Отзывы на книги автора «Франц Кафка»

Жуткий и сильный рассказ! Он, возможно, заслуживает более высокой оценки, но мне было тягостно его читать, поэтому поставила не высший балл.

Сюжет, если это конечно можно назвать сюжетом, прост. В одной исправительной колонии встречаются офицер и путешественник. Как принято у Кафки, никаких деталей нам не сообщается. Мы не знаем ни где происходят события, ни имена персонажей. Зато есть осужденный, безликий человек, который не знает ни своего приговора, ни даже того, что он приговорен. Его просто привели к месту предполагаемой казни, где он вынужден ждать сам не зная чего.

Офицер занят тем, что растолковывает иностранному гостю механизм машины казни. Описанию этой дьявольской машины посвящена большая часть рассказа. Атмосфера царит угнетающая и давящая. Офицер (человек старой закалки) гордится, как “хитро” они придумали казнить “преступников” в их исправительной колонии. Это жестоко и мучительно, осужденный умирает примерно через 12 часов. Но зато перед смертью преступникам дана возможность раскаяться. Злая ирония в этом абсурдном морализаторстве и в уверенности офицера, что он все делает правильно.

Писатель привлекает внимание к бездушности и беспощадности судебной системы. Смотри, читатель, на страшную машину, изобретенную человеком для себе подобных.

Но это только один пласт. Развязка в некотором роде переворачивает все с ног на голову. Хотя в рассказе ничему не удивляешься и конец кажется даже логичным.

Офицер - фигура отталкивающая, его преданность старому коменданту (который ввел машину в оборот) комична и опасна одновременно. Как комично и опасно противостояние старого, уходящего и нового мира. Новый комендант не приветствует старые обычаи. Офицер знает об этом, но хватается за соломинку… Он готов на все, только бы не расставаться с привычным для него миром.

В финале повисает вопрос: Что же дальше? Как будут теперь жить жители колонии?

Рассказ оставляет ощущение безнадежности. Путешественник мог бы вмешаться, но подумав, он отказывается от действий. Его роль только наблюдать.

Офицер в конце не испытывает никакого просветления. Его жертва так же бессмысленна, как и все остальное.

Но самое печальное даже не это. Есть в колонии люди, которые ждут возвращения старого коменданта.

Надпись гласила: "Здесь лежит старый комендант. Его сторонники, которым теперь запрещено носить какое-либо имя, вырыли ему могилу и положили этот камень. Согласно предсказанию, через много лет комендант восстанет из мёртвых и выведет своих сторонников из этого дома, чтобы снова завоевать колонию. Верьте и ждите!"

Побыть бы мухой на стене, пока немецкоязычные школьники или студенты обсуждают это произведение. Я не готова оставаться с Кафкой наедине. В формате романа Кафка такой душнила, что только живое, остроумное обсуждение при помощи знающего преподавателя может спасти от ощущения липких, холодных лап на шее. Никого не осуждаю, кинки у всех разные: если нравится асфиксия, то, конечно, “Процесс” можно и нужно читать в одиночестве, медленно погружаясь в мир полусна, который создал писатель.

В депрессии читать “Процесс” невозможно. Прага изображена без единого пятнышка цвета – серая гора писем, справок и ходатайствований, которая вот-вот обрушится лавиной на главного героя, Йозефа К. Вдруг появляется тревожность, неусидчивость перед лицом смутной угрозы. Возвращается чувство, что нужно к завтрашнему дню написать двадцать пять листов курсовой, ну или обклеить обоями захламлённый коридор. Это магия писательского мастерства, но мне такой магии не надо. Персонажи не радуют (и не должны), сюжет неинтересный (и не должен таким быть), мораль мутная, как вода в забитой раковине. Процесс над К. – это что? Аллегория Страшного Суда, сон, рефлексия авторского опыта?

Если не высыпаешься, прочитать “Процесс” – целый подвиг. У меня слипались глаза каждый раз, когда видела очередной большой абзац на всю страницу. Знаете, вот если засунуть в мясорубку самый серый и убогий канцелярит, сборник стихов Гёте и словарь юридических терминов, да хорошенько провернуть, то получится язык Кафки в “Процессе”. Это какое-то издевательство над концентрацией внимания читателей. Я даже думала, когда в очередной раз откладывала книгу: ну если по-человечески просили сжечь все произведения после смерти, почему, блин, столько опубликовали? Видимо, полного помилования, когда уничтожают всю документацию, не удалось достичь и самому писателю. Надеюсь, Максу Броду в гробу икается. Потрясающе, насколько большое влияние на мировую литературу оказал человек, который не хотел быть услышанным.

Писать рецензию на “Процесс” нереально, потому что уже всё сказано более знающими и тонко чувствующими Кафку людьми. Но я добавлю ценные пять копеек к дискурсу: если вы читаете Кафку и вам так же хреново, как и мне, то напишите – в комментарии, в личку, куда хотите. Давайте обсудим, найдём, над чем посмеяться, погрустим о жизни.

Побыть бы мухой на стене, пока немецкоязычные школьники или студенты обсуждают это произведение. Я не готова оставаться с Кафкой наедине. В формате романа Кафка такой душнила, что только живое, остроумное обсуждение при помощи знающего преподавателя может спасти от ощущения липких, холодных лап на шее. Никого не осуждаю, кинки у всех разные: если нравится асфиксия, то, конечно, “Процесс” можно и нужно читать в одиночестве, медленно погружаясь в мир полусна, который создал писатель.

В депрессии читать “Процесс” невозможно. Прага изображена без единого пятнышка цвета – серая гора писем, справок и ходатайствований, которая вот-вот обрушится лавиной на главного героя, Йозефа К. Вдруг появляется тревожность, неусидчивость перед лицом смутной угрозы. Возвращается чувство, что нужно к завтрашнему дню написать двадцать пять листов курсовой, ну или обклеить обоями захламлённый коридор. Это магия писательского мастерства, но мне такой магии не надо. Персонажи не радуют (и не должны), сюжет неинтересный (и не должен таким быть), мораль мутная, как вода в забитой раковине. Процесс над К. – это что? Аллегория Страшного Суда, сон, рефлексия авторского опыта?

Если не высыпаешься, прочитать “Процесс” – целый подвиг. У меня слипались глаза каждый раз, когда видела очередной большой абзац на всю страницу. Знаете, вот если засунуть в мясорубку самый серый и убогий канцелярит, сборник стихов Гёте и словарь юридических терминов, да хорошенько провернуть, то получится язык Кафки в “Процессе”. Это какое-то издевательство над концентрацией внимания читателей. Я даже думала, когда в очередной раз откладывала книгу: ну если по-человечески просили сжечь все произведения после смерти, почему, блин, столько опубликовали? Видимо, полного помилования, когда уничтожают всю документацию, не удалось достичь и самому писателю. Надеюсь, Максу Броду в гробу икается. Потрясающе, насколько большое влияние на мировую литературу оказал человек, который не хотел быть услышанным.

Писать рецензию на “Процесс” нереально, потому что уже всё сказано более знающими и тонко чувствующими Кафку людьми. Но я добавлю ценные пять копеек к дискурсу: если вы читаете Кафку и вам так же хреново, как и мне, то напишите – в комментарии, в личку, куда хотите. Давайте обсудим, найдём, над чем посмеяться, погрустим о жизни.

Одно из лучших произведений, которое я когда-либо читала. Нет. Лучшее произведение среди тех, которые были и еще будут перед моими глазами. Я не помню ни одного другого, которое бы я читала от начала и до конца с такими чувствами и со слезами на глазах (да простят меня мои любимые книжки).
"Превращение" ошеломительно - ОТ и ДО.
В одной из рецензий была мысль о том, что Грегор еще до превращения был похож на насекомое - пресмыкался перед родными, был лишь источником дохода для семьи и прочее. Но разве можно стремление сделать своих родных счастливыми назвать пресмыканием или унижением? То, что они это не поймут или не оценят -другой вопрос. Мы можем говорить о самопожертвовании Грегора, но никак не об унижении.
Но почему же он превратился все-таки именно в жука... Уж не потому ли, что многие люди их так боятся? Один вид их приводит в ужас и вызывает чувство омерзения? Особенно "смелые" тут же бросаются их давить... Но что они сделали плохого, что бы заслужить к себе подобное отношение? Безответные, трудолюбивые, но пугливые и беззащитные, которые только и могут что попытаться убежать от агрессивных недочеловеков...
Я до последнего надеялась, что финал будет хотя бы открытый, потому что за Грегора болела душа, но... Конечно это было невозможно...

Одно из лучших произведений, которое я когда-либо читала. Нет. Лучшее произведение среди тех, которые были и еще будут перед моими глазами. Я не помню ни одного другого, которое бы я читала от начала и до конца с такими чувствами и со слезами на глазах (да простят меня мои любимые книжки).
"Превращение" ошеломительно - ОТ и ДО.
В одной из рецензий была мысль о том, что Грегор еще до превращения был похож на насекомое - пресмыкался перед родными, был лишь источником дохода для семьи и прочее. Но разве можно стремление сделать своих родных счастливыми назвать пресмыканием или унижением? То, что они это не поймут или не оценят -другой вопрос. Мы можем говорить о самопожертвовании Грегора, но никак не об унижении.
Но почему же он превратился все-таки именно в жука... Уж не потому ли, что многие люди их так боятся? Один вид их приводит в ужас и вызывает чувство омерзения? Особенно "смелые" тут же бросаются их давить... Но что они сделали плохого, что бы заслужить к себе подобное отношение? Безответные, трудолюбивые, но пугливые и беззащитные, которые только и могут что попытаться убежать от агрессивных недочеловеков...
Я до последнего надеялась, что финал будет хотя бы открытый, потому что за Грегора болела душа, но... Конечно это было невозможно...

Представьте, что вы едете в поезде и тут ваш сосед по купе сообщает о внезапной смерти своей матери. Что сказать? Всякую чушь о том, что вам ее жаль не хочется говорить, но внезапность застала врасплох.

А еще представьте, что вы думали, что будете читать философию, а получили один из лучших любовных романов. Думали, что вот она, рецензия, уже готова в голове, а на последних страницах – БАХ! и еще одна бессмысленная рецензия потеряна ввиду своей двойной бессмысленности. После финального выстрела, я уже не понимал, что я читал – роман или триллер. Моя грубейшая ошибка была в том, что я недооценил одного актера, ко второму же наплевательски отнесся.

А все начиналось так хорошо, в стиле «Юного Вертера», в стиле истории, которую мой друг рассказывал о любовной переписке своей жизни. Он говорил, что для него письма от любимой были как укол для наркомана. Кафка далеко не убежал.

Около года назад у меня в ленте пролетела рецензия на незнакомый замок. Говорят, язык может даже до Киева довести. Мой длинный любопытный нос приводил меня к Чикатило, обоим Мэнсонам, Карлу V, Стокгольмской болезни и Францу Кафке. Когда незнакомый человек входит в комнату, по походке можно определить что вы с ним «одной крови». Я же определяю степень родства по степени отклонения от нормы.

Друг говорил, что между двумя “Enter” было ожидание длиной в бесконечность. Ее письма стали для него воздухом, а мир потерял смыл без них. Он отзывался о ней, как о медсестре, которая не позволила ему обезуметь и как о музе, которая вдохнула в него жизненные силы. Проблема моя оказалось в том, что думая о друге и его любви, я напрочь забыл о Кафке.

На самом деле, не последняя это проблема. Бульварная любовь притворяется настоящей. Эгоистическая, настоящая – альтруистической. Ее себялюбие ровно только ее воли к власти. В сущности, у нее есть только два финала: добиться или не добиться. В первом варианте она умрет, испытывая чувство удовлетворения, во втором найдет себе заменитель. Снова я забыл о Кафке.

Он хотел власти, а когда ощутил ее вкус и влияние на свою жизнь - напугался. Не знаю, читал ли Кафка «Вертера», но иной раз я задумываюсь, не списал ли Гёте Вертера с Кафки или с моего друга? Списал. Все они одинаковые – двести, сто или один год назад. И в них есть общая особенность – они романтические безумцы, которые приняли чистый эгоизм за вечную любовь. Но вправе ли мы судить их с гордо поднятой головой?

Представьте, что вы едете в поезде и тут ваш сосед по купе сообщает о внезапной смерти своей матери. Что сказать? Всякую чушь о том, что вам ее жаль не хочется говорить, но внезапность застала врасплох.

А еще представьте, что вы думали, что будете читать философию, а получили один из лучших любовных романов. Думали, что вот она, рецензия, уже готова в голове, а на последних страницах – БАХ! и еще одна бессмысленная рецензия потеряна ввиду своей двойной бессмысленности. После финального выстрела, я уже не понимал, что я читал – роман или триллер. Моя грубейшая ошибка была в том, что я недооценил одного актера, ко второму же наплевательски отнесся.

А все начиналось так хорошо, в стиле «Юного Вертера», в стиле истории, которую мой друг рассказывал о любовной переписке своей жизни. Он говорил, что для него письма от любимой были как укол для наркомана. Кафка далеко не убежал.

Около года назад у меня в ленте пролетела рецензия на незнакомый замок. Говорят, язык может даже до Киева довести. Мой длинный любопытный нос приводил меня к Чикатило, обоим Мэнсонам, Карлу V, Стокгольмской болезни и Францу Кафке. Когда незнакомый человек входит в комнату, по походке можно определить что вы с ним «одной крови». Я же определяю степень родства по степени отклонения от нормы.

Друг говорил, что между двумя “Enter” было ожидание длиной в бесконечность. Ее письма стали для него воздухом, а мир потерял смыл без них. Он отзывался о ней, как о медсестре, которая не позволила ему обезуметь и как о музе, которая вдохнула в него жизненные силы. Проблема моя оказалось в том, что думая о друге и его любви, я напрочь забыл о Кафке.

На самом деле, не последняя это проблема. Бульварная любовь притворяется настоящей. Эгоистическая, настоящая – альтруистической. Ее себялюбие ровно только ее воли к власти. В сущности, у нее есть только два финала: добиться или не добиться. В первом варианте она умрет, испытывая чувство удовлетворения, во втором найдет себе заменитель. Снова я забыл о Кафке.

Он хотел власти, а когда ощутил ее вкус и влияние на свою жизнь - напугался. Не знаю, читал ли Кафка «Вертера», но иной раз я задумываюсь, не списал ли Гёте Вертера с Кафки или с моего друга? Списал. Все они одинаковые – двести, сто или один год назад. И в них есть общая особенность – они романтические безумцы, которые приняли чистый эгоизм за вечную любовь. Но вправе ли мы судить их с гордо поднятой головой?

Представьте, что вы едете в поезде и тут ваш сосед по купе сообщает о внезапной смерти своей матери. Что сказать? Всякую чушь о том, что вам ее жаль не хочется говорить, но внезапность застала врасплох.

А еще представьте, что вы думали, что будете читать философию, а получили один из лучших любовных романов. Думали, что вот она, рецензия, уже готова в голове, а на последних страницах – БАХ! и еще одна бессмысленная рецензия потеряна ввиду своей двойной бессмысленности. После финального выстрела, я уже не понимал, что я читал – роман или триллер. Моя грубейшая ошибка была в том, что я недооценил одного актера, ко второму же наплевательски отнесся.

А все начиналось так хорошо, в стиле «Юного Вертера», в стиле истории, которую мой друг рассказывал о любовной переписке своей жизни. Он говорил, что для него письма от любимой были как укол для наркомана. Кафка далеко не убежал.

Около года назад у меня в ленте пролетела рецензия на незнакомый замок. Говорят, язык может даже до Киева довести. Мой длинный любопытный нос приводил меня к Чикатило, обоим Мэнсонам, Карлу V, Стокгольмской болезни и Францу Кафке. Когда незнакомый человек входит в комнату, по походке можно определить что вы с ним «одной крови». Я же определяю степень родства по степени отклонения от нормы.

Друг говорил, что между двумя “Enter” было ожидание длиной в бесконечность. Ее письма стали для него воздухом, а мир потерял смыл без них. Он отзывался о ней, как о медсестре, которая не позволила ему обезуметь и как о музе, которая вдохнула в него жизненные силы. Проблема моя оказалось в том, что думая о друге и его любви, я напрочь забыл о Кафке.

На самом деле, не последняя это проблема. Бульварная любовь притворяется настоящей. Эгоистическая, настоящая – альтруистической. Ее себялюбие ровно только ее воли к власти. В сущности, у нее есть только два финала: добиться или не добиться. В первом варианте она умрет, испытывая чувство удовлетворения, во втором найдет себе заменитель. Снова я забыл о Кафке.

Он хотел власти, а когда ощутил ее вкус и влияние на свою жизнь - напугался. Не знаю, читал ли Кафка «Вертера», но иной раз я задумываюсь, не списал ли Гёте Вертера с Кафки или с моего друга? Списал. Все они одинаковые – двести, сто или один год назад. И в них есть общая особенность – они романтические безумцы, которые приняли чистый эгоизм за вечную любовь. Но вправе ли мы судить их с гордо поднятой головой?

С Кафкой впервые я познакомилась чуть больше 10 лет назад, два его произведения, прочитанные в рамках университетской программы по зарубежной литературе, вызвали у меня дикое желание больше никогда-никогда не прикасаться к его книгам. Но вот годы шли, и мне стало интересно, а не погорячилась ли я, ведь, несмотря на все мое негодование, я до сих пор помню и сюжеты тех книг, и свои эмоции, и впечатления. Для эксперимента был выбран данный рассказ, выбирался он по принципу наименьшего количества страниц, потому как не дочитывать я практически не могу, а мучиться, если вдруг опять несрост, я тоже не хотела.

Сам рассказ я читала минут 10, а потом еще час искала в интернете любые статьи о нем, которые могли бы помочь мне хоть частично ответить на вопрос "А что это блин было-то?". Потому что это просто взрыв мозга, читается с интересом, но ты вообще не понимаешь что происходит. Сельского врача в студеную зимнюю пору вызывают к пациенту, ехать до которого около 10 миль, а у доктора как назло лошадь на днях померла. Все, на этом внятный сюжет заканчивается и начинается какая-то фантасмагория, в которой есть место таинственным мужичкам, в обмен на лошадей забирающих себе юную служанку, каким-то сказочным похожим на верблюдов лошадям, небольному пациенту с гниющей раной в боку, издевательским детским стишкам, шубе, которая не шуба, а мощнейший библейский символ... Тринадцать страниц на экране телефона вместили себя столько, что я до сих пор сижу под впечатлением.

В общем, это было странно, непонятно, пугающе, абсурдно и дико интересно. Никогда не говори никогда, это про меня и Кафку, видимо)

P.S.: Пока искала подходящую иллюстрацию, выяснила что есть достаточно свежее коротенькое аниме по этому рассказу, обязательно посмотрю.

Дальше...

Кафка на мой взгляд мастерски "разводит" на эмоции своих читателей(в хорошем смысле) и эта книга не исключение.
Рассказ о том, какими нехорошими людьми, могут быть ваши близкие. Думали ли вы о том, как будет относиться ваша семья к вам, если вы однажды проснётесь здоровым тараканов? А зря. Может кто-то стал бы жить счастливее.
Интересный и страдальческий рассказ о недопонимании человека и животного, какие же люди порой бывают ужасные. Хотя с другой стороны жить с большим тараканов в доме, тоже не просто, сложно сказать как бы я поступил.
Я долго читал и не мог понять задумки автора и понял к концу, слава богу. Книга напрягает голову, есть над чем подумать. Рекомендую, перед чтением познакомиться с книгой, вдруг вам не понравится.