Читать книгу «Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол» онлайн полностью📖 — Федора Раззакова — MyBook.
image
cover

Так вышло, что свою будущую жену Бесков видел незадолго до турне несколько раз, но никак не мог с ней познакомиться. В первый раз это случилось в конце октября, когда он гулял возле сада «Эрмитаж» на Петровке со своим приятелем – инженером Яковом Гениным. Провожая Валерию восхищенным взглядом, Бесков сказал тогда приятелю:

– Знаешь, Яша, вот на такой девушке я бы женился…

Потом он еще два или три раза встречал эту юную незнакомку, но не только не решался подойти, но даже долго смотреть на нее считал неудобным. И даже когда однажды в саду «Эрмитаж» она с подругой сама подошла к их компании, он и тогда не смог преодолеть своего смущения. А дело было так.

Со своим приятелем, футболистом того же «Динамо» Александром Петровым, Бесков встретил возле входа в сад известного певца и большого любителя футбола Владимира Канделаки. Мужчина встали в сторонке и стали живо обсуждать последние футбольные новости и, главное – будущую поездку «Динамо» в Англию.

– Повезло же тебе, Костя – сыграешь против родоначальников футбола! – с восхищением говорил певец, обращаясь к Бескову.

А футболист только смущенно улыбался в ответ.

В это время к ним подошли две симпатичные девушки, одной из которых и была Валерия Васильева. Как выяснилось, ей было всего 17 лет и она работала танцовщицей в ансамбле имени Исаака Дунаевского. Канделаки она знала еще по Батуми (именно там девушка родилась), поэтому и решилась подойти. Но кроме этого, она обратила внимание и на Бескова, который в тот день был в щегольском макинтоше и в белых с желтым ботинках, какие не очень часто можно было увидеть в то время в Москве. Валерия рассчитывала, что молодой человек захочет с ней познакомиться поближе, но тот так и не смог преодолеть своего смущения. И когда девушки и певец отошли, Бесков внезапно обратился к своему приятелю с неожиданным предложением:

– Слушай, Саша, познакомься с этой девушкой, а потом познакомь с ней меня.

Но приятель тоже не решился на столь смелый шаг, посчитав, что шансов у него для такого знакомства практически нет. Тем временем судьба уже готовила молодым людям новую встречу.

2 ноября, за два дня до отлета в Англию, Бесков после тренировки снова гулял по Москве с Петровым. Они зашли в знаменитый коктейль-холл, что на улице Горького, чтобы взять по порции мороженого. Когда они вышли и двинулись вниз по улице к станции метро, то увидели идущих навстречу тех самых девушек – Валерию и ее подругу Оксану. Петров толкнул друга плечом:

– Смотри, те самые девчонки – давай подойдем.

– Не стоит – видишь, им не до нас, – ответил Бесков, увидев, что девушки о чем-то оживленно разговаривают.

Футболисты спустились в метро, но уже будучи в вагоне поезда, внезапно вспомнили, что забыли в коктейль-холле свои чемоданчики со спортивной амуницией. И они тут же пересели в другой состав и поехали назад. Когда вышли из метро, девушек на улице уже не было, но Бесков возьми и скажи своему приятелю:

– Эта девчонка мне очень нравится. Если еще раз их встретим – непременно подойдем!

И Всевышний услышал его слова.

Забрав свои чемоданчики, приятели вышли из коктейль-холла и прямо на выходе столкнулись с Валерией и Оксаной. И Бесков первым заговорил с девушками:

– Надо же, в течение нескольких дней столько раз встретиться, а поговорить по-настоящему так и не удалось!

– Кто же вам мешает это исправить? – игриво улыбаясь, ответила Валерия.

– Действительно, никто! – засмеялся Бесков.

И этот искренний смех мгновенно всех раскрепостил.

– А вы правда футболисты? – поинтересовалась Валерия.

– Правда, а почему вы об этом спрашиваете? – удивился Бесков.

– Просто Оксана замужем за футболистом – за Васей Трофимовым.

– Не может быть! – почти разом воскликнули Бесков и Петров.

Это сообщение действительно было для них неожиданной новостью. С Трофимовым они играли в одной команде, он тоже должен был лететь в Англию, но вот про его юную жену они ничего не знали. А теперь, наконец, познакомились.

– Оксана, как вам замужем за футболистом? – спросил у девушки Петров.

– Мне нравится, – ответила Оксана. – Вот хочу и подругу свою тоже выдать замуж за футболиста.

– Так в чем же дело? – подал голос Бесков.

– Дело в том, что в вашем «Динамо» только один холостой футболист – некий Женя.

– Нет у нас никакого холостого Жени, – пожал плечами Петров. – У нас холостой только Костя Бесков, который стоит перед вами.

– В таком случае, жених для Лерочки найден, – и Оксана заразительно рассмеялась.

* * *

Последний, четвертый матч своего турне «Динамо» сыграло 28 ноября в Глазго на стадионе «Айброкс». К моменту этой встречи «Глазго Рейнджере» («Странники из Глазго») уже 30 раз завоевывал первенство и кубок Шотландии, 29 раз побеждал сборную Англии, а существовал всего лишь сорок лет. На игру против «Динамо» шотландцы выставили свой лучший состав. Капитаном команды был Джон Шоу – защитник с международным именем, в воротах стоял Джерри Даусен – национальный герой Шотландии, в центре обороны играл Янг, в центре нападения – Джеймс Смит (Большой Джимми) – звезды первой величины в Шотландии.

Когда динамовцы приехали в Глазго, первое, что они увидели – был огромный транспарант, растянутый на борту одного из судов на реке Клайд. На нем аршинными буквами было написано: «Рейнджере» – «Динамо» – 10:0».

– Видели, ребята, как нас здесь оценили? – обращаясь к команде, спросил Якушин.

– Ничего, мы поможем им поменять ценники, – ответил на эту реплику Бобров.

Посмотреть на матч пришло 90 тысяч зрителей – полный стадион. Естественно, все пришедшие поддерживали своих кумиров. Тут же был и мэр Глазго. Однако игра началась для местных болельщиков с шока – уже на третьей минуте динамовец Василий Карцев со штрафного, находясь метрах в 20 от ворот, забивает первый мяч в ворота Даусена.

– Транспарант на судне можно выкидывать – ноля у нас уже не будет, – обнимая автора гола, заметил Бобров, из-за которого, собственно, и был назначен этот штрафной.

Однако динамовцы рано радовались. Вскоре стало очевидно, что главный арбитр матча Томпсон явно благоволит к хозяевам. Видимо, начитавшийся недавних газет, где журналисты вовсю кляли советского судью Латышева, Томпсон решил сделать «обратку». И вскоре назначил не вполне очевидный пенальти, после нарушения правил Станкевичем. К мячу подошел Уоддел. Он долго устанавливал мяч на отметке, после чего разбежался и сильно ударил. Но Хомич в прыжке отразил этот пушечный удар поднятыми руками, мяч отскочил в перекладину, и Семичастный выбил его в поле.

А спустя двадцать минут в ворота шотландцев влетел второй мяч. Сергей Соловьев как вихрь пронесся по левому краю, передал мяч все тому же Карцеву, тот – Бескову, который перепасовал мяч обратно Карцеву. Удар – и счет на табло стал 2:0 в пользу советских футболистов. Но хозяева не собирались складывать оружие.

За пять минут до конца первого тайма им удалось сократить разрыв – гол забил Большой Джимми, он же Джеймс Смит. С таким счетом команды ушли на перерыв.

Во втором тайме англичане ринулись на штурм советских ворот, пытаясь отыграться. Но у них ничего не получалось – оборона динамовцев во главе с вратарем Хомичем стояла неприступной скалой. И тогда произошло футбольное «алаверды» – шотландцы вернули москвичам должок под названием «а-ля Латышев».

На 75-й минуте в борьбе за мяч потеряли равновесие и упали в штрафной площади «Динамо» два футболиста – Родикорский и Смит. Арбитр Томпсон без колебаний назначил свободный удар в сторону от наших ворот. Но затем к нему подбежал судья на линии. Он что-то сказал главному арбитру, после чего тот указал на… одиннадцатиметровую отметку. И Янг безупречно реализовал пенальти. Так счет стал равным – 2:2. Он сохранился до финального свистка, что, в общем-то, было на руку гостям – ни одного матча из четырех они не проиграли. Общий итог турне для «Динамо» был положительным: две победы и две ничьи. Счет по мячам – 19:9 в пользу гостей. Лучшим бомбардиром среди динамовцев оказался Всеволод Бобров, забивший 6 мячей. На втором месте был Константин Бесков, у которого оказалось на один забитый мяч меньше.

Когда после игры с «Рейнджере» с Якушину подошли английские журналисты, чтобы взять интервью, он признался: «Я никогда не имел привычки искать причины неудач своей команды в судейских ошибках. Но в этой игре, мне кажется, арбитр погрешил против истины».

После игры в Глазго динамовцы вернулись в Лондон. Пора было паковать чемоданы и улетать обратно на родину. Но из Москвы пришла депеша, разрешающая остаться в Англии еще на… восемь дней. Футболисты обрадовались, полагая, что эта задержка вызвана их отличным выступлением в турне. Но это была половина правды. Вторая половина заключалась в том, что их задержка была необходима лондонской резидентуре МГБ для решения своих оперативных задач.

Эти лишние дни, проведенные в Лондоне, футболисты потратили на экскурсии. Они побывали в Британском музее, Национальной галерее, концертном зале Альберт-холл, Букингемском дворце. Динамовцев было видно издалека, ведь все они были одеты одинаково и для столицы Англии достаточно просто: на них были желтые ботинки, синие пальто и костюмы с широкими и немодными по европейским меркам брюками, а головы венчали шляпы фирмы «Москвошвея», выглядевшие на «туманном Альбионе» анахронизмом. Эти наряды были пошиты модельерами ОДМО (Общесоюзного Дома моды) на Кузнецком мосту на скорую руку – ведь решение о турне принималось в спешке. Но парадокс заключался в том, что советские футболисты, которые по меркам англичан выглядели не слишком модно, оказались революционерами в футболе – в игре, которую англичане считали своей. То есть, немодно одетые люди из СССР выступили в роли законодателей моды в европейском футболе. А если сюда еще приплюсовать успехи советской разведки, которая начисто обыграла английскую – тоже, кстати, сильнейшую и древнейшую в Европе, – то успех этого турне можно назвать безоговорочным.

В Москву динамовцы вернулись ранним утром 7 декабря. На аэродроме всех игроков встречали родственники и друзья. За Бесковым приехала его мама. А он рассчитывал увидеть вместе с ней и Валерию. Но она почему-то не приехала. Поэтому, едва очутившись дома, Константин позвонил девушке. И та рассказала, что хотела выехать на аэродром вместе с его мамой, но ее не взяли, посчитав, что одной встречающей будет достаточно. Тогда Бесков уговорил девушку приехать к нему, чтобы познакомить ее с мамой. Та согласилась. Матери футболиста Валерия понравилась. После чего Бесков отправился провожать гостью. Шли они долго – девушка жила в Ананьевском переулке (напротив Института имени Склифосовского). Там настала очередь Бескову познакомиться с родителями Валерии. И они, памятуя о том, что в Москве тогда орудовала банда «Черная кошка», в обратный путь его не отпустили – уложили на раскладушке. А 17 февраля 1946 года молодые пошли в ЗАГС и расписались.

28 сентября 1973 года, пятница, Москва, Дворец спорта в Лужниках

Футболист московского «Динамо» Анатолий Кожемякин подъехал на своей «копейке» к Дворцу спорта в начале седьмого вечера. Припарковав машину на стоянке, он со своей женой Натальей направился к центральному входу. Они приехали на эстрадный концерт зарубежных артистов из социалистических стран, который шел в Лужниках уже два дня и должен был продлиться еще один день. В первом отделении выступала звезда югославской эстрады Джордже Марьянович со своим «Голубым ансамблем», а вся вторая половина концерта была отдана польскому вокально-инструментальному ансамблю «Скальды». Вот ради последних семейство Кожемякиных и отправилось на концерт.

«Скальды», хотя и числились по разряду ВИА, на самом деле было фолк-рок-группой, которая приобрела широкую известность шесть лет назад – после выхода их первого альбома. Два года спустя их пригласили с гастролями по США и Канаде, преподнося тамошней публике как «первую польскую рок-группу». Еще через два года группа гастролировала на родине «битлов» в Англии, а также в ФРГ (их даже включили в культурную программу мюнхенской Олимпиады, на которой, кстати, чемпионом в футбольном турнире стала сборная Польши). В СССР «Скальды» приезжали с гастролями несколько раз (впервые это случилось 1968 году). Анатолий Кожемякин, который слыл в «Динамо» заядлым меломаном, ни на одном их концерте побывать не смог – его футбольная жизнь каждый раз ломала такие планы. Но в этот раз футболисту повезло. Два дня назад он сыграл за сборную СССР в матче против чилийцев и, несмотря на не слишком удачный итог игры, был отпущен на несколько дней с динамовской базы в Новогорске домой, к жене. А тут как раз в Москве объявились «Скальды». Разве мог он пропустить такое событие? Достав через знакомого спекулянта два билета (естественно, с наценкой), Кожемякин отправился на концерт, предвкушая незабываемое зрелище. С таким же настроением шла на сегодняшнее представление и его юная супруга, всю дорогу напевавшая в салоне «копейки» их любимую скальдовскую песню на русском языке «Прелестная виолончелистка» с их диска, выпущенного на «Мелодии» несколько месяцев назад и купленного Натальей в ГУМе.

До входа во Дворец спорта оставалось всего лишь метров двести, когда к супругам внезапно метнулось несколько подростков лет 15–16, которые узнали в идущем высоком молодом человеке самую яркую звезду советского футбола текущего сезона Анатолия Кожемякина.

– Началось! – не скрывая своего неудовольствия, произнесла Наталья, которую этот ажиотаж вокруг ее супруга в последнее время начал сильно напрягать.

Из-за него они не могли никуда толком выбраться – как только они оказывались на людях, как их тут же окружали болельщики, требовавшие у Анатолия автографы. Вот и сегодня, похоже, ситуация повторялась.

– Успокойся, Наталка, у нас еще уйма времени, – улыбнулся Кожемякин и даже приобнял жену за плечи. – Дам несколько автографов и снова буду в твоей власти.

– Судя по их лицам, одними автографами дело не ограничится, – ответила жена.

– Тогда вот тебе билет – иди внутрь без меня, а я тебя потом догоню, – и Кожемякин вручил супруге билет, а сам остановился, чтобы пообщаться с болельщиками.

Спустя минуту он уже стоял в окружении счастливых пацанов и подписывал им программки сегодняшнего концерта – ничего более подходящего у них под руками не оказалось.

– Что же вы с чилийцами так слабо сыграли? – спросил у футболиста паренек с рыжей челкой, спадающей на глаза.

– И на старуху бывает проруха, – улыбнулся в ответ Кожемякин. – Ничего, в следующей игре обязательно их обыграем.

– А где она будет эта игра? – не унимался паренек.

– Кто же ее знает? – пожал плечами футболист. – Но быть-то она все равно будет.

– А вы Блоху догоните в споре бомбардиров? – этот вопрос задал уже другой юный болельщик – белобрысый мальчишка с косой челкой.

Речь шла о споре Кожемякина с киевским динамовцем Олегом Блохиным в чемпионате СССР: у киевлянина на тот момент было 14 забитых мячей, а у Анатолия на один меньше.

– Буду стараться. Вот завтра с тбилисцами играем – там попытаюсь разрыв сократить.

– А как стать таким футболистом, как вы? – задал неожиданный вопрос чернявый мальчишка лет десяти, которому Кожемякин подписывал программку последним.

Этот вопрос явно обескуражил футболиста. Какое-то время он морщил лоб, пытаясь найти нужный ответ, а потом спросил:

– Тебя как зовут?

– Федя.

– Ты в футбол во дворе играешь?

– Конечно, после школы на своей Казаковке режемся с ребятами с соседнего двора.

– И где эта Казаковка? – поинтересовался Кожемякин.

– Улица Казакова – это возле Курского вокзала. Наш двор прямо напротив Института физкультуры – бывшей усадьбы графа Разумовского.

– Не знаю, никогда там не был, – пожал плечами футболист. – Я во дворе в Измайлово мяч гонял. Вот там во мне и проклюнулся хороший футболист. Так что ты, Федор, это дело не бросай – играй как можно больше, а потом к нам в секцию приходи, в «Динамо».

– Я вообще-то за «Спартак» болею, – сообщил парнишка.

– Ничего, мы из тебя динамовца сделаем, – и Кожемякин ласково потрепал мальчишку по его вихрам.

Ретроспекция. 16 мая 1965 года, воскресенье, Москва, двор в Измайлово

Двенадцатилетний Толя Кожемякин сидел за письменным столом и старательно выводил цифры в школьной тетради по математике. За окном в это время был самый разгар дворовых игр, шум от которых доносился и сюда – в двухкомнатную квартиру в «хрущобе», где обитало семейство Кожемякиных. Слушая звонкие голоса ребятни, среди которой бегал и его шестилетний брат Сергей, Толик мысленно клял на чем свет стоит школьную математичку, которая поставила ему «пару» и дала задание к понедельнику сделать не одно, а целых три домашних задания. Два из них он уже сделал, но третье, самое сложное, давалось ему с трудом. С такими темпами он рисковал промучиться до вечера, когда все дворовые игры прекратятся и его сверстники разойдутся по домам. И в тот самый миг, когда он подумал об этом, в коридоре раздалась звонкая трель дверного звонка. Судя по шагам, открывать отправилась мама мальчика.

Когда женщина открыла дверь, она увидела на пороге сразу четырех мальчишек – друзей ее Толика.

– Вам чего, ребята? – спросила хозяйка, загородив собой вход в квартиру.

– Нам бы Толика, тетя Маша, – обратился к женщине один из ребят – его тезка Толик Бондаренков.

– Не выйдет он пока уроки не сделает, – придавая своему лицу сердитое выражение, ответила женщина. – Двойку получил, вот пускай ее исправляет.

– Но он нам очень нужен, – раздался просительный голос еще одного мальчишки, прятавшегося за спиной Бондаренкова.

– Мало ли кому он нужен! – всплеснула руками хозяйка. – Пусть уроки сделает, тогда и выйдет.

В это время в коридор из кухни вышел глава семейства – Евгений Иванович Кожемякин.

– Что за шум, а драки нет? – спросил он, держа в руках раскрытую газету «Советский спорт».

– Дядя Женя, мы за Толиком пришли, а его не пускают, – пожаловался на хозяйку Бондаренков.

– И правильно не пускают – ему двойку исправлять надо, – насупив брови, молвил глава семейства. – Ты сам-то уроки сделал?

– Сделал – мне мало задали.

– А ему задали много – вот он и сидит дома, пока все не сделает, – объявил Евгений Иванович. – Так что ступайте, ребята.

– Не можем мы уйти – проиграем без Толика, – вновь раздался голос мальчишки, прятавшегося за спиной Бондаренкова.

– Где проиграете? – удивился глава семейства.

– В футбол проиграем, – это уже снова в разговор вступил Бондаренков. – Там какие-то чужие ребята пришли, постарше, и нашу коробку заняли. Мяч у нас отняли. Говорят, что пока мы их не обыграем, они отсюда не уйдут.

– И сколько этих ребят? – спросил Евгений Иванович.

– Четверо, и все – здоровенные лбы, – ответил Бондаренков.

Глава семейства обменялся взглядом с женой, после чего передал ей газету, а сам скинул тапки и переобулся в туфли.

– Ну, пойдем посмотрим, что это за лбы там объявились, – произнес Евгений Иванович и, отстранив жену, вышел из квартиры.

Когда он вместе с мальчишками подошел к дворовой хоккейной коробке, которая теперь служила ристалищем для футбольных баталий, он действительно заметил там четырех рослых ребят. Они гоняли матч, играя в одни ворота в «дыр-дыр».

– Зачем же вы, пацаны, мяч у мальчишек отняли? – спросил Евгений Иванович, заходя в коробку.

Игра тут же прекратилась, а игроки уставились на незнакомого мужчину и какое-то время молча его изучали. Наконец, от них отделился рыжий парень в черном спортивном костюме и, подойдя к Евгению Ивановичу, сказал:

– Мы не отнимали. Мы им предложили в футбол сыграть, а они убежали, бросив мяч.

– А тебе сколько лет, пацан? – спросил Кожемякин-старший.

– Семнадцать.

– Школу заканчиваешь?

– He-а, ПТУ.

– А звать тебя как?

– Сергеем.

– Так вот, Сережа, эти ребята моложе вас – им по тринадцать лет.

– Так мы им фору дадим – в пять мячей. Мы им об этом так и сказали. А они убежали за каким-то Толиком, но вместо него вас привели. Сдрейфили, значит?

– Ничего мы не сдрейфили, – выступил вперед Бондаренков. – Просто Толика родители не отпускают.

– Понятно – за мамкину юбку держится, – сказав это, рыжий обернулся к своим приятелям и они все вместе громко рассмеялись.

– Слушай, Сережа, ты, я вижу, парень серьезный, – вновь обратился к рыжему Евгений Иванович. – Значит, слово свое держать умеешь?

– Пока никто не жаловался, – засунув руки в карманы своих спортивных штанов, ответил Сергей.