Фома Станиславский

Рождён 01.07.1976.

Обычный путь мальчика того времени, ещё не испорченного цивилизацией. Учился, женился. Между этими событиями умудрился найти приключения, которые очень сильно повлияли на будущее мировоззрение. Терял друзей… но понял, что жизнь мудрее нас, она всё расставит по своим местам. Поэтому, уважаемые читатели, не судите строго. Эти строки идут изнутри. Я не поэт, оно просто само легло в строку. Буду очень рад, если мой труд не напрасен, и у кого-то душа откликнется.

Dum spiro, spero.

520 июль

 
Такая тишина.
Пробили звёзды небосвод,
Вот просыпается Восток.
Лучи согрели пыль барханов,
Тушканчик убежал.
Вот муэдзин.
Лучи ласкают пальцы минарета,
А он поёт «алла-рахим».
«Привет, ребята» знает муэдзин.
Песок шуршит с бархана,
Орёл вверху раскинул крылья.
Мне видно боль и грусть побед,
А солнышко встаёт всё выше.
Согрело душу и орла,
И тех, кто с камнем слился.
Задачу выполнить – вернуться
И улыбнуться той, которая ждала.
 

Таджикистан

 
Над головою небо синее.
В ботинке скорпион притих.
Река шумит в предгорье,
Мы на выходе —
Границу на замок закрыть.
Устали ноги камни бить по скалам,
И АКМ мне шею долу гнёт.
Такая дикая усталость,
Но мы идём.
«Всё, парни, падаем,
Привал».
И ноги вытянуть на камень
Всего лишь пять минут…
Орёл парит вверху,
Дыханье гор вселяет силу в душу.
Встаю, иду, границу берегу.
Ведь за спиной встаёт рассвет.
Мы не пропустим караван
И не позволим честью поступиться.
Мы пограничники,
Мы первые, кто примет бой.
И нам земля родная
С благодарностью склонится.
И вспомнит Брест и Порт-Артур,
Где первые попали в Вечность.
Мы в этот день – не будем громких слов…
Спасибо, что ты есть, наш пограничник.
 

«Падали листья…»

 
Падали листья.
Плакало окно,
На этот грустный мир взирая.
Кругом такая грусть.
Журавль давно мне с неба отозвался:
«Я вернусь».
Тихонько дождь шуршит по стёклам:
«Я – осень, я вхожу в свои права».
Такое золото листвы
Мне путь кармином устилает.
«Не бойся, ты, иди.
Мы просто осень,
И добра тебе желаем».
И паутинка мне упала на рукав,
Засеребрилась в свете солнца.
«Иди, не бойся, разве ты не знал,
Что только всё начнется?»
Ты только встал,
А фея, осени владычица,
К тебе прижмётся.
 

«Когда приходишь на экватор…»

 
Когда приходишь на экватор,
Там светится сама вода.
Так интересно наблюдать:
Звезда полярная уходит
В Южный Крест наоборот.
Теперь он дальше нас ведёт.
Спустились ниже,
Ловим южные пассаты.
Надулись паруса.
И в Индию несёт нас чайный клипер.
В страну, где чудеса,
Где дикий зной.
А вот и джунго дарит нам прохладу,
Бомбей вечерней россыпью огней
И Ганг священный.
Мы заходим в рейд.
Упала ночь,
Звезда над головою,
А запах пряностей сводит с ума.
А вот и слон трубит, тревожит тишь ночную,
Ведь Индия – древнейшая страна.
А утром мы пойдем посмотрим Тадж-Махал
И просто воздухом подышим.
Увидим йога, что уселся среди трав.
Он к Будде путь свой ищет.
Корова бродит и обезьяны рыщут —
И в этом всём Восток,
Что мудрость Миру дал.
А ветер нёс не только злой Самум,
Он нёс и запахи Востока:
Шахерезады шёпот,
Где пахнет ладаном, корицей, Розой,
Где шумный тот базар,
Красавицы плывут в хиджабе,
И солнца жар.
Где горло перережут в две секунды
И где души пожар…
Люблю Восток.
Все эти краски.
Но верить нам нельзя!
Те арабчата, что под маской,
Спиной не стой,
Ведь вылетит кинжал.
Напиться крови хочет он неверных,
Но нас хранит Полярная звезда.
Нас дома ждут из этой доли,
Молитвами храня.
И наша лодка вся из стали,
Она для пацанов – броня.
Исчезнут духи злые,
Придём домой через Пролив.
Обнимут мама, папа и иные.
«Спасибо, пацаны» —
Нам скажет командир.
Мы отдохнем и вновь в поход.
Нам чайка крикнет вслед:
«Вы лучшие, мы ждём!
Таких, как вы, на флоте больше нет…»
 

«Любимый спать хотел, а не давала…»

 
Любимый спать хотел, а не давала.
Ведь я тебя родной ждала,
Я ночью просыпалась,
Я знала, что придет заря.
Восток раскрасит нежным лучиком рассвет,
и он придёт, мой Витязь, память детских лет,
Когда мечтала сесть на руки Святогора
И вместе с ним уйти на край земли.
Быть просто женщиной любимой,
Просто морем шептать:
«Я женщина. Я соль земли».
 

«Сирень роняла лепестки…»

 
Сирень роняла лепестки
Под ливнем майским.
Открыл окно, люблю грозу.
Перун омоет и введёт в чертог,
где Ллорны нити ткут.
Слепые Ллорны нити ткут твоей судьбы.
Им жалость и Любовь неведомы, увы…
Они пускают нити Доли в эту Явь.
А дальше как рассудит Правь.
А Хель шептала:
«Парни, рано вам сюда».
А Оди́нам кулак явил:
«Вы дурни! Смотрите,
Вон Полярная звезда.
Она хранит пришедших морем».
А викинг тот прижал свою княжну,
И парни все смеялись:
«Расслабился, теперь не с нами…»
Но резко гавкнул, и заткнулись!
И весла по воде!
Моя княжна, моя роднуля!
Тот парус песнь поёт тебе.
Волна качала так и этак,
Но девочка моя держалась.
Пришли домой сквозь этот мрак,
Княжна княжною и осталась!
На пирсе конунг нас встречал,
А тут сошла царевна.
– Ого, бойцы, зауважал!
Вы где нашли такую прелесть?
– Нашли ходившие за три моря,
Отбили у врагов.
Влюбился конунг наш, не спорим.
Она несет в себе любовь…
Нахмурился тот мудрый витязь,
А свет в глазах сокрыть не смог.
Она мне внука принесёт.
 

«Земля живая…»

 
Земля живая!
Смотрит и страдает.
Одна война, втора,
Ей больно видеть,
А ведь людям невдомёк,
Что вы тут гости,
Что не вам решать.
И Англия, и Франция,
И те потомки каторжан,
Что возомнили пупом Мира.
Простите… но не Вам…
Россия – святое Мира!
Которая прошла через такую боль,
Что вам не снилось!
Щенята, не дразни медведя.
Он наглость терпит, он молчит,
Но Бисмарк вас учил!
Не знаю способа загнать его назад,
Поэтому не трогайте Россию!
 

«Горы светят лунною тропою…»

 
Горы светят лунною тропою,
По перевалам тихо прёмся.
Мы – кто?
Мы – те, кто видел боль.
Ползёт разведка…
Шакал завыл…
«Упали, падла сдаст!»
Но пронесло,
Тихонечко выходим.
Нам море ближе,
Горы не для нас,
Хотя умеет всё морской спецназ.
Из глубин идём и делаем площадки.
Кессон убьёт, но если нужно, вытянем наверх.
Внизу остались пацаны на минус 90.
Мы вытащили. Живы все.
Вот только нам уже нырять непросто.
Списали нас…
Теперь такие мы, как все.
 

«Просто рядом будь…»

 
Просто рядом будь.
Ты волна, что несёт меня к небу тихо.
Там, где смотрит на нас Луна,
И в степи стало тихо.
Она знает: пришла любовь,
Их нельзя тревожить.
И наутро придём мы вновь.
Наше счастье роса умоет,
А ковыль нам прошепчет:
«Здравствуй!»
И родник прожурчит с холма.
А волна улыбнётся хитро:
«Я ведь знала, что жена».
 

Севастопольская газета. Новости Севастополя и Крыма

 
Замёрз наш север,
Всё метут снега.
Суровый край,
Он только сильным духом дверь откроет.
Волна плеснула, брызги,
И замёрзла борода,
Кто на драккаре держит курс
И не болтает всуе…
Так паруса отяжелели,
Канаты тянем вверх.
Вся кожа сорвана, устали,
Но будет берег!
Ведь нас там ждут, горит очаг.
Овчиной тёплой укрыться, поспать,
А дальше вновь в поход.
Нормандия нас ждёт.
 

«Песок пустыни в сапоги забился…»

 
Песок пустыни в сапоги забился,
И скорпион в ботинке, и глаза…
В хиджабе спрятались глаза. Ну да…
Не говорим мы за военных,
Мы за врачей, учителей,
Что в Сирии хотят подняться в этот день…
Ведь Сирия – сердечко бьётся,
И весь Восток застыл:
«Ну как там повернётся???
И как?»
Нам муэдзин пропел:
«Иншалла».
 

«Я тоже слышал свист самума…»

 
Я тоже слышал свист самума,
И караваны по барханам шли.
И мы, как те верблюды,
По полцентнера на себе несли.
Потом отход,
И тоже вредно для здоровья.
Рожок последний расстрелял.
И духи все садятся нам на плечи.
Но где же океан?
И лодка наша, что должна забрать?
Уже катраны в ход пошли,
А берега не видно.
Но мы отбились, мы ушли,
Задачу выполнив.
А вот и волны наконец,
И лодка вовремя пришла.
Мы целые домой вернулись,
Ведь мама нас ждала.
 

«А под водой, родная… истина…»

 
А под водой, родная… истина.
И боль, и радость.
У нас вселенная под боком,
ты раскрой глаза.
И в океане нам не одиноко.
«Не бойтесь» – шепчет нам вода. —
«Глаза откройте».
«Я разумен!»
Зачем вам космос?
Вот он я!
Я то, что было изначально…
Вода – живая, посмотри!
Внутри у человека кровь,
Как в океане… солёность.
Та же доброта и память.
 

«Была команда – «Тишина в отсеках!»…»

 
Была команда – «Тишина в отсеках!»
Всё замерло.
И даже кок свои кастрюли спрятал где-то,
По минному полю мы идём.
Минреп скрежещет по борту.
Мы замерли: «Подтянет мину?»
– Посейдон за нас,
Расслабьтесь, пацаны,
Своих бойцов я не покину.
Вы – дети моря, вижу я.
И никогда не вдарю в спину!
Я помогу, решим задачу!
Нам те эсминцы нипочём!
Мы спрячемся, уйдём!
И заберём всех тех,
Что ждали назло штабным уродам,
Что стратеги,
Что видели то море лишь в Крыму.
«Вернёмся» – чайка нам сказала
И та, что ждала на утёсе и верила – вернусь.
 

«Плескалась о борта холодная волна…»

 
Плескалась о борта холодная волна.
Студёно море приняло неласково.
Команда: «Погружение на 100».
Нырнули, вроде все в порядке.
И тут удар. Пробоина.
Мы начинаем БЖК,
Задраить все отсеки.
БЧ-1 – те даже испугаться не успели.
А дальше только шёпот волн.
И кислорода нам всё меньше.
Мы ждали вас, но не пришли.
Так жарко, и дышать так трудно,
Но держимся. Ведь мы бойцы!
Акустик доложил: «Над нами судно».
Но шторм им не позволил нас спасти.
Такая вот судьба у тех,
Кто любит море.
Но мы сражались до конца!
Простите нас,
На берегу кто ждал.
Мы шли домой,
И каждый думал думу.
Вот Сиверко зашёл,
Он льда и снега нам подкинул.
Качалась лампа в кубрике под потолком,
А парни крепко думу думали:
«Куда наш конунг нас ведёт?
Гренландия или иные земли?
Или он с бабой разосрался?
И ищет темень.
Да не вопрос, пускай грызут.
Но мы причём?»
Паны дерутся —
Холопов так чубы трещат.
А мне бы шхеру,
Чтобы затаиться и раны зализать.
 

«Пусть ветеран…»

 
Пусть ветеран.
Судьбой и жизнью он научен,
Но встанет и расскажет пацанам,
Что та звезда светила только нам,
И вам её улыбку нужно заслужить.
Чтобы хранила в темени той жуткой,
Чтобы сказала:
«Парни, я за вас!
Я приведу к причалу Вашу лодку».
Бывал и мрак крылом так тяжко накрывал,
Но тот, кто сзади, разводил руками.
Мой ангел, что всегда со мной,
Давал мне силу справиться с цунами.
Я говорил: «Больней всего свои стреляют в спину».
Но ничего, мой ангел не покинул.
Всегда со мной —
И раньше, и сейчас мне закрывает спину…
Ворчит: «Нельзя настолько злым ходить»,
И я молчу.
«Тебе видней, я знаю, только
Ты меня не кинешь».