11. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Все отобранные в экспедицию работают как проклятые. И ведь каким-то денежным стимулированием такое не объяснишь. Нельзя сказать, что с деньгами туго. После того, как Шоймар очаровал Большой Бизнес, со средствами у нас напряга нисколечко. Всем заинтересованным (а исключений вроде бы и не имелось) выдан солидный аванс. Экспедиция может продлиться и год. Кое-кто люди семейные, и семьи должны как-то жить. Да и несемейным, тем, кто дружит с головой, неплохо бы припрятать деньжата в надежное место. Мало ли что? Аванс, авансом, но вдруг экспедиция ничегошеньки не добьется и поощрительного приза не будет? А припрятанный капиталец, он-то как раз и пригодится. Понятно, из столь дальнего странствия можно и не вернуться. Но случай полного коллапса рассматривать не стоит. Все мы верим в лучшее, все мы тайно убеждены, что Выдувальщик Сферы Мира не ограничился одним древним надуванием, а продолжает внимательно следить за… Ну, по крайней мере, за тобой лично. Контролировать прокладку рельса, и подкладку шпал, твоей личностной судьбы.

Короче, Жуж Шоймар нашел стимулятор для каждого. Заставил пахать с утра до ночи, да и с вечера до утра тоже, не за страх, а за совесть. Известное дело, подборка контингента сыграла роль. Явные бездельники и туповытые бездари в отряд попасть не могли. Но ведь подборка коллектива – это тоже продумка организатора, никуда не денешься. Но Шоймар – хитрая бестия. Как-то очаровал всех своей аурой и заставил работать. Сделал с сознанием каждого некий секретный трюк. Каждый почему-то в тайне убежден, что цель всей затеи, именно в осуществлении его собственных желаний. Не знаю, как такое может быть.

Например, я отныне, как проклятый, занимаюсь голованами. Они меня, вообще-то и ранее интересовали. Интереснейшие зверюги, я вам скажу. Просто интереснейшие. Однако Шоймар неким образом надоумил меня приобрести парочку монографий. Так что теперь меня просто распирает от знаний. Или скорее, от незнания. При всем уважении к бывшей Императорской… Еще не Департаменту, а Академии (мой собственный брат знает о ней не понаслышке, так что есть и родственные интересы, как ни крути), вынужден констатировать, что монографии писали дебилы. И похоже, люди без чести и совести. Оно конечно приятно, стать автором монографии и иметь профессорский оклад. Но, господа академики и членкоры, надо же перед писанием хотя бы посмотреть на того голована вблизи, да не просто шерстку погладить – «ой, ты песик-барбосик, гав-гав» – а желательно совершить хотя бы одно вскрытие. Узнать, сколько там ребер, печенок, и так ли уж взаправду они смахивают на собак или мишек, или все-таки это нечто…

Ладно, не будем сами бежать поперек хвоста. Мало ли какие идеи посещали меня когда-то во времена БМАД. Вдруг у меня тогда от атомных подрывов вдали просто шарики за ролики зашли? От пухнущих там и тут на топорщащейся вверх Сфере Мира пылевых грибов и не такое привидится. К тому же, голованы все-таки не таракашки какие-нибудь – они животные социальные. То есть, некое «предкультурное» видение мира у них все-таки должно присутствовать, правильно? Правда, и у таракашек… В смысле, у муравьишек. У них ведь тоже цивилизация, или как? Скорее все же, «или как».

Ладно, мне сейчас не о муравчиках и не о таракашках потребно думать. Комариков и всего прочего насмотримся в джунглях, если и вправду доберемся. А сейчас работы для мозгов и так хватит. Голованы – это нечто вроде домашнего задания на засыпку. Потому как, они все же в джунглях Топожвари-Мэш точно водятся, и, по некоторым взглядам, представляют определенную опасность. Предположительно. Главное – в другом. Я буду единственным врачом в экспедиции. Ответственность колоссальная. Надо зубрить справочники по тропическим заболеваниям. И не забыть сделать всему коллективу все положенные прививки. А так же сформировать список запасника медикаментов. Причем, запас должен быть предельно легок. Ведь нам наверняка придется где-то и как-то передвигаться, исключительно на своих двоих. Лишнего мы попросту не дотянем.

В общем, работы у меня до самого Края Сферы Мира. Или почти до Края.

12. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

А еще мы могли собирать всякий хлам. Правда, хлам особенный. Волшебные печати и генеральские подписи открыли нам двери в некоторые военные институты. Вернее, в остаточное количество этих обширных некогда хозяйств. Ныне трудно даже представить, сколько всех этих лабораторий и инженерно-конструкторских бюро наличествовало у Империи ранее. Сколько они всего изобретали, сколько воплощали в действующие, шевелящиеся образцы. Жалко, весь этот спрятанный от чужих глаз гербарий нисколечко не помог. Когда припекло. Теперь мы имели допуск и могли даже прикасаться к выжившей роскоши.

Конечно, мы были не на экскурсии в музее, пялить зрачками на все подряд времени не имелось. У нас наличествовала цель, потому все, не относящееся к делу, отметалось за ненадобностью. Иногда не требовалось быть семи пядей во лбу, или, как говорится, иметь в голове телефонию, состыкованную с Выдувальщиком Сферы, чтобы разобраться, что представленное хозяйство к нашему делу, что пятое колесо в телеге. Или даже лапа. Например, однажды нам дали лицезреть чудовищный железный цилиндр охватом метров в десять, не меньше.

– Первая ступень так и недоделанной свехбаллистической «континенталки», – с гордостью пояснил сопровождающий штаб-бригадир. – Если б успели довести до ума, она бы могла облететь всю Сферу Мира, и грохнуться в любой указанной точке. Под контролем у нас оказался бы не только материк, но и вся акватория океанов, – добавил он мечтательно. – Эх, массаракш задери! Не успели.

– Хотя я вас что скажу, – снизил он тональность до шепота. – Южные выродки потому и нанесли превентивный удар, потому и полезли. Боялись, что наши инженеры все же достроят голубушку. Эх, массаракш задери! Не судьба видать. А ведь можно б было даже до островитян достать сейчас! Впечатать, массаракш задери, в каждый их островок по голубушке с откормленным зарядом и… Массаракш задери! Накрыли б все их субмарины в портах базирования, а уж тем паче, заводы с верфями. Эх, массаракш задери! Ныне ж ни конструкторов толковых, ни даже чертежников. Протухла вся образовательная цепочка. Нынешние приходят, не ведают с какой стороны к пульману подобраться. Я – массаракш задери! – даже подозреваю, что они думают, что на нем надо сидеть.

– Да и что выпускнички! – вошел в раж штаб-бригадир от науки. – Ныне даже дострой, так, где ж горючки набраться залить все внутренние полости? На чем – массаракш задери! – наша голубушка поднимется к Мировому Свету? Оборвали песню недопетую выродки-то, оборвали. Эх, голубушка ты моя! Пустят тебя скоро на металлолом. Не на что будет даже полюбоваться. В самом деле, какой смысл в первой ступени, если остальные четыре так до ума и не довели?

В общем, экскурсия на ракетную фабрику оказалась весьма познавательной, вот только для дела бесполезной. Будь это чудовище – Голубушка – даже со всеми ступенями в ряд, нам-то чего? Мы ж не на ракете собираемся в сельву Топожвари-Мэш нырять, правильно? Вот такой вот массаракш задери.

13. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Работы у меня до Края Сферы Мира, однако есть еще и дополнительное, и очень важное дело. Хочется по возможности побыть со своей семьей.

Мне нельзя говорить, куда я отправляюсь. Когда, тоже нельзя. Но здесь все же проще – тут я сам точно не знаю. Может, даже и Жуж Шоймар не очень в курсе. Все же, экспедиции в южные дали не отправляли после Большого Махания Атомными Дубинами ни разу. Хотя, а что я знаю собственно? Вдруг те экспедиции были такими же секретными, как наша? Может, наша потому и секретна, что с теми другими что-то пошло наперекосяк. Не верну…

Об этом не стоит. Даже думать не стоит, а не то, что говорить. Тем более с Ринкой. Приходится врать. Нехорошее дело. Я, вроде, не «бомбовозник» какой-нибудь, у которого секреты. Врач. Правда, бывший военный врач. И есть, вообще-то, у нас с женой договоренность. Врать друг дружке нежелательно. Но чтобы такого не было, не лезть не в свое дело. То есть, даже у сугубо гражданских врачей наличествуют служебные тайны. Тем более, в наше время. После-ядерное. Не положено всем подряд шпакам ведать то, что порой доводится шпакам-медикам. Только одна общая эпидемиологическая обстановка, на подконтрольной правительству Неизвестных Отцов территории, чего стоит. А распределение радиоактивных осадков? А средняя скорость наступления, снова таки радиационной, пустыни с юга? Тайн полон воз. Да еще таких, без которых под Мировым Светом живется гораздо веселее. Вот пусть Ринка и радуется, что не имеет к ним допуска. Хотя она, конечно, кое-что понимает, не дуру ведь выбирал.

Ну, а про всякие древние фронтовые будни, так тут вообще лучше не рассказывать. То, что подписку взяли когда-то, это-то само собой. Речь даже не в этом. Речь о том, что многое из того сам бы с удовольствием забыл, если б можно было. И тут умница Ринка тоже кое о чем догадывается. Да и давненько, понятно. Ибо раньше я во сне даже кричал, просыпался в холодном поту. Только бог создатель – Выдувальщик Сферы Мира – в курсе, может, еще и разговаривал во сне. И вот очнешься от этого кошмара, бывало, а теплые ладони Ринки уже тут как тут. Гладят по голове. А губы шепчут что-то и даже напевают, как маленькому. Вот тогда дрожь проходит, и постепенно грибок термоядерный, внутри головы растущий, распадается обратно, в спокойные атомы.

В общем, привычна моя жёнушка к секретам, хоть я и не пилот имперского бомбовоза. Страшно даже представить, что снится по ночам тем. Хотя, конечно, из них только единицы выжили. Рассказывают, целыми эскадронами на юг тогда уходили, а назад не разворачивался ни один. Выше предельной дальности работали, дальше «точки невозврата». На самой южной оконечности Большой Суши кого-то требовалось добить. А всяческих промежуточных аэродромов подскока, тех давно уже не существовало – в первые недели их отутюжили. И говорят, даже радиограммы оттуда, с юга, не доходили, давились общим помеховым фоном радиационно пропитанной местности. Так что выполнили задачу, или нет, можно было судить только по данным сейсмических станций. Сейсмологи стали тогда, неожиданно, на вес золота. Всем звания присваивали – сходу майорские.

Очень жалко, что и сейчас перед женой приходится мне юлить. А ведь так хотелось бы рассказать правду. О том, что отправлюсь я в сугубо гражданскую экспедицию. Увижу незнакомые места, джунгли настоящие, тропические. И что будем мы там, вообще-то, разыскивать древние города. Раскрывать археологические загадки. А вовсе не с эпидемиями бороться, как сейчас врать приходится. Ибо Шоймар разработал для каждого участника свою легенду. Я, например, снова военврач. Потому, мол, и оклад повысили, да ещё и бешеные премиальные выдали. Ибо не просто военврач, а эпидемиолог! Готовлюсь на специальных курсах бороться со всяческой чумой и прочими «радостями», которыми нас потчуют без меры южные, радиационно загаженные области Империи. Мутируют там, под действием атомных распадов, микробы в таком темпе, что диву даешься. Эх, маршалы-вояки! Никто, наверное, из вас, когда приказы о бомбардировках отдавал, не мог предвидеть, что от ваших бомб придет не только радиация, а еще и такая вот зараза? Конечно никто. Вы ж, сволочи, о погонах своих думали, о чести воинской, никак, ни коим образом, ни о микробиках каких-то, к вам отношения не имеющим.

Размышлять на подобные темы не хочется. Да дома и не до того. Есть чем заняться, и отвлечься чем, тоже есть.

14. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Разумеется, решение всегда и всюду оставалось за Шоймаром. Он был нашим мозгом, и именно его палец мог совершенно неожиданно ткнуть в какую-нибудь краказябру – «А вот это, пожалуй, интересно!», «Заверните две штуки, будь ласка!». Ну, последнее предложение это я так, от себя добавил для полной литературной непогрешимости. Дневник есть дневник. Выражение личностного отношения к миру посредством ручных каракулей, не более того.

Однажды мы попали в некое полузакрытое, явно уже давно дышащее на ладан, но все еще засекреченное, научно-производственное учреждение. Подписи и печати «боевой инвалидной тройки» открывали нам все подобные двери нараспашку. Зданьице, где помещалась контора, было скромного вида, так что нахождение в нем пятых, или каких там еще ступеней ракет вроде бы не предвиделось. Конечно, если под скудной постройкой не вырыт десятиэтажный подвал. Но пронесло: подвал начисто отсутствовал. Зато нам показали чудо из чудес.

– Очень бы хотелось, чтобы вы прихватили наше ноу-хау с собой, – местный менеджер общался почти заискивающе. – Честно сказать, нам позарез требуется боевое испытание. Срочно требуется.

– Э-э… Но мы вообще-то собираемся в джунгли и не все колесное сможет…

Я впервые наблюдал Жужа Шоймара растерянным. По крайней мере, чуть-чуть.

– Колесное – это просто как вариант размещения. Нашу милашку вполне можно использовать в переносном варианте. Однако перед применением все же следует собирать.

– А можно более подробно, о самом изобретении, коллега, – предложил Шоймар.

– Ай, момент, господа, – расцвел менеджер. – Перед вами самое скорострельное в мире оружие. Абсолютно новаторская система истребления врага в ближнем бою. Скорострельность нашей милашки достигает миллиона выстрелов в минуту.

– Серьезно?! – не удержался Маргит Йо, наш штатный военный, приставленный к экспедиции по протекции генеральской «инвалидной тройки», и ныне всегда сопровождающий нас по делам программы милитаристского оснащения.

– Так точно, командир! – подмигнул ему менеджер этой полувоенной-полукоммерческой шарашки. Мы решили эту проблему.

– А она разве была? В смысле, кто ее ставил?

Похоже, Жуж Шоймар умеет с ходу попадать в яблочко. Менеджер почему-то мнется, несколько меняется в лице.

– Да… – лепечет он, – в этом есть своя проблема. Но все же, если вы не против, об общих принципах. Если кто-то скажет, что наша система идентична какой-нибудь осколочной гранате, то это совершенно неверно. Насколько разлетаются осколки у любого боеприпаса? На метры, на десятки метров. Сотня – уже предел. Кроме того, тут работает физика. У любой гранаты траектории осколков исходят из точечного цента, а потому, чем дальше, тем больше расстояние между осколками. У нас же другое дело. – Менеджер снова на нужных рельсах и речь его журчит ручейком.

В общем, тут и вправду кое-что интересное. Ноу-хау зовется у здешних – «качалка». Уж не знаю, из-за какой аналогии. Так звана, «основная плита» – это нечто в виде сплошного поля из стволов, с небольшими промежностями между собой, видимо, для охлаждения. Стволы не слишком длинные, все же оружие для ближнего боя, но зато, как нам пояснили, патроны забиваются туда по десятку в ряд, друг за дружкой. Вся эта «прелесть» запускается некой системой «унифицированного старта» действующей от переносного же, как нас уверили, аккумулятора. При взгляде на этот «переносной», мыслится, что к нему должна, в обязаловку, придаваться трехосная тележка.

Интересен и метод наведения. Все опять же не только электрическое, но еще и электронное. К ноу-хау приторочена некая инфракрасная система обнаружения и индикатор с наглазниками. Короче, целая инфраструктура уничтожения.