Цитаты из книги «Письма к сыну. Максимы. Характеры»

Не пересказывай и по своей охоте не слушай сплетен;

и неосторожно оброненным словом, если только смогут извлечь из этого какую-либо пользу. Поэтому благоразумная сдержанность столь же необходима, сколь притворное простодушие благоразумно. Говоря с людьми, всегда смотри им в глаза; если ты этого избегаешь, люди начинают думать, что ты считаешь себя в чем-то виноватым; к тому же ты теряешь тогда возможность узнавать по выражению их лиц, какое впечатление на них производят твои слова. Когда я стараюсь распознать истинные чувства людей, я полагаюсь на мои глаза больше, чем на уши, ибо люди говорят, имея в виду, что я их услышу, и соответственно выбирают слова, но им очень трудно помешать мне увидеть то, чего они вовсе, может’ быть, не хотят мне показывать.

Ни в коем случае не напускай на себя загадочность и таинственность: это делает человека не только неприятным, но и очень подозрительным; если ты будешь слишком скрытен с другими людьми, те, в свою очередь, начнут скрытничать, и в результате ты ничего от них не узнаешь. Идеал человека – это иметь volto sciolto [65] и pensieri stretti,[66],2 т. е. открытое, прямое и осмысленное лицо и душу благоразумную и сдержанную: быть самому настороже и вместе с тем своим кажущимся естественным простодушием располагать других к откровенности. Ручаюсь тебе, в каком бы обществе ты ни находился, девять человек из десяти не преминут воспользоваться каждым твоим нескромным

Единственный надежный способ избежать такого рода зла – это вообще никогда не говорить о себе. Но когда по ходу разговора потребуется все же упомянуть о себе, постарайся не проронить ни одного слова, которое можно было бы прямо или косвенно истолковать как напрашивание на похвалу. Какие бы у тебя ни были качества, люди их узнают и все равно никто не поверит тебе на слово. Никогда не думай, что при помощи слов ты можешь сгладить свои недостатки или придать блеск своим достоинствам: как раз напротив, в девяти случаях из десяти после этого первые станут еще более кричащими, а вторые потускнеют. Если ты будешь молчать о себе, ни зависть, ни негодование, ни насмешка не будут в силах противодействовать похвале, которую ты, может быть, действительно заслужил, или ее уменьшить.

Достоин тот презренья и хулы, Кто непомерной жаждет похвалы.

Подобные проявления тщеславия и гордости столь властны над человеком, что распространяются даже на самые низкие предметы, и нередко можно видеть, как люди напрашиваются на похвалу там, где, если даже допустить, что все сказанное ими верно (что, между прочим, бывает очень редко), они все равно никакой похвалы не заслужили.

Одни ни с того, ни с сего начинают вдруг говорить что-нибудь хорошее о самих себе, не имея при этом никакой задней мысли. Такие люди попросту бесстыжи. Другие действуют, на их взгляд, более искусно: они придумывают обвинения, якобы направленные против них, жалуются на клевету, которой они никогда не слыхали, для того чтобы оправдать себя перечислением своих многочисленных достоинств.

Это тонкое покрывало скромности, которым укутывает тебя тщеславие, слишком прозрачно, чтобы скрыть его даже от не особенно проницательных людей.

Больше всего и при всех обстоятельствах старайся, если только это окажется возможным, не говорить о себе. Наши природные гордость и тщеславие таковы, что они постоянно вырываются наружу даже у самых выдающихся людей, во всем разнообразии различных видов и форм себялюбия.

Находясь в смешанном обществе, старайся всеми силами избежать спора, когда каждая сторона силится что-то доказать другой. Подобные споры, хоть они, вообще-то говоря, должны были бы протекать мирно, в действительности восстанавливают стороны друг против друга, и если полемика разгорается и подымается шум, попытайся положить ей конец, рассказав какую-нибудь веселую историю, или превратить все в шутку.