Цитаты из книги «Не отрекаюсь…»

Потому что ночью я чувствую, что у меня есть время, и у других оно тоже есть. Люди, которых встречаешь ночью, не спешат на деловое свидание через десять минут, они свободны. И им хочется выговориться, солгать вам или сказать правду, завязать отношения просто так.

Хочется сказать им, что для них главное; хочется, чтобы они выпили. Я люблю этот неуловимый, эфемерный момент, когда, после нескольких рюмок, люди расслабляются, забываются, освобождаются от всего напускного, наигранного: маски падают, и они наконец-то говорят о настоящем. О метафизике, быть может. Нас постоянно тянет к метафизике.

Ты влюбляешься в доброго, нежного мужчину – и обнаруживаешь невыносимого палача. Дело в том, что любовник чувствует себя уязвимее мужа, его положение более шаткое. Хотя бы по самой прозаической причине общего жилья. Муж может повернуться в постели спиной к жене: он у себя дома, ему ничего не грозит, он ложится в постель, чтобы спать, а мужчины очень дорожат своими привычками – как и женщины. Тут, впрочем, кроется опасность: муж, считающий себя женатым на всю жизнь и уверенный в вас, засыпает, пожалуй, слишком быстро… Что ж, надо держать мужа – как, впрочем, и любого мужчину – в неуверенности, ласковой, но все же неуверенности. Думая про себя и искренне веря, что вы умрете вместе… Мужчины любят свои привычки, но отнюдь не уверенность. Я же слишком люблю счастье, чтобы иметь неосуществимые желания. Я думаю, что быть свободной значит давать себе волю в забавах и эмоциях. Как пишет Фолкнер: «Нет ничего лучше, чем жить в то недолгое время, что нам отпущено, дышать, быть живым и знать это». Ибо поиск счастья – это, быть может, и есть жизнь с постоянно присутствующей мыслью о смерти. Эта мысль, кстати, не самая для меня неприятная – лучший общий знаменатель всех дел человеческих.

Идеал – это предпочитать каждое утро и каждый вечер человека, с которым живешь. Для этого двоих должно достаточно сильно тянуть друг к другу. Бывают вечера, когда хочется спать, когда любишь только себя, причем себя спящего. В силу привычки вы знаете, что уснете рядом с кем-то, кто ворочается или нет, разговаривает во сне или спит как убитый. Это знание друг друга, это тяготение тела к телу, если угодно, и заставляет вас спать с вашим мужем, хоть вы уже пять лет

Когда становится скучно, до дрожи скучно, холодно и неуютно, надо бежать. Оставшись, разрушишь себя изнутри и причинишь боль партнеру, потому что он не может не замечать, не чувствовать. Или войдешь во вкус, полюбишь мучиться или мучить, что не лучше. Скука – это страшно? Скука – это как микроб, который каждый может подцепить. Если женщина скажет мне: «Я скучаю дома, муж мне надоел, дети меня раздражают», я ей отвечу: «Идите работать!» Если она заявит: «Я скучаю постоянно», я скажу ей: «Выброситесь в окно!» Говоря о скучающих людях, их представляют с вытянутым лицом и апатичным видом. Для меня это люди, которые так и не нашли ничего для себя в жизни. А в любви – это когда двоим становится неинтересно друг с другом. Что представляется вам практически неизбежным? Да. Есть, должно быть, серьезная и глубокая причина того, что человек по прошествии пяти, шести или семи лет раскрывается до конца в плане чувств, интеллекта, воображения. Ровное настроение – это прекрасно до тех пор, пока не захочется, чтобы что-нибудь произошло. Клетки тела обновляются каждые семь лет, почему же клетки сердца должны оставаться неизменными? Значит, ничего не поделаешь? Есть один выход: сделать из мужа любовни

ди любят друг друга, – это, на мой взгляд, идеально. Но совместная жизнь – это же ужас. В сущности, проблема брака проста. Или вы предпочитаете жить с кем-то, идя на уступки, или скука жизни вдвоем оказывается сильнее удовольствия от близости друг друга.

Мне куда легче быть счастливой, чем несчастной. Некоторые любят свое несчастье; я же его ненавижу. Я думаю, мы становимся умнее, человечнее, лучше, когда счастливы. Несчастье – оно как болезнь, в нем замыкаются. Есть ли разные виды счастья? Есть два вида счастья: первое приходит нежданно, сваливается как кирпич на голову – любовь, что же еще, взаимная любовь. И есть другое счастье: просто любить жизнь, быть с ней вежливым, и она, как правило, отвечает вам тем же.

Это и есть счастье; не нужна пища, не нужен сон. Можно бодрствовать всю ночь, подобно птицам. Поверьте, это факт. Это невыразимая благодать с неисчислимыми последствиями. Как прекрасны лица счастливых людей (любящих и любимых); в них есть что-то нездешнее, взгляд – даже не знаю, как сказать, – печальный и ясный одновременно.

Верно, если женщина не чувствует в любимом мужчине этой потребности удержать ее, сохранить, она очень несчастна. Вообще-то, ревность должна бы быть веселой, пусть мужчины устраивают вам водевильные сцены. Тогда вы почувствуете, что это мало-мальски серьезно, что он все же видел, как вы поглядывали на такого-то, но необязательно ему всякий раз закатывать дьявольский скандал.

ревнивцев: это ужасно, это всегда разрушительно, прежде всего для них самих. Они мучаются и мучают, и это губит все. Думается мне, что ревность, когда сам ревнивец ее приемлет, более того, отстаивает как добродетель, становится страшным недугом.