Ныне повально все вокруг тараторят, что раньше был рай. Так залихватски тараторят, что начинаешь верить. Мол, тогда, до катаклизма, все было чинно, благородно. Жили, вроде как, у Творца Сферы Мира за пазухой. Но ведь я помню то время, хорошо вроде помню. Всякое там случалось. Да и вообще! Если все было красиво-величественно и пригнано-притерто так, что комар носа не подточит, то с какого рожна рухнуло в тартарары? Так рухнуло и погрохотало под горку, что просто диву даешься.
Система была так неустойчива, разболтана, держалась на тонюсеньких ниточках, клеилась изолентой так сяк, что диво просто, как долго мировое сообщество к этому подбиралось. Тут, видимо, без Первичного Творца – Выдувальщика Сферы Мира – действительно не обошлось. Он бедный держал этот континент на вытянутых пальцах, пока совсем не ослаб. Плакал, наверное, когда выдохся, и пальчики разжались. Вот тогда все и началось. Ну, в смысле, закончилось. Это касательно расцвета цивилизации людей в границах Сферы Мира. Благо, что не вообще закончилось, а только в плане расцвета. Правда, теперь выясняется, что конец может быть совсем даже близок. Причем, окончательный. И прийти он, оказывается, собирается с совершенно неожиданного ракурса. Кто б мог подумать? Еще недавно мы не видели на Сфере Мира никаких конкурентов, кроме самих себя. Выяснили, что давно обвели Мать-Природу вокруг пальца. Оставили в поле зрения только собственную внутривидовую борьбу. Забыли, что Выдувальщик Сферы Мира возлагал, видимо, на нас некоторые надежды, и когда мы его подвели, то решил сделать ставку на нечто другое. Мы почему-то думали, что если такое случится, то нас должны предупредить каким-нибудь «Иду на Вы!».
Ага, держите карман шире! Борьба за место под Мировым Светом – это вам не дуэль в перчаточках на ринге, когда судьба сличает заработанные баллы с блокнотиком, ставит крестики с плюсиками, и потому можно, вполне так, не надрывая жилы, заполучить выигрыш по очкам. В борьбе за место под Мировым Светом все гораздо серьезнее. Тычки в болевые точки ножичком, подсечки саблей повыше пяток, удары коленкой в пах – все в порядке вещей. Кто ж виноват, что своим аутизмом, игрой с самим собой, мы полностью обескровили собственную защитную механику? Так может, все началось все-таки с Большой Разборки крутых континентальных боссов? В какой-то мере, так и есть.
Ну, а для меня, все началось с предложения Жужа Шоймара. Я помню эту встречу, отчетливо как сейчас. Еще бы, она протекала в раю светлых, убранных помещений. Люди тогда могли смотреть друг другу в глаза – им не мешали двойные москитные сетки, а темень нижнего этажа джунглей не заслоняла Мировой Свет, растягивая ночь почти на целые сутки. Мы даже не носили на боку всегда готовое к бою оружие – надо же! Все было так просто, и так благоустроено. Мы были в ЦИВИЛИЗАЦИИ! Но совершенно не замечали этого, невероятного и противного природе чуда. Мы были неблагодарными тупицами, самоуверенными, ничего не ценящими дебилами. Особенно я.
Как много бы я дал, чтобы вернуться назад по реке времени и изменить ту реальность. Ту встречу и те обстоятельства, когда...
– Здравствуйте, Дар! – сказал мне Жуж Шоймар.
Надо было бежать. Вскакивать из-за стола и вылетать из того помещения вприпрыжку. Сигая через лестничные пролеты.
– Я – Жуж Шоймар, профессор Шоймар. Может быть, случайно слышали?
Надо было ломать ноги в этих лестничных пролетах, но все равно уползать прочь от того филиала Департамента Науки.
– Я знаю, кто вы такой, Дар Гаал. Я знаю, вашу биографию, а еще о вас хорошо отзывался Брак Оба. Помните такого? Вы с ним пережили Сигурскую Молотилку.
Надо было никого и ничего не помнить, а выпадать из кресла и вопить «Караул!». Возможно, меня бы приняли за сумасшедшего, излишне болезненно реагирующего на воспоминания о Сигурской бойне.
– Еще бы не помнить, профессор Шоймар, – сказал я тогда. – Кстати, я о вас слышал. По случаю, я как-то…
Меня бы сочли негодным и отправили на все четыре стороны и тогда…
– …я читал выдержки из вашей монографии о…
Господи Выдувальщик Сферы! Но ведь уже из этих фрагментов можно было понять, что находящийся перед носом человек малость…
– Ну, это понятно, – весело кивнул на мои восхваления Жуж Шоймар. – Та моя работа взбудоражила термитник. Жаль, ныне тот термитник историков солидно сократился: Академия все же переехала, как-никак, да и стала Департаментом, и... Так вот, господин Гаал...
Требовалось встать и уйти. Заткнуть уши пальцами, дабы не слушать увещевания нового знакомого. Подняться и шагнуть прочь.
– Вы, может, удивлены, для чего я пригласил для разговора врача? Нет-нет, я не болею, и мои родственники тоже – у меня их нет! – Жуж Шоймар жизнерадостно засмеялся. Так жизнерадостно, что мне тоже стало весело. Удивительно весело. Этот его смех подкупал.
Этот его смех завораживал. Он гипнотизировал, этот смех. Делал тебя сообщником. Раз и навсегда. Надо было действовать еще до этого смеха. Сопротивляться.
– Но я не собираюсь привлекать вас к писанию диссертаций по военно-полевой медицине, господин врач. Все гораздо, гораздо интереснее…
Требовалось любым путем заткнуть этому Шоймару рот. Пусть бы лучше откусил пальцы, но надо было не позволить ему говорить далее, ибо…
– Я собираюсь организовать научную экспедицию.
…после этих слов ты окончательно попадал на крючок. И потому, надо было стукнуть его чем-нибудь увесистым еще до произнесения фразы. Чего там имелось тогда на столе из тяжелых предметов? Что вообще может, и почти обязано находиться на письменном столе начальника? Уже даже трудно вспомнить. Как давно я не видел ни письменных столов, ни выстеленных натертым паркетом кабинетов. Надо было прыгать в окно из этого самого кабинета.
– А куда? – блеял простейший из вопросов тот идиотина – я.
– В самое интересное место на всей Сфере Мира, – сиял улыбкой Жуж Шоймар.
Надо было выпрыгивать в незанавешенное и к тому же приглашающее распахнутое окно. Надо было ломать ноги – все же четвертый этаж – но прыгать.
– Мне требуется врач, господин Гаал, а еще ветеринар. Ведь вы же и то и другое в одном лице, правильно?
Надо было сказать, что все не так, и все неправильно.
Но я не сказал. Я говорил что-то совсем-совсем обратное, и беседа постепенно втягивалась в некую колею.
Требовалось, срочно требовалось вываливаться из этой колеи и брести в другом направлении.
Вместо этого я блеял что-то по партитуре.
А Жуж Шоймар подсекал леску.
Вообще-то, исходя из логики, на кой массаракш все это надо? На кой ляд Выдувальщик Сферы Мира дернул нас на эти подвиги? Кому в наше время требуются эти непролазности? Для какого джунглевого лешего мы премся сквозь лианы и папоротники? Кому нужна эта неосвоенная территория, если ныне в неосвоенные «белые пятна» превратились целые конгломераты стран? С какого тропического бодуна потребно ползти в экваториальном лесу, когда в цивилизованном мире только-только стихла ядерная война? Вернее, все еще стихает. Отдельные пароксизмы случаются и сейчас. То тот, то другой из обиженных, но не додавленных, обнаруживает где-то в запаснике пару-другую спец-зарядов, и тут же бухает их в дело. Ведь так хочется поквитаться, додавить тапочком кое-кого окончательно. Иногда, может, и выходит. В самом деле, через шесть годков после большого махания дубинками некоторые партнеры по атомному спаррингу окончательно скисли. От кое-каких стран нет ни единого вздоха в радио-эфире. Совершенно ни единого. Только некие беженцы приползают порой черти откуда и утверждают черти что.
Конечно, кое-какие царства-государства еще дрыгают ножками. Скукожились малость в территориальном и демографическом смысле, но все ж внятно напоминают о своем существовании. Другие, развалились на куски, кои тут же впали во вторую, а порой и последующие стадии деления. Притом, некоторые из кусков сразу же затеяли разборки с другими кусочками, за какие-то третьи. До внешнего мира, и его апокалипсиса им дела, вроде бы, и никакого, только вот когда кто-то из них, в свою очередь, выгребает что-то из старинного наследства, то там снова что-то бухает. Если что-то более-менее крупное, тогда нехорошие облачка доносят гадости даже до того самого окружающего мира. А так, дела до этого окружающего мира ни у кого вроде бы нет. И вот в этом колупании половников в собственных кастрюлях, мы отчего-то поперлись на задворки Сферы Мира. Наверное, для такого требуется быть окончательно слетевшими с катушек. Или…
А может, это и есть самый надежный способ с них не слететь? Внушить себе, что в этом мире что-то кому-то еще надо. Не в плане чистой прагматики. Просто по случаю жажды приобретения новых знаний. О Выдувальщик Сферы! Кому ныне требуются новые знания касательно географии? Это если по серьезному. Играть-то можно во что угодно. Громоздить какие-то перспективные планы. Навешивать на экспедицию некие, вроде как, утилитарные задачи. Найти в лесистых предгорьях Нетронутой Цепи залежи урановых руд. Срочно разведать джунглевую непроходимость Топожвари-Мэш, на предмет поиска обходных путей, для вторжения в тыл тирианцам, да и вообще, всему Голубому Союзу в целом. Или там: произвести замеры температурных аномалий, с целью выявления долговременных тенденций изменения климата в пределах Большой Суши. Ага, ага!
Допустим, руда и найдется? Как ее вывозить и добывать в условиях непролазности и удаленности территории? Кто из полудохлых конкурентов поблизости даст такую возможность, если даже решить первую неразрешимость? Поиск обходных путей для вторжения? Чем вторгаться? Какими такими избыточными ресурсами? И не следует ли для начала найти надежные пути обхода расползающейся радиоактивной пустыни? Долговременные изменения климата, говорите? Ой, держусь за животик. Подсчитайте на счетах график полураспада остаточных изотопов на местности. Больше вам ничего для долговременного прогноза не требуется. Ну, совершенно не требуется. Тем более, сделать-то ничего нельзя, хоть засей джунгли Топожвари-Мэш научными десантами под каждое дерево.
Мы явно свихнувшиеся, если верим, что некие знания способны выволочь мир из ямищи, в которую он успешно провалился семь годков тому назад. Или все же наоборот? Не для того ли мы сюда приволоклись, чтобы именно не свихнуться окончательно? Чтобы хоть эфемерными целями заставить тележку разума в голове, снова двигать по рельсам в нужную сторону? То есть, прочь от безумия, и подальше от окружающего кошмара.
Вера в осуществимость великих целей – большое дело. Она способна излечить не только от безумия, но и вообще. Очень хочется надеяться, что если избыточно сильно тащить себя за волосы, то все-таки удастся оторваться от чмокающего болота. Хочется верить и убеждать окружающих. Сумасшедших рядышком много.
Почти все, как на подбор.
В биографии Жужа Шоймара имелись белые пятна. По крайней мере, для рядовых членов экспедиции. Возможно, что-то дополнительное знал Маргит Йо. Он все-таки был военным и отвечал за безопасность похода. Остальным знать что-то особое было не положено. Может, оно и к лучшему. Каждый и так чувствовал, что Шоймар несколько одержим. Мало ли, что там было не так с его биографией? Вдруг он вообще содержался на учете у психиатров? Об этом не говорят, но с учеными такое случается время от времени. Стирание мозгов на износ, недосыпание, зацикленность на одной шестереночке в полушариях… Ничего хорошего для душевного здоровья, но зато большой простор для психиатрии. Короче, в науке, даже если ты неудачник и не сделал прорывов в неведомое самолично, утешься тем, что даешь пищу для размышлений коллегам из соседнего ведомства – медицинской психиатрии.
С некоторой точки зрения Жужа Шоймара тоже можно было бы рассматривать как неудачника. Я кое-что слышал о нем когда-то раньше. Мой братец – Каан Гаал – кой-чего знал в силу специальности: все ж палеонтология и археология – они жутко похожи. Шоймар был одержим наукой, но ему не везло. Он пытался организовать экспедицию в предгорья Нетронутой Цепи еще до Всеобщей Атомной. Но что-то тогда помешало. Скорее всего, политика. «Белое пятно» джунглей Топожвари-Мэш относилось к не доделенным будущим факториям. Страны-конкуренты смутно ведали, что там имеется ценного, но поскольку, вполне может быть, что и ничего, то и драться из-за неясности выгоды не собирались. С другой стороны, и отдать недружественным – да хоть и дружественным – соседям территорию за так, тоже было как-то жалко. Все вели себя как собака на сене.
О проекте
О подписке