Глава 2

Корнелиус проснулся и несколько мгновений лежал с закрытыми глазами. Сегодня с утра у него было удивительно хорошее настроение. Вспомнив все, что вчера произошло, он понял причину – золотоволосая малышка. Кто бы мог подумать, что отправляясь в погоню за младшим братом, он встретит такое чудо в этом захолустье.

Усталый и злой от того, что брат от него ускользнул и уже успел натворить дел, он решил не тащиться в город и заночевать в таверне. С первого же мгновения как он вошел, его покорил голос. Даже не так – ГОЛОС. Проникающий в самую душу и тревожащий ее, задевая даже те струны, о которых он и не подозревал. В своей жизни он слышал много певцов, но никогда не было такого эффекта. Стараясь осмыслить происходящее, он сел в дальний угол и исподтишка наблюдал за певицей. Эта девушка казалась пришелицей из другого мира, настолько ее красота и изящество не вязались с убогой обстановкой.

Он отметил странное воздействие ее песен. Когда она пела о войне или сражении, то у людей сжимались кулаки, как будто они держали оружие, если пела о дружбе, то напряжение уходило, все расслаблялись и смотрели с улыбкой на соседа. Странно, но он не чувствовал и следа магии.

Корнелиус был заворожен девушкой, но когда она бросила теплый взгляд и улыбку одному местному парню, в его душе поднялось раздражение. Да что это с ним? Как юнец пускает слюни на смазливую мордашку. Наверняка она обычная продажная девка, и ее очаровательный ротик ублажает здешних мужчин не только своим пением. Почему-то эта мысль его очень разозлила. Он решительно поднялся и подошел к трактирщику, заявляя, что желает, чтобы эта девка пришла к нему ночью.

Его ждал неожиданный отказ. Корнелиус не привык, чтобы ему отказывали. Да еще кто?! Раздраженный, но стараясь держать себя в руках, он решил, что тот просто набивает цену, и чтобы не тратить свое время, сразу предложил кошель. Когда трактирщик отказал повторно и предложил выбрать другую девушку, то оказался на волосок от своей собственной гибели. Спасло того известие о нападении умертвий. К счастью, вопрос о его помощи решился быстро и бросив на девушку многообещающий взгляд, он удалился.

С улыбкой он вспомнил момент, когда она как испуганная лань застыла в дверях его комнаты. Тогда он решил, что это искусная игра. Ведь она же сама пришла к нему. Испуг в глазах он приписал тому, что он маг. Вот только он не хотел, чтобы она его боялась. Решил быть любезным и сделал несколько комплиментов, только и для него самого слова о ее глазах показались избитыми, что говорить о девушке. Он заметил тень насмешки на ее губах.

Его настроение тогда резко изменилось. Над ним не смеются! Все, кто посмел, улыбаются перерезанным горлом. Ради кого он старается? Его приказ раздеваться прозвучал намеренно жестко, чтобы не забывала своего места.

На губах Корнелиуса появилась улыбка. Эта малышка не переставала его удивлять. Ее негодование, когда он начал расстегивать ей платье, было искренним. Возмущенное «Да что вы себе позволяете?!» и пощечина сделали бы честь любой благородной даме, тем неожиданнее они были в устах этой трактирной девки. Гнев вспыхнул в нем. Желая показать ее место, он разорвал на ней платье и замер, завороженный красотой линии спины и белоснежной кожей. Как можно было скрывать под непритязательными нарядами такую красоту?! Он и сейчас отчетливо помнит то первое прикосновение к ней и ощущение нежнейшего бархата под пальцами.

Она оказалась невинна! Его удивляло, что никто не тронул этот нежный цветок. Тем лучше для него, иначе ему бы пришлось убить всех ее любовников. Был момент, когда он чуть не поддался магии ее голоса и умоляющим глазам, но искушение было слишком велико. Одна только мысль, что кто-то иной сможет увидеть ее тело, прикасаться к ней, превращала его в дикаря. Она его и будет только его!

Он потерялся в ее сладком теле. Забыл весь свой опыт, приобретенный со множеством женщин. С ней все было ново, остро, на грани. Краем сознания он понимал, что ей еще больно, но страсть отключала разум, осторожность. Не оставалось ничего, кроме желания обладать этим телом, ощущать ее хриплые вздохи, вкус сладких губ. Эта девочка перевернула его мир и восприятие. Никогда и ни с одной из женщин он не чувствовал того, что с ней. Она перечеркнула все его прошлое, стирая из него воспоминания о бывших любовницах. Теперь была лишь она, такая нежная, трепетная, чарующая…

Его тело отреагировало на воспоминания о ночи, и в паху все окаменело от желания. Он открыл глаза и потянулся к своей девочке, желая быть с ней нежным. Вчера она выдержала его страсть и подарила невероятное наслаждение. Теперь он вспомнит весь свой опыт и заставит ее умолять его взять ее.

Что такое?! Корнелиус даже привстал на постели. Девушка исчезла, и он был совершенно один. Как это возможно?! Еще вчера он запечатал охранным заклинанием комнату, и, если бы кто-то попытался взломать ее с той стороны, он бы тут же проснулся. До сегодняшнего дня он считал, что в комнату можно попасть лишь в одном случае, если выломать дверь вместе со стеной.

Не обращая внимания на свою наготу, он встал и подошел к двери. Сигнализация не потревожена, значит дверь открыли изнутри. Когда вчера Лорианна зашла в комнату он, задвигая щеколду, навесил на нее заклинание. И когда она хотела сбежать, то все попытки сдвинуть ее были напрасны, так как сделать это мог только он. Сейчас же заклинание на щеколде было уничтожено, его выжгли. Но кто это сделал? У кого вообще хватило на такое сил?! Лорианна не маг, он бы почувствовал, она обычный человек.

Внезапно его пронзила мысль, а человек ли? Чарующий голос, изысканна и красива, ее невероятные золотистые волосы, казалось бы, горящие собственным светом. Части головоломки стремительно складывались. Сирена?! Но откуда?! Да еще из королевского золотого клана. Он вспомнил ее имя: Лорианна. «Лори» – имя, приставка «ан» – указание на принадлежность к аристократии, «н”на» – золотой.

Во имя Мрака, как в этой дыре очутилась златовласая сирена, когда этот клан уже много лет считался полностью уничтоженным?! У девушки не было магии. То есть вообще. Он принял ее за обычного человека, но дело в том, что магия в голосе сирены присутствует с рождения. Получается, ей поставили качественные блоки, которые были бы снесены, во время ее вхождения в силу.

Сколько ей лет? На вид, не больше шестнадцати. Сирена начинает входить в силу, начиная с восемнадцати и до двадцати одного года включительно, обретая власть над стихийной магией. Разным кланам была присуща власть лишь над одной из стихий и только сирены из Золотого, королевского клана, имели власть над всеми стихиями, что и послужило причиной их уничтожения. Слишком опасны.

А потом он похолодел от другой мысли. Ранняя инициация могла произойти лишь в одном случае, если сирена находится в смертельной опасности, на грани жизни и смерти. Лишь тогда включаются все ресурсы организма.

«Эта ночь была для нее такой?!» – понимание этого заставило Корнелиуса окаменеть. Для него это была лучшая ночь в его жизни. А для нее? Он судорожно перебирал все воспоминания. Да, он потерял от нее голову, как неопытный юнец. Было много крови, но он же вылечил ее! Если не считать самого начала, то она больше ни разу не попросила его остановиться и не сказала, что ей больно.

«Она вообще была молчалива», – вспомнил Корнелиус, а он настолько ослеплен желанием, что ему было не до разговоров. Он ничего не понимал. Но факт пробуждения магии оставался фактом. Яростно сжав челюсти, он принялся быстро одеваться. У него было огромное желание кого-нибудь убить, и он еще не знал кого.

Быстро одевшись, он поморщился, заметив обрывки одежды девушки, что были разбросаны на полу у кровати. Он даже не помнил, как срывал с нее одежду. Просто убирал все лишнее, что стояло между ним и ее телом. Вспомнив бархат кожи девушки, Корнелиус почувствовал, как быстрее побежала кровь, разнося по венам возбуждение. Ничего, он все исправит. Теперь у нее нет иного выхода, кроме как быть с ним. Лишь он способен ее защитить и уберечь от уничтожения. Она даже не представляет, что сам факт ее существования способен принести смуту и волнения. Выходя из комнаты и спускаясь по ступеням вниз, он лишь немного изменил свои планы на нее. Теперь он поселит ее у себя в замке, откуда она уже никогда не выйдет. Отец давно ворчал, что он почти не появляется дома, зато сейчас у него есть стимул никуда не уезжать надолго.

Внизу было на удивление пусто. Лишь один трактирщик сидел за столом. При виде него он выпил из кружки. Корнелиус сел напротив, пронзив того взглядом и задал лишь один вопрос:

– Где она?

Глаза трактирщика блеснули ненавистью и презрением, и было во взгляде что-то такое, что принуждало опустить глаза, но Корнелиус подавил это безумное желание.

– Я тебе ничего не скажу, – чуть ли не выплюнул этот смертник. Действительно смертник, так как живых свидетелей существования сирены оставлять нельзя.

– Скажешь, – уверенно произнес он, и на губах его расцвела хищная улыбка. – За укрывательство сирены Золотого клана – смерть. В застенках дознавателей ты не то что заговоришь, запоешь.

Ни мускул не дрогнул на лице трактирщика, и лицо вдруг стало отстраненным.

– Она была рождена, чтобы прожить в любви и заботе. Долгожданная девочка, гордость клана. Она должна была расти среди роскоши и любви родных, взрослея. Когда бы она стала девушкой, то достойные из достойнейших добивались бы ее внимания, мечтая взять в жены…

Тот посмотрел на него мутным взглядом, полным горечи:

– Я не сберег ее. Оказался недостоин оказанного мне доверия… – Внезапно его взгляд обжег презрением. – И что получила эта девочка? Разве заслужила она быть изнасилованной зарвавшимся магом в убогой таверне?! Ты даже ни на йоту неспособен оценить то чудо, что тебе по случайности досталось.

– Почему же, оценил. И забираю ее с собой, – криво улыбнулся Корнелиус.

– Тебе ее не найти! – рявкнул трактирщик и метнул в него нож. Смазанной тенью ускользнул Корнелиус и уже нож был приставлен к горлу наглеца.

– Я тебя сейчас убью. Любой некромант поднимет тебя, и ты расскажешь не только то, где она, а все что знаешь.

Трактирщик засмеялся и, задрав голову, попытался плюнуть, но не смог. Его тело начало терять форму и оплывать. Корнелиус отскочил и в бессильной ярости наблюдал, как на его глазах исчезает тело. Он взял со стола кружку, из которой пил трактирщик.

«Проклятие черного Брюсса», – определил он яд по магической составляющей. Яд, требующий колоссальных затрат и очень редких компонентов. Да и травили им лишь людей, так как любой маг мог определить след магии в напитке. Отличительной чертой данного яда, помимо дороговизны, являлось полное уничтожение тела, после него ни один некромант не сможет его поднять – не с чем работать. Откуда такой редкий яд у этого трактирщика? Да и трактирщик ли он?

Корнелиус зарычал от бешенства, чувствуя, что его провели. И кто?! Ничего, он всю деревеньку перетряхнет, но найдет девчонку. Да он сам всех умертвиям скормит, пока они не признаются, где она. От злости он пнул лавку, и она с грохотом упала. Его тонкий слух уловил движение в соседней комнате, и он стремительно направился туда. К его разочарованию, это оказалась служанка.

– Где она? – раздельно произнес маг, не повышая голоса, но от выражения его лица служанка затряслась как осиновый лист.

– Я все скажу! – заскулила она и тут же зачастила, прерывисто дыша: – Я ночью услышала шум… вышла… услышала обрывок разговора…

– Где? – зарычал Корнелиус, теряя терпение.

– Он отправил ее в Заречье, к господину Витану. Тот оказывается, ее руки просил, – быстро ответила она и с обидой добавила: – А раньше на меня смотрел…

В глазах от ярости потемнело. Как она посмела?! Существование соперника явилось неприятным открытием.

«Ничего, он не жилец», – успокоил он себя и посмотрел на девчонку. Хитрая тварь. Ясно, что подслушивала и вынюхивала. Как давно она здесь и как много успела услышать из их разговора с трактирщиком?

– Где ее комната? – спросил он, уж вынеся ей приговор, так как она слишком много знала.

Девчонка пошла вперед, указывая дорогу.