Цитаты из книги «Смертные машины»

Может, вот так люди и влюбляются? Не как в сказках, когда сразу понимаешь, что произошло нечто удивительное, а потихоньку, маленькими шажками – и вдруг однажды просыпаешься утром, и оказывается, что ты по уши влюблена, в кого совсем не ожидала…

Ты не герой, а я не красавица, и вряд ли мы будем жить долго и счастливо, – сказала она. – Но мы живы, и мы вместе, и все у нас будет хорошо.

– Ты не герой, а я не красавица, и вряд ли мы будем жить долго и счастливо, – сказала она. – Но мы живы, и мы вместе, и все у нас будет хорошо.

Правильным образом переработанные испражнения становятся высококачественным топливом для городских двигателей. А сейчас мы проводим серию опытов по изготовлению из отходов вкусных и питательных блюд. Заключенных только этим и кормим. К сожалению, они постоянно умирают. Но это, несомненно, временные трудности.

Они прислали нам его голову, – сказала мисс Фанг. – Наложенным платежом.

Право, мисс Валентайн, незачем так кричать! Как я могу помнить имя ребенка? Это было пятнадцать-шестнадцать лет назад, а я никогда не любил младенцев. Гадкие создания, сырость с обоих концов и никакого уважения к керамике. Данного младенца звали не то Этти, не то Ости…

Бивис обнял ее в последний раз и быстро, смущенно шепнул: – Я тебя люблю!

А когда снова посмотрела вниз, Валентайн быстро уменьшался. На руках он держал темную фигурку, бледная рука свесилась вниз. Эстер показалось, будто сама она – дух Кэтрин, улетающий в небеса. Было ужасно больно внутри, дыхание вырывалось всхлипами, по щеке потекло мокрое и горячее. Может, ее ранили, а она и не заметила? Эстер приложила руку к лицу, на пальцах осталась влага, и Эстер поняла, что плачет. Она плакала о маме, и папе, и о Шрайке, и о Кэтрин, и даже о Валентайне, а над собором все ярче разгоралось электрическое сияние, и Том уводил «Дженни Ганивер» прочь, в темноту.

Бивис так и стоял на коленях, растерянно глядя на ружье у себя в руках. Руки дрожали, над дулом ружья вился дымок.

Старый хранитель керамики лежал у двери, на лице застыло возмущенное выражение, как будто смерть – новомодная причуда, которую он не одобряет.