Цитаты из книги «Минуты будничного несчастья»

На данный момент дело обстоит так. Я обретаюсь в норе, у меня есть шкаф с четырьмя костюмами, есть книга Эльзы Моранте и пара других книг, которые я начал читать. Вот и все. С самого начала я лелею соблазнительную мысль, которую мучительно хочется претворить в действительность: никогда не забирать из бокса находящиеся там вещи.

Тебя спрашивают, видел ли ты на смешной видеоролик – пародию на что-то. Сначала тебе пересказывают содержание, а потом не выдерживают и говорят: «Сейчас тебе покажу».

Ума не приложу, отчего людям так важно, чтобы ты помнил, как они пьют кофе: с сахаром или без, с тростниковым сахаром или с обычным, с ложечкой сахара или двумя, с половиной или четвертью ложечки, с молоком или без, по полчашечки или по полной. Если ты забываешь об этом, они почему-то воспринимают твою забывчивость как страшную обиду. Люди способны прощать измену, ложь, кражу, мошенничество, но горе тому, кто, запутавшись, скажет: «Ты, кажется, пьешь без сахара».

Единственное, чего я добился, – это что теперь они, звоня мне в этот день, говорят: «Я знаю, что тебе это не нравится, но не могу не поздравить тебя с днем ангела», либо: «Я знаю, что тебя это раздражает, но все равно поздравляю. Нравится тебе это или нет, не имеет значения».

А ведь им известно, что я чихать хотел на именины, я говорю им это каждый год, когда они в очередной раз поздравляют меня. Более того, я говорю, что поздравления действуют мне на нервы, что это издевательство – приставать с поздравлениями к человеку, который не хочет, чтобы его поздравляли, но они верны себе. Я тысячу раз повторял, что не понимаю их страсти к поздравлениям

организм нуждается в пасте ригатони и в печенье «Оро Сайва» намного больше, чем кажется. Ночью я видел во сне и то и другое. Мне снилась также Скарлетт Йоханссон, но я понял, что человеческое тело и разум могут обойтись без Скарлетт, но не без «Оро Сайва». Довольно интересное и в некотором роде утешительное открытие.

Когда люди, услышав твои шаги, держат для тебя открытой дверь подъезда, пока ты спускаешься по лестнице. Они ждут тебя из любезности. И ты должен бежать, хотя до этого спускался не торопясь. Люди оказывают тебе любезность, и ты бежишь, чтобы не заставлять их ждать.

Все лето я провожу в ожидании зимы.

Что касается меня, я провожу лето, старательно улыбаясь налево и направо, чтобы показать всем, что доволен, потому как другие счастливы, если видят тебя на отдыхе счастливым. Но в глубине души я мечтаю о том, чтобы рано темнело, перебираю в памяти все свои красивые свитера, у меня текут слюнки, когда я думаю о густых зимних супах, о горячем бульоне с тортеллини. Я завораживаю себя воображаемыми картинами, где прижимаюсь лбом к оконному стеклу, за которым хлещет дождь, или торопливо запахиваю пальто, выходя из парадного.

С тех пор как я обрел дар речи, дар понимания, мне всегда отвечали: «Подожди». И я ждал, ждал долго, и когда ожидание начинало казаться мне бесконечным, спрашивал снова. И снова, всю жизнь, мне отвечали: «Подожди». Я так и не понял, почему сладкого нужно ждать. Вечная история.