Цитаты из книги «Добро пожаловать в мир, Малышка!»

Официант доложил: – Мистер Уильямс, у нас сегодня бесподобно красивые устрицы. Глаза Уильямса загорелись. – Красивые? Хм, это феномен, в жизни не видал красивых устриц. Ты понял, Роберт? У каждого свое представление о красоте. – Он вновь обернулся к официанту: – Принеси мне одиннадцать красивых устриц и одну страшненькую, какую-нибудь старушку-уродину! – Он взвизгнул от смеха.

– Да. – Угу. – Доктор Диггерс помолчала немного и спросила: – А она что? – Сказала: «Я вам перезвоню… Я сейчас не одна». – Угу. – Это было в пятницу, и она не перезвонила. Так что теперь она бог знает что обо мне думает, а я, разумеется, как полный дурак, не оставил ей свой номер. Короче, мне сейчас идти топиться или несколько дней подождать? – Думаю, у тебя есть в запасе несколько дней, – улыбнулась доктор Диггерс, а сама подумала: бедный Джерри, иди топись.

Дена, знаешь, что плохого в молодежи, которая приходит нам на смену? В них нет ни капли сострадания. Они не любят людей. – Он смотрел в чашку. – Нет, любят, конечно, но только близких, родных, но людей вообще, людей как идею, как понятие, – нет. У них нет привязанности ни к кому, кроме самих себя, а сострадать человеческой расе, не питая к ней родственных чувств, невозможно.

Она не понаслышке знала, что безответная любовь и для мужчины, и для женщины – опыт самого горького, самого болезненного одиночества, и она ничем не могла ему помочь.

любовь и для мужчины, и для женщины – опыт самого горького, самого болезненного одиночества, и она ничем не могла ему помочь.

Сейчас она совершенно счастлива в роли любимой, а не любящей, и пусть так все и остается. Секс – возможно, дружба – да, но любовь – нет.

– Ты что, не хочешь влюбиться? – Ну, это мы проходили… Кошмар какой-то. Нет уж, хватит. Лучше пусть меня любят, чем я. Добейся меня – вот мой девиз.

Она говорила: или учись на одни пятерки, или стань популярной. Не можешь быть умной, будь игристой, как шампанское. И я фонтанировала, как ты помнишь.

сформировать вокруг себя некую окружающую среду бесчувственности. К

Стерта граница между общественной и личной жизнью, наряду с быстрым упадком приличных манер и хорошего тона. Грубость и глупость ни с того ни с сего стали нормальным и, более того, желаемым поведением.