МЕБЛИРОВКА

Римляне не имели мебели в современном понимании этого слова. Они, подобно японцам, жили в полупустых, минимально обустроенных комнатах. Отличия в обстановке среднего римского дома времен республики и империи, определенно, были. В римское средневековье, как и в Англии, все ценное имущество римлянина, кроме одежды первой необходимости и простой грубой кровати и кушеток, состояло из набора грубых сельскохозяйственных орудий: заступа, лопаты, косы, серпа, молотка, топора, ножа, граблей, мотыги и плуга, а также военного снаряжения: короткого меча, щита и копья. У женщин были веретено, ткацкий станок, стул или табурет, камни для перетирания зерна в муку или мельница, немногочисленная глиняная посуда и металлическая утварь для приготовления пищи. Женские личные украшения в те далекие дни были немногочисленными и простыми: деревянный или костяной гребень, кольцо и пара больших брошей, несколько костяных или металлических шпилек для волос, возможно, браслет или два, несколько пар сережек, хранимые в простой терракотовой или самшитовой шкатулке для безделушек, а также полированное металлическое зеркальце. У детей были немногочисленные простые игрушки и игры.

В так называемом золотом веке Римской империи, приблизительно 300 – 400 лет спустя, картина была совершенно другая. Исчезли маленькие лачуги и домики, вместе с ними исчезло боевое оружие, а также сельскохозяйственные инструменты. Для того чтобы найти веретено и ткацкий станок, следовало заглянуть в жилища рабов некоторых больших домов, хотя там и сям пара-тройка семей, гордящихся тем, что соблюдают древние традиции, никак не составляла подавляющего большинства. На чердаках лачуг и в тесных кварталах бедноты ничто не занимало места этого почитаемого традиционного оборудования. Марциал, скорбя о бедности римлян, описывал жалкие пожитки при переезде: хромоногое низкое ложе и столик на трех ножках, а с ними фонарь, миска, треснувший и протекающий ночной горшок, горлышко большой бутыли, закатившееся под позеленевшую медную жаровню, и смердящий кувшин. Все это, с добавлением нескольких изорванных покрывал на постели, ножей и ложек, сосудов для питья и, возможно, пары потертых старых сундуков, составляло основное имущество тысяч обедневших римлян.

Чем выше римлянин взбирался по социальной лестнице, тем больше он тратил на меблировку своего дома, но деньги уходили не столько на количественное приумножение предметов домашнего имущества, сколько на приобретение высококачественных товаров.

Ножки ливийских столов у тебя из кости индийской,

А у меня черепком буковый столик подперт.

Под непомерных барвен^[5] у тебя золоченые блюда,

А у меня-то под цвет плошки краснеется рак… —

говорил Марциал.

Состояния тратились на изящные маленькие столики из редких пород древесины и слоновой кости. Цицерон потратил полмиллиона сестерциев только на один стол. Всего на пять процентов суммы этот человек, такой как Марциал или Ювенал, мог бы прожить в скромном комфорте. Известно, что друг Цицерона, Азиний Поллион, потратил на стол сумму в два раза большую.

Цена мебели зависела от редкости дерева – кипарис это, к примеру, или цитрусовое дерево – и от того, вырезан ли предмет из единого куска древесины у комля дерева, где оно имело исключительно замысловатый рисунок или узорчатый срез. Стулья не были обыденной, повседневной вещью, как теперь у нас. Традиционно считалось, что сидеть могла только знать; позволяли себе сидеть магистраты, судьи и женщины. Гостей также приглашали садиться из вежливости. Ученики в школе, те, у кого была сидячая работа – например, сапожники, завсегдатаи дешевых харчевен, – сидели на небольших круглых деревянных табуретах. Дома мужчины обычно возлежали на ложе, однако чаще всего пользовались складными стульями. Стулья со спинками и подлокотниками были редки и предназначались для женщин, пожилых людей и почетных гостей. На закате республики и в эпоху империи переносные портшезы были общеупотребительны. Некоторые вмещали двух седоков. Те, что предназначались для дам, были закрытыми вплоть до I века н. э., когда придерживающиеся консервативных взглядов были шокированы при виде того, что некоторых женщин носят в открытых сиденьях-носилках. Подобное новоизобретенное хитроумное приспособление появилось позднее, чем обычные носилки – летики, которые несли шесть или восемь носильщиков (четыре носильщика – признак бедности: именно столько людей несли гроб бедняка).

Рис. 3. Стул

Рис. 4. Ложе

Восточные народы, которые имели обыкновение говорить, что греки не знали, как сделать удобную постель, были не слишком высокого мнения и о постелях древних римлян. Они представляли собой простые, довольно высокие деревянные рамы, на которые клали матрас, набитый соломой или шерстью, опиравшийся на кожаные ремни или сетку, с досками в изголовье и изножье. Покрывалом служило простое одеяло, пара одеял или тога; также имелась подушка, набитая шерстью. Позднее, по мере того как мебель становилась все искуснее, ложа и кушетки стали богаче украшать, изготавливать из редкого, качественного дерева, инкрустировать слоновой костью, черепаховым панцирем и золотом. Покрывала в богатых домах также стали просто великолепными. Колыбели младенцев качали молодые рабыни.

Кроме заботы, чтобы вся основная меблировка была практичной, красивой, элегантной и по возможности до блеска отполированной, состоятельные римляне ничем не озабочивались и не захламляли комнаты.

У немногих были библиотеки, хотя преобладали более приземленные вкусы, когда средства шли на украшения и показную роскошь. Марциал упоминал человека, у которого «…в четыре фунта барвена блюдом была основным и украшеньем стола» вместе с хрустальными кубками, привезенными на кораблях с Нила; человека, чьи друзья, подобно его картинам и чашам, были подлинным «антиквариатом». Художники расписывали стены жилых помещений, мозаичные рабочие выкладывали полы, зачастую с непревзойденным умением. Они были очень востребованы, потому что римляне не покрывали полы коврами на восточный манер, что было неплохо, поскольку манеры их поведения за столом были примитивными, и ни один ковер долго не просуществовал в римской столовой. Богатые восточные ковры и драпировки, не толще среднего одеяла, привозили из других стран задолго до времен империи и использовали в качестве занавесей и покрывал.

Рис. 5. Освещение в домах римлян: 1 – серебряные подсвечники; 2 – бронзовый светильник; 3 – керамические лампы; 4 – подвесная лампа

Угольные жаровни – единственный источник комфорта в холодную погоду – были элегантной конструкции и тонкой работы в богатых домах, где семье не нужно было собираться вокруг кухонного очага – при условии, что таковой вообще имелся, – где обычно тлели раскаленные угли, а то и горело пламя.

Если огонь угасал и угольки переставали тлеть, разжечь его снова было делом непростым. Первым средством было попросить огонька у соседа – тогда, как и сейчас, бедняки любили одалживать и часто просили в долг. Персонаж одной из пьес Плавта говорит, что огонь, вода, нож, топор, пестик и ступка – вот вещи, которые соседи всегда пытаются одолжить. Если это не получалось, приходилось выбивать искры и поджигать сухой трут, гнилушку, листья или серу. Когда не оказывалось под рукой кремня и огнива, выход, судя по Плинию, был таков: тереть один кусок дерева о другой, и для этого нет ничего лучше, чем получать огонь, пользуясь стволом плюща с углублением в нем. В ночное время лампы, в которых горело оливковое масло, были обычным источником света с очень давних времен. Они представляли собой простые плоские керамические блюдца, имеющие ручку с одного конца и носик с другого, откуда выступал фитиль из перекрученных волокон льна или папируса, который свешивался вниз так, что, когда горел, пламя от него могло отбрасывать свет как вниз, так и в других направлениях.

Господин О’Дэа в своей книге «История освещения и общество» свидетельствует о проведенном эксперименте с такой лампой, снабженной единственным фитилем. Она давала 40 – 50 часов света на одну пинту масла. В бедном римском доме такие расходы допускали очень неохотно, поскольку оливковое масло стоило денег, тому же оно употреблялось в пищу. Чем больше фитилей, тем лучше освещение, но больше и расходы. Одна огромная лампа с 14 фитилями, по словам Марциала, могла осветить всех пирующих, но лишь богатые могли себе это позволить. Свечи из сала со скрученным фитилем были римским изобретением. Пользовались ими в основном бедняки, но с тщательной экономией, потому что сало тоже можно было есть. Вековая традиция скупой экономии в использовании освещения до сих пор жива среди тех, кому нет нужды экономить, и берет начало с этих давних времен. Одна свеча, которая во многих домах была единственным источником света, что они могли себе позволить, давала мало света, разве только рядом с ее пламенем. Одна электрическая лампочка мощностью 60 ватт дает света в сто раз больше. Сотня свечей, расположенных в комнате, была бы более эффективна, чем одна такая электрическая лампочка, но немногие римляне могли позволить себе такое их количество. «Рано в кровать…» – было здоровым правилом для большинства римлян, но случались и исключения, такие, как люди, которых презирал Марциал:

Рис. 6. Жаровни

Пусть это будет писать, кто суров чересчур и степенен

И освещает кого лампа средь ночи глухой.

С использованием ламп с открытым пламенем сильно возрастал риск возникновения пожаров, от которых страдал Рим, но свет был крайне необходим в помещениях с закрытыми ставнями, где люди, спотыкаясь в темноте, могли покалечиться или по неосмотрительности осквернить маленький алтарь, посвященный домашним божествам. Римлянам было известно существование неочищенной нефти или гарного масла, которую они называли либо жидким битумом, либо, на греческий манер, «нафта»; она, по словам Плиния, была столь негорюча, что никто не мог ею пользоваться.

Рис. 7. Глиняные (терракотовые) чаши и блюда

Кроме редких и дорогих золотых и серебряных чаш, блюд и других сосудов, украшающих буфеты, богачи обычно владели полным набором серебряных ложек – главный, если не единственный, римский столовый прибор, поскольку ножи и вилки, или трезубцы, использовались на кухне, но не за столом. Еду брали пальцами или ложками. Остроконечные ручки маленьких ложек гости использовали, чтобы извлекать улиток и моллюсков из их раковин, в то время как сами ложки применяли для того, чтобы есть яйца; ложки большего размера, похожие на наши десертные, отвечали всем требованиям, для которых пальцы не годились.

Вначале чаши и блюда в основном были глиняными, поскольку только богатые могли позволить себе металлические – бронзовые, серебряные и золотые, подобные роскошества считались показными.

У римлян, как и у греков, не было тарелок в современном смысле этого слова, отсюда необходимость в хлебе, салфетках, а также в рабах, подносящих сосуды с вином и водой и губками, чтобы мыть жирные пальцы и стол между подачей блюд. Роги использовались для питья с незапамятных времен, и с развитием цивилизации их стали украшать искусной резьбой, гравировкой, вставками из серебра, золота и драгоценных камней. Имелись разнообразные чаши, от грубых толстых мисок плебеев, не трескавшихся от кипятка, до кварцевых, которые, если боишься разбить, наверняка разобьешь, как говорил Марциал о «мирровых» чашах, возможно из плавикового шпата с Востока, которые, судя по их цене, могли быть и фарфоровыми. Нерон за такую заплатил миллион сестерциев. Всевозможные гончарные изделия, формованные, выгравированные и без украшений, наряду с драгоценными изделиями древнегреческих серебряных дел мастеров, гравированная и покрытая инкрустациями старинная серебряная и золотая столовая посуда высоко ценились состоятельными людьми.

Домашние метлы из дикого мирта, тамариска или пальмовых веток, а также всевозможные щетки, выполненные из разнообразных материалов, ведра и сосуды для воды из керамики или бронзы были среди предметов домашнего обихода.

В дни заката республики и в эпоху империи доказательства великого богатства скорее можно было найти в дамских покоях, чем в комнатах их мужей. Золотые кольца, браслеты, надеваемые на щиколотку или на запястье, серьги, булавки, пряжки, броши, ожерелья, шпильки и изысканной работы ободки для волос, щедро усыпанные драгоценными камнями, в изобилии сыпались из дорогих шкатулок, которые сами по себе были драгоценностями. Ряды маленьких горшочков из алебастра, мрамора и редкого камня содержали бесценные духи и эссенции. Все это намного превосходило скромные украшения представительниц среднего класса. Пышно разодетые женщины из богатых домов подняли личные украшения до никогда не виданных высот. Эти стороны роскошной жизни упомянуты здесь, хотя к ним мы еще вернемся, поскольку указывают на чрезвычайной важности перемену в римском образе жизни, перемену, которая находит примеры во многих других аспектах повседневности. Это была перемена, которую заметили сами римляне, а многие порицали, хотя и не предпринимали ничего, чтобы изменить собственный образ жизни. До того как это произошло, Энний, первый римский поэт, мог с гордостью похвастать в конце III века до н. э. в спартанские дни аскетизма республики: «Нравами предков сильна и могуча республика римлян». Двести лет спустя Гораций, видя изменения в манерах мужчин и женщин, окружавших его, вопрошал: