К сожалению, сведения о «советском Джеки Кугане» – юном актере Шуре Константинове – до нас дошли весьма скудные. Он был из рабочей семьи и в кино попал со школьной скамьи – его приметил ассистент режиссера Петра Малахова из «Севзапкино», который пригласил мальчика на пробы в картину «Ванька – юный пионер». Пробы Шура благополучно прошел и был утвержден на главную роль. После чего в течение последующих трех лет он снялся еще в нескольких фильмах, не забывая, естественно, и про учебу в школе. А потом с ним случилась весьма типичная история. Став взрослым, он утратил свое прежнее детское обаяние и на этом его актерская карьера завершилась. Чего не скажешь о его американском «собрате»: Куган до конца своих дней (а умрет он в 1984 году) будет продолжать актерскую профессию, правда с конца 20-х прекратит играть главные роли, перейдя с них на второстепенные.

Итак, в четырех фильмах из семи Константинов исполнил роли пионеров. Что, конечно же, не случайно. Это было агитационное кино, причем в этой агитации не было ничего плохого, поскольку пионеры в ту пору выступали активными помощниками своих более старших товарищей в деле переустройства страны на новый социалистический лад. Это были лучшие из лучших ребят. Их ставили в пример всем школьникам, на их дела ориентировали и остальную учащуюся молодежь. И вообще школа в те годы формировалась по пассионарному принципу – ее нацеливали на построение светлого будущего. Впереди страну ждала ускоренная индустриализация и нужно было воспитать грамотное поколение молодых пассионариев. Вот почему в советских школах тогда начало бурно развиваться школьное кино как учебное пособие для детей. Создаются видовые, географические, научно-познавательные фильмы, начинается кинофикация школ, причем невиданными темпами. Так, если в 1927‒1928 годах в стране было всего 100 школьных киноустановок, то уже к 1929 году (фактически к началу индустриализации) их число достигает 800, а спустя пятилетку (в разгар индустриализации) их число приблизится к 15 тысячам.

Параллельно с этим развивается и детская художественная кинематография, когда в год уже снимается порядка 6–8 детских фильмов. Естественно, их надо было где-то показывать, поэтому в двух крупных городах (Москва, Ленинград) в 1926 году открываются первые в стране детские кинотеатры (с 1933 года их начнут открывать во всех крупных городах СССР).

Основу сюжетов для тогдашних детских фильмов составляли либо современные реалии (например, деятельность пионерских организаций), либо недавнее царское прошлое, которое рисовалось отнюдь не в розовом свете. Причем «рисунок» этот нес в себе такую «жесть», какую не увидишь даже в сегодняшних фильмах. Например, в финале некоторых тогдашних кинолент была показана гибель ребенка. Но, учитывая менталитет тогдашних россиян, только-только переживших братоубийственную гражданскую войну, подобная «жесть» воспринималась как вполне естественная (либеральная пропаганда сегодня это начисто игнорирует, пытаясь судить о том времени с сегодняшней «колокольни»).

Еще один известный юный актер того периода – Юра Зимин. Причем известность ему принесло отнюдь не большое количество ролей (их у него всего четыре в период с 1924 по 1926 год), а главная роль в фильме, где его герой как раз погибал. При этом время на дворе было показано не советское, а старорежимное, царское, что в какой-то мере оправдывало показанную трагедию. Речь идет о фильме Ольги Преображенской (одна из ведущих актрис еще дореволюционного кинематографа, потом ставшая режиссером) «Федькина правда» (1925). По сюжету, главными героями в нем были два паренька – один из рабочей семьи (Федька), другой из богатой (Толик). Они хоть и были друзьями, однако Толик дружил своеобразно: все свои проказы он предпочитал сваливать на Федьку. А тот по доброте душевной все ему прощал. И вот однажды все закончилось трагедией.

Толик подбил приятеля на опасную авантюру – «обрезать нос пароходу». Однако в самый ответственный момент лодку мальчишек перевернула волна, и приятели оказались в воде. Более ловкий Федька сумел спасти как себя, так и своего друга. Однако в этой борьбе сильно пострадал и в итоге умер, а перед смертью вспомнил почти всю свою жизнь – такую короткую и наполненную многочисленными обидами и притеснениями. Именно эти финальные кадры потрясли всех зрителей, хотя сентиментальность в ту пору и считалась пережитком царского прошлого.

На волне от успеха этого фильма в 1927 году на экраны страны выйдет еще одна детская картина о дореволюционных временах, где погибал главный герой – маленький мальчик-беспризорник. Речь идет о фильме «Кафе «Фанкони» режиссера М. Капчинского, который до этого работал директором легендарного фильма «Броненосец «Потемкин». Как и сотни его сверстников, таких же беспризорников, главный герой фильма работал в портовом доке. А эксплуатация там в царские времена была чудовищная: детей заставляли работать по 12 часов в сутки за миску похлебки и выполнять работу, непосильную даже для многих взрослых мужчин – перетаскивать огромные тюки и чистить до блеска пароходные котлы, пробираясь по узким пароходным трубам. Вот юный герой фильма и не выдерживал этого каторжного труда: во время чистки котла, он, находясь в трубе, терял сознание и задыхался от недостатка воздуха. Его тело находили только спустя несколько суток, когда пароход возвратился из рейса.

Юра Зимин

Отметим, что все детские роли в этом фильме исполняли не профессиональные актеры, а любители – недавние дети-беспризорники, которых Советская власть вытащила с улицы и, обув-одев, определила в детские дома. Так большевистская власть искупала свою вину за Гражданскую войну, которая, собственно, и породила в стране невиданное беспризорничество, когда миллионы детей скитались по улицам, жили на чердаках и даже… в строительных котлах. Скажем прямо, вина была искуплена в кратчайшие сроки – уже к концу 20-х годов беспризорничество было практически ликвидировано, хотя оно составляло внушительную цифру – 7 миллионов беспризорников. Очень многие из них потом выбьются в люди: станут известными учеными, актерами, спортсменами, писателями. Например, знаменитый актер Петр Алейников, ставший «лицом» советского кинематографа в 30-е годы. Однако вернемся на десятилетие назад.

Не стоит думать, что юных звезд советского кинематографа «ковали» только столичные киностудии в Москве и Ленинграде. Так, звезда юного актера Васи Людвинского зажглась на Украине – на Одесской киностудии. Причем руку к этому приложил выдающийся режиссер Александр Довженко.

Людвинский начал сниматься в кино в 1922 году, дебютировав в эпизодической роли в фильме с характерным для того времени названием «От мрака к свету». А три года спустя Вася получил уже свою первую большую роль: в фильме «Марийка» он сыграл пионера Тишку. А в 1926 году он снялся сразу в шести фильмах: «Бухта смерти» (роль – Павлик), «Вася-реформатор» (главная роль – пионер Вася), «В когтях советской власти» (Вася), «П.К.П.» (крестьянский мальчик), «Спартак» (брат Спартака), «Тарас Шевченко» (Тарас в детстве). Затем были роли в фильмах: «Черевички» (1927; мальчишка), «Беспризорные» (Вася), «За стеной» (1928; мальчик-лифтер), «Мальчик из табора» (1930; Сашко), «Волчий хутор» (1931; мальчик-партизан).

Великий А. Довженко снял Людвинского в одном из самых его известных фильмов – «Вася-реформатор» (1926). Вот как описывает сюжет этой ленты киновед Н. Милосердова:

«Это сатирическая авантюрная комедия, герой которой – сын фабричной работницы Вася, предоставленный самому себе и потому рано привыкший к самостоятельности, – отправляется искать приключения на улицах города. Советская действительность времен НЭПа ему такие возможности предоставляет в изобилии. Вася, например, попадает в церковь, где разоблачает «поповские чудеса». Церковь тут же превращают в кинотеатр, а поп становится киномехаником…».

Кстати, сам Вася Людвинский в кинематографе не остался. Закончив школу, он потом снялся еще в одном фильме – «Морской пост» (1938), где сыграл роль краснофлотца Бочкарева. После чего его кинокарьера закончилась. Вполне вероятно, что в этом была виновата начавшаяся вскоре война. Было много примеров, когда недавние юные звезды кино уходили на фронт и погибали там смертью храбрых. Впрочем, об этом мы еще поговорим чуть ниже, а пока вернемся в 20-е годы и вспомним еще несколько имен юных звезд того времени.

В союзных республиках юных звезд в те годы практически не было по причинам вполне объективным. Если взять, к примеру, Среднюю Азию (Узбекистан, Казахстан, Туркмению, Таджикистан и Киргизию), то там сниматься в кино вообще считалось грехом по мусульманским законам. А уж о съемках детей и вовсе говорить не приходилось. Поэтому, даже учитывая то, что в Средней Азии в 20-е годы уже появился свой кинематограф, местных актеров там еще не было, поэтому обходились услугами пришлых. В итоге в известном блокбастере тех лет под названием «Минарет смерти» (Пленница гарема) (это была драма по мотивам бухарской легенды XVI века, которую снял режиссер Вячеслав Висковский на базе двух киностудий – «Бухкино» и «Севзапкино») практически все взрослые роли исполняли русские актеры. А в единственной детской роли (самая юная жена в гареме) снялась опять же не местная девочка – 15-летняя Зана Занони, которая впоследствии станет достаточно известной актрисой.

Занони родилась 5 ноября 1910 года в Екатеринославле, который теперь носит название Днепропетровска. С детства увлекалась танцами, поэтому в 14-летнем возрасте поступила в 1-й Государственный хореографический техникум в Ленинграде. Именно там ее и приметили ассистенты режиссера из «Минарета смерти» (как уже говорилось, фильм снимался на «Севзапкино», который потом станет «Ленфильмом»). Так Зана сыграла свою первую роль в кино и с этого момента стала штатной актрисой «Севзапкино». Вплоть до окончания техникума в 1928 году она параллельно учебе работала и как киноактриса, снявшись еще в двух фильмах: «Соперники» (1926; рыбачка Зада), «Северная любовь» (1927; Пелька). После чего переключилась непосредственно на кинематограф. В итоге за последующие десять лет она снялась еще в восьми лентах, из которых назовем лишь некоторые: «Соперницы» (1929; главная роль – дочь кулака Италмас), «Айна» (1930; главная роль – Айна), «Золотые руки» (1932; Фатьма), «Девушка с Камчатки» (1936; Наташа).

В 1939 году Занони вошла в состав труппы московского театра имени Ермоловой и с кино на время распрощалась. В том же году она поступила в Театральную студию под руководством Н. П. Хмелёва. Короче, отныне для нее главным делом стал театр.

В 1945 году Занони перешла в труппу Театра-студии киноактера и вернулась в большой кинематограф. В 1947 году она сыграла эпизодическую роль пассажирки поезда в фильме «Поезд идет на Восток». Затем роли пошли одна за другой: Рультына в «Алитет уходит в горы» (1950), Огюль-Гирек в «Свадебном подарке» (1951), горничная-негритянка Мэри в «Серебристой пыли» (1953), мать Риверы в «Мексиканце» (1955) и др.

Как видим, Занони в основном исполняла роли женщин разных национальностей – это был ее «конек» (хотя в некоторых лентах она исполняла и русских героинь: «Следы на снегу», 1955 – Зинаида Замятина; «Я вам пишу», 1959 – Римма Васильевна, и т. д.). И все же чаще всего актриса играла либо иностранок (индианок, кубинок, негритянок, американок) или цыганок. Вот лишь несколько таких примеров: «713-й просит посадку» (1962; индианка), «Цыган» (1967; старая цыганка), «Крах» (1969; цыганка в хоре), «Черное солнце» (1970; негритянка), «Корона Российской Империи, или Снова неуловимые» (1971; индианка), «Если хочешь быть счастливым» (1974; индианка).

Даже в последнем своем фильме – «Плата за истину» (1979) – Занони сыграла иностранку: жену Пастера.

Скончалась З. Занони 22 июля 1983 года в Москве.

Но вернемся в 20-е годы.

В советском кинематографе той поры не было идеи «делать» малолетних звезд, как это было, например, в Голливуде. Поэтому очень часто детские роли исполняли профессиональные актеры, кто по своим внешним данным походил на подростков (как это было в случае с Яниной Жеймо). Однако так поступали не все режиссеры. Были и такие, кто не боялся снимать именно детей в возрасте 14‒17 лет, а не профессиональных актеров. Среди последних назовем нескольких:

Ирина Инсарова снялась в пяти фильмах, но прославилась главной ролью в фильме «Марийка» (1925), снятом в Одессе (ВУКФУ) режиссером Акселем Лундиным (в этом фильме, как мы помним, снялся и Вася Людвинский). Речь в фильме шла о судьбе крестьянской девочки-сироты;

Нонна Тимченко снялась в двух фильмах и прославилась главной ролью в картине «Аня» (1927), снятом на «Совкино» (1-я фабрика), где речь опять же шла о судьбе девочки-сироты, которая становится героем Гражданской войны, сражаясь на стороне Красной армии;

Володя Нольман прославился главной ролью в фильме «Ванька и «Мститель» (1928), снятом на Украине, в Киеве (ВУКФУ), все тем же Акселем Лундиным, снявшим «Марийку». Сюжет нового фильма разворачивается в годы все той же Гражданской войны. Пастушонок-сирота Ванька Огнев спасает от преследования белых двух красных разведчиков, после чего зачисляется в их отряд. Ванька совершает несколько подвигов, после которых его представляют к награде.

Наташа Михайлова сыграла главную детскую роль в фильме «Приемыш» (1929) Василия Журавлева (еще один будущий активный пропагандист детского кинематографа в СССР), где речь шла о том, как девочку-сироту, живущую в детдоме, берет к себе на воспитание некая семья, но девочка никак не может привыкнуть к новым родителям.

Как видим, сюжеты многих фильмов активно агитировали за Советскую власть. Однако, несмотря на это, ситуация в области идеологии в те годы не была столь однозначной. Более того, она была далека от идеальной. В те годы в СССР проводилась в жизнь Новая экономическая политика (НЭП), во время которой большой упор в экономике страны делался на частнопредпринимательскую деятельность. Под ее влиянием формируется нэпманская среда, которая раскалывает население страны на две неравномерные половины: зажиточное население (10‒15 %) и все остальное (85–90 %). Причем это расслоение порождает у большинства людей вполне справедливый вопрос: «За что боролись?». Не избежала этого раскола и подростковая среда, где стремительно распространялись установки нэпманской среды, вроде «деньги решают все» и «каждый выживает в одиночку». Когда в 1929 году социологи провели опросы в молодежной среде, то они выявили удручающую, с точки зрения идеологии, картину: всего 0,6 % юношей и 1,5 % девушек мечтали подражать героям революции, поскольку НЭП по сути перечеркивал их героические деяния. Многие подростки мечтали стать кем угодно – учителем (10,4 %), конторщиком (8,9 %), инженером (5,6 %), а также княгиней, дворянкой, богачом и даже священником, но только не коммунистом (2,2 %), политическим деятелем (1,1 %) или комиссаром (0,3 %). Еще меньше людей хотели стать военными, милиционерами. На основе этих данных тогдашняя власть пришла к выводу, что вся идеологическая система нуждается в кардинальных изменениях. Под эти изменения, естественно, подпадало и «важнейшее из искусств» – кинематограф.

Надо отдать должное тогдашним политтехнологам – буквально за короткие сроки (каких-нибудь 5‒6 лет) они сумели изменить ситуацию таким образом, что молодежь резко сменила свои недавние ориентиры. Окончательный перелом случится в 1934 году, когда на экраны страны выйдет фильм «Чапаев», который буквально «перепахает» сознание миллионов советских мальчишек и девчонок. Отныне быть героем революции и комиссаром вновь станет престижным и модным в подростковой среде. Впрочем, это случится чуть позже, а пока вернемся к ситуации конца 20-х, когда в СМИ была развернута дискуссия о путях развития советского кинематографа, в том числе и детского.

Таня Мухина. «Приключения Болвашки» (1927)

Дискуссия получилась весьма оживленной. Известный режиссер Павел Петров-Бытов (его последний фильм «Водоворот» о советской деревне имел большой успех у рядовой публики) в статье «У нас нет советского кинематографа» («Жизнь искусства», 1929, № 17) заявил, что фильмы Эйзенштейна, Козинцева и Трауберга (в том числе их последняя лента «Новый Вавилон» о Парижской коммуне 1871 года) непонятны рабоче-крестьянским массам. А в качестве положительного примера Петров-Бытов привел детский фильм «Танька-трактирщица» Бориса Светозарова, который по своей кассовости сравнялся с другим блокбастером – первыми «Красными дьяволятами». По сути это был феноменальный случай, чтобы бытовая драма сравнялась по популярности с приключенческим фильмом, насыщенным погонями и стрельбой. Но факт оставался фактом: «Танька-трактирщица» была очень популярна в те годы.

В фильме речь шла о дочери трактирщика (ее роль исполняла юная актриса Таня Мухина), которая мечтает вступить в пионерский отряд, но ее отец всячески этому противится. Когда ситуация достигает критической точки, трактирщик решается на преступление: подговаривает хулигана расправиться с руководителем пионерско-комсомольского драмкружка. Но все, естественно, заканчивается хеппи-эндом: руководителя спасают, Таньку принимают в пионерский отряд, ее отца сажают в тюрьму, а в трактире открывают общественную чайную.

Участники дискуссии, поддерживавшие «Таньку…», пытались доказать, что подобное непритязательное кино, содержащее в себе немалый заряд идеологической пропаганды, гораздо полезнее, чем десятки таких же пропагандистских фильмов, но снятых в сложной манере интеллектуального кинематографа и плохо «доходящих» до массового зрителя. Их оппоненты утверждали обратное: дескать, только серьезное искусство может воспитывать массы и поднять их интеллектуальный уровень на еще большую высоту. Не случайно эта дискуссия в киношной среде получила название «Броненосец «Потемкин» или «Танька-трактирщица»?». Как напишет чуть позже киновед Н. Нусинова:

«Новый Вавилон» (а также «Броненосец «Потемкин») и «Танька-трактирщица» предлагали два пути развития советского кино в 30-е годы, на рубеже которых они были сделаны: фильм Козинцева и Трауберга, снятый под влиянием статьи Эйзенштейна об интеллектуальном монтаже – «Четвертое измерение в кино», суперсложно смонтированный, тонкий, с атональной музыкой Шостаковича, предлагал двигаться дальше по пути киноавангарда; фильм Светозарова, ясный, нерративный, с увлекательным, по сути дела, детективным сюжетом, с простыми и понятными героями – указал ту дорогу, по которой советское кино и пошло…».