Глава 2

– Мама Паркер охренительно готовит, – пробубнила Джина, рот у нее был набит мясным сэндвичем.

– Да, но если она услышит от тебя слово с корнем «хрен», то скажет «Следи за своей речью». – Морриган очень правдоподобно изобразила Маму Паркер, и девочки засмеялись.

– Я бы не стала говорить «охренительно» в присутствии твоей бабушки. Я не хочу, чтобы она разозлилась. А то еще перестанет нас кормить, – сказала Джина.

– Это было бы дерьмово, – согласилась Джеми.

– Мама Паркер слишком милая, чтобы на нас злиться. А ругаться при ней было бы глупо, – улыбнулась Лори. – Нам пришлось бы перейти на еду моей мамы – попрощаться с вкуснющими домашними сэндвичами и шоколадным печеньем и поприветствовать макароны с сыром.

– А моя мама считает за готовку заказанную в доставке пиццу. А если она хочет чего-то супер-пупер, то заказывает еще сырные палочки и густой соус «рэнч», – добавила Джина.

– Моя мама делает то же самое, – кивнула Джеми.

– Может, вам самим стоит поучиться готовить? Вам же уже по восемнадцать, и через несколько дней вы тоже уезжаете в колледж. Чем вы собираетесь там питаться? – поинтересовалась Морриган.

– Тем, чем кормят в общежитии, конечно, – сказала Джеми.

– Я буду есть то, что сготовил кто-то другой. Типа «Тако Белла»^[14]. Мне нравится, как там готовят, – сообщила Лори.

– Питаться? – Джина постучала по подбородку ногтем с идеальным французским маникюром, на ее лице появилось озадаченное выражение. – Ближайшие четыре года я собираюсь питаться пивом и футболистами.

Подружки покатились со смеху. Морриган закатила глаза. Да, ей нравились эти девчонки. Они дружили со средней школы, но, даже когда они были детьми, Морриган всегда чувствовала себя умудреннее и старше их. То, что она чувствовала себя старшей (и соответственно вела себя), казалось ей правильным, ведь за ними определенно надо было присматривать. Но сейчас эта повинность раздражала ее все сильнее и сильнее. Неужели они так никогда и не повзрослеют?

– Ну ладно, мне все равно. Просто я рада, что в колледже не буду зависеть от «Тако Белл» и «Пиццы Хат».

И в доказательство мнения Морриган о ее инфантильности Джина показала язык.

– Эй, напомните-ка мне, зачем мы сегодня здесь собрались, вместо того чтобы сходить на сезонную распродажу в «Гапе»^[15]? – сказала Джина.

– Мы собрались потому, что Морги нравятся всякие странные занятия, а еще потому, что это последняя возможность до Рождества заняться этими странностями вместе с ней, – заявила в ответ Лори.

– То, что мне нравится, ничуть не странное.

– Улика номер один. Тебе понравилась шестимильная пешая прогулка к Кейстоунской дамбе. – Лори выставила палец, как бейсбольный судья. – Если я помню правильно – а я в этом уверена, – это было еще то развлечение. Жарища, я была вся потная, и вдобавок нашла у себя на бедре клеща, который искал дорогу ко мне в трусы.

– Да зачем ему твои трусы. – Морриган еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Не спорь со мной. Я видела серию «Доктора Хауса». Там клещ скрывался у девчонки во влагалище. – Лори содрогнулась. – Это было просто отвратительно.

– Ну, это уже пошло, – состроила гримасу Джина.

– И полнейшая выдумка. – Морриган безуспешно пыталась придать смысл их разговору.

– Улика номер два. – Лори выставила еще один палец. – Турпоход.

– О, да ладно тебе! Это было в девятом классе.

– Время не сделало его менее ужасным, – строго сказала Лори.

– А он таким и не был. Я помню, было весело.

– Ага, потому что ты любишь играть в бойскаутов, тебе нравятся походы и… и сама природа. – Последние слова Лори произнесла таким тоном, словно это были симптомы смертельной болезни. – Все, кроме тебя, надолго запомнили москитов.

– И огромных колибри, – вставила Джина.

– И клещей, – подхватила Лори.

– Ой, не напоминайте. А то я прямо тут чесаться начну, – попросила Джеми.

– И змей, – триумфально закончила Лори.

– Там была всего одна, – напомнила Морриган.

– Как будто есть разница, – пробормотала Джина.

– Все равно там было классно, – повторила Морриган. Она никогда бы им не призналась, что после того неудачного похода они с Де много раз ходили к месту их тогдашнего лагеря. Она обожала турпоходы.

– Классно? – переспросила Лори. – Нет. Там было грязно, жарко и полно летающей живности. Вот новая старбаксовская кофейня в Брокен-Эрроу – это действительно «классно». Как и браслет, который мне подарил Кит. – Она покрутила кистью, чтобы показать, как блестят тоненькие золотые колечки. – И мои туфли на каблуках от Кеннета Коула – те самые, что ты не разрешила мне сегодня надеть, потому что мы потащимся в противные, темные, холодные пещеры с летучими мышами. А туризм – нет. Чувствуешь разницу?

– Постой, а что, в пещерах живут летучие мыши? – Джина выпрямилась и перестала играть волосами. – Никто мне об этом не говорил.

– Ну, привет! Это же пещеры. Естественно, что в них есть летучие мыши, – заявила Джеми.

Морриган вздохнула.

– Сейчас лето. Никаких летучих мышей ты не увидишь. Они прячутся в темных и холодных закоулках. Да и какая разница, если вдруг одну заметишь.

– Вот, наконец, мы и подошли к третьей улике, доказывающей, что Морги любит странные занятия. – Лори сделала драматичную паузу, выставив третий палец. – Ночные танцы голышом.

Джеми застонала.

– Нам обязательно говорить об этом? – Джина покраснела как рак при одном воспоминании и стала обмахиваться рукой.

– Это признаю. Хотя все было бы еще ничего, если бы на нас была обувь, а этот отвратительный Джош Риддл не стал за нами подглядывать, – заметила Морриган.

– Мне до сих пор снятся кошмары про его маленькие выпученные глазки, – пожаловалась Джина.

– А у меня в кошмарах совсем не маленькая часть его тела, – призналась Лори.

Джина изобразила, что ее тошнит.

– А зачем мы туда пошли? Я не помню, – призадумалась Джеми. – Наверное, моя память это блокировала.

– Мы праздновали Эсбат. – Краткое сообщение Морриган было встречено озадаченными взглядами, и она добавила: – Празднование полной луны. Бабушка мне рассказывала, что некоторые язычники празднуют полную луну ритуальным танцем или просто обнажением в лунном свете. Мы тогда думали, что это будет хорошим развлечением.

– Нет, это ты думала, что это развлечение, а мы с тобой только согласились, – поправила ее Лори.

– Так странно, что Мама Паркер столько знает о всяких странных религиях. Она такая милая бабушка и кажется совершенно обычной, а потом вдруг однажды вечером ты едешь по переулку и видишь, что она стоит у дома и льет вино с медом в костер, который развела посреди двора. Она тебе улыбается и говорит что-то вроде «Я уже заканчиваю подношения богине на Имболк^[16]. Будь как дома, дорогая. На кухне есть печенье», – сказала Джина.

– По-моему, здесь нет ничего странного, – сузила глаза Морриган.

– Это не значит, что я не считаю Маму Паркер классной. Я считаю, – быстро сказала Джина.

– Но, согласись, для Оклахомы она ведет себя необычно, – возразила Лори.

Морриган пожала плечами:

– Я никогда не понимала, что хорошего в обыденности.

– В точку, – сказала Джеми. – Я всю жизнь хожу в суперскучную методистскую церковь Брокен-Эрроу, и ее не сравнить с весельем Пасхального дерева желаний.

Вспомнив об этом, девочки заулыбались.

– Оно называлось древо желаний Эостры^[17], – уточнила Морриган.

– Помните, как Мама Паркер сажала цветы вокруг этого дерева? – спросила Джина.

Морриган кивнула.

– Да, нарциссы, шафран и гиацинты. Я еще зимой помогала ей прорастить луковицы.

– А когда они начинали так чудесно цвести, Мама Паркер давала нам шелковые ленточки и кристаллики…

– И классные маленькие звездочки из блестящей фольги, – прервала Лори Джина. – И вручала нам чистые открытки с цветами, чтобы мы могли записать свои желания. А потом мы развешивали эти открытки на ветках дерева.

– Ага, и Мама Паркер рассказывала нам, что это еще один способ донести до Истеры^[18] наши молитвы. Это всяко лучше, чем просыпаться засветло и скучать на жесткой скамье во время службы, – добавила Джеми.

– Это и правда было круто, – кивнула Лори.

– Круто, – эхом отозвалась Джина.

– Раз вам понравилось, может, вы не так уж и против моих странностей? – Морриган старалась говорить легко и непринужденно, но в глубине души она постоянно боялась, что подруги могут в какой-то момент осознать, что она не вписывается в общепринятые рамки – несмотря на все ее актерские способности. И тогда они уйдут, а она останется в одиночестве со своими голосами из ветра и вопросами без ответов.

– Морги, детка, да мы обожаем твои странности! – закричала Джина и обняла ее за плечи.

– Конечно, обожаем. Без твоих странностей мы бы не были Великолепной Четверкой, – добавила Джеми.

– И именно поэтому мы идем с тобой к пещерам, полным летучих мышей, вместо того, чтобы прошвырнуться по магазинам, – сказала Лори.

– Ну, хватит уже про летучих мышей, – простонала Джина.

В этот момент звякнул колокольчик, чем-то напомнив Морриган о хозяевах ранчо, которые таким образом звали ужинать своих ковбоев.

– Трехчасовой тур по пещерам уходит через две минуты! – проревел мужской голос в хрипящем динамике.

Девочки разом засуетились, собирая остатки еды Мамы Паркер в корзинку для пикника и выкидывая одноразовую посуду и все прочее в мусорный бак. Морриган подхватила корзинку и заторопилась к своей машине, старому и побитому «форду-универсалу» красного цвета. На автопилоте она выхватила из машины дедушкин складной фонарик и проверила, лежат ли в багажнике сигнальные ракеты, аптечка и одеяло. Сунув фонарик в сумочку, она побежала догонять остальных туристов, которые уже обошли магазинчик сувениров и стоянку для пикника и направлялись к старой каменной лестнице, что вела к входу в пещеры.

Морриган задрожала от предвкушения. Это тебе не примитивный лесной поход или пешая прогулка по холмам. На этот раз она войдет внутрь земли. Чувство, что земля ее притягивает, было таким же ясным, как в те моменты, когда ей становилось холодно или жарко.

Иди… – отдалось у нее в ушах.

– Морги! Иди сюда.

Морриган осознала, что в одиночестве стоит у лестницы и смотрит в совершенно обыденную дыру в земле, которая и являлась входом в пещеру. Она моргнула и увидела, что из темноты пещеры ей машет Джина. А рядом с ней стоят Лори, Джеми и остальные экскурсанты. Морриган встряхнулась и поспешила к своим подругам.

Иди…

А когда она вошла в пещеру, это слово, казалось, обняло ее со всех сторон. Равно как и прохладный каменный полумрак. Оклахомский август всегда был ужасно жарким и душным, поэтому Морриган сразу стало легче дышать. Она быстро приспособилась к больше чем тридцатиградусной разнице температур^[19]. Она сделала глубокий вдох и подошла к подругам, одним ухом слушая, как гид рассказывает историю этих пещер.

Здесь был совершенно невероятный воздух! Он пах землей… пряно, душисто, сильно. Аромат земли заполонил все ее ощущения, она почувствовала себя восхитительно-радостной и расслабленной одновременно.

Твое место здесь.

Эти слова прозвучали у нее в сознании, и на этот раз Морриган не стала просеивать их через сито «хорошее-плохое», в котором она обычно все анализировала и старалась понять, прислушаться к словам или их игнорировать. На этот раз истина оказалась слишком всепоглощающей для подобных терзаний.

Твое место здесь.

Не удержавшись, Морриган стала пробираться сквозь толпу туристов, чтобы вслед за гидом первой войти в пещерные тоннели. Стать первой, кто коснется и ощутит запах того, что окажется внутри. Она вся дрожала от волнительного предвкушения, и на догоняющих ее подруг она не обращала внимания.

– Хорошо, если вы готовы, давайте все вместе двигаться вперед, – сказал гид. – Пожалуйста, помните, что освещение выключается автоматически, поэтому вам лучше держаться меня и далеко друг от друга не отходить.

Как же это бесит! Да зачем ей ходить за этим занудой? Морриган умирала от желания самостоятельно обследовать это удивительное место. Она раздраженно отвела взгляд от пещерных расселин и с неприязнью посмотрела на эту занозу-в-заднице, их гида. И у нее замерло сердце.

Парень был невероятно, просто чертовски великолепным. И смотрел на нее так, словно читал в ее душе.