Глава 15

Дверь подъезда с грохотом распахнулась, перебудив половину дома. На улицу выскочила девушка лет восемнадцати в мешковатой мальчишеской одежде, которая совсем не сочеталась с её красивым лицом и длинными розовыми волосами, заплетёнными во французскую косу. Она на ходу нацепила наушники, из которых заботливый Валерий Кипелов напевал «Уходи и не возвращайся», и двинулась прочь от дома, по пути быстро закуривая. Зазвонил телефон, мешая дослушать композицию. Пришлось ответить.

– Что?! – рявкнула в трубку девушка, даже не потрудившись взглянуть на экран, чтобы узнать, кто именно ей звонит. Впрочем, собеседник полностью проигнорировал столь нелюбезное начало, оставшись раздражающе спокойным.

– Княжна, это я. У нас меняются планы, ты должна приехать в поместье как можно скорее.

– Мне плевать, что я там должна! У меня нет времени на вас, – огрызнулась девушка.

– Княжна, где ты сейчас? – Голос в трубке из просто спокойного стал мягким и проникновенным.

– Я не приеду, – почти плакала девушка.

– Милая, я понимаю, что ты нашла очередного козла, хоть мы предупреждали тебя. Но это неважно. Просто приезжай. Кстати, надеюсь, ты его не?..

– Нет. У меня есть другой план, что сделать с ним и его новой сукой… – Девушка выбросила сигарету и всхлипнула. – У меня нет денег на такси сейчас. А по состоянию здоровья я не выдержу магические перемещения.

– Где ты?

– На Савёловской.

– Подожди, за тобой сейчас подъедет Инквизитор, я ему позвоню. Сбрось свои координаты.

– Почему не Элен или Аня? – попыталась возмутиться девушка. – Я меньше всего хочу сейчас видеть какого-нибудь мужика рядом с собой.

– Потерпишь, – всё так же ровно, но вместе с тем безапелляционно ответили ей.

Павел Кирсанов положил трубку.

Княжна села на лавочку и вновь закурила. Иногда ей казалось, что она проклята: все мужчины после Печорина только играли с ней. Вот и теперь, практически перед самым Новым годом, она осталась одна, потому что внезапно выяснилось, что очередной её возлюбленный встречается с другой. При этом самой Мери он пудрил мозги добрые полгода.

Княжна докурила и уже собралась уходить, когда во двор въехал синий форд. Из него вышел элегантно одетый молодой мужчина и стал оглядываться по сторонам. Мери подошла к машине, недовольно разглядывая новоприбывшего.

– Ты – Инквизитор? – хмуро спросила она.

Мужчина пригладил свои чёрные волосы и добродушно улыбнулся.

– Не замёрзла? Садись, включу обогреватель.

Пререкаться было глупо, и Мери плюхнулась на заднее сиденье, демонстративно хлопнув дверью.

На фоне этого лощёного типа девушка чувствовала себя несуразной. От него так и веяло элегантностью и безупречностью. А она? За все эти годы, прошедшие после призыва, она забыла всё о прежних манерах и о себе самой. Этому времени и миру не нужны были слабые кроткие девушки, не нужны были манеры, образование. Мери несколько лет уничтожала в себе всё от старой себя.

…Машина летела по ночному городу, огоньки за окном складывались в причудливые узоры. Разговаривать с «коллегой» девушке не хотелось, и он это чувствовал. Включил магнитолу. Громкие аккорды разрушили ночную тишину. Приятный мужской голос запел что-то на французском. Что-что, а французский Мери ещё помнила.

C'est le bien qui fait mal

Quand tu aime

Tout fait normal

Ta haine.

Добро причиняет боль,

Когда ты любишь.

Твоя ненависть

Совершенно нормальна.

– Когда любишь, ненависть нормальна… – пробормотала девушка себе под нос.

– Что? – Мужчина скользнул по ней заинтересованным взглядом.

– Текст послушала, – буркнула девушка. Она уже жалела, что напомнила о себе.

– Юная леди знает языки? – Не унимался лощёный.

– Конечно, знаю, – оскорбилась Княжна. – Я же не деревенщина какая-нибудь!

– Я не хотел вас оскорбить, – учтиво проговорил Инквизитор. – Знание языков даёт нам свободу. Ну и деньги тоже дают эту самую свободу.

– Жду не дождусь, когда Барыня начнёт платить нам за работу… – Голос Княжны так и сочился сарказмом.

Иван Карамазов улыбнулся и посмотрел на девушку в зеркало заднего вида. Что-то в ней было необычное, особенное, что-то по-настоящему очень-очень злое. Настоящее украшение.

***

Когда Ангелы Невы приезжали в Москву, квартира Маргариты оживала. Питерская команда практически в полном составе селилась в просторном жилище Ведьмы, на удивление не вызывая у привыкшей к одиночеству женщины никаких возражений. У Марго было только одно правило: гости пользуются исключительно гостевыми ванной и туалетом. В вопросах гигиены Маргарита была довольно-таки брезгливой.

Единственным, кто никогда не жил в квартире Маргариты, был Базаров. Он предпочитал селиться у Тёркина или Бендера. Все в команде видели некое напряжение между Маргаритой и доктором, но не подавали виду. Сейчас было не до выяснения отношений.

Онегин и Мэл пробыли в больнице три дня. Когда они попали туда, Ведьме и Малышу потребовалось немало усилий, чтобы объяснить врачам их ранения и избежать привлечения к делу полиции. Остапа с переломом выписали из больницы под самый Новый год, а вот Печорину повезло меньше. Хоть герой нашего времени и оправился от кратковременной комы, многочисленные переломы давали о себе знать, не говоря уже о том, что шею теперь украшал чудовищный шрам. И как Григорий не пытался вырваться из больницы, к его сожалению, до конца новогодних каникул он должен был оставаться под присмотром врачей. Вечером тридцать первого декабря новые друзья любезно привезли ему ноутбук с множеством сериалов и игр. Так себе компания, но выбора не было.

В остальном почти весь состав Книжных червей встречали Новый год дома у Маргариты.

Кроме Тёркина, за последнее время чудовищно уставшего от всех. Солдат встречал этот праздник один. Собственно, он даже забыл его встретить, просто посмотрел в какой-то момент на часы и понял, что время, неумолимо идущее вперёд, уже оставило старый год позади.

За окном тихо падал снег. «Джек Дениелс», этот импортный напиток, оказался невкусным. Уж точно хуже водки. Но Тёркин потягивал его и смотрел в окно.

Им овладели спокойствие и ощущение себя настоящим. В этот момент. Здесь и сейчас.

***

Квартира Маргариты, наоборот, гудела. У женщины редко выдавались выходные дни, и этот Новый год был как раз таким. Никаких дежурств, никаких скучных коллег. Сама Ведьма очень любила, когда приезжали Чичиков и Раскольников. Эти двое не потеряли своего оптимизма, а в компании с Бендером так и вообще превращали всё в шоу-балаган. Ещё Марго очень любила подшучивать над Чацким, он казался ей младшим братом, которого у неё никогда не было.

Половину вечера, как и полагается, готовили еду, остаток ночи пытались всё это съесть. В какой-то момент Чичиков закатил форменную истерику из-за того, что Марго решила приготовить всеми любимый оливье, не используя перепелиные яйца и не добавляя туда оленину и рябчиков. Кухарка самого Павла готовила именно так. Тогда Маргарита покладисто уступила готовку мужчине, который изрядно всех удивил, отыскав в каком-то из ближайших супермаркетов и рябчиков, и оленину. О том, сколько денег он при этом потратил, он промолчал, но новогодний стол Книжных червей и впрямь ломился от яств. В готовке не принимали участие двое: Евгений Онегин и Евгений Базаров. Док уткнулся в телевизор в дальней комнате, а Стрелок не находил себе места в этой квартире.

***

– Так и будешь весь вечер сидеть с унылой рожей? – скептически спросил у Онегина Базаров.

Стрелок от такой наглости аж поперхнулся. До этого с Базаровым они практически не пересекались. Чацкий, Чичиков и Раскольников были дружелюбными и общительными, Базаров же пропадал то на кухне, то на балконе, уткнувшись в экран смартфона. Онегин не очень хотел идти на контакт с подобным человеком.

По правде говоря, он сейчас вообще мало с кем хотел идти на контакт. Иван уехал встречать Новый год куда-то за границу, с Мэл после всего случившегося они серьёзно так и не поговорили. Оставаться наедине со своей болью Евгений не хотел.

Он не представлял, что ему делать. Его лучший друг был жив. Однако тот человек, который стрелял в него… в нём не осталось совершенно ничего от того романтичного восторженного мальчишки, которого Онегин встретил в деревне.

И это была вина Евгения.

– Я спрашиваю, ты так и будешь сидеть с унылой рожей? – Базаров отхлебнул вина.

– А что, прикажешь мне веселиться после всего случившегося? – возмутился Онегин.

– А что тебе мешает? – ухмыльнулся Базаров.

Онегин на несколько секунд потерял дар речи.

– Ты не понимаешь?! Моя подруга чуть не погибла, а лучший друг оказался жив!.. И он пытался убить нас! Он почти это сделал!

– А ты сделал. «Если мне память не изменяет», – совершенно буднично произнёс Док. – Ну, был друг. Ну, нет друга.

Евгений вскочил. В этот самый момент в комнату вошла Маргарита.

– Смотрю, вы неплохо поладили. Пойдёмте к столу, там уже куранты скоро бить будут…

***

Мэл и Виолетта встретили Новый год, валяясь в кровати, смотря мультики и поедая салаты. Виолетта по-тихому даже протащила бутылку вина, и сейчас юные девы тщетно пытались её вскрыть, сломав в процессе два штопора. Однако Виолетта не унималась: теперь она решила просто расковыривать пробку, пока не польётся вино. Вино предательски цедилось по несколько капель. Мэл недовольно пыхтела.

– Слушай, мы так и будем валяться всю ночь? Может, сходим куда-нибудь? – Виолетта попыталась глотнуть нацеженного вина, но тут же принялась отплёвываться: вино было пополам с пробочной трухой.

– Да, можно, – кивнула Мэл. – У меня есть друзья одни, то есть, они больше Женины друзья, но я могу им позвонить, завалимся к ним.

– Во! Давай! Давай! – воодушевилась Ви.

***

Дверь открыл Саша. На миг Мэл показалось, что она ошиблась дверью, но тут девочка заметила в прихожей Тёркина, который тоже только что пришёл, и всё встало на свои места. Чацкий посмотрел на девушек, кивнул им и скрылся в комнате.

– Я не одна, привет! – помахала рукой Мэл.

– Привет! – Вася расплылся в улыбке. – Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше. Это моя подруга Виолетта.

– Приятно познакомиться, будьте, как дома, юные леди, хоть это и не мой дом.

Девочки заулыбались.

Теперь у праздничного стола собралась практически вся компания. Виолетта буднично села за стол и начала знакомиться с другими гостями. Роскошная квартира Марго её ничуть не удивляла.

Рабочие разговоры при девочках Черви, естественно, вести не стали.

Когда Онегин вошёл в комнату, они с Мэл несколько секунд стояли друг напротив друга, не зная, что сказать, но тут вмешалась Виолетта.

– О, педобир, привет! Ну и встряли вы с Мэл, вот тоже умудрились в аварию попасть! Ты цел?

– Да. – Женя расплылся в кислой улыбке, потому что обзывательства Виолетты уже начинали его подбешивать.

– Вот и отлично!

Пока Онегин вступил с Ви в перебранку и открытое противостояние за салат, Мэл сбежала на кухню, где курил Чацкий. Не так она представляла себе этого героя. Он казался просто её сверстником, а не аристократом из XIX века.

Чацкий поднял на неё глаза.

– Хороший цвет, – похвалил он.

– О, спасибо, – тряхнула фиолетовыми волосами Мэл.

– Ты уже бывала у Марго?

– Пару раз.

Мэл подошла к Саше, думая, как  продолжить разговор, и начала с того, чего сама от себя не ожидала.

– А можно сигаретку?

– Да, конечно. А тебе не рано?

– Мне уже пятнадцать! – возмутилась девочка.

– Ну да, детей рожать уже можно, курить, значит, тоже, – рассудил Александр. По его тону непонятно было, шутит он или серьёзен, однако сигарету Мэл дал.

Мэл прислонила фильтр к губам, подожгла сигарету, которая сама разгораться не стала. Тогда девочка попыталась затянуться. Дым наполнил её рот, однако вдыхать его девочка не решилась, а только поморщилась, но сделала следующую затяжку.

– Ты первый раз куришь? – прозорливо поинтересовался Чацкий.

– Ну да, – девушка не стала отрицать очевидный факт.

– А зачем? – с простодушным видом продолжал допрашивать парень.

– Захотела, – огрызнулась она.

В кухню вошел Базаров с грязными тарелками. Он недовольно сморщился, поставил тарелки в раковину и пошёл открывать форточку и включать вытяжку.

– Твою ж мать, Саша!.. Тут топор можно вешать!

– Что ты бурчишь весь вечер сегодня? – ничуть не обиделся Чацкий. Кажется, его хорошее настроение сегодня было неистребимо.

– Да потому что вы все ведёте себя как конченые кретины! Нам нужно обсудить дела, а вы предпочитаете пьянствовать. Вы не думаете, что Барыня и компания могут напасть в любой момент?

– Женя совсем не умеет расслабляться, он если не на смене 31-ого числа, то у него шок, – тихо пояснил Мэл Чацкий. Девочка хихикнула.

– Я всё слышу. И нет, не шок, а негодование.

– Ой, брось. – Чацкий попытался снова закурить, но зажигалка не работала, другая тоже, и даже спички отказались высекать огонь.

Мэл посмотрела на Дока удивлённо, Чацкий – укоризненно.

– Не будете вы курить, пока я здесь, – нетерпящим возражений тоном заявил Базаров.

– Женя, это уже раздражает. Ты бросил, но это не значит, что мы все тоже должны бросить, – поморщился Чацкий.

– Значит, – доктор самодовольно усмехнулся, – я вас ещё заставлю вести здоровый образ жизни. Неизвестно, насколько мы застряли в этом мире и в этих телах. Ты же понимаешь, что тело стареет? И это тело может состариться. А если нам придётся здесь жить сто лет? Двести?

Конечно, Базарову было известно о том, что многие книжные персонажи провели в этом мире уже не одно десятилетие и за это время не подали признаков старения, однако он всё равно опасался подвоха и по въевшейся врачебной привычке научал всех, что «мясной костюм надо беречь». Другого не выдадут.

Чацкий уже был готов проклинать себя за то, что вообще вступил с Базаровым в перепалку. Он засунул сигарету обратно в пачку, следом потушила сигарету и Мэл. После чего Евгений с чувством выполненного долга удалился с кухни.

– Он всегда такой… такой… – не скрывая досады, пытался подобрать определение Чацкий.

– Раздражительный? – решила подсказать Мэл.

– Скорее очень чёрствый, неэмоциональный. Ну, у него работа такая…

Базаров даже услышал последнюю фразу о своём характере, но спорить не желал. Может, его таким сделала работа, а, может, –  и этот мир.