Цитаты из книги «Комната мертвых»

Кларисса Верваеке, ветеринар из Мерлимона! Она несколько месяцев подряд заказывала в городской аптеке тилетамин. «Ну и что?» – скажешь ты.

«Ты можешь убить всех ласточек, но не можешь помешать приходу весны».

Затем она подумала о своих близняшках, об их глазах, источавших голубое небесное сияние, об их восторге при виде малейшего отблеска звездного света. Каждый миг, когда мы пробуждаем подобные воспоминания, они несут с собой памятные взгляды, улыбки, поднимают нас над землей и вышивают канву нашей настоящей жизни

Но по какому праву ее, молодую мамашу, лишили возможности отпраздновать первое Рождество с детьми?! Люси расстегнула длинную зимнюю куртку и скрылась за дверью здания на набережной Голландцев. Последовал короткий обмен приветствиями с юным дежурным на входе и двумя-тремя коллегами из полиции нравов. В пустынных коридорах царила угнетающая тишина, как после ядерного взрыва. Бо́льшая часть сотрудников отсутствовала по случаю близящегося праздника, кто-то был в отпуске

Как могли две женщины, соединенные плотской любовью, отдающиеся друг другу настолько полно, что при этом они наносили одна другой одинаковые раны, – как могли они всего за несколько часов до такой степени друг друга возненавидеть?

ее характер и физическая сила крепли с каждой новой победой, одержанной над собственной немощью

А что мы им приносим? Свои страхи, свою ненависть, свою злость… Они становятся кривыми зеркалами, отражающими наши собственные искажения…

Оноре Фрагонар – кузен художника Жана-Оноре Фрагонара. Анатом, живший в восемнадцатом веке. Эти тела без кожи, с обнаженными мускулами, – его изобретение. Он снимал с трупов кожу, потом методично удалял все внутренние органы один за другим, а затем заполнял кровеносную систему вплоть до мельчайшего сосудика особым химическим составом. Затем придавал телам желаемые позы, удерживая мускулы в нужном положении с помощью игл, нитей, специальных пластин. Он укреплял на их лицах брови и ресницы, волосок за волоском, с величайшей тщательностью. И наконец выставлял на всеобщее обозрение. Его шедевры до сих пор можно увидеть в музее в Альфоре, носящем его имя.

Большинство здешних жителей до сих пор топили угольные печи и ужинали супом. Меньше чем через десять лет последним забойщикам, электротехникам и горнорабочим предстояло тихо угаснуть в полной безвестности, так и не разглядев толком ничего сквозь пелену заливающего глаза пота и слой угольной копоти на стеклах – в том ограниченном пространстве, в котором прошла бо́льшая часть их жизни.

«Бывают папуасы-папуасы, а бывают непапуасы… Бывают папуасы-папы и папуасы-непапы…»