„Увещевай своих близких родственников“. Я призываю вас сказать два слова. Эти слова легки в произношении и тяжелы на весах ваших деяний. Сказав эти два слова, вы станете руководителями арабов и неарабов. Все народы будут подчиняться вам и (в Судный День) благодаря этим словам вы войдёте в рай и избежите пламени ада. (Этими словами являются) свидетельством о единстве Аллаха (и никто, кроме Него, не достоин поклонения) и то, что я – его пророк и посланник. Каждый из вас, кто (раньше других) поднимется со своего места, примет моё приглашение и будет помогать мне в осуществлении моей миссии, станет моим братом, опекуном, визирем, наследником и преемником после меня».

Ни один человек из этого большого семейства не откликнулся на призыв Пророка (с), кроме десятилетнего ‘Али, не достигшего зрелого возраста.

Да! Когда великий Пророк (с) произнёс свою речь перед собравшимися, ‘Али, который не сводил своих проницательных глаз с божественного лица его светлости и всей душой слушал его слова, поднялся со своего места и произнёс слова свидетельства: «Я принимаю твоё приглашение и буду поддерживать тебя всей душой».

Пророк (с) сказал: «Садись, ‘Али». Затем он трижды повторил свои слова, но все три раза ‘Али был единственным, кто откликнулся на его призыв. Тогда Пророк (с) сказал собравшимся: «Среди вас ‘Али – мой брат, опекун и халиф». В некоторых источниках сказано, что Пророк (с) обратился к самому ‘Али со следующими словами: «Впредь ты приходишься мне братом, визирем, наследником и халифом». Члены семейства ‘Абд ал-Муталлиба поднялись со своих мест, стали надсмехаться над происшедшим и обратили всё в шутку. Абу Лахаб сказал Абу Талибу: «Впредь ты должен подчиняться племяннику и сыну». Тот день, когда Пророк (с) по Божьему приказу призвал семейство ‘Абд ал-Муталлиба к поклонению единому Господу, назван днем Увещевания^[29].

Некоторые мусульмане для того, чтобы представить маловажным обращение ‘Али в ислам в день Увещевания и до этого дня, говорят, что, хотя ‘Али (а) и принял ислам раньше всех, а Абу Бакр и другие обратились в ислам позднее, в то время ‘Али был ребёнком и не нёс никакой ответственности за свои слова. Поэтому его вера не была разумной и логичной, а была лишь детским подражанием, в то время как Абу Бакр, ‘Умар и другие были в зрелом возрасте и уверовали в Пророка (с), осмыслив и расценив его призыв и вполне ясно, что осмысленное уверование превосходит детское подражание!

В ответ на это мы говорим, что ‘Али никоим образом не сравним с так называемыми логичными людьми и говорить об этом сравнении могут лишь люди, которые, по словам Джалал ад-дина Руми, судят о деяниях непорочных людей по своим собственным. Во-первых, зрелость имеет значение в шариате (выполнение религиозных обрядов. – Пер.) и не касает ся интеллектуальных особенностей человека, вера же в Аллаха, Его единство и признание пророческой миссии относится именно к числу интеллектуальных особенностей личности, а не к шариатским обязанностям. Во-вторых, не всегда ум и рассудительность приходят к человеку с годами. Существует немало случаев, когда малолетний ребёнок обладал большим умом и логикой, нежели сорокалетние или даже пятидесятилетние люди, в особенности, если этот ребёнок был святым и ниспосланным Господом. Например, его светлость Иисус (а), будучи новорожденным младенцем, сказал:

«Воистину, раб я Божий. Ниспослал Он мне Писание и воздвиг пророком [Своим]»^[30]. О его светлости Йахйи Господь в Священном Коране говорит:

«[Когда Йахйа стал разуметь], [раздался глас]: „О Йахйа! Истово соблюдай установления Писания (т. е. Торы)“, – и ниспослали Мы ему (т. е. Йахйе) пророческий сан, когда он был [еще совсем] ребенком»^[31].

Саййид Хумайри, восхваляя его светлость имама ‘Али, говорит: «Подобно тому как Йахйа с детства был назначен пророком, ‘Али с детства был назначен имамом и руководителем людей». Также в истории о Йусуфе (библейском Иосифе), приведённой в Священом Коране, говорится: «Возмутился Йусуф: „Это она пыталась соблазнить меня!“, – а свидетель из её семьи заключил: „Если рубаха его разорвана спереди, то она говорит правду, а он – ложь“»^[32]. Ребёнком, который освидетельствовал непорочность и правдивость слов его светлости Йусуфа, по словам комментаторов, был малолетний ребёнок, родственник Зулайхи.

В-третьих, вера ‘Али не была похожа на веру других людей, ибо она брала свои истоки из его натуры, в то время как вера других людей (даже если и была искренней, а не показной) возникла после еретизма. Его светлость никогда не был еретиком и даже до ниспослания Пророку (с) его миссии был в душе монотеистом. Сам он в книге «Нахдж ал-балага» («Путь красноречия) сказал: «Я родился с монотеистической душой и раньше других уверовал в Аллаха и совершил переселение с Божьим Пророком».

Его светлость Хусейн в день ‘Ашуры, гордясь своим отцом, сказал солдатам ‘Умара ибн Са‘да следующее:

«Моей матерью является Фатима аз-Захра, а отцом – сокрушитель еретизма. В сражениях при Бадре и Хунайне он поклонялся Богу, в то время как был ребёнком, а курайшиты поклонялись двум идолам Латт и Узза».

Мухаммад ибн Йусуф Ганджи и другие (как, например, Ибн Аби ал-Хадид и Мухиб ад-дин Табари) повествуют, что великий Пророк ислама (с) сказал:

«Три человека первыми уверовали в Аллаха и ни на миг не были язычниками. Это ‘Али ибн Абу Талиб, владелец «Йасина» (Пророк ислама) и правоверные из семейства Фир‘ауна (Фараона), которые были искренними в своей вере»^[33].

В-четвёртых, слова и деяния Пророка (с) имеют для нас первостепенное и неоспоримое значение, ибо Аллах сказал о его светлости:

«И речи он ведёт не по прихоти (своей). Они (т. е. речи) – лишь откровение внушённое»^[34]. Таким образом, если бы вера ‘Али была детским подражанием, посланник Аллаха (с) сказал бы ему: «О, ‘Али, ты ещё ребёнок и не достиг совершеннолетия». Однако Пророк не только не сказал ‘Али таких слов, но и принял его веру и в тот же миг открыто представил его всем как своего наследника, опекуна и халифа. Таким образом, те, кто имеет сомнения по поводу первенства ‘Али в обращении в ислам, в действительности не познали ни Пророка, ни ‘Али.

Аллах лучше всех знает цену веры ‘Али и восхваляет её в Священном Коране. По словам историков и различных аналитиков, когда ‘Аббас ибн ‘Абд ал-Муталлиб и Шайба по традиции арабов стали с гордостью перечислять свои достоинства, ‘Али, проходивший мимо, спросил у них, чем они гордятся.

‘Аббас сказал: «Я занимаю должность водовоза и доставляю воду для паломников». Шайба сказал: «А я – служитель Божьего храма и храню ключи от него». Тогда ‘Али ответил: «Это я должен гордиться, ибо я задолго до вас уверовал в Аллаха и совершал молитву в сторону этой киблы». Ни один из троих не соглашался признать первенство других, и поэтому было решено пойти к Пророку, чтобы тот рассудил их. В это время Джибрил (Божий ангел, приносящий откровения. – Пер.) передал следующий коранический айат:

„Неужели утоление жажды паломника и пребывание в Запретной мечети вы приравниваете к (деяниям) тех, кто уверовал в Аллаха и Судный День?..“^[35]»^[36].

Историки признают, что первым, кто отозвался на призыв Пророка и уверовал в Бога, был ‘Али. По словам историков, великий Пророк ислама (с) в тот же момент сказал: «Первый, кто отзовётся на мой призыв, станет моим преемником». В пятой части этой книги мы обстоятельно поговорим на эту тему.

Важным и заслуживающим внимания обстоятельством является то, что уровень веры и богобоязненность ‘Али не сравним с другими людьми, так как его светлость обратился в ислам не только по причине близости и родственных связей с Пророком (с) или под воздействием необдуманного порыва. ‘Али с юношеских и даже детских лет стремился к истине и перед ее лицом забывал обо всём на свете. Поэтому он полностью растворился в Пророке, который был олицетворением истины, а его героизм и самопожертвование на пути распространения религии посланника Аллаха (с) достигли своего апогея.

Можно смело утверждать, что Пророк (с) не имел рядом с собой никого, кто был бы столь же горячо предан ему, как ‘Али, и никто не может отрицать заслуги и самоотверженность имама ‘Али во имя распространения возвышенных идеалов ислама. Во всех трудных ситуациях он грудью защищал Пророка и был счастлив этой своей самоотверженностью.

С самого восхождения ислама великий Пророк (с) ежедневно сталкивался с протестами курайшитов, которые под различными предлогами пытались причинить ему зло и страдания. В течение тринадцати лет после начала пророческой миссии, проведённых в Мекке, посланник Аллаха (с) ни на минуту не был избавлен от колкостей и мучений курайшитов и даже давления своих близких родственников, как, например, Абу Лахаб, и всё это время ‘Али подобно тени следовал за Пророком (с) и охранял его от выпадок еретиков и жестокостей идолопоклонников Мекки. Никто не смел причинить зло Пророку (с), когда рядом с ним находился ‘Али.

В период тайного и открытого призыва Пророка (с) ‘Али постоянно доказывал ему свою преданность, и Мухаммад (с) с каждым днём всё увереннее выполнял свою миссию и открыто призывал людей к Аллаху и отречению от поклонения идолам. Таким образом, Пророку (с) удалось направить на истинный путь и обратить в ислам группу женщин и мужчин Курайша. Это разозлило курайшитов и они с ещё большим рвением стали причинять мучения Пророку (с).

Самыми лютыми врагами его светлости были Абу Джахл, Ахнас ибн Шариг, Абу Суфйан, ‘Амру ‘Ас и дядя Пророка Абу Лахаб. Они открыто потребовали от Абу Талиба, чтобы тот перестал поддерживать посланника Аллаха (с) и выдал его Курайшу, однако Абу Талиб покровительствовал Мухаммаду (c) до самой смерти и создавал необходимые предпосылки для распространения его идей.

В результате давления курайшитов великий Пророк ислама (с) вместе с группой своих родственников и сподвижников три года тайно жил в горном ущелье Ша‘б Аби Талиб. Он не мог показываться на глаза врагам и открыто поклоняться Богу.

Всё это трудное время ‘Али находился рядом с Пророком (с). Эти двое настолько переплелись душой и моральными качествами, что их жизни были неразделимы друг от друга.

Ввиду того, что возникновение ислама в Мекке было сопряжено с многочисленными проблемами и распространение было незначительным и почти приостановилось за тринадцать лет, было необходимо найти подходящую атмосферу для роста и расцвета саженца новой религии. Именно это послужило причиной переселения Пророка (с), подробности которого приведены в следующей главе.