывало такого, чтобы он исчез, не предупредив вас?

Девушка поджала губы и посмотрела в сторону:

– Бывало, – ответила она дрогнувшим голосом. – Два раза.

– И как он потом объяснял своё отсутствие?

– У него были опасные поездки, и он не хотел меня волновать.

Валя покачала головой: в такой ситуации, действительно, трудно предвидеть, что вызовет большее беспокойство – собственно опасность или внезапное исчезновение любимого. Впрочем… Вдруг жених не вполне верен невесте? Или у него какая-то другая тайна, которую удобно скрывать под пологом мнимой опасности?

– В предыдущих случаях вы предпринимали поиски?

– Нет. Он появлялся на следующий же день.

– А сейчас он сколько отсутствует?

– Уже два дня.

Валя пожала плечами: лишний день отсутствия Анри – достаточная ли причина для возбуждения расследования, пусть и частного?

– Вы можете рассказать немного о себе?

Девушка неопределённо пожала плечами:

– Ну, как… Я студентка, учусь в Сорбонне.

– Кем собираетесь работать, если не секрет?

– Тоже журналистом, – негромко ответила Жюли и отвернулась. Судя по всему, достижения жениха её увлекали, но и распаляли самолюбие.

– Жюли, если хотите, я возьмусь за это дело. Однако вам придётся внести аванс, и если Анри появится через час…

– Деньги не проблема, – быстро выговорила девушка и вынула из сумочки чековую книжку. – Сколько?

Валя немного удивилась неожиданной щедрости со стороны студентки. Впрочем, наверное, у Жюли богатые родители.

– Тысяча евро в день. Аванс вносится за два дня и не возвращается, даже если следствие завершится сегодня вечером.

Жюли кивнула и выписала чек на две тысячи. Валя взяла его, опустила в сумочку и пристально посмотрела на клиентку:

– Жюли, вы что-то знаете и не договариваете. Как бы вы ни были богаты, мне трудно поверить, что вы заказали частное расследование в нашем агентстве без очень веской на то причины. Лишний день отсутствия вашего жениха вряд ли является этой причиной. Пожалуйста, расскажите всё, что знаете. Ведь теперь мне всё равно придётся узнать это, а ваша откровенность сэкономит нам обеим время. И… если ваш жених в опасности – повысит шансы на его спасение.

Девушка молча кивнула. Она избегала смотреть на Валю, и было ясно, что ей трудно произнести самое важное. Помощница детектива не торопила клиентку, но смотрела выжидательно ей в глаза, безмолвно требуя пояснений. Однако прежде чем Жюли ответила, поблизости затормозила полицейская машина. Валя не сдержала удивлённый возглас:

– Жак!

Инспектор полиции слабо улыбнулся и кивнул жене, но затем обратился к её собеседнице:

– Мадмуазель Жюли Крессар? Вы задержаны по подозрению в убийстве мадам Франсуазы Леблан!

Надя

До свидания с Витей оставалось около часа, а я уже была во всеоружии и теперь не знала, чем себя занять. Явиться на встречу раньше времени – ну нет, только не это. Прогуляться по улице? Можно, если не появятся идеи поинтереснее.

Внезапно я сообразила, что после приезда из Парижа ещё не звонила Ане. Упущение! Безобразие! Срочно наверстать! И я схватилась за телефон:

– Алло, Анечка, привет, это я! Как твои дела?

– Привет, Наденька! – голос Ани был какой-то озабоченный. – Дела так… Ничего.

Я встревожилась:

– А подробнее?

– Ну… так…

– Аня! Говори, что случилось, иначе я к тебе сейчас приеду!

– Наденька, милая… Я всегда рада тебя видеть, но сейчас… В общем, Майкл приехал из Лондона.

Меня как током дёрнуло. Злополучный Майкл Шелли соблазнил нашу Анечку, когда она была пленницей во дворце Абу-Салемов, сделал ей ребёнка, а потом уехал в Лондон к своей старой пассии – Розалинде. И этот жук опять заявился?!

– А как же его Розалинда? Он уже разлюбил её?

– Она ушла от него. Нашла себе другого.

Ну, тут ничего удивительного: поступила с Майклом так же, как он с Аней. Я её очень хорошо понимаю, таким мужикам доверия нет.

– Аня, неужели ты примешь его?

– Не знаю, Наденька…

– Он уже в курсе, что твой ребёнок от него?

– Да… Он догадался, спросил, и я подтвердила…

Я вздохнула. Можно не сомневаться, теперь Майкл останется с Аней. Наверное, он любил её и тогда, когда сидел в Лондоне с Розалиндой, только он из тех мужиков, которые идут к той женщине, которой они нужнее. Помню, Розалинда была в довольно тяжёлой ситуации, когда мы с ней расстались в Индии, а Анечка в те же дни стала миллионершей, вот добряк Майкл и сжалился над бедняжкой. Хотя доброта – хорошее качество, я бы, на месте Анечки, такого жениха выгнала поганой метлой. А ну как новый хахаль Розалинды расстанется с ней и она снова побежит к Майклу? Эх, не будь Трофимов такой скотиной, привела бы я Анюту в его клуб, там бы мы ей живо жениха раздобыли.

– Ладно, Анечка. Ты взрослая девочка, тебе виднее. Береги себя! Будь счастлива!

Виктор

Не понимаю, что со мной? Эта девушка, Надя… Не могу без неё. Хочу видеть её каждый миг, слышать голос, быть с ней – всю жизнь. Да, она очень красива, но дело не только в этом. В тот момент, когда она сняла парик, меня словно обожгло что-то прямо в сердце. Помощница детектива… Такая самостоятельная, дерётся, как в голливудском кино. Зарабатывает хорошо – вон как легко выбросила новые туфли. И при этом, я чувствую, есть в ней что-то ещё, о чём она не говорит, а может, и сама не знает. Кто она, откуда? Ещё вчера мне бы и в голову не пришло, что такая девушка вообще может жить на свете. А сегодня – знаю, что без неё мне самому жить нельзя. Она подумала, что разонравилась мне… Надя, если бы ты знала, что я на самом деле ощутил в тот момент! Как будто передо мной открылась дверь в другой мир, о котором я и не подозревал…

Через час у нас свидание. Придёт ли она? Вдруг передумала? У неё наверняка множество поклонников, где уж мне… А может, ничего и не было вчера? Это приснилось? Надя, милая! Если это сон, пусть он продолжается и никогда не прерывается! Я хочу быть с тобой каждое мгновение! Впусти меня в свой мир! Пожалуйста! Я люблю тебя!

Валя

Прежде чем отправиться в полицейский участок на выручку Жюли, мадам Ламель вернулась с дочкой домой и позвонила няне. Эта шестидесятилетняя женщина по имени Корин, живущая с матерью в соседнем доме, производила хорошее впечатление, заботливо относилась к Аннет, и малышка тянулась к своей няне. Однако Корин не могла долго быть с девочкой, так как её собственная мать болела и нуждалась в присмотре. Обычно Валя проводила большую часть времени, особенно выходные, с дочкой и не беспокоила Корин, но сегодня пришлось сделать исключение. Молодая мама решила не вникать в подробности срочного вызова:

– Корин, я очень извиняюсь! Вы можете побыть с Аннет пару часов? Мне срочно нужно подъехать в одно место.

– Да, Валентина, с удовольствием. Делайте всё что надо, я с радостью побуду с вашей малышкой.

Долго ждать не понадобилось, няня пришла через десять минут после того, как Валя позвонила ей, и молодая мама, захватив с собой на всякий случай пистолет, выпорхнула за дверь. Она решила не слишком задерживаться: не за горами было время кормления малышки. Менее чем через четверть часа Валя вошла в кабинет мужа и сразу с порога заявила:

– Жак, я не думаю, что Жюли виновна.

Инспектор пристально посмотрел на жену:

– Милая, я тоже так не думаю, хотя формально на неё указывают улики.

– Тогда зачем ты её задержал?

– Прежде всего – для её собственной безопасности.

Не этого ответа ожидала Валя. Она подумала немного и сказала:

– Ты знаешь, по какому вопросу она обратилась ко мне? Её жених, журналист Анри Клен, исчез.

Жак кивнул:

– Это только подтверждает мои опасения.

– Как она была связана с Франсуазой?

– Если я тебе скажу, что мадам Леблан – мать Анри, этого достаточно?

Валя почувствовала, что сбита с толку.

– Почему у них разные фамилии?