Я могу и умереть прямо сегодня, так что приходится задумываться: а будут ли обо мне горевать?

– Выбери своего макарта. Слушай сердце, потому что только оно выбирает правильный путь.

Это слова, что слышит каждый начинающий Охотник. Я их слышала по меньшей мере сотни раз, так что едва Брикард их начал, как в голове заранее выстроилось желание поглазеть на крылатых существ над моей головой, не вслушиваясь в слова. Прочные клетки прикованы цепями к специальным ставням. Макарты внутри бьются о прутья, пытаются высвободиться, рычат, шипят, одними своими мощными челюстями угрожают сгрызть каждого, кто осмелится подойти к ним.

А мне вот подойти, по крайней мере, к одному из них придётся.

Соберись, дыши и молись, говорю себе я. Потом жалею, что не взяла с собой свои любимые чётки. Сжимая их, я будто успокаиваюсь, будто становлюсь ближе к ад-Дарру. А когда их нет, руки словно пусты, нет в них и силы.

Я смотрю наверх снова.

Двенадцать макартов. Я должна выбрать одного, которого в итоге и оседлаю. На меня глядят двенадцать пар разноцветных глаз, огромных и свирепых. Веду взглядом по каждому из них, задерживаясь разве что на устремившихся в ответ. Говорят, тот, что смотрит на тебя с дикой ненавистью и является тем, кто станет другом тебе на всю оставшуюся жизнь.

Но меня, кажется, хотят прикончить сразу все двенадцать макартов. По крайней мере, так они и выглядят.

Я делаю вздох, наивно полагая, что он поможет мне расслабиться. Но напряжение лишь возрастает, оно течёт у меня по венам, заполняет кости и мышцы. Мне ужасно… страшно.

Выпрямляюсь, смотрю на самого злого макарта: на существо с кожей цвета только выпавшего снега. Наверное, его многие могли ошибочно принять за нечто прекрасное за его невинную внешность, но зная, на что способны эти чудища, я не думаю, что раньше они вызывали у людей восхищение.

Макарт смотрит на меня с ненавистью.

Я смотрю на него со страхом.

Мы оба сейчас неравнодушны друг к другу.

А толпа давно затихла, испарилась в воздухе. Никто уже не выкрикивает ничьих имён, никто не радуется. Люди будто только сейчас вдруг в полной мере осознали, что именно происходит в Бездне каждый год. Как именно умирают юные Охотники. Сегодня погибла ещё одна. И я вполне могу пополнить их ряды.

– Этот, – говорю я. – Выберу этого.

Брикард кивает.

И тогда рычаг поднимается, одна из клеток опускается вниз и приземляется совсем недалеко от меня, поднимая с земли пыль.

– Этот слишком агрессивен… Будь на чеку, следи за его когтями, не позволяй ему дотянуться до тебя. Он быстр, но ты будь быстрее.

Я киваю Керану, неожиданно появившемуся у меня за спиной со своими наставлениями. Перед тем, как двое Охотников выпустят из клетки макарта, наставнику проходящего испытание ученика позволяется дать несколько советов. Керан успел прийти, чтобы воспользоваться этим позволением.

– Давай, прелесть. Я верю в тебя.

А вот я, кажется, не очень в себя верю.

В его глазах отражается волнение, хоть он сейчас и улыбается. А мне становится приятно, что он за меня волнуется.

– Выпускаем! – кричат Охотники.

Керану приходится отстраниться. Он исчезает в тени, будучи Тенью. Я снова задумываюсь: интересно, а какое же прозвище дадут мне?

Но мысли не успевают затянуть меня в свою пучину, потому что следующий железный лязг заставляет меня вздрогнуть. Пыль с земли стремительно поднимается, когда огромные когтистые лапы белого макарта создают целый вихрь, пока ступают по ней. Чудище делает всего один шаг, но его вполне хватает для того, чтобы я сделала десять шагов назад.

Страшная, большая, может даже голодная тварь смотрит мне в глаза. Из ноздрей выходят целые клубы пара, показываются острые длинные зубы; один из них вполне можно было бы использовать в качестве настоящего меча, даже по прочности он бы не уступал.

Я нервно сглатываю.

Вокруг одна тишина, но я чувствую напряжение в воздухе слишком отчётливо, чтобы его не заметить. Все боятся не меньше меня.

Макарт рычит. Всё приближается и приближается. Его когти лязгают по каменной земле, он не сводит с меня глаз, будто следит за каждым моим движением, которые я пока что ещё не произвожу. И от этого мне кажется, если я вдруг сделаю ещё шаг, он набросится как на кусок мяса, раздерёт меня в клочья, от моего тельца останется только разорванная плоть и кости. Зрелище выдастся жуткое.

– Привет, – шепчу я. – Ты же не станешь меня убивать, верно же?

Я тянусь к жгуту у себя в плаще, медленно вытаскиваю его. У макарта морщится нос, пока глаза свирепо поглядывают на вещицу у меня в руке. Из горла вырывается страшный рык, в лицо бьёт тёплый воздух из его пасти.

Ох, не хочу я умирать. Только не сегодня. Может быть, Мистлок был прав, когда говорил, что у меня мозгов нет. Ведь только самые отбитые будут так рисковать и добровольно выбирать этот путь.

Я почти готова использовать свой жгут, закинуть на его шею, но…

Но что-то идёт не совсем по плану.

Макарт вдруг замирает. Его взгляд меняется, поднимается вверх, теперь он кажется растерянным и… напуганным?

От неожиданной смены я отхожу назад, совершенно забываю о жгуте, о людях, которые за нами наблюдают. Время словно остановилось.

А потом я слышу это… Жуткий и протяжный рокот, доносящийся до земли с самого неба. Громкий грохот, хлопанье, как кажется, тысячи крыльев, гул, переходящий в свирепые крики.

Макарт испуганно прижимает голову к земле и смотрит наверх, совершенно позабыв обо мне. Впервые вижу, чтобы могучий зверь так трусливо вёл себя.

Я медленно оборачиваюсь: теперь стоять к макарту спиной не кажется уже такой опасной затеей. Гораздо опаснее было бы не посмотреть на то, что же так напугало его.

Серое небо, ранее чистое, превратилось в тусклое полотно, обляпанное тёмными пятнами. Но это вовсе не пятна. А монстры. Сразу несколько их видов.

Я не помню, чтобы они нападали такими большими количествами. А значит Охотники никогда не сталкивались с подобным ужасом.

В Бездне нет факелов. Вот, почему существа не боятся. Это была большая ошибка.

Выбранный мной макарт улетает прочь обратно к клетке, будто она для него куда комфортней, нежели открытое небо, кишащее монстрами кровожадней его самого.

Я спотыкаюсь назад с криком, когда на меня вдруг летит скользкая тварь, клацая зубами, готовыми разорвать моё маленькое тело в клочья. Её большое голубое пахнущее рыбой тело расстилается почти по всей территории, закрывая весь обзор. Я уже не вижу ни людей, ни макартов, ни Охотников. Никого. Пытаюсь руками нащупать оружие, но его нигде нет. Оно отлетело в сторону при падении. Мне не успеть добежать.

Вот, мыслю я, не думала, что встречу смерть на своём Испытании Наездника не от лап макарта, а от другого монстра, которого здесь быть не должно.

Едва чудовище раскрывает слюнявую пасть, чтобы, наверное, откусить мне голову, как перед глазами вдруг мелькает тень. А потом я разбираю чёрные с белыми прядями волосы и знакомую фигуру. Керан выставляет свой меч и бьёт чудище в его чёрный глаз без колебаний.

– Бежим, Нура! – кричит он, пока монстр рычит от боли. – Скорее!

Я хватаюсь за его рукав, а он резким рывком помогает мне встать. А затем я столбенею, глядя на хавена, относящегося к категории «Крупные». Но они не умеют летать. Откуда он взялся? Как попал к нам через небо?

Страх сковывает мне тело. Разочарование лишь усугубляет ситуацию, когда я осознаю, что дала слабину.

Нельзя. Охотникам ни в коем случае нельзя давать слабину. Ни перед кем.

Керан больше не говорит ни слова. Вместо этого он хватает меня за локоть и резко тянет в сторону, прежде чем большая когтистая лапа хавена с перепонками между пальцев давит землю в паре шагов от нас. Воздух пропитывается пылью, которая тут же лезет в лёгкие. Я закрываю лицо и кашляю.

– В порядке? – спрашивает Керан, опустившись возле меня на колено. – Ничего не повредила?

Он оглядывает меня в поиске ран или других травм, но убедившись в том, что я цела и невредима, выдыхает. Потом поднимает голову, глядя на монстра, неожиданно явившегося в Бездну.

Люди кричат, разбегаются, пытаются спастись. А другие чудища – более мелкие по сравнению с напавшим на меня хавеном, – летят прямо на них – снова те, что не могут летать, не имеют попросту для этого крыльев.

Их словно просто бросили сверху.

Они стремятся расцарапать всем лица. Будто началась война между людьми и монстрами, в которой силы совершенно не равны.

А я не знаю, как мне помочь.

Но тем не менее, я дотягиваюсь до своего кинжала и выпавшего лука. Керан это замечает.

– Что это ты собралась делать?

– Убить его. Убить кого-нибудь из них. Любого.

Он отрицательно качает головой.

– Нет, Нура. Иди к остальным. В безопасное место.

Он уже два раза назвал меня Нурой. Не прелестью, а Нурой. Значит всё по-настоящему серьёзно.

Я стою на своём. Не двигаюсь с места. А вокруг сплошные крики ужаса и поднимающаяся пыль, бьющая в глаза.

Керан смотрит на меня с нажимом, думает, что я от этого взгляда наверняка испугаюсь и послушно побегу выполнять его повеление. Но он не знает, что этот взгляд заставляет моё сердце трепетно биться от любви, а не сжиматься в страхе.

– Не пойду я никуда. – Вытягиваю перед собой лук и показываю его ему. – Я – будущая Охотница… Должна была ею стать! А эти твари испортили самый важный момент в моей жизни! Я не буду отворачиваться и убегать, запомни.

Он устало вздыхает. Точно как это делает Брикард после очередных наших с Мистлоком небезопасных выходок.

– Хорошо. – Керан крепче хватается за свой меч. – Только держись поближе ко мне.

Прикусываю язык, а он добавляет:

– Если поранишься, я за себя не отвечаю.

– Не поранюсь.

И мы вместе выпрямляемся.

Я крепче сжимаю свой лук, достаю стрелу. Никогда прежде я не видела живого хавена так близко и, естественно, никогда ещё не убивала их. Мои стрелы кажутся слишком хрупкими для его толстой скользкой кожи.

Но отчаиваться времени нет.

Истинный Охотник должен уметь находить любой способ прикончить монстра.

Мне нужно показать себя в хорошем свете.

Я направляю стрелу в морду хавена, собирающегося напасть на пожилую даму, пребывающую в истерике, натягиваю тетиву настолько, насколько позволяют мои силы, а потом выпускаю её из рук. Стрела летит в направлении глаза чудовища, но резким рывком хавен поворачивается в мою сторону, и стрела бьётся о камни.

Мне ничего не остаётся как бежать, потому что он вдруг начинает быстро идти ко мне. Весь воздух вдруг куда-то испаряется, сложно дышать, когда когтистые лапы хватают меня за плащ, и я успеваю снять его прямо в воздухе, падая на твёрдую землю. Керан возникает над моим телом и вонзает меч в лапу приблизившегося монстра, а потом достаёт зажигательные клинки.

– Закрой лицо и голову! – кричит он мне.

Я выполняю приказанное.

Пламя быстро охватывает чудовище, топот его лап сотрясает землю у нас под ногами.

Пока я лежу, прикрывая голову, мои глаза сквозь пальцы замечают пятна. Кровь. Я вижу много крови. Но наверняка я знаю, что она принадлежит не только тем тварям, которых успели убить Охотники. Это кровь обычных людей.

Когда тело хавена падает, я позволяю себе встать на ноги. Взгляд однако прикован к этим красным лужицам. Я вижу трупы подростков, мужчин и женщин. Многие из них валяются как тряпичные куклы, разорванные и выпотрошенные. На телах – длинные царапины и следы от острых зубов. У кого-то из живота торчат внутренние органы, кто-то остался без головы или одной из конечностей.

Я вижу, как лучшие из Охотников Двора Месяца начинают разжигать факелы, наконец поняв, как действовать. И монстры испуганно начинают расползаться, убегая прочь от огоньков, напоминающих им сирда.

– Уходят! Они отступают!

Кровь. Много крови. Очень много крови. И кусков мяса. Кости… Повсюду смерть.

– Нура! Нура, ты меня слышишь?

Мой язык отказывается мне подчиняться, когда я слышу, как меня зовёт Керан. Даже тогда, когда он оказывается передо мной, хватает за плечи и трясёт, пытаясь привести меня в чувства, я по-прежнему не могу вымолвить и слова.

– Нура, послушай… – Он берёт моё лицо в ладони, поворачивает к себе. – Не смотри на это… Твари уходят. Остальные по мере возможности выследят их, но сейчас нам нужно думать о безопасности… оставшихся людей.

Слабость. На моём лице показывается слабость. Я не смогла удержать её. Меня едва не вырвало.

– Иди, найди Мистлока, – продолжает Керан. – Пожалуйста, иди, Нура. А мы с отцом подумаем, что делать.

Брикард как раз спускается. В его руке окровавленная дубинка с шипами, которой он, видно, прикончил одно из чудовищ или нескольких. Мускулистая грудь шумно вздымается, глаза свирепо сияют. Брикард Атталь сейчас выглядит так, будто готов голыми руками разломать окружающие нас скалы надвое.

– Керан! – зовёт он резко своего сына. – Срочно отправляемся к Старейшинам! Живее!

Но не успевает Керан и шага сделать, как в Бездну на лошади прискакивает запыхавшийся мужчина в коричневой тунике с кучей кусков исписанного пергамента в руках.

– Брикард! В логове полный хаос! Пара монстров убили нескольких Охотников! Я не знаю, откуда они явились! Я видел, как в Бездну летели чудища в небе!

Я слышу, как громко застучало сердце, как стук эхом отдавался в ушах.

Значит монстры напали не только на Бездну, но и добрались до жилых домов деревни…

Мистлок… О ад-Дарр, вот бы с ним всё было хорошо.

Душа у меня сжимается.

– В логово поступило куча писем! – продолжает кричать почти надрывисто прискакавший мужчина, а его лошадь фыркает. – Одновременно! О святые боги!

Брикард сперва оглядывает мёртвые тела вокруг себя. Его глаза полны сожаления. Но потом он поддаётся вперёд, взгляд меняется, собирает в себе всю строгость, что существует на свете, губы сжимаются в линию, на переносице собираются складки.

– Что? Что это значит?

– Там… куча тварей напали одновременно на несколько деревень и пару городов на севере и несколько на юге! Одновременно! По всей Шиэнне, Брикард! Досталось не только Сальшану! Люди в панике! Охотников не хватает!

У Керана на скулах заиграли желваки. Я впервые вижу его таким серьёзным, злым… пугающим.

– Собирайтесь! – Брикард привлекает внимание лучших Охотников вокруг себя. – Сын, ступай и собери Охотников! Всех, кого считаешь нужным! Пусть все подготовятся, вооружатся до зубов! Сейчас же выдвигаемся в путь! Нужно узнать, что, ёфол нас подери, происходит.

Я делаю слишком резкий вдох.

Сегодня я проснулась с мыслями о том, что моя жизнь сильно переменится.

Оказывается, это были самые близкие к истине слова, но совсем не в том смысле, в каком я бы этого хотела.