К юго-востоку от засечных черт – Керенск-Атемар и далее в Симбирскую губернию – располагалась «Крымская сторона» дикого поля. По чередующимся полосам лесов и степей кочевники достигали границ засек и нападали на поселения. Для упреждения эти нападений строились на линии разъездов острожки и временные жилища. На одной из таких линий была построен острог Пенза. Служилые люди получали земли и основывали деревушки, тем самым образовывая цепь военных поселений. Одно из таких крупных поселений была татаро-мишарская д. Синорово, основанная 52 домохозяевами (всего 133 человека) и расположенная на линии передвижения кочевников по Ногайской дороге. Татары были сюда переведеные 1664–1665 гг. из Ломовского уезда и поверстаны в конные казаки в Пензе «с наделом по 12 четей в поле и сеном без определенной меры»^[88].

Недалеко от Ямской слободы, по левую сторону р. Шелдаиса (в то время Бессоновка (Пензятская слобода) была основана в 1660-х гг. деревня служилых татар Шелтаис (Шелтайсу). В «Строельной книге города Пензы» сказано: «…на праве – земля Пензятцкой слободы, а на леве – земля пензенских конных козаков; а от березы – на столб, а на нем грань, а подле столба яма, а в яме уголья да каменья; а от того столба – до речки Малого Шелтайсу и на низ по Шелтайсу: на праве – земля Пензятцкой слободы, а на леве – шелтайских татар, до Суры реки». Из этой деревни 17 домохозяев (при них 30 чел. родствеников) были поверстаны при строительстве Пензы в конные казаки с таким же наделом земли и лугов (из «дикого поля ковыла»), что и бессоновским переведенцам.

Существовала еще русская д. Мазыренка (Шелдаис) на земле Ивана Мазырина в 3 км к западу от с. Блохино, при р. Шелдаис. Упоминается в конце XVII в. местность считалась «концом татарских поль». Служилые татары из Темникова, Алатыря и Арзамаса в 1630-х гг. пришли в Верхнее Примокшанье и участвовали в основании Верхнего и Нижнего Ломова, Керенска. Между 1675–1678 гг. служилыми людьми Верхнеломовского уезда на земле новокрещена Макара Нагаева была основана д. Макаровка^[89].

Во второй пол. XVI в. посопным татарами и мордвой была основана д. Казеевка (ныне русская деревня Наровчатского района). К 1657 г. деревня запустела, а в 1677 г. земля пожалована 12 солдатам выборного полка. После вторичного заселения (до 1678 г.) земли некрещенных мурз были отписаны на государя, и в 1693 г. деревня пожалована частично князьям Прозоровским, частично осталась за пахотными солдатами. Село Большое Кирдяшево Наровчатского района была некогда татарской вотчиной. Оно было основано в первой пол. XVII в. мордвином Кирдяшем. Его отец в 1634 г. у «купливал тою вотчину Темниковского уезду деревни Кирдяшев у татарина у Ятуды Енбулатова». Служилый татарин Ибрагим Тугушев владел д. Никитино (ныне Пачелмского района). В 1710 г. в селе имелось 7 душ. Тугушевы продолжали владеть селом до сер. XVIII в. В 1745 г. кроме русских крестьян в ней проживали и татарские мурзы^[90].

Синорово (2018 г.)

Ныне русское с. Козлятское (Воздвиженское, Козляцкий Брод) Верхнеломовского района было основано в 1636 г. переведенцами из Темникского уезда на месте Козляцкого брода при Ногайской дороге. В 1678 г. в селе 66 дворов и 174 пеших казака из русских и татар. В 1717 г. село разорено кубанскими татарами. В 1795 г. здесь проживало около 500 человек (в 1930 г. – 1252, в 2004 г. – 157 жит.). Татарская д. Мачиловка Верхнеломского уезда известна также из документа «Переписные книги и смотренные списки 1697 г. недорослей служилых людей Пензенского края». В ней проживали служилые татары Акбулатовы, Баймашевы, Емаевы, Романовы, Янтеевы, Иштаевы, Килмашевы, Мямуковы, Дасаевы, Тугаевы, Акмаевы, Бибаевыы и Богдановы.

В самом нач. XVIII столетия Петру I срочно понадобились солдаты и деньги для введения войны со Швецией. При этом царская власть прибегла к самым крайним средствам привлечения народа в военную службу. Оставшихся после смерти помещиков крестьян велено было немедленно записывать в солдаты. Власть не брезговала ничем: забирали на военную службу воров, находящихся под следствием, детей и свойственников служилых людей, а также у всех служилых и торговых людей взять в солдаты из их дворовых каждого пятого, из рабочих – каждого седьмого.

Но еще незадолго до этих событий аналогичные распоряжения прежних руководителей Российского государства уже существовали. Вот, например, один интересный документ на одного из двоих основателей Усть-Узы Байбашки Байбулатова, обнаруженный нами в «Десятнях Пензенского края 1669–1696 гг.»: «Алмакай Байбулатов. Служил он великого государя рейтарскую службу со 187 (1679 г.) по разбору воеводы Павла Петровича Языкова вместо отца своего. А государева жалованье – ружья отцу его дано: карабин да пара пистолей, и пара пистолей отбита в бою под Симбирском, в бунт казачий. А лать и шишака не дано. Поместной земли за отца его в Саранском уезде 20 четей. Крестьян и бобылей и задворных людей и всяких пожиточных угодий нет. В дому у него брат Байбашка в службу поспел, да нем (немой), а иных свойственных ему в дому его нет. На службе великого государю будет он на меринке (мерине); ружья – карабин да сабля. Окладчики казали про него то ж, что и в сказке («учетная карта», ревизия) его написано»^[91].

Но, прежде всего, властям необходимо было привести учет всех жителей для того, чтобы как можно больше наложить поборов с населения в виде множества самых различных налогов. В 1702 г., были учреждены метрические книги. В 1703 г. было приказано описать леса вдоль рек, а за порубку стройного леса налагались крупные штрафы и объявлялась смертная казнь. Описаны были постоялые дворы, торговые пристани, мельницы, мосты, перевозы, торговые площади и отданы с торга на оброк. На всяких мастеровых: каменщиков, плотников, портных, хлебников, калачников, разносчиков, мелочных торговцев и пр., наложены были годовые подати. В январе того же года учрежден налог на дубовые гробы. Каждый, привозивший покойника, должен был являться с ярлыком, а кто привозил мертвеца без ярлыка, против того священники должны были начинать иск. В этом же месяце введен был налог на бороды – от 30 до 100 руб. в год с человека. Невыносимые поборы и жестокие истязания, которые повсюду совершались над народом при взимании налогов и повинностей, приводили народ в ожесточение. Народ бежал на Дон и в украинные земли; по рекам: Бузулуку, Медведице, Битюгу, Хопру, Донцу завелись так называемые верховые казачьи городки, населенные сплошь беглецами^[92].

Знаменитое «Булавинское восстание» началось с того, когда было запрещено казакам самостоятельно добывать соль. Кроме того, русским правительством был издан ультиматум о вдаче с Дона беглых крепостных крестьян. Именно тогда атаман Булавин хотел заручиться поддержкой турков и через кубанских мурз послал письмо к турецкому султану: «Нашему государю (Петру I) отнюдь не верь, потому что он многие земли разорил за мирным состоянием, и теперь разоряет, и готовит суда и войско на турецкую державу». А другой предводитель восставшего войска атаман Некрасов с отрядом казаков бросился на восток и хотел взять Саратов, но был отбит калмыками. Некрасов убежал на Кубань с двухтысячным отрядом и отдался под власть крымского хана. По его следам пошли другие казаки-раскольники.

(РГАДА, ф. 952, оп. 1, д. 7–9. Пензенская Приказная изба)

Особые тяготы несли инородческое население России. Служилые татары из мурз и ясячных татар, марийцев и чувашей во время Персидского похода Петра I были загнаны в огромном количестве на земляные работы в Баку сразу после завоевания Бакинского ханства. Голод, болезни, чума, непривычный климат, тяжелая работа чувственно отразились на судьбах этих людей. Многие из них там и умерли.

Тяжелое бедствие было связано с набегом в пределы Поволжья в 1717 г. ногайцев, черкесов, адыгов и казаков, поселившихся в XVII в. на р. Кубани. О первом набеге известно мало. Кубанский погром разразился спустя несколько лет после передачи обратно туркам Азова, взятого русскими в 1696 г.

Кубанцы дошли до Пензы, захватили много пленных, но которых сумел отбить казананский губернатор Апраксин, ходивший вдогонку за кубанцами. Во время второго, Большого Кубанского погрома отряды численностью около 40 тыс. человек под предводительством Бахты-Гирея из династии крымских татар в конце июля 1717 г. вторглись на территорию Пензенской губернии. Походом руководил Дели Салтан. В начале августа они, пройдя через Узинский стан, практически полностью уничтожили татарское селение Усть-Уза, блокировали Петровск, затем Пензу, и вторглись в пределы Сердобского, Кузнецкого, Верхнеломовского, Керенского уездов, вплоть до Саранска. Сильно пострадали Рамзай и Мокшан^[93].

В погроме вместе с татарами участвовали русские крестьяне и солдаты. Кубанцы громили и уничтожали сёла и деревни Пензенского уезда, значительный отряд был направлен к Пензе, но город выстоял под предводительством князя татарского происхождения Мещерского. Отряды погромщиков ворвались на территорию Саранского уезда. Вал и засеки не остановили кубанцев, и они после Пензы ворвались в Шукшинский стан. Здесь нападению и опустошению подверглись Грабово, Вазерки, Проказна, Шукшинская слобода, Лунино, Трубетчина, Новокутлинская слобода, д. Ширшовка, Смагино, Кологривово, Болотниково, Шукша, Першино, Шахмаметевка, Уварово, Куракино, Бекетовка, Засечное, Скрябино, Хоненевка, Бибиково, Назарьевка, Гольцовка, Левино, Царевщина. В пределах Саранского уезда эта масса опустошила Трескино, Бутурлино, Иссу и Анучино… Как любопытную особенность в этом набеге, приходится отметить то обстоятельство, это хищники имели проводников из местных жителей татар. Документы Саранского архива отмечают ряд селений в губернии, откуда жители-татары ушли «в кубанцы». Такие селения – татарские^[94].

Участие русских вызвано местью за изгнание из родных мест как участников Булавинского восстания, глубокой неприязнью к политике Петра I и религиозными мотивами. Целью набега был захват рабов (ясырей) для продажи на черноморских рынках. Налетчики удалились, уведя с собой до 18 тысяч ясырей. Всего же разграблено и сметено с лица земли, как минимум, 216 населенных пунктов. Из Узинского стана взято в плен 8994 чел., Шукшинского – 3455, Завального – 3094. На обратном пути Бахта-Гирей встретился с калмыками и кабардинцами и был ими разгромлен. А после того, как войско Долгорукова приказал четвертовать пленных, а множество других повесить и пусть несколько сот виселиц на плотах по Дону, с повешенными на них мятежниками.

Казаки, в свою очередь, представляли собой этнический класс, который образовался еще в конце XIV в. В тюркских языках «казак» – вольный человек. Первыми казаками были татары. Это были люди, оторванные от своей социальной среды, не желавших нести груз общинных и семейных обязанностей, подобно сословию «гулящих людей». Они уходили в пограничные районы расселения своего народа, сбивались в группы, жили за счет охоты и промыслов, а также грабительскими налетами на земли соседних народов. С притоком русских татарские казаки стали отделяться от других татар и постепенно обрусели. В XIX в. у них было широко распространилось двуязычие, но владение татарским языком считалось признаком хорошего тона. В XIV–XV вв., объединенные в «ватаги» и «шайки», они противостояли ордынцам, русские князья привлекали к себе на службу^[95].

Огромное количество сохранившихся документов того времени свидетельствуют, что татары и мордва в разногорода списках, ревизских переписях и всевозможных донесениях приводятся вместе и практически неразрывно. Это говорит о том, что история этих двух коренных народов пензенской земли очень близка и неразрывна. Они вместе участвовали как в завоевательных, так и в оборонительных походах в сформированных русскими властями войсках, также нередко выступали совместно против тех же русских войск во время бунтов и восстаний. Когда возникала необходимость, они плечом к плечу оборонялись против татар, нередко грабительски нападавших на их исконные территории в целях грабежа и порабощения. Но мордва жила очень разобщенно между собою – у нее не было какого-либо объединяющего центра, как, например, Казани для татар. Она жила отдельными родовыми общинами с князьками или мурзами во главе.

А. Хвощев пишет, что такие мордовские князьки или мурзы в XVII в. упоминаются в Саранском уезде (дд. Княжая и Иванково), в Городищенском уезде (дд. Садовка, Козловка, Борнуки, Ручим, Собакино, Оскино) и в других местах. В XVIII в. такие мурзы упоминаются в книгах 2-й ревизии в Саратовском крае, в дд. Узе, Канадеях, Студенце, Верхнем Шняеве, Среднем Щняеве и Нижнем Шняеве, при чем отмечается, что они переселились сюда на Пензенской Садовки, из Нижней Елюзани, и других мест.

В некоторых селах мишари до сих пор живут вместе с мордвой (Нижняя Елюзань, Канадей, Демино, Черклей, Педелка и др.). Или же в некоторых ныне татарских селах прежде в том месте жила мордва (Кобылкино, Шубино и т. д.). В ряде сел местные жители помнят предков отатарившейся мордвы (Татарская Тавла, Дракино и др.). Мирное сосуществование между мордвой и татарами было обусловлено, прежде всего, тем, что местное финно-угорское население рано потеряло свою самостоятельность. Надо отметить, что в новых поселениях, особенно в Засурском и Узинском станах, татары записывались в конные казаки и имели, как правило, большие земельные наделы. Мордва же редко записывалась на службу и предпочитала платить посопный и ясашный налоги.

Пензенский историк, посвятивший много научных трудов истории мордвы Пензенской области, профессор В. И. Первушкин в своей книге «Мордва Пензенской области» пишет: «В первой пол. XVII в. все пахотные земли были переписаны в мордовские писцовые книги и обложены посопом. Посоп представлял собой хлебный налог. Правительственные поборы с лесных промысловых угодий (бортных ухожаев, звериной ловли и т. д.) сохраняли название «ясак». Помимо ясака и посопа мордовские крестьяне должны были уплачивать и другие подати и оброки: стрелецкий хлеб, ямские деньги, медвяный и куничный сбор и т. д… Основная масса мордвы была причислена правительством к ясачным людям, которые по указу 1719 г. включались в разряд государственных крестьян. Ясачное крестьянство было уравнено в правах с русскими государственными крестьянами. Лишь небольшая часть мордовского населения приписывалась к монастырям, винокуренным, красильным, поташным, железноделательным и другим заводам. Как уже отмечалось выше, крепостных из мордовских крестьян было очень мало. Однако социально-правовая и экономическая политика российского правительства очень часто обосновывалась религиозными мотивами. Например, мордовские феодалы, приняв православие, вливались в господствующий класс Русского государства. Многие из них стали основателями русских дворянских фамилий»^[96].

Так, после 1670 г. темниковские и керенские татары стали переводиться в Узинско-Кададинское междуречье, спасаясь от насильственного крещения. В 1683 г. к устью р. Уза перевели 20 темниковых и саранских полковых татар о главе с Альмяшем Елоевым и Байбашкой Байбулатовым, которые основали д. Усть-Узу. Вскоре рядом с деревней появилось мордовское поселение Усть-Мурза, на землях, выделенных татарами мордве для совместно обороны от кубанских набегов. К наиболее ранним поселениям, расположенных в бассейне рек Узы и Кадады относятся также дд. Пенделка, Иссикеево и некоторые другие селения кузнецкой группы мишарей.

Село Усть-Уза

Но было повсюду еще много пустынных, необжитых мест. Из работы А. Хвощева «Очерки по истории Пензенского края» мы узнаем, что постройка укрепленных черт от Керенска до Атемара и, далее, до Суры… разделила территорию Пензенской губернии на две неравных половины: северо-западная меньшая часть, в валу и засеках, стала называться «Русской стороной»; около 3/4 ее было заполнено лесами. Юго-восточная большая часть, за валом и засеками, получила название «Степной» или «Крымской стороны». Де-Бруни в 1707 г. сообщает, что он встретил между Петровском и Пензой всего 2–3 селения. «На землях, отведенных в диком поле», между Керенском и Мокшаном – село Дмитриевское (Старый и Новый Валовай тож) поселено было семейством татарского князя Лариона Сафарова (сына) Кугушева, а также мурзами Алеевым, детьми Алышева, мурзами Урачовыми (сына Кашаева) и Бориса Васильева (сына Тенишева) (из дела Пензенской ученой архивной комиссии: «о землях между Муратовой и наследниками Беклемишевыми»)^[97].

Школа в с. Татарская Пенделка. Бывший дом купца Дебердееваф

Примерно в этот период было основано неверкинское татарское с. Бигеево, подселена татарами д. Демино. Основались нынешние лопатинские села: Суляевка, Берлик, Вершаут, Карлыган, Пакаевка, также казенная д. Канадеи (Кузнецкого района). Бывшая русско-татарская деревня Старовершаутского сельсовета Полчаниновка (Дмитриевское), расположенное неподалеку от татарского с. Старый Карлыган, была поселена рядом с землями служилых татар между 1725 г. и 1745 г. помещицей Дарьей Полчаниновой. Деревня Русская Пенделка (Покровское) Кузнецкого района, южная окраина с. Татарская Пенделка, в 1700 г. была поселена татарскими мурзами Тебердеевым и Умряковым, но вскоре отписана на великого государя за отказ татар принять крещение. В 1747 г. здесь жили в числе других жителей 14 новокрещен (татар из с. Татарская Пенделка), в 1762 г. новокрещен показано 13 мужчин и 7 женщин.

Ныне русское с. Явлейка (Никольское) Кузнецкого района было также основано в первой пол. XVIII в. служилыми татарами (по другим сведениям, основано помещиками Василием Грязевым и его сыном Иваном). Существовала еще одна д. Евлейка (на юге нынешней Ульянской области), которую также основали татары на одноименной реке еще до первой переписи населения. Группой мелких помещиков на земле, вымененной у служ. татар д. Могилки (Октябрьское), основалась в 1701 г. д. Камышлейка (Никольское, Сулеймановского сельсовета Неверкинского района).

В это время чувашами, прибывшими из Симбирского уезда, и татарами образуются три деревени Тарлаково на р. Труев. По утверждению А. Голомбиевского, деревню основали татары и в 1747 г. она числилась как татарская. Позже в ней поселились служилые чуваши. Второе Тарлаково (Воскресенское) также была построена на р. Тарлаково Борисом Петровичем Кудашевым, Никитой Ивановичем и Петром Ивановичем Мустафиными. Часть села была татарской, в 1859 г. здесь имелись часовня и мечеть^[98].

В «Списке населенных мест Саратовской губернии» (1859) указано, что с. Кунчерево (Никольское, Кольчура) – казенное и владельченское, при 144 дворах, 275 мужчин и 304 женщины. Имеется в селе мельница, три завода, базар и мечеть. Под 1720 г. в дачах д. Акчуриной на этом месте упоминается Кунчуринская мельница служилых мурз Давыда и Мурата Акчуриных. В 1732 г. Кунчерово владел служ. татарин Датарша Акчурин. По преданию, татары прибыли из Темниковского уезда. Это село было основано служилыми мурзами в нач. XVIII в.

Выходцы из д. Бик-Булат в 1747 г. основали другую татарскую д. Шмалак (Ногаев Ключ). В 1762 г. она вошла в состав Исекеево. В переписи 1747 г. показан Аделша мурза Сеинов сын князь Акчурин, который, вероятно, является основателем д. Адельшино (Чертанлей, Новый Чертанлей, Сеитовка, Сеиновка, Набиевка). Еще до 1745 г. выходцы из д. Кунчерина числом 72 душ на р. Чертанлей поставили несколько деревень, одна из них называлась Уразмаметевка. Сохранился документ о покупке земель: «Лета 1748 году Августа 8 дня Симбирскаго уезда Завальнаго стану д. Чернтанлей служилой чувашин Ямактай Емелькин, будучи в Симбирской крепостной конторе, дал сию купчую Пензенскаго уезду Узинскаго стану д. Адельщиной Чернтанлей тож служилому мурзе Адерже Сеинову сыну князь Акчурина в том, что продал я, Емелькин, ему князю Акчурину, жене его и детям и наследникам крепостную отцовскую жалованную землю 50 четвертей в поле…».

Между 1748 и 1762 гг. Рамазан Адельшин принял крещение, став Алексеем Емельяновым, и перешел на жительство в д. Бикбулатовку