3

Мари свернула с ведущей в Племя тропы и нырнула в подлесок, но, сделав несколько шагов, остановилась, растерянно покусывая губу. В глубине леса, вдали от горящего города, дым был не такой густой, но достаточно плотный, чтобы затянуть небо, из-за чего она полностью утратила чувство направления. Мари медленно развернулась на месте, пытаясь сообразить, как лучше обойти территорию Древесного Племени и не потерять слишком много времени, добираясь до болотистой местности на юго-востоке, где жили Землеступы.

Она выбрала было направление, но уткнулась в непролазные заросли ежевики, из которых им с Ригелем пришлось выбираться с величайшей осторожностью. Чем дольше Мари искала знаки, которые помогли бы ей определить, в каком направлении находится дом, тем больше раздражения она испытывала.

Внезапно Ригель замер в нескольких футах от нее. Задрав голову и хвост и насторожив уши, он потянул носом. Из груди его вырвалось предостерегающее рычание, и Мари поняла, что они больше не одни. Но когда она вместе с Ригелем начала отступать, судорожно высматривая поваленное дерево или густой кустарник, в котором можно спрятаться, на поляну вывалилась Изабель – юная девушка-Землеступ, только что освобожденная из плена.

– Мари! Мари! Я тебя нашла! С ума сойти, я тебя нашла! – Изабель бросилась к Мари, но резко остановилась, едва не врезавшись в Ригеля, который покровительственно прижался к ноге своей спутницы, продолжая ворчать. – Мари? – прошептала девушка бесцветными от страха губами. – Помоги! Не дай ему на меня напасть!

– Ригель, все хорошо. Изабель наш друг, – сказала Мари щенку и потрепала его по голове, хотя он и без того уже успокоился и прекратил рычать. – Не бойся его, Изабель. Даю слово, он не причинит тебе вреда.

Все так же потрясенно Изабель уставилась на Ригеля.

– Не понимаю. Почему с тобой овчарка Псобрата?

– Ригель со мной, потому что он выбрал меня в спутницы, – пояснила Мари как можно небрежнее. – Наверное, на причале ты его просто не заметила.

– Еще как заметила. Я подумала, что он с тем молодым Псобратом, который вчера пришел за Дженной. Кажется, его зовут Ник. Я… я не уверена. После того, как ты нас омыла, я впервые с того дня, как меня схватили, смогла мыслить ясно.

– Ты права. Его зовут Ник. А его спутника зовут Лару. А это Ригель, сын Лару. Он принадлежит мне, а я ему.

Изабель посмотрела на Ригеля, потом на Мари.

– Но это невозможно. Ты же не… – Она ахнула, когда поняла наконец, что именно видит перед собой. – Твои волосы… твое лицо! Это ты – и одновременно не ты, – медленно произнесла Изабель. – Ты похожа на них.

Мари расправила плечи.

– Мой отец был Псобратом из Древесного Племени. Мы с мамой скрывали это от Клана. Но теперь мама мертва и многое изменилось. Я больше не прячусь.

Изабель сцепила руки, продолжая смотреть на Мари. Наконец она произнесла:

– Ты теперь с ними? С Древесным Племенем?

Мари фыркнула.

– Ты уже забыла, как они пытались меня застрелить?

– Нет, но тот юноша… Ник… Мне показалось, что он и Жрец Солнца были на твоей стороне.

– Да, были. И сейчас тоже. – Мари помотала головой и грустно продолжила: – Только Ник. Жрец Солнца, Сол, был его отцом. Он погиб на причале, защищая меня.

– Я все-таки не понимаю, как так получилось. – Изабель обвела рукой Мари и Ригеля.

– Это долгая история. Я с удовольствием тебе ее расскажу, но предпочла бы делать это подальше от горящего леса.

– Хорошо, хорошо. Согласна. Нам в любом случае нужно вернуться к остальным.

– Остальным?

– Я оставила несколько женщин Клана на поляне недалеко отсюда. Я пошла вперед на разведку, чтобы понять, где мы находимся. Все из-за дыма! Из-за него непонятно, в какой стороне дом. Это прозвучит странно, но я благодарна Матери-Земле, что ты его спутница… – Изабель кивнула на Ригеля, стараясь не смотреть на молодого пса. – Он ведь знает дорогу домой?

– Ригель? Конечно. – Мари с трудом удержалась от того, чтобы хлопнуть себя по лбу. Ну какая же ты дурочка! Даже Изабель знает, что Ригель с помощью нюха может вывести нас к дому. О чем ты думала? Давно надо было попросить его найти дорогу! Она почти слышала, как мама просит ее быть к себе помягче – не тратить время на самоедство, а действовать. Мари подошла к Изабель. – Отведи меня к остальным женщинам, а потом Ригель покажет нам дорогу домой.

– Сюда. Я делала отметки на деревьях, чтобы не заблудиться.

Следя, чтобы между ней и Ригелем всегда шла Мари, Изабель зашагала рядом со Жрицей, указывая длинным осколком кремня на зарубки, которые она оставила на коре ближайшего дерева.

– Ты молодец. – Мари посмотрела на сероглазую девушку, которая нервно поглядывала то на тропу, то на Ригеля. – Тебе правда не нужно его бояться. Он не обидит, пока ты не попытаешься на меня напасть.

– Никогда! Ты особенная. Ты наша Жрица.

– Изабель, мы с тобой не так уж отличаемся. Мы обе сероглазые, а значит, обе несем в себе силу луны.

– Но ты можешь призывать луну, а я нет.

– Я в этом не уверена. Давай пока сосредоточимся на сходстве между нами, а не… ну… – Мари помолчала и миролюбиво указала на Ригеля, – на очевидных различиях.

– Ты говоришь совсем как Леда, – заметила Изабель с робкой улыбкой.

– Это лучший комплимент, который ты могла мне сделать. Спасибо. Значит ли это, что ты согласна?

Улыбка Изабель стала шире.

– Никто в здравом уме не стал бы спорить с Ледой.

– Будем считать, это значит «да».

Меня приняла еще одна женщина Клана – сколько еще осталось?

Они шли молча, ориентируясь по засечкам, которые как будто светились в тусклом сером воздухе. Мари подождала, пока Изабель перестанет испуганно коситься на Ригеля и немного успокоится, и спросила:

– Сколько с тобой женщин?

– Двадцать. Это все, кого я смогла собрать. Я… не знаю, выбрались ли остальные из Канала. Течение было слишком сильное. А тут еще дым и весь этот хаос с Псобратьями… думаю, они потеряли направление и не смогли найти берег. Они утонули. Многие из них утонули. – Изабель замолчала, проглотив ком в горле, и вытерла глаза. – Я нашла тела. Слишком много тел. – На последнем слове у нее сорвался голос, и она всхлипнула.

– Богиня великая, нет! – Мари сжала губы, пытаясь справиться с накатившим на нее чувством вины. – Я об этом не подумала. Надо было действовать умнее. Я пыталась помочь… – она осеклась, вытирая горькие слезы.

– Мари. – Изабель остановилась и коснулась ее руки. – Это не твоя вина. Правда.

Мари поморгала сквозь слезы вины и горечи.

– Я этого не хотела. Я думала, все будет иначе. Я вылечила племянника Сола от парши. Он сказал, я могу попросить в награду что угодно. Я сказала ему, что хочу омыть пленниц от ночной лихорадки. Я собиралась надавить на Сола и других Псобратьев, заставить их освободить вас всех в обмен на исцеление Племени от парши. Клянусь, я хотела это сделать.

Изабель взяла руку Мари в свои.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Но все произошло так быстро! Никто, кроме Сола и Ника, не должен был знать, что я там. Я не понимаю, как Племя нас нашло. Они не стали нас слушать – даже своего Жреца Солнца! Мне надо было подождать. Не надо было никого исцелять, пока они не освободят всех Землеступов. Прости меня. Мне так жаль!

– Послушай меня, Мари. Ты поступила правильно. Ты омыла нас от лихорадки. Ты помогла даже тем, кто утонул, пытаясь сбежать. Сегодня мы – некоторые впервые за много зим – вспомнили, что такое счастье и надежда. Любая из нас согласилась бы, что смерть – невысокая цена за такой дар.

Мари кивнула и постаралась отрешиться от вины и сожаления, которые грозили захлестнуть ее с головой. У нее еще будет время разобраться со своими чувствами. Сейчас нужно действовать.

– Давай соберем всех, кто остался от Клана, и отведем их наконец домой, – сказала Мари решительно.

Вместе девушки и овчарка добрались до небольшой поляны за пересохшим руслом, где обнаружили сбившихся в кучу мокрых и напуганных женщин Клана всех возрастов. При виде Мари они радостно закричали, но присутствие Ригеля быстро охладило их энтузиазм, и приветствия сменились тревожным шушуканьем и смущенными переглядываниями.

Мари расправила плечи, вскинула подбородок и, положив руку овчарке на голову, окинула поляну взглядом. Дождавшись, когда шум стихнет, она заговорила сильным, звонким голосом, не терпящим возражений:

– Его зовут Ригель. Да, это овчарка, и она моя. Как вы знаете, я дочь Леды. Но еще я дочь Псобрата. Ригель не причинит вам вреда. Я понимаю, что это тяжело, но если вы согласны принять меня, вам придется принять и его. Если вы можете это сделать, пойдемте со мной. Он отведет нас домой. – Она глубоко вздохнула и добавила: – Если не можете… Если вы не в состоянии меня принять, мы с Ригелем все равно отведем вас домой. После этого вы сможете сами решить, в какой Клан податься, когда отдохнете и подготовитесь к путешествию. Я вам помогу. Я сделаю все, что смогу, но не стану скрывать то, кто я есть. Этого я больше никогда делать не стану.

Повисшее над поляной молчание длилось так долго, что в животе у Мари образовалась сосущая пустота. Наконец пожилая женщина, чье лицо показалось Мари смутно знакомым, встала.

– Где сейчас этот Псобрат, твой отец? – спросила она Мари.

– Он умер, когда я была еще ребенком.

– А дом, в который твоя собака нас поведет, – это нора Землеступов или Город Псобратьев, где нас ждет рабство?

– Дом – это земли Землеступов и наши норы, – сказала Мари, пытаясь сдержать негодование. – Я бы никогда не привела вас назад в рабство.

Старуха продолжала сверлить Мари взглядом, но она не позволила себе отвести глаза.

– Правду говорят, что Леда мертва?

– Да.

– И ты стала Жрицей Луны вместо нее?

– Да. И Зора тоже, – добавила Мари и услышала, как по поляне прокатился потрясенный вздох.

– Две Жрицы Луны в одном Клане? Это неслыханно, – сказала пожилая женщина.

– Прости меня, матушка. – Мари использовала традиционное обращение к взрослой женщине Клана. – Я помню твое лицо, но не имя.

– Я Серена. Я считала твою мать своей Жрицей Луны и подругой.

Мари кивнула и вспомнила, почему лицо Серены показалось ей знакомым.

– До того, как попасть в плен, ты была повитухой в родильной норе.

Серена кивнула.

– Верно.

Голос Мари потеплел.

– Тогда ты понимаешь, почему нам важно работать сообща. В родильной норе ты делала это каждый день. Вот и мы с Зорой решили работать вместе. Со смертью мамы многое изменилось. Изменился Клан. Настало время Жрицам Луны черпать силу не только в луне, но и друг в друге, – сказала Мари откровенно.

– Сложно поверить в твои слова, когда рядом это существо, – донеслось из толпы.

– Ригель всегда будет рядом. Придется вам к этому привыкнуть, – отрезала Мари.

– Псы – спутники наших врагов! – выкрикнула другая женщина.

– Она омыла нас! – голос Изабель прорезал поднявшийся ропот. – Этот пес уже тогда принадлежал ей. Он был с ней на причале. Что на вас нашло? Только благодаря Мари мы не сидим, страдая от ночной лихорадки, в своих плавучих клетках в ожидании смерти. Она призвала луну, а значит, она наша Жрица. Мы больше не рабыни. Мы идем домой! И за это тоже нужно благодарить Мари. А все остальное меня не интересует – и вас не должно.

Мари с благодарностью улыбнулась Изабель, сделала глубокий вдох и почувствовала, как к ней возвращается терпение.

– Я знаю, это тяжело. Некоторые из вас помнят меня как болезненную дочку Леды. Правда в том, что я никогда не была болезненной. Я просто была другой, и мама решила, что будет лучше, если об этом никто не узнает. Теперь мамы нет, и я больше не стану скрываться. Вы можете принять меня или отвергнуть – мне все равно. В любом случае, мы теряем время. Вы правда хотите остаться здесь и бродить по горящему лесу после захода солнца?

– Я не хочу, – твердо сказала Изабель. – Я хочу домой. Я пойду за Мари и Ригелем. – Она повернулась к Мари и почтительно поклонилась девушке. Затем она выпрямилась и оглядела толпу своими пронзительными серыми глазами. – Кто с нами?

Медленно, с недоверием и надеждой женщины начали подходить к Мари и кланяться ей. Последней стала Серена, которая, даже поклонившись, продолжала сверлить Мари и Ригеля настороженным взглядом.