ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Мне не терпится посетить новую чайную, – восторженно сказала Джина.

Они с Лейси шли по набережной, а их верные собаки-компаньоны играли в догонялки в толпе, радостно виляя хвостами.

– Почему? – спросила Лейси. – Чем она так хороша?

– В общем-то, ничем таким, – ответила Джина, а затем, понизив голос, добавила, – но я слышала, что новый владелец в прошлом был профессиональным реслером! Не могу дождаться, когда увижу его.

Лейси ничего не могла с собой поделать. Она запрокинула голову назад и захохотала над смехотворностью этого слуха. Но опять же, не так давно каждый житель Уилдфордшира считал ее потенциальным убийцей.

– Может быть, не стоит безоговорочно верить слухам? – сказала она Джине.

Та в ответ лишь закатила глаза, и они обе рассмеялись.

Пляж выглядел намного притягательнее при солнечной погоде. Было недостаточно жарко для того, чтобы загорать или купаться, но многие уже начали гулять по пляжу, покупая мороженое из фургончиков. По дорогое подруги разговорились, и Лейси поведала Джине всю эту историю с телефонным звонком от Дэвида, а также трогательную историю о мужчине и балерине. Так они дошли до чайной.

Чайная находилась в помещении, где когда-то был гараж для каноэ, в престижной зоне набережной. Гараж был переделан его прежними владельцами, которые превратили старый сарай в слегка потрепанное кафе – Джина сказала, что в Англии их называют забегаловками. Однако новый владелец всерьез взялся за изменение дизайна. Он очистил кирпичный фасад, смыв с него следы птичьего помета, покрывающие его, наверное, еще с пятидесятых. На улицу выставили меловую доску с профессионально выведенной надписью «органический кофе». А на месте прежних деревянных дверей теперь стояли сияющие стеклянные.

Когда Джина и Лейси приблизились, двери открылись автоматически, будто зазывая их внутрь. Они обменялись взглядами и вошли.

Их встретил пикантный аромат свежих кофейных зерен, за которым последовал запах дерева, мокрой почвы и металла. Больше здесь не было старой белой плитки во всю высоту стен, розовых виниловых прилавков и линолеума на полу. Старая кирпичная кладка была обнажена, а старые половицы – покрыты лаком темного оттенка. Деревенский стиль также дополняло то, что все столы и стулья, судя по всему, были сделаны из досок старых рыбацких лодок, – вот откуда запах древесины – а свисающие с высокого потолка большие лампочки в эдисоновском стиле были оплетены медной проволокой, что объясняло металлический запах. Запах почвы исходил от вазонов с кактусами, которые были здесь на каждом шагу.

Джина схватила Лейси за руку и разочарованно прошептала ей на ухо:

– О нет. Это место…гламурное!

Во время недавней поездки в поисках антиквариата в район Шордич в Лондоне Лейси выяснила, что гламурный не является комплиментом в значении «стильный». Это скорее подразумевало фривольность, претенциозность и чванливость.

– А мне нравится, – возразила Лейси. – Дизайн довольно неплохой. Даже Саския бы согласилась.

– Осторожно. Ты же не хочешь напороться на колючки, – добавила Джина, демонстративно отпрянув от большого кактуса с гигантскими колючками.

Лейси шикнула ей и подошла к стойке, выполненной из полированной бронзы с кофе-машиной в тон, которая, по всей видимости, была лишь элементом декора. Несмотря на то, что слышала Джина, за ней стоял вовсе не мужчина, похожий на борца, а крашеная блондинка с небрежной прической. На ней была белая майка, которая подчеркивала ее загорелую кожу и выступающие бицепсы.

Джина поймала взгляд Лейси и кивнула, указывая на мышцы женщины, будто говоря «вот видишь, я говорила».

– Что будете заказывать? – спросила женщина с самым отчетливым австралийским акцентом, который доводилось слышать Лейси.

Прежде чем Лейси успела заказать себе кофе Кортадо, Джина толкнула ее под ребра.

– Она такая же, как ты! – воскликнула Джина. – Американка!

Лейси не сдержала смех.

– Эм…да нет.

– Я из Австралии, – мягко поправила женщина Джину.

– Правда? – спущено спросила Джина. – Но для меня вы с Лейси звучите абсолютно одинаково.

Блондинка сразу же перевела взгляд на Лейси.

– Лейси? – повторила она так, будто уже слышала о ней. – Вы Лейси?

– Э… да… – сказала Лейси, чувствуя себя немного растерянной из-за того, что эта незнакомка каким-то образом знала ее.

– У вас антикварный магазин, верно? – добавила женщина, отложив небольшой блокнот, который она держала в руках, и закладывая карандаш за ухо.

Она протянула руку.

Чувствуя себя еще более ошеломленной, Лейси кивнула и пожала ей руку. У женщины была сильная хватка. Лейси ненадолго задумалась, не были ли слухи о реслинге правдой.

– Простите, но откуда вам известно, кто я? – спросила Лейси, пока женщина активно пожимала ее руку с широкой улыбкой на лице.

– Потому что каждый местный житель, когда приходит сюда и узнает, что я иностранка, сразу же начинает рассказывать мне о вас! О том, как вы тоже приехали из-за границы. И о том, как открыли собственный магазин с нуля. Мне кажется, весь Уилдфордшир хочет, чтобы мы стали лучшими подругами.

Она все еще активно жала Лейси руку, и когда Лейси заговорила, ее голос дрожал от вибрации.

– Так вы приехали в Великобританию одна?

Наконец женщина отпустила ее руку.

– Ага. Развелась с мужем, затем поняла, что развода недостаточно. Правда, мне захотелось уехать на другую сторону света, лишь бы не быть с ним рядом.

Лейси не сдержала смех.

– Та же история. Очень знакомо. Нью-Йорк, конечно, не другая сторона света, но глядя на Уилдфордшир, иногда думаешь, что так оно и есть.

Джина прочистила горло.

– Можно мне капучино и сэндвич с тунцом?

Женщина, кажется, вдруг вспомнила, что Джина здесь.

– Ох, простите. Где мои манеры? – она протянула Джине руку. – Я Брук.

Джина не взглянула не нее. Она вяло пожала руку Брук. Лейси уловила ревность, исходящую от нее, и улыбнулась сама себе.

– Джина – моя напарница, – сказала Лейси Брук. – Она работает со мной в магазине, помогает мне искать товары, выгуливает наших собак, учит меня садовому мастерству и в целом помогает мне не сойти с ума с тех пор, как я приехала в Уилдфордшир.

Ревность Джины сменилась застенчивой улыбкой.

Брук улыбнулась.

– Надеюсь, и я найду свою Джину, – пошутила она. – Рада знакомству с вами обеими.

Она достала карандаш из-за уха, и ее гладкие светлые волосы снова легли на свое место.

– Итак, один капучино и сэндвич с тунцом… – сказала она, записывая в блокнот.

– А вам? – она ожидающе посмотрела на Лейси.

– Кортадо, – сказала Лейси, рассматривая меню.

Она быстро пробежала все меню взглядом. Оно пестрело аппетитными названиями, но на самом деле весь ассортимент состоял из сэндвичей с изысканными описаниями. Сэндвич с тунцом, который заказала Джина, на самом деле был «тостом с полосатым тунцом, украшенным копченым чеддером».

– Э… Сэндвич на багете с измельченным авокадо.

Брук записала заказ.

– А что будут ваши пушистые друзья? – добавила она, указывая карандашом на Будику и Честера, которые бегали друг за другом за спинами Лейси и Джины в попытках обнюхать друг друга. – Миску воды и собачий корм?

– Было бы чудесно, – сказала Лейси, пораженная гостеприимством женщины.

«А из нее бы получилась отличная хозяйка гостиницы», – подумала Лейси. Может быть, ее работа в Австралии требовала гостеприимства? Или, может быть, она просто была добрым человеком? В любом случае, она произвела на Лейси хорошее первое впечатление. Быть может, жители Уилдфордшира таки получат желаемое, и они станут близкими подругами. Лейси всегда была рада новым союзникам!

Они с Джиной пошли выбирать столик. Среди винтажной садовой мебели можно было также сесть за стол, сделанный из двери, с тронами из обломков деревьев или в одной из бухт, сделанных их распиленных надвое лодок, заполненных подушками. Они выбрали самый безопасный вариант: деревянный столик для пикника.

– Она кажется очень милой, – сказала Лейси, садясь за стол.

Джина пожала плечами и плюхнулась на скамейку напротив.

– Да ну. Нормальная вроде бы.

Ее ревность снова вернулась.

– Ты же знаешь, что ты у меня в фаворитах, – сказала Лейси Джине.

– Пока что. А потом вы сблизитесь и начнете обсуждать, каково это – быть эмигрантами.

– У меня может быть больше, чем один друг.

– Я знаю. Просто с кем ты в итоге захочешь проводить больше времени? С ровесницей, владеющей гламурным магазином, или с женщиной, пахнущей овцами, которая тебе в матери годится?

Лейси не сдержала смех. Она потянулась через стол и сжала руку Джины в своей.

– Я серьезно говорила, что ты помогаешь мне не сойти с ума. Правда, после всей этой истории с Айрис, полицией и попытками Тарин выдворить меня из Уилдфордшира я бы на самом деле сошла с ума, если бы не ты. Ты замечательный друг, Джина, и я очень тебя ценю. Я не брошу тебя из-за бывшей реслерши-любительницы кактусов, которая появилась в городе. Хорошо?

– Бывшая реслерша-любительница кактусов? – сказала Брук, появившаяся у них за спиной с подносом, на котором стояли кофе и сэндвичи. – Вы же не обо мне, правда?

Лейси тут же почувствовала, как к щекам приливает жар. Обычно она не сплетничала о людях у них за спиной. Она просто хотела подбодрить Джину.

– Хах, Лейси, видела бы ты свое лицо! – воскликнула Брук, похлопывая ее по спине. – Все в порядке, я не возражаю. Я горжусь своим прошлым.

– Хочешь сказать…

– Ага, – сказала Брук, широко улыбаясь. – Это правда. Хотя, на самом деле тут не так много рассказывать, люди все преувеличили. Я занималась реслингом в старшей школе, потом в колледже, а потом еще год занималась профессионально. Думаю, жители небольшого городка думают, что все было более серьезно.

Лейси почувствовала себя немного глупо. Естественно, все могло быть раздуто и искажено в сплетнях, которые пошли по маленькому городку. Реслерское прошлое Брук было таким же малозначимым, как и работа ассистентом в фирме по дизайну интерьеров в Нью-Йорке; это было обычным делом для Лейси, тогда как остальные считали это экзотикой.

– А что касается любви к кактусам… – сказала Брук, а затем подмигнула Лейси.

Она сняла блюда с подноса и поставила их на стол, подала миски с водой и кормом собакам, а затем оставила Лейси с Джиной наслаждаться трапезой в одиночестве.

Несмотря на такое вычурное описание меню, еда на самом деле была потрясающей. Авокадо было идеальной спелости, достаточно мягким, но не кашицеобразным. Хлеб был свежим, посыпанным семенами и идеально поджаренным. Он мог даже сравниться с тем, который подавал Том, что было наивысшей похвалой от Лейси! Кофе тоже был триумфом. В последнее время Лейси пила чай, поскольку ее постоянно им угощали, а еще потому, что в городе не было места, соответствовавшего ее предпочтениям. Но кофе Брук был таким вкусным, будто его доставили из самой Колумбии! Лейси определенно могла бы брать утренний кофе здесь в те дни, когда она начинала работу в разумное время, а не тогда, когда большинство нормальных людей все еще спят.

Лейси как раз была посреди трапезы, когда автоматическая дверь позади нее открылась, и внутрь вошел не кто иной, как Бак со своей глуповатой женой. Лейси вздохнула.

– Эй, детка, – сказал Бак, щелкая пальцами в сторону Брук и плюхаясь на стул. – Нам нужен кофе. И еще стейк и картошка фри.

Он требовательно указал на стол, а затем повернулся к жене.

– Дейзи? А ты чего хочешь?

Женщина мялась у двери в своих неустойчивых туфлях на шпильке, будто ужасаясь изобилию кактусов.

– Мне что-нибудь, где поменьше углеводов, – пробормотала она.

– Салат для дамы, – рявкнул Бак в сторону Брук. – И полегче с заправкой.

Брук переглянулась с Лейси и Джиной, а затем ушла выполнять заказ грубых посетителей.

Лейси закрыла лицо руками, испытывая испанский стыд из-за этой парочки. Она правда надеялась, что жители Уилдфордшира не подумают, что все американцы такие. Бак и Дейзи порочили целую страну.

– Отлично, – пробормотала Лейси, когда Бак принялся громко разговаривать с женой. – Эти двое испортили мне свидание за чаем с Томом. Теперь они портят наш с тобой обеденный перерыв.

Джину, казалось, повергла в шок эта пара.

– У меня идея, – сказала она.

Она наклонилась и прошептала что-то Будике, от чего собака подняла ушки.

А затем она спустила Будику с поводка. Та поплелась по залу, запрыгнула на стол и своровала стейк прямо с тарелки Бака.

– ЭЙ! – завопил он.

Брук не сдержалась и рассмеялась.

Лейси ахнула, пораженная выходкой Джины.

– Принеси мне другой, – потребовал Бак. – И вышвырни собаку ВОН.

– Простите, но это был последний стейк, – сказала Брук, едва заметно подмигнув Лейси.

Парочка обиженно рванула прочь.

Все трое захохотали.

– Это же был не последний, правда? – спросила Лейси.

– Не-а, – сказала Брук, посмеиваясь. – У меня там полная морозилка!

*

Рабочий день подходил к концу, и Лейси заканчивала с оценкой всех предметов в морской тематике для завтрашнего аукциона. Ее переполняло радостное волнение.

Так было до тех пор, пока колокольчик над дверью не зазвенел, и на пороге не появились Бак и Дейзи.

Лейси взвыла. Она была не такой спокойной, как Том, и не такой жизнерадостной, как Брук. Поэтому она не ожидала, что эта встреча закончится хорошо.

– Посмотри на все это барахло, – сказал Бак жене. – Целая куча никому ненужных вещей. Зачем мы вообще пришли сюда, Дейзи? И этот запах.

Он посмотрел на Честера.

– Снова эта отвратительная собака!

Лейси так сильно стиснула зубы, что побаивалась, что они сломаются. Приближаясь к паре, она пыталась прочувствовать спокойствие Тома.

– Боюсь, Уилдфордшир – очень маленький городок, – сказала она. – Ты все время встречаешь одних и тех же людей… и собак.

– Это ты? – спросила Дейзи, явно узнав Лейси после двух встреч, имевших место ранее этим днем. – Это твой магазин?

У нее был писклявый голос, как у типичной гламурной девицы.

– Я, – настороженно ответила Лейси.

Вопрос Дейзи явно был с подтекстом и звучал, как обвинение.

– Когда я услышала твой акцент в кондитерском магазине, то сразу поняла, что ты иностранка, – продолжила Дейзи. – Но ты на самом деле живешь здесь?

Она скорчила гримасу.

– Что заставило тебя захотеть уехать из Америки ради этого?

Лейси почувствовала, как каждая мышца в ее теле напряглась, а кровь начала закипать.

– Наверное, то же, что заставило вас захотеть провести здесь отпуск, – ответила Лейси так спокойно, как только могла. – Пляж. Океан. Природа. Чарующая архитектура.

– Дейзи, – рявкнул Бак, – ты можешь побыстрее найти ту штуку, из-за которой притащила меня сюда?

Дейзи осмотрела прилавок.

– Ее нет, – она взглянула на Лейси. – Где та медная штука, которая была здесь недавно?

– Медная штука?

Лейси перебирала в памяти предметы, которые оценивала до прихода Джины.

Дейзи продолжила.

– Как компас, с прикрепленным телескопом. Для кораблей. Я увидела ее через окно в обеденный перерыв. Ее уже купили?

– Вы имеете в виду секстант? – спросила Лейси, наморщив лоб от удивления, что такая поверхностная блондинка, как Дейзи, могла заинтересоваться антикварным секстантом.

– Точно! – воскликнула Дейзи. – Секстант.

Бак грубо захохотал. Видимо, его повеселило название.

– Тебе дома секстанта мало? – пошутил он.

Дейзи хихикнула, но Лейси показалось, что это было неискренне, будто ей на самом деле не было смешно, но она подыгрывала.

Лейси было не весело. Она сложила руки на груди и подняла брови.

– Боюсь, секстант не продается, – объяснила она, стараясь сосредоточиться на Дейзи, а не на Баке, с которым ей было очень сложно быть милой. – Все предметы в морской тематике будут проданы с аукциона завтра, так что они не продаются в магазине.

Дейзи надула губы.

– Но я хочу его. Бак заплатит вдвое больше. Правда, Баки? – она потянула его за рукав.

Прежде чем Бак успел ответить, Лейси вмешалась.

– Нет, простите, это невозможно. Я не знаю, сколько мне удастся за него выторговать. В этом и смысл аукциона. Это редкая вещь, и эксперты со всей страны съезжаются сюда, чтобы побороться за него. Цена может быть любой. Если я сейчас продам его вам, то могу потерять прибыль, а поскольку все вырученные средства пойдут на благотворительность, я хочу заключить лучшую сделку.

У Бака на лбу проявилась глубокая морщина. В этот момент Лейси в очередной раз отметила, каким большим и широким на самом деле был мужчина. Его рост составлял более шести футов, а в ширину он был более чем в два раза шире Лейси, словно трехсотлетний дуб. Пугающим в нем было все: от габаритов до манер.

– Ты не слышала, что только что сказала моя жена? – рявкнул он. – Она хочет купить эту твою штуковину, так что назови цену.

– Я слышала ее, – ответила Лейси, настаивая на своем. – Это вы меня не слушаете. Секстант не продается.

Она говорила куда более уверенно, чем чувствовала себя. Где-то в подсознании зазвенел тревожный звоночек, оповещая ее о том, что она вот-вот впутается в неприятности.

Бак сделал шаг вперед, и его огромная тень упала на Лейси. Честер подскочил с места и зарычал на него, но Бака это не смутило, и он просто проигнорировал собаку.

– Ты отказываешь мне в покупке? – сказал он. – Разве это законно? Мои деньги недостаточно хороши для тебя?

Он достал из кармана пачку купюр и помахал ими у Лейси перед носом в решительно угрожающей манере.

– На них лицо королевы и все такое. Этого тебе недостаточно?

Честер принялся неистово лаять. Лейси дала ему команду перестать, и он послушался, но все еще был напряжен, будто готов был напасть, как только она позволит.

Лейси скрестила руки на груди и приняла боевую стойку, осознавая угрозу, исходящую от него, но решительно настроенная дать отпор. Она не даст себя запугать, она не продаст секстант. Она не позволит этому грубому громадному мужчине запугать ее и испортить аукцион, над которым она так старательно работала и которого так ждала.

– Если вам нужен секстант, вы должны прийти на аукцион и предложить цену, – сказала она.

– О, я приду, – сказал Бак, прищурившись.

Он поднял указательный палец прямо у Лейси перед носом.

– Я приду, будь уверена. Запомни мои слова. Бакленд Стрингер победит.

На этой ноте парочка ушла, так быстро метнувшись прочь, что пол под ними практически задрожал. Честер подбежал к окну, уперся передними лапами о стекло и зарычал им вслед. Лейси тоже смотрела, как они уходят, пока они не пропали из виду. Только тогда она осознала, как быстро стучит ее сердце и как сильно дрожат ноги. Она оперлась о прилавок, чтобы устоять на ногах.

Том был прав. Она навлекла на себя проклятие, сказав, что у парочки нет причин приходить в ее магазин. Но ей можно простить неверное предположение о том, что им нечего тут делать. Кто же мог подумать, глядя на Дейзи, что ее может заинтересовать антикварный секстант!

– Ох, Честер, – сказала Лейси, закрывая лицо руками. – Зачем я рассказала им об аукционе?

Пес заскулил, уловив в ее голосе досадное сожаление.

– Теперь придется и завтра иметь с ними дело! – воскликнула она. – А какова вероятность того, что они знакомы с правилами поведения на аукционе? Это будет катастрофа.

И в этот момент вся радость от предстоящего аукциона исчезла, как вода сквозь пальцы. Это приятное чувство сменилось ужасом.