Поучение 24. Об окормлении словесных овец Христовых

Братия и отцы! Может ли кормчий быть покойным, когда он на море, управляет кораблем и наблюдает за ветрами, или добрый пастырь, когда увидит, что идут волки похищать овец. Никоим образом; но оба бодрствуют, бывают внимательны, пекутся и смотрят, и ходят вокруг, туда и сюда, дабы спасти корабль от волн, а овец от волков. Так трудится и предстоятель душ и пастырь словесных овец, и даже еще более, насколько выше его начальство, и важнее потеря или спасение. Посему и я, смиренный трепещу, боюсь, стеню и скорблю, видя трудность настоятельства и неудобство к исправлению обязанности. Ибо по истине трудно быть руководителем душ и наставлять людей. Что с нами встречается и случается повседневно, вы это знаете, хотя бы и не говорить о сем: ибо как вам не видать в общежитии восстающей бури и скал во глубине, когда веют ветры лукавства, и воздвигаются бесчиния в братстве чрез безумнейших, нерадивейших и ленивейших? Если кто сделается в служении своем не усерден, в послушании прекословен, к повиновению непреклонен, самочинен и неподчинен, и чрез содействие бесов найдет место и время удобное для своего отступничества, – ибо князь мира сего исполняет желания покоряющихся ему: – тогда, пришедши в такое состояние он не только себя, но и другого брата делает отступником. О беда, беда! Что с нами? что делается? Как побеждает бес? Как мы посрамляем наших святых Ангелов хранителей? Как избираем жребий диавола, на посрамление великого Бога, нашего доброго Пастыря, Который крестом и смертию Своею даровал нам спасение? Как увидим лице Его? Как перенесем гнев Его? Не превосходит ли наше зло все муки, на которые мы будем осуждены, которым подвергнемся для вечного наказания мы, окаянные, скотоподобные, бедные и исполненные зла. Другие восхищают царство небесное, а нас похищает льстец. Иные совершают дела мучеников, а мы осуждаемся за падение в отступничество. Другие возносятся на небеса, а мы низвергаемся в преисподнюю земли. Иные полагают в сердцах своих восхождение добродетелей, а мы устрояем нисхождение к погибели нашей. Ежели мы не обратимся когда-либо, ежели не воспрянем, ежели не скажем пророческое слово: сердце наше привлекл еси, сердце наше привлекл еси (Песн.4:9)! Ей, прошу вас, понудить себя, воздвигнем себя; избегая вин ко греху, потщимся совершать боголепное и преподобное: послушание без рассуждения и повиновение, тщательность в делах наших, благопокорливость со смиренномудрием, чтобы все открывать чрез исповедь, и тотчас же, как только диавол внушит нам лукавые помыслы, противоречить ему и говорить: иди за мною сатана (Мф.16:23): влечет ли он нас к похоти плотской, или побуждает к отступничеству, или ввергает в уныние, или пленяет нас нетерпеливостию, или уловляет неверием; ибо всегда расставляет свои тенета, сети и мрежи, и подает снеди и смертоносныя зелия; никогда не знает покоя, не спит, не ест, не пьет, и никакого не имеет другого дела, как только день и ночь старается о погибели душ наших. Посему единственная и главная помощь против него состоит в том, чтобы укреплять себя исповедью, при помощи и заступлении Божием. Итак, не будем лепиться и подвергаться падениям. Хотя и велика его сила к погублению, хотя и коварен он по разнообразию злобы, хотя и беспощаден по естеству и изобретатель нашей погибели, однако не будем бояться его. Ибо с того времени, как Христос и Бог наш принял плоть и стал человеком, он потерял свою крепость и силу. Воспоем же: врагу оскудеша оружия в конец (Пс.9:7); ибо Господь, победивший его, дал нам власть наступать на главу его. Укрепляясь верою мы не сочтем его и за ничтожную птицу; но будем его, как гада, попирать о Христе Боге нашем, Которому подобает слава и держава с Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Поучение 25. О том, что игумен должен изъискивать и употреблять все средства, чтобы проходящие поприще мученического повиновения были в благодушии, дабы, одержав над врагами победу, они получили в награду вечные венцы от Подвигоположника Бога

Братия и отцы! Те, которые ратоборствуют в народных бранях, имеют своих учителей, которые руководят их, обучают военному искусству, и показывают им, как и откуда нападать на врагов, дабы удобнее победить их, и многое другое, что способствует к одержанию победы. Так и нам, смиренным, должно поступать с вами, борцами и страдальцами Христовыми, которые боретесь на поприще мученического повиновения; должно говорить и делать для вас все, что служит в вашему утешению, к мужеству, к благодушию, к терпению, к благонадежию, что приводит вас к навыку в вашем добром подвиге, дабы вам победить врагов своих, и получить венцы, не временные, но вечные от Подвигоположника Бога.

Посмотрим же, если вам угодно, как те приготовляются к войне, и из их примера увидим, что требуется для нас. Они, когда наступит время ратоборства, и даже еще прежде сего времени, не живут по прежнему, и как случится, по приготовляются, постятся и подвергаются трудностям, дабы приучиться к ожидающим их трудам, и пользуются всякого рода обучением, так что им возбраняется даже проводить время в праздности, и употреблять пищу и питие, которые не приносят им пользы, и изъискивают и употребляют еще и другие средства, чтобы умеренно питать и укреплять тело. И разговор их днем и ночью не о чем ином, как только о том, как действовать, дабы одержать победу, как нападать, когда выйдут на место действия, и где отступать, или кто кого поразит из неприятелей. Итак, они употребляют много трудов. Для чего же? Дабы одержать победу, получить тленные венцы и временные награды, чтобы порадовать зрителей и посрамить побежденных. Если же так поступают они с такою обдуманностию и рассмотрительностию; сколько же, по вашему мнению, должно иметь нам и вам тщательности, заботливости, рассмотрительности, попечения, бдительности и внимания о том и о сем, к тому и другому? Ибо супостат, соперник и враг наш не неопытен и не новоначальный, не нерадив и не ленив; но противостоя нам, великое и невыразимое попечение имеет о том, откуда напасть на нас, как нанести нам удар, где нас уязвить, каким образом бросить и вонзить в нас стрелы, уловить сетьми, и как низринут и повергнуть долу смиренного инока и страдальца благочестия.

Итак, не велик ли наш подвиг? Не великое ли нам нужно попечение? Не великая ли тщательность? Не потребно ли нам воздеть руки к небу и сказать: Призри, Господи, от Святаго жилища Твоего, воздвигни силу Твою, и прииди во еже спасти нас (Пс.79:3). Много нужно нам обучаться и внимать сему, и никогда и никуда не обращать ума и мыслей наших, как только к сему, и притом со смирением и сокрушением сердца, с надеждою и мужеством души, с чистою и испытанною верою и с послушанием, дабы враг, видя это, убоялся и возвратился вспять. Никогда не попустит Господь подвижнику добродетели впасть в уныние, если сей призывает Его в помощь; на Него бо, сказано, упова сердце мое, и поможе ми, и процвете плоть моя (Пс.27:7). А когда Господь будет помогать нам, то кто может противостать, или кто может победить нас? Никто. Но если тысячи и тьмы врагов восстанут, таковый не устрашится; ибо Именем Господним победит и расточит их, хотя и не в короткое время. Ибо враг не перестает бороться многие и многие годы; но не может каким-либо образом пресечь усердие, когда при помощи Божией уповаем на победу и вечное наслаждение. Там один день проводят в борьбе, и победители увенчиваются, радуются и веселятся; но радость их не всегдашняя, а только на некоторое время, и опять они бывают как не победившие. Не так бывает в предлежащих нам подвигах; ибо если кто сподобится победить, тот блажен и преблажен; потому что, если он однажды увенчается нетленными венцами, то без конца будут его радость и ликование, слава, светлость и веселие, и не на малом поприще, и не пред малым собранием временным и скоро расходящимся, но там, где лик и предстояние Ангелов, где страх и трепет неизреченный, там где открываются дела и слова, там где звучит труба и где всеобщий вопль, где свивается небо, земля кипит и трясется, звезды падают, солнце темнеет, луна помрачается, все стихии изменяются, река течет и клокочет с великим шумом; кипят смертоносные и ядовитые черви, и стремятся пожирать тела грешников; пропасти самые мрачные разверзаются и ждут осужденных, готовятся узы вязать жилы, кости и члены. И кто может выразить всю скорбь, которая встретит грешников, как и праведников радость и веселие?

Горе, горе тогда побежденному; ибо презренный и обесчещенный пред Ангельскими силами, он будет стоять в печали и сетовании, с поникшим лицем, не смея даже поднять очей своих за свое безумие и безрассудность; за тем связанный, влекомый и биемый, он предан будет страшным ангелам, которые ввергнут его в вечные мучения вместе с прельстившими его бесами, на погибель плоти, соделавшей злое, и на сожжение души, послушавшей лукавого, и предан будет бесконечному мучению. Какая польза такому, хотя бы он дожил и до скончания века, хотя бы и насладился всем вожделенным в мире, всеми сладостями и прелестями? Поистине он понес великое лишение, подвергся жалкому обману; в полном смысле получил одну медницу, и потерял бесчисленные таланты золота; поистине продал себя за один медный динарий, и купил вечные мучения; поистине предпочел наслаждение одного дня, а лучше сказать и ни одного часа, и лишился бесконечного Царства. Жалок он, как соделавший достойное жалости, окаянен, как поступивший окаянно. Лучше, если бы он осужден был, как бессловесное животное, нежели, будучи разумным, подвергся вечному мучению.

Но приди, посмотри на подвижника Христова, благоразумно рассудившего, который продал все, и волю, и желания, и стяжал одного бисера Христа, которого льстец не мог прельстить здешними наслаждениями. Скажем с Апостолом, он вменен был, яко льстец, (2Кор.6:8) не прельстившийся страстьми, но сохранив душу непорабощенною от страстей, и возжелав быть только рабом Господним; не подвергся он посмеянию подобно многим, но осмеял и посмеялся миру и поруганным от него, – тем которые прилепились к злому, лукавому и вредному, как бы к доброму, вожделенному и полезному: был воздержан, отверг плотские наслаждения, возлюбил девство, нестяжательность, молитву и прочие добродетели, и возненавидел грехи и беззакония. Так мудро он рассудил; если даже он имел всякое человеческое благополучие, и отрекся его и оставил его ради Бога, то он не сделал ничего великого, но оставил как бы одну медницу, или ничтожную славу одного дня, а получил бесчисленные сокровища и бесконечную честь; вот чему он уподобился. Смотри, как он там будет ликовать, веселиться, радоваться, как будет благословлять свою благую решимость, своих добрых наставников и десных своих предстоятелей. И, да не продолжим слово, веселию одного не будет конца, а для другого напротив не будут иметь конца скорбь, печаль и мучение с великим стыдом и срамом.

Итак, хотя бы мы были и камни, но должны придти в чувство и похвалить доброе дело, которое мы сделали, величайшее и блаженное, т. е., что оставили мир, стали иноками и проводим жизнь в девстве. Для чего я это сказал? Дабы приложить нам восхождение к восхождению, усердие к усердию, и как бы получивши крылья, и разогревши сердца, возлететь нам добродетелью к Богу, отнюдь ни в чем не давая места диаволу обладать нами. Итак, да исчезнет тщеславие, да бежит преслушание, да отгонится ропот, клевета, дерзость, многословие, леность, спорливость, прекословие, зависть, злословие и всякая гнусная страсть. И пусть пребывает с дерзновением и сияет доброе, вожделенное и боготворное смиренномудрие, небозванное послушание, Христородительное девство, просветительное умиление, радостотворный плач, и всякое другое священное делание. О дабы всем нам, как причастникам сих деланий, быть наследниками Небесного Царства о Христе Иисусе Господе нашем, Которому подобает слава и держава во веки веков. Аминь.