Глава 4

Ян

Я гонял на своей тачке.

Попытался склеить девушку. Даже усадил ее к себе в машину и начал целовать. А потом… выгнал. В смысле, подвез домой и оставил ее там.

Потом снова гонял.

Один, без пацанов.

Мне хотелось побыть наедине со своими мыслями. Думал, это поможет их упорядочить.

Типа вернет мне здравый рассудок.

В конце концов, не мне диктовать бате на ком жениться. И так уж сложилось, что дочкой его избранницы оказалась именно Настя.

Блядь, как меня рвало в клочья, когда я увидел, как она поцеловала того мудака! Я думал, разнесу к херам дом Матвеева, у которого была вечеруха.

История ваще была дурацкая. Насте кто-то сказал, что я переспал с Ружинской. Та, даже не спросив меня, решила отомстить и поцеловалась с Борисовым.

Вроде херня, да? Ну поцеловалась. Можно было поговорить и замять.

Но меня тогда так взъебало то, что она не поговорила со мной! Что поверила какой-то клуше и погнала мстить!

Я как представил себе, что буду целовать ее после того, как у нее на языке побывали слюни Борисова, чуть не блеванул.

Ну и на волне ярости наговорил ей всякого. При всех. Называл шлюхой. Говорил, что хотел ее только трахнуть. Но даже для этого она типа не годилась.

Нес эту пургу, а у самого внутренности скручивало от боли. Видел в ее глазах такую же, и становилось все хуже. А я, долбоеб, не мог понять, почему не приходит облегчение, и продолжал оскорблять девушку, в которую влюбился. Впервые, блядь, в жизни!

Из дома Матвеева уходил с какой-то сучкой в обнимку. Чувствовал на себе прожигающий взгляд Насти, наполненный болью, которую я помножил на несколько раз, и все равно тащил эту курицу к своей тачке.

Потом жалел. Столько раз жалел, что не поговорил с ней наедине. Даже если бы мы орали друг на друга, было бы лучше, чем публичное унижение, которое мы устроили друг другу.

– Пиздец, – шепчу в тишину ночи, глядя в звездное небо.

Я лежу на капоте своей тачки посреди старого аэродрома.

Сегодня нет заездов, так что я могу спокойно поваляться и повейпить.

Мысли путаются.

Перед глазами стоит Настя в том кожаном костюме. Ожившая, блядь, влажная мечта каждого мужика. Реально так и есть. Сочетание этого невинного взгляда, длинных порхающих ресниц, целомудренной косы и костюма Верхней из БДСМ… Вся кровь в паху, и назад в мозг никак не хочет возвращаться. Такое ощущение, что целый день я хожу со стояком, не желающим падать. Он то ослабевает, то усиливается, но полностью не проходит.

Меня пенит все. И то, что батя в принципе собрался жениться. И то, что на своей помощнице. И то, что ее дочка – это единственная девушка, от которой у меня до сих пор переворачиваются внутренности. И то, что Настя, блядь, оформилась и стала ходячим сексом!

Ну, и то, что у меня этот адский стояк, от которого ломит в паху. А я ни хера не могу с этим сделать! Вообще ничего!

Потому что в другую телку не присуну. А смысл, если перед глазами эта заносчивая сучка? Все равно буду трахать ее образ. А дрочить вроде как уже влом. Ну типа я же могу найти себе какую-то телочку и спустить в нее. Так зачем играть с кулаком?

Спрятав вейп в карман джинсов, прикрываю глаза и валяюсь еще с полчаса на капоте. Позволяю себе немного поплавать в вязкой фантазии о маленькой сучке с косой, которая поселилась в соседней спальне. У нас даже ванна, сука, смежная!

Что было в башке у моего бати, когда он вычудил такое?! Как можно поселить напичканного тестостероном сына рядом с горячей кошечкой, которая еще и гоняет на мотоцикле?

Блядь, да я пока стоял у окна и смотрел, как она идет к дому, придумал не меньше пяти способов отодрать ее на этом байке! Если дать мне чуть больше времени, моя фантазия порвет все пределы.

Поэтому я насильно торможу себя.

Сев, трясу головой, чтобы оттуда выветрились все мысли о Насте. Потом поправляю черную футболку и тащусь домой.

Чем ближе к дому отца, тем сильнее дергается ствол в штанах.

Может, свалить домой? В смысле в свою берлогу. В конце концов с батей мы вроде как наладили отношения. Уже нет необходимости так часто тусоваться вместе.

Только вот когда сажусь за руль, на автомате гоню в особняк отца. Потому что теперь там живет мой персональный магнит. Зараза, которую ничем не вытравить из моих вен. Я уже пробовал, херня получается. Кажется, даже становится только хуже.

Дома врубаю музло, чтобы заглушить мысли. Негромко, чтобы не разбудить заразу. Сам не понимаю, какого хера пекусь о ее отдыхе, но пока вот так. По крайней мере, до тех пор, пока немного перебешусь.

В спальне перекладываю вещи с места на место. Не могу усидеть. Тем более, не могу лечь.

Потому что кажется, будто нежный запах ее тела, смешанный с ветром после езды на байке, въелся в мою кожу. Я до сих пор могу чувствовать его в носу. И словно он уже даже несется по венам, поджигая их и превращая кровь в лаву.

Срываю с себя джинсы. Слишком жарко. Ствол как будто зажат плотной тканью.

Сжимаю его через боксеры и упираюсь ладонью в ствол. Зажмуриваюсь, чувствуя, как член пульсирует в ладони. Я не просто заведен. Я, сука, перевозбужден настолько, что могу рвануть. Вены сейчас полопаются от напряжения.

Сдавливаю чуть сильнее и внезапно в паузе между песнями слышу тихий стон со стороны балкона. Дергаю головой. Хочу проигнорировать, но ноги уже несут меня к двери.

Перед глазами встает пелена, а грохот крови в ушах заглушает даже звучащий из колонок тяжелый металл.

Я не вижу ничего, кроме испуганных глаз, покачивающихся под тонкой майкой полушарий груди, мелькнувших всего на секунду, когда она отворачивалась. А потом вижу маленькую упругую попку, и мне окончательно срывает башню. Хватаю Настю за руку и впечатываю спиной в свой грудак. Член располагается аккурат между сочными половинками попки, и из меня вырывается тихий рык.

Зря она пришла…

Глава 5

Настя

Меня бросает в жар.

Все тело тут же начинает трясти.

В ноздри проникает особенный, присущий только Веберу аромат, и все мысли за мгновение улетучиваются из головы.

Его рука выпускает мой локоть и сразу ложится на живот. Пальцы проникают под тонкую майку и накрывают голую кожу прямо над трусиками.

Вздрагиваю и сглатываю.

Как же, черт побери, я соскучилась по его прикосновениям! Они особенные. Он не давит, но кажется, будто буквально сгребает кожу и сминает ее своей огромной лапищей.

Из меня вырывается шумный выдох с тихим “ах”. Совершенно неконтролируемо.

Ян прихватывает меня зубами за плечо и водит по нему губами, а потом прикусывает выступившие мурашки. Те бросаются врассыпную по груди и ниже, пока не достигают его пальцев на животе.

Член толкается мне в попку, и мои глаза закатываются.

Вторая рука Яна ложится мне на грудь. Царапает сосок обратной стороной перстня на безымянном пальце, и тот превращается в твердую горошину, норовящую проткнуть майку.

– Ненавижу тебя, зараза, – шипит он мне на ухо.

Кусает мочку, зализывает укус, повышая градус у меня в крови. Сжимаю бедра, чтобы немного облегчить напряжение между ними. Чувствую, как на хлопке трусиков расползается горячее влажное пятно.

– И я тебя ненавижу, – шиплю с тихим стоном.

Впиваюсь пальцами в его голое бедро под краем черных боксеров. Провожу по нему короткими ногтями так сильно, что, кажется, собираю под ними кусочки его кожи. Ян шипит и сильнее прикусывает плечо. А потом обхватывает мою грудь и сжимает так, что я сокращаюсь от острых ощущений.

Мы стоим на балконе, где нас овевает свежим воздухом, но кажется, будто он вязкий и плотный. Из-за трения наших тел, от которых уже летят искры, воздух уплотняется еще сильнее, и становится нечем дышать.

Рука с живота сползает чуть ниже, забираясь под резинку трусиков. Ложится обжигающей гирей на мою кожу, и под ней начинается пожар. Там томительно ноет, покалывает и зудит. Хочется, чтобы наглые пальцы пробрались еще ниже и коснулись чувствительного бугорка, который уже пульсирует от желания.

Каменный член опять толкается мне в попку, и я крепко зажмуриваюсь, чтобы не сойти с ума от ощущения, заставляющего кровь кипеть. Возбуждение достигает такого уровня, что я сейчас просто взорвусь. Хотя Ян, по сути, ничего такого не делает. Просто держит меня. Ну да… и просто сжимает мою грудь.

Моя рука скользит по мощному накаченному бедру, проникает между нашими плотно склеенными телами и ложится на ствол Яна. Сжимаю его пальцами, и его дыхание срывается. Он со свистом втягивает в себя воздух, а я, наоборот, не дышу.

Фигасе у него там размерчик!

Сглатываю скопившуюся слюну.

Такая странная реакция на обычный член. Обычный, если не принимать во внимание его размер и то, кому он принадлежит. Наверное, последний факт будоражит больше всего.

– Блядь, – сипло произносит Ян, и я сильнее сжимаю головку.

Из меня вырывается тихий стон, когда я чувствую пульсацию под пальцами.

Рука в моих трусиках спускается немного ниже. Я затаиваю дыхание в ожидании того, как Ян коснется моего клитора…

И тут он резко выдергивает руки и делает шаг назад. Член выскальзывает из моих пальцев, а я вздрагиваю от того, что спина больше не прижата к горячей груди.

Оборачиваюсь и сталкиваюсь с бешеным взглядом Вебера.

– Еще раз сунешься к моей комнате, пожалеешь, – цедит он и, развернувшись, сваливает.

Если бы балконная дверь не была раздвижной, наверняка хлопнул бы ею. Жалюзи с грохотом опускаются. Дверь со щелчком закрывается, отрезая меня от звуков музыки и матов, вылетающих из Яна.

Судорожно вздохнув, прижимаюсь к прохладной стене дома и, прикрыв глаза, задираю голову. Облизываю пересохшие губы. Кладу руку на бешено вздымающуюся грудную клетку, в которой сбивчиво тарахтит сорвавшееся с катушек сердце.

Вебер всегда был моей слабостью. Стоило ему оказаться рядом, как я теряла ориентацию в пространстве и времени. Как будто остальной мир переставал существовать.

Я думала, что уже справилась с этим, учитывая то, как мы расстались. Но, оказывается, нет. Мне кажется, сейчас, когда он позволяет себе распускать руки, все может стать еще хуже.

Распахнув глаза, бросаюсь в свою комнату. Упав на кровать, дрожащими руками разблокирую телефон и пишу сообщение лучшей подруге.

Moto-bunny: “Спишь? У меня тут писец”

Candygirl: “Встреча с бывшим прошла паршиво?”

Дашка с полуслова понимает меня.

Moto-bunny: “Это трындец просто. Он меня чуть не трахнул”

Candygirl: “Звоню”

Мой телефон тут же начинает вибрировать. Скользнув зеленой трубкой по экрану, переворачиваюсь на спину и закрываю глаза, прикладывая гаджет к уху.

– Какого черта?! – визжит Дашка.

– Ты чего орешь? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Я в шоке! Хорошо, мам! – выкрикивает, видимо, на замечание тети Оли за крик посреди ночи. – Рассказывай давай, – шипит Дашка.

– Короче, я не знаю, как так произошло… Я просто пошла поговорить с ним…

Минут тридцать мы с Дашей болтаем о произошедшем. Мне чертовски сильно нужен кто-то, с кем я могу обсудить всю ту хрень, которая произошла между нами с Вебером за какие-то семь-десять минут. Черт, до сих пор ощущение, что это длилось целую вечность! Между ног все еще пульсирует, а по телу прокатывается волна горячих мурашек.

– В общем, Настя, – дает наставления подруга. – Не подходить, не заговаривать, не соблазнять, а, главное, не соблазняться! И не вестись на провокации, ясно?! Иначе тебе трындец, подруга!

– Ох, – все, что могу сейчас выдать, и накрываю глаза ладонью.

– Не охай мне тут! Ты, блин, сколько его ненавидела, а теперь вдруг ведешься на такие дешевые подкаты! Марик не оценит.

– Про него я как раз и забыла, – вздыхаю и чувствую, как подкрадывается чувство стыда.

У меня классный парень. Разделяет мою любовь к мотоциклам. Слушает ту же музыку, что и я. Фильмы такие же любит. Мы даже одинаковый кофе пьем. Понимает меня с полуслова.