Цитаты из книги «Лис Улисс и клад саблезубых»

унося в нее свою печаль. Постигшая его личная трагедия была настолько велика, что в несчастном пингвине взыграла тяга к саморазрушению.

И Евгений понуро удалился в дождливую ночь

Евгений поднес кружку к клюву и отглотнул. Какое омерзительное пойло! Евгений зажмурился и отважно сделал еще один глоток. Алкоголь ударил в неподготовленную пингвинью голову, немедленно вызвав в памяти ужасные, трагические события сегодняшнего вечера…

– Верно, – согласился кот. – Может, не пойдем? – Как – не пойдем? – охнул Кирилл. – Ну как… Как обычно не ходят…

Судя по всему, хозяин лаборатории редко сюда захаживал, так как грязно здесь было как-то особенно. Можно сказать, что грязь чувствовала себя тут полноправной хозяйкой.

в центре помещения стоял массивный дубовый стол – на вид рожденный, состарившийся и умерший еще в прошлом столетии.

– Классическая трагедия помогает очиститься путем сопереживания. – Э-э-э… То есть мы очищаемся, глядя, как другим плохо? – Ну, это несколько упрощенный взгляд, но, грубо говоря, да. – В каком ужасном мире мы живем, – проворчал Константин.

– Скучать одному – это не дело. Будем скучать вдвоем.

– И последнее, что я нашла. В город прибыл знаменитый археолог Бенджамин Крот. – Крот? – Енот. – Кто енот? – Этот Крот. Он енот. – Чего? – обалдел Константин. – Он енот, – терпеливо объяснила Берта, смотря на кота, как на ребенка. – А зовут его Крот. Бенджамин Крот.

Будущие поколения будут мне признательны. Прошлые поколения тоже были бы признательны, если бы были будущими. Но им не повезло.