А когда снова посмотрела вниз, Валентайн быстро уменьшался. На руках он держал темную фигурку, бледная рука свесилась вниз. Эстер показалось, будто сама она – дух Кэтрин, улетающий в небеса. Было ужасно больно внутри, дыхание вырывалось всхлипами, по щеке потекло мокрое и горячее. Может, ее ранили, а она и не заметила? Эстер приложила руку к лицу, на пальцах осталась влага, и Эстер поняла, что плачет. Она плакала о маме, и папе, и о Шрайке, и о Кэтрин, и даже о Валентайне, а над собором все ярче разгоралось электрическое сияние, и Том уводил «Дженни Ганивер» прочь, в темноту.