Впрочем, надо отметить, не лучшее отношение русских крестьян было как духовенству, так и религии в целом. Здесь будет уместно привести отрывок из «Письма Белинского к Гоголю», написанного великим нашим земляков в 1847 г.: «… Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, сколько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их исполнение… Вот вопросы, которыми тревожно занята Россия в ее апатическом полусне! И в это время великий писатель, который своими дивно-художественными творениями так могущественно содействовал самосознанию России, давши ей возможность взглянуть на самое себя как будто в зеркале, – является с книгою, в которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег, ругая их «неумытыми рылами»!..
В конце XIX в. нищета и голод стали обыденным явлением, и они одинаково приходили как в русскую деревню, так и татарскую. Из-за усиленной продажи зерна Америкой и Австралией в Европу цены на зерно резко упали, разразился мировой сельскохозяйственный кризис, а все свои убытки помещики, как это обычно повторяется во все времена, были переложены на плечи простых крестьян. Люди уходили в другие места и занимались там отхожими заработками. Власти, тем не менее, опасались переселению крестьян в Сибирь, поскольку это грозило нехваткой рабочих рук для помещиков. Земледелие же продолжало играть ведущую роль в хозяйствах татар-мишарей вплоть до нач. XX в., и основными культурами возделывания оставались зерновые. Реформы 1891 г. выделили крестьянам мизерные участки земли, а урожайность культур росла медленнее, чем происходил прирост населения. Проблема малоземелья заставляла крестьян арендовать землю у помещиков за непомерно высокую цену. Саратовский губернатор П. А. Столыпин докладывал царю: «В хороший год урожай с трудом оправдывает эти цены, в плохой и даже средний – крестьянин даром отдает свой труд». Так началось полное обнищание деревни. В 1891 г. практически всю России поразил неурожай, в деревню пришел снова голод и повсюду вспыхнули эпидемии.
АЛЕЕВО (Али Авылы, Старое Алеево), татарско-мишарское село, расположено на левом берегу Илим-Кадады. Источники под 1709 г. фиксируют в Узинском стане Пензенского уезда д. Алою, в которой числилось 77 дворов (Холмогоровы, 1901, с. 23). В 1747 г. в деревне показано 279 ревизских душ служилых мурз и татар, приписанных к Адмиралтейству для выполнения корабельных работ. С 1780 г. Алеево входило в состав Кузнецкого уезда Саратовской губернии. В 1795 г. в деревне проживало 422 казенных крестьян, дворов – 144. Спустя почти век в Алеево было 224 хозяйства, и проживало 720 муж. и 618 жен. С 1859 по 1886 г. количество хозяйств увеличивалось на 62, число жителей – на 417 чел. В селе работали 3 мечети и татарская школа.
История образования села остается почти не исследованной. В легендах утверждается, что земля Али Алькаеву была подарена Петром I «За верную службу мне и России, за храбрость твою и татар землей в Диком поле жалую». Именно Али Алькаев якобы основал село, и по его имени образовалось название села. В документах XVIII в. село именуется как Старый Алей, есть д. Новый Алей. «Земля Али простиралась до оврага Такталей, потом здесь поселились другие люди. Конечно, если бы сохранилась царская грамота о дарении земли, мы точно бы знали, сколько земли получил Али Алькаев. Но, к сожалению, этот ценнейший исторический документ не дошёл до нас».
В документах 1857 г. указано, что некоторые жители поселились в Алеево из дд. Юнок и Пишля (ныне эти села расположены в Мордовии). В указанных деревнях в 1679-х гг. у них имелись земли. Среди них упоминается Алей, сын мурзы Салатанея Байкеева сына Вергасова. В 1681 г. земля от Алея была отписана «на Великого Государя».
(РГАДА, ф. 350, оп. 2, д. 2572)
В 1897 г. в д. Старое Алеево имелось 257 дворовых мест, мужчин проживало 857 чел., женщин – 761. В деревне располагались по-прежнему 3 мечети, 3 общественных хлебозапасных магазина, 2 училища, 3 ветряные мельницы, 1 кузница и 3 постоялых двора. В 1911 г. в Алеево насчитывалось 96 дворов, мечеть, при ней татарская школа. По данным же переписи 1897 г. в Саратовской губернии проживали 94 тысячи татар. А в самом Саратове в это время было только 1700 жителей.
В конце XIX в. большое распространение по сравнению с другими этническими группами у татарского населения получил дальний отход за пределами области – в Баку, Астраханскую, Нижегородскую, Симбирскую, Тамбовскую губернии и в Сибирь. Некоторые семьи из с. Алеево оставались в местах отходничества на постоянное жительство. А те татары, которые возвращались, привносили в свои деревни нововведения в сельское хозяйство, новые элементы быта, а также новое убранство жилья, изменения в одежде и даже в культуре и традициях. Поэтому в разных татарских селах и сегодня заметны значительные различия как языковые, так и культурно-духовные. Именно из среды отходников формировалась в дальнейшем прослойка татарского купечества. Следует добавить к сказанному, что по «Ведомости Казенной палаты о числе жителей в городах и уездах Саратовского наместничества за 1786 г.» в Кузнецке было купцов и мещан в количестве 2405 душ, а в Кузнецком уезде – 19 989 душ. В Алеево по переписи 1858–1859 гг. отхожим промыслом занимались 139 муж. и 109 жен., батрачили 59 муж., нанимались в пастухи 14 муж., извозом занимались 12 чел.
Еще со времени присоединения Поволжья к Московскому государству для пензенских татар-мишарей была характерна активная миграция по всему Поволжью и Приуралью, и вплоть до Северного Казахстана или киргизских степей. В частности, на землях нынешней Акмолинской области в сер. XIX в. обосновалось крупные группы татарских крестьян. В легенде же о переселении алеевцев рассказывается о том, что в Кузнецком уезде разразился страшный голод. «… Немало людей умерло от голода. В эти голодные годы село посетили правительственные чиновники и предложили крестьянам переехать, только лишь некоторые из них согласились. Однако, в какой-то день появляется казачий отряд и собирает по спискам тех, кто в голодные годы согласился на переселение. Многие не хотели покидать своё село. Их насильно собрали за селом. Так поспешно выгоняли людей из своих изб, как рассказывали старики, что у многих в печах оставались караваи. Всю ночь жители слышали плач детей и взрослых. Утром казаки с переселенцами ушли. Старожилы рассказывали, что в Сибири есть поселение Новое Алеево, и будто бы в шестидесятые годы наше село посетил кто-то из этого села и искал родственников. Вполне возможно, что всё было так. Есть ещё два села Алеево. Одно находится в Московской области, а другое – в Рязанской».
Поначалу казахи в Акмолинской области всячески воспрепятствовали приезжим татарам заниматься торговой и меновой и земледельческой деятельностью. Некоторые казахские старшины и баи просто хотели, чтобы разбогатевшие татарские предприниматели делись с ними своими доходами. Не добившись этого, они написали жалобу, в результате которой вышло специальное распоряжение о выселении татар из этих мест. Безуспешной оказалась и следующая попытка татар основать свое сельское поселение. В 1840 г. переселенцы (89 душ обоего пола) обратились с ходатайством о проживании на выбранной территории, считая, что их деятельность соответствует целям правительства по приобщению казахов к земледелию и обучению их татарской грамоте. Однако снова им было отказано, и они были вынуждены переселиться в Петропавловск. В 1848 г. центральная российская власть решает заселить внешние округа войсковыми казаками, в которые предполагалось набирать малоземельных крестьян из Саратовской и Оренбургской губерний. Новые казачьи поселения образовались на юго-западе от Кокчетава, и этим переселенцам предоставлялся ряд пособий и льгот. Одной из задач было развитие земледелия и хлебопашества: на каждую мужскую душу отводилось по 30 десятин земли.[5]
В августе 1851 г. на постоянное место жительства приехало еще 39 татарских семей, среди которых числились: Абдуллины, Аиповы, Асаиновы, Абузяровы, Абдрашитовы, Ахмаровы, Бахтеевы, Бишировы, Бикиневы, Губайдуллины, Заитовы, Ибрагимовы, Сабитовы, Салиховы, Шабаевы, Шафеевы, Яфаровы и многие др. Большая часть переселенцев были выходцами из д. Алеево Кузнецкого уезда Саратовской губернии. Новым потоком прибыли сюда выходцы из д. Погорелый Чирчим того же Кузнецкого уезда и д. Алексеевка Хвалынского уезда.
Сохранились воспоминания татарских казаков из крестьян об их переселении из д. Алеево в станицу Имантаевскую: «Чтобы уменьшить число переселенцев из Алеево, их записывали на жительство через дом. Примерно в 1849 г. дали деньги на переезд и сказали собираться в дорогу. Однако, получившие деньги решили немного поправить свое хозяйство или просто прокормиться. Деньги были потрачены, а выезжать никто из алеевцев не собирался. Тогда в 1850 г. стали искать списки, кому были выданы деньги. Но деревенский староста списки не дал, объявив об их утере. Но муллы выдали солдатам эти списки. Тогда солдаты согнали людей и просто выгнали людей в дорогу. В адрес этого в сторону мулл понеслись проклятия. За селом была сопка, за которой люди остановились, не желая уезжать. Начались новые переговоры. Один из переселенцев в это время умер и был похоронен прямо у сопки. Остальные были вынуждены оправиться в далекий Кокчетавской край. На десятки семей было выделено всего несколько телег и лошадей. Люди перебирались из деревни в деревню, прося повсюду подаяния, поскольку никаких запас продовольствия у них не было. В адрес мулл было сочинена песня, и конец одного стиха звучал так: «…Мулла улгяч, урын булсын тамухта» («Когда умрет мулла, пусть его место будет в аду»).
Подобные песни сочинялись часто в пути, было сочинено и такое:
«Чыдап кына карагыз монарга,
Су калган жирдян кара юк.
Ай-хай, без китебез казаклыкка,
Алла язганэшке чара юк».
(«Выйди, посмотри на это. На месте, где вода осталась, черноты нет. Эх, мы уходим в казаки! Если Аллах так предначертал, другого пути нет»).
Первоначально переселенцы из с. Алеева и Погорелого Чирчима обосновались в станице Лобановская, но потом по приглашению уже обосновавшегося Губайдуллы Салимьянова перебрались в станицу Имантавскую и компактно поселились на южном берегу озера, а русские, украинцы и мордва – на восточном. Однако вскоре по инициативе татар произошел обмен местами, и это новое место стало именоваться «Татарский край», «Казань», «Татары». В южной части станицы стало жить православное население, там еще долгое время бытовали татарские названия: Адекай коесы (колодец Адекая Инназарова), Вагап борты (дом Вагапа Ахмарова), Срултавы (холм Срула Салимьянова и др. Оказавшись на новом месте практически без средств к существованию, татары были вынуждены снова собирать подаяния, а также выполнять роль мулл в казахских аулах[6],[7].
Существуют еще несколько версий легенды об «Аминовом маре», и одна из них гласит: «В полукилометре от Алеева, в правый берег Илима упирается овраг, который называется Янарал. Примерно в двух километрах от реки есть холм, который называют Аминов мар. В этом овраге, на его склонах был непроходимый лес, и там жили разбойники и их главным был человек по имени Амин. Возможно, он скрывался от властей за какое-либо преступление. Другие разбойники его очень боялись, так как за любую провинность жестоко карал. Даже своим ближайшим разбойникам до конца не доверял.
Имантау, 2018 г.
По рассказам, брить его ходил татарин из д. Бигеева. Разбойники решили избавиться от своего предводителя, подговорили этого брадобрея, обещав ему немало золота, зарезать Амина, когда он будет его брить. Мужик соблазнился на посулы и согласился. Пришел мужик в условленный день и начал своё дело. Когда брил подбородок, то полоснул его по горлу и убежал, Амин хотел поймать мужика, но не смог. Последними его словами были: «но и кырындык»! («но и побрились».)». По легенде, этот холм хранит много сокровищ. Во многих местах есть следы разных раскопок, видимо многие хотели найти сокровища разбойников и разбогатеть за их счет. Но пока холм хранит тайну. А может это и правда, а может, красивая легенда. Так, в «Трудах Саратовской ученой архивной комиссии» (1890 г.) упоминается «Дело о разбойническом атамане Василии Тимофееве, есауле Андрее Татаринове с шайкой, 1779 г.», которое вошло в книгу Д. Л. Мордовцева под названием «Самозванцы и понизовая вольница». Отмечается, что эти материалы вполне исчерпывающи, несмотря на имеющиеся в них незначительные ошибки и опечатки. Показаны в источнике дд. Бикбулат, Мосеевка, Клявлино, Бигеево и Новое Алеево. Деревни были заселены (душевыми) татарами: четверными, душево-четвертные, дворянами, мещанами и крестьянами. «… По рассказам старожилов, огромная область, находящаяся в составе трех уездов: Кузнецкого, Хвалынского и Вольского, была пожалована в старину служилым людям: некрещенному чувашу Неверу Кебекееву, который поселился на месте с. Неверкино; от Невера земли перешли к Щербининым, Хвощницким и затем к Хардиным), татарину Али Алькаеву (д. Алеево), Нур-Мамет Кильмашеву (дд. Бикбулат и Бигеево) и чувашу Шалкай Малкаю (с. Шалкино Хвалынского уезда)».
Муратовка возникла в сер. XVIII в., образование деревни было связано с алеевскими переселенцами: «Татары пришли сюда лет 125 назад из Алеева по своей воле, потому что далеко было ездить на поля» – сообщает «Саратовский сборник» за 1881 г. В том же 1911 г. в Муратовке проживало 347 чел. татарского населения в 60 хозяйствах. Была одна мечеть, татарской школы, видимо, не было. Земли на каждое подворье приходилось по 4 с небольших десятин. Железных плугов было 10 шт. на всю деревню, и в среднем приходилось по 0,8 голов рабочего и 0,6 голов молочного скота.
В другой татарской деревне – Мансуровке, согласно приведенным данным в книге Русяева В. Ф.» Наш Павловский край», проживало 819 жит. в 145 дворах. Мечеть была одна и одна татарская школа. Земли, плугов и количество скота было примерно одинаково, что и в д. Муратовке. С образованием Пензенской области в 1939 г. Муратовку отнесли к Ульяновской области.
В том же источнике указано, что «… Старожилы Алеево считают, что татары селились на пожалованных поместьях по приглашению владельцев Алькаева и Кильмашева, которым земля жалована в единоличное владение, а не «с товарищей». До 1820 г. земля состояла в подворно-наследственном владении, а жители составляли единую общину с жителями дд. Мансуровка и Муратовка (ныне в Ульяновской области),
О проекте
О подписке