Она и всегда была застенчива и с тягостию переносила разговоры и объяснения; ей было лет сорок, и была она толста и жирна, черноброва и черноглаза, добра от толстоты и от лености; и собою даже очень смазлива. Стыдлива же сверх необходимости.
Иной раз казалось ему, что он уже с месяц лежит; в другой раз – что все тот же день идет. Но об он совершенно забыл; зато ежеминутно помнил, что об чем-то забыл, чего нельзя забывать