Цитаты из книг автора «Эжен Ионеско»

Беранже. Вы вот-вот встанете на сторону носорогов. Дюдар. Да нет же, нет. До этого я не дойду. Я просто стараюсь спокойно смотреть в лицо происходящим событиям. Я хочу быть реалистом. Кроме того, я помню, что в том, что естественно, нет истинных пороков. Горе тому, кто видит пороки повсюду. Это присуще инквизиторам. Беранже. И что же, вы полагаете, что это естественно? Дюдар. А что может быть более естественным, чем носорог? Беранже. Да, но человек, превращающийся в носорога, это, бесспорно, ненормально. Дюдар. О! Бесспорно!.. Знаете ли… Беранже. Да, бесспорно ненормально, совершенно ненормально! Дюдар. По-моему, вы очень уверены в себе. Разве можно знать, где кончается норма и начинается аномалия? Вы что, можете дать определение этим понятиям – норма, аномалия? Никто еще не решил эту проблему, ни с философской точки зрения, ни с медицинской. Вам следовало бы быть в курсе дела.

Дюдар. Не хочу от вас скрывать… забавно, но он превратился в носорога. Издали доносится топот носорогов. Беранже. В носорога! Месье Папийон превратился в носорога! Ах! Этого еще не хватало! Еще не хватало!.. Мне это не кажется забавным! Почему вы мне сразу не сказали? Дюдар. Ну, вот видите, у вас нет чувства юмора. Я не хотел вам говорить… не хотел говорить, потому что я вас знаю и понимал, что вам это не покажется забавным, а, наоборот, шокирует. Вы такой впечатлительный! Беранже (воздевая руки к небу). Ах! Ну, вот! Ну вот… Месье Папийон!.. А ведь он занимал такое прекрасное место. Дюдар. Это лишний раз доказывает, что в произошедшей с ним метаморфозе не было никакой корысти. Беранже. Вряд ли он сделал это нарочно, я убежден, что перемена случилась не по его воле. Дюдар. Откуда мы можем знать? Трудно понять скрытые причины человеческих решений. Беранже. Скорее всего, мы имеем дело с подавленным желанием. У людей бывают скрытые комплексы. Ему следовало бы сходить к психоаналитику. Дюдар. Но если речь идет о преображении, это может многое объяснить. Каждый находит для себя свой путь очищения. Беранже. Я уверен, что он поддался влиянию. Дюдар. Это может случиться с кем угодно! Беранже (испуганно). С кем угодно? Ах! Нет, с вами не может, не может, правда ведь? И со мной! Дюдар. Надеюсь. Беранже. Потому что мы не хотим… правда… правда… скажите? Правда? Дюдар. Ну да, ну да…

Беранже. Зло нужно пресечь в зародыше. Дюдар. Зло, зло! Пустые слова! Кто знает, где зло, а где добро? Конечно, у каждого из нас есть свои предпочтения. Вы, главным образом, боитесь за самого себя. В этом все дело, но вы никогда не станете носорогом, честное слово… это не ваше призвание!

Дюдар. Предоставьте властям действовать самостоятельно! В конце концов, я задаюсь вопросом, имеете ли вы моральное право вмешиваться в это дело. Кстати, я по-прежнему считаю, что ничего серьезного не происходит. На мой взгляд, глупо паниковать из-за того, что несколько человек решили сменить шкуру. В своей собственной они чувствовали себя неуютно. Они свободные люди, это их дело.

Беранже. Выйти? Да, конечно, придется. Я боюсь этого. Я ведь обязательно увижу их… Дюдар. И что? Главное, не вставать у них на пути. И, кстати, их не так уж много. Беранже. Я вижу их повсюду. Вы сейчас скажете, что у меня нездоровые мысли. Дюдар. Они на вас не нападают. Если их не трогать, они не обратят на вас внимания. Они вообще-то не злые. В них есть даже какая-то природная невинность, да, какое-то простодушие. Кстати, по пути к вам я прошел пешком весь проспект. И видите, я в полном порядке, ничего со мной не случилось. Беранже. А мне достаточно их увидеть, и я уже сам не свой. Это нервное. Не то чтобы они меня злили, нет, злиться не стоит, злость может далеко завести, я стараюсь воздерживаться от этого, но я ощущаю что-то вот здесь (показывает на грудь), у меня сердце сжимается. Дюдар. У вас есть основания испытывать волнение, но до определенной степени. А это чересчур. У вас нет чувства юмора, это ваш недостаток. У вас нет чувства юмора. Надо относиться к вещам проще, легче. Беранже. Я ощущаю сопричастность со всем происходящим. Я должен участвовать, не могу быть безразличным. Дюдар. Не судите других, если не хотите, чтобы судили вас. И потом, если бы люди принимали близко к сердцу все, что происходит, они не смогли бы жить. Беранже. Если бы такое случилось где-то еще, в другой стране, и мы прочли бы об этом в газете, мы могли бы спокойно это обсуждать, изучать все аспекты проблемы, делать объективные выводы. Можно было бы организовать научные дискуссии, пригласить профессоров, писателей, юристов, ученых, художников. И простых людей, кстати, тоже, это было бы интересно, увлекательно, поучительно. Но когда вы сами оказываетесь в центре событий, когда внезапно сталкиваетесь с грубой действительностью фактов, невозможно не ощущать, что все это непосредственно касается вас, и потрясение слишком жестоко, чтобы можно было оставаться хладнокровным. Что до меня, я потрясен, потрясен, потрясен! Я не могу прийти в себя. Дюдар. И я тоже потрясен, не меньше вашего. Вернее сказать, я был потрясен. Теперь я уже начинаю привыкать.

Беранже (бросаясь к лестнице). Консьержка, консьержка, у вас в доме носорог, вызовите полицию! Консьержка! (Видно, что в верхней части двери приоткрывается окошечко; оттуда выглядывает голова носорога.) Еще один! (Беранже со всех ног бежит вверх по лестнице. Он хочет войти в спальню Жана, колеблется, потом снова идет к двери квартиры Старичка. В этот момент дверь Старичка открывается, из нее высовываются две маленькие головки носорогов.) Боже мой! О, небо! (Беранже входит в спальню Жана, при этом дверь ванной комнаты по-прежнему сотрясается от ударов. Беранже идет к окну, обозначенному простой рамой, обращенной к зрительном залу, на авансцене. Он измучен, чуть не падает, бормочет.) О, боже мой! Боже мой! (Беранже с большим усилием заносит ногу на подоконник, почти перелезает на другую сторону окна, т. е. в сторону зала, и быстро возвращается обратно, потому что в этот самый момент над краем оркестровой ямы показывается множество носорожьих рогов, которые с большой скоростью движутся один за другим. Беранже быстро, как только может, залезает обратно и несколько секунд смотрит в окно.) Их там, на улице, целое стадо! Армия носорогов, они идут по проспекту!.. (Он осматривается.) Откуда же можно выйти, откуда можно выйти!.. Им не достаточно идти посередине улицы! Они лезут на тротуар! Откуда же можно выйти, как уйти?! (Он в ужасе подходит по очереди то к одной, то к другой двери, то к окну, а дверь ванной комнаты продолжает сотрясаться, и из-за нее доносится рев и невнятная ругань Жана. Все это продолжается несколько секунд: каждый раз, когда Беранже, пытаясь найти выход, оказывается перед дверью Старичка, или на ступеньках лестницы, перед ним возникают головы ревущих носорогов, и он вынужден отступить. Беранже в последний раз подходит к окну, выглядывает.) Целое стадо носорогов! А говорили, что эти животные – одиночки! Неправда, следует пересмотреть эту концепцию! Они растоптали все скамейки на проспекте. (Ломает руки.) Что делать? (Он снова подходит то к одному, то к другому выходу, но повсюду наталкивается на носорогов. Когда Беранже в очередной раз проходит перед дверью ванной комнаты, она начинает поддаваться. Он бросается к задней стене, стена обрушивается; в глубине видна улица, и Беранже с криком убегает.) Носороги! Носороги! (Шум, дверь ванной комнаты вот-вот распахнется.)

Беранже. При условии, что они не разрушают нашу жизнь. Вы отдаете себе отчет в разнице менталитетов? Жан (мечась между ванной и комнатой). Вы считаете, что наш менталитет предпочтительнее? Беранже. Ну все-таки у нас есть понятие морали, которую я считаю несовместимой с моралью животных. Жан. Мораль! Вот еще, мораль! Я сыт по горло моралью, хорошенького понемножку! Давно пора перешагнуть через мораль. Беранже. И что вы предлагаете вместо нее? Жан (продолжая ходить взад и вперед). Природу! Беранже. Природу?

Итак, стал ли он носорогом добровольно или против своей воли, может быть, ему от этого лучше. Беранже. Что вы такое говорите, дорогой друг? Как вы можете думать… Жан. Вы повсюду видите одно зло. А что, если он получает удовольствие, став носорогом? Что, если ему так лучше? Ничего необычного в этом нет. Беранже. Конечно, в этом нет ничего необычного. Но я все же сомневаюсь, что это доставило ему большое удовольствие. Жан. Почему же? Беранже. Мне трудно объяснить почему. И так понятно. Жан. Говорю вам, это не так уж и плохо! В конце концов, носороги – такие же существа, как мы с вами. И у них есть такое же право на жизнь, как и у нас!

В это время, на фоне непрекращающегося рева носорога, мадам Беф встает и подходит к остальным. Несколько мгновений она внимательно смотрит вниз на топчущееся на месте животное; потом внезапно издает пронзительный вопль. Мадам Беф. Боже мой! Как такое возможно! Беранже (обращаясь к мадам Беф). Что с вами? Мадам Беф. Это мой муж! Беф, бедный мой Беф, что с тобой сделали? Дези (обращаясь к мадам Беф). Вы уверены? Мадам Беф. Я его узнала, я его узнала. Носорог ревет в ответ громко, но ласково.

Беранже (обращаясь к Жану). Жить – это ненормально. Жан. Наоборот. Нет ничего более естественного. И вот доказательство: все люди живут. Беранже. Мертвых больше, чем живых. Их количество увеличиваеся. А живые встречаются все реже.