Цитаты из книги «Аромат невинности. Дар»

услуг контракта, – упрямо ответила я. Повисло гнетущее молчание. Давящее на нервы и губительно сказывающееся на моем самообладании. Не видя его и не зная, что он делает и как реагирует, становилось особенно страшно. Страх нарастал с каждым мгновением. Я не понимала, чего добивается этот ненормальный дейгасс. – Я не привык повторять дважды! – с нажимом произнес он. Ладно, главное – не молчит, уже не так страшно. Смотрите, гордый какой! Ничего, мы попроще будем, и если кто-то с первого раза не понимает, можно и повторить: – Данное требование не входит в перечень услуг контракта, – отчеканила я. И опять молчание. На этот

Еще одно такое заявление, и перейдем к практическим занятиям. Я хихикнула, ничуть не испугавшись угрозы: – Подготовка к практике курировалась вами лично, и я не думаю, что с этим возникнут сложности, – чопорно ответила на это я. – Совесть есть? – возмутился он, бросив на меня быстрый взгляд. Я сделала вид, что хлопаю себя по карманам в ее поисках, а потом, сделав большие глаза, призналась: – Кажется, дома забыла

Что-то в наших отношениях изменилось, разбилось, как моя любимая чашка. Осколки склеить можно, но прежними они уже не будут.

. Если все пути назад отрезаны – начинаешь смотреть вперед.

– Ты разбиваешь мне сердце! – схватился он за грудь. – У вас их два, – беззлобно огрызнулась я.

найти, то понятное дело, что эти слова нашли отклик в моей душе. Однажды Денис пригласил меня на тайное собрание недовольных установленным режимом. Я его посетила, но мне показалось, что там больше треплют языками, распаляя себя, но толком ничего не делают, о чем я и сообщила Денису. Он не стал отрицать, что это примерно так и есть, но людям нужно иметь место, где они могут открыто выражать свое недовольство, и именно такие собрания сплачивают людей. Со временем видно, кто просто говорит, а кто стремится действовать, участвуя в движении сопротивления. Чуть позже я узнала, что он как раз из тех, кто предпочитает действовать, и состоит в сопротивлении, которое поддерживают секретные службы правительства. Я, в свою очередь, призналась, где и кем работаю, а после не считала зазорным делиться информацией, которую слышала во время заказов. Ходить на собрания и как-то открыто участвовать в движении сопротивления я отказалась, аргументируя это тем, что не хочу светиться. Еще не хватало, чтобы это стало известно на работе! Вообще, моей главной задачей было разыскать подругу, а махать плакатами и открыто выражать свое недовольство – не по мне. Еще не хватало потерять из-за этого работу, которая приносила деньги для поисков. Я была не против начать изучать язык дейгассов, и никогда не спрашивала, откуда Денис берет материалы. Я сообщала ему информацию, но не проявляла любопытства по поводу того, кому он ее передает. Никогда не интересовалась, куда именно он идет, если тот говорил, что по делам. Меньше знаешь – крепче спишь. Денис знал специфику моей работы и вел себя со мною сдержанно и по-дружески. Впоследствии мне было приятно

– Знаешь, – мечтательно улыбнулся он, – теперь я понимаю мужчин, которые желают видеть жену босой у плиты и беременной

Слуги шарахались от меня, как черти от ладана, и смотрели так, будто я в любой момент могу на них наброситься

Я вас умоляю, – поморщилась я. – Если брать пример из истории, то любое движение оппозиции направлено на захват власти и всех благ, что она с собой несет. И ради этого идут на многое: агитация, подкуп, шантаж, жертвуют людьми ради своих целей. На шахматной доске мы лишь пешки. И не надо втирать, как эти пешки важны.

Проходя мимо камеры, она неожиданно подняла голову и взглянула прямо в объектив. Затормозив на мгновение, девушка победно улыбнулась и продемонстрировала средний палец.