Что мы имеем?
«Имя: Инга Агилон Грефалус;
Статус: действующий советник Второго круга Ада;
Отзывы коллег: слишком молода, производит впечатление недалекой девушки; работоспособная, но заносчивая; не всегда контролирует свои высказывания; восхищает своей прямотой; подает надежды; отличная девушка, вызывающая только положительные эмоции; наглая девица, незаслуженно занимающая место в круге;
Предполагаемые преступления: сговор с мятежниками с целью свержения Верховных чертей Ада…»
Я раздраженно фыркнул. Тоже мне, мятежница…
После того, как мы перенеслись в мое подземелье… Скажем так. Я не сразу захотел отпускать от себя красивую женщину. Красивая женщина не сразу поняла, куда она попала и с кем.
До сих пор удивляюсь, как мы вообще смогли оторваться друг от друга.
Я увлекся на столько, что успел полностью расстегнуть ее блузку и стащить одну из чашек лифа. Она увлеклась настолько, что расстегнула мои брюки. И стянула через голову футболку.
Собственно на этом все и закончилось. Когда она увидела мое истинное лицо… Не припомню, чтобы кто-нибудь осмеливался так на меня смотреть. И не припомню, чтобы чей-то брезгливый взгляд смог меня так задеть. Было… неприятно.
А после пощечины еще и больно!
Наверное, не позволь я себе того поцелуя, все бы пошло по-другому…
Но сложилось, как сложилось.
И теперь мне было тяжело ее допрашивать. Каждая потребность надавить отзывалась во мне самом. Каждый демонов раз, когда мне приходилось причинять ей боль, я словно пытал сам себя. И я ведь говорю только о моральной стороне. Я и пальцем ее не тронул.
Хотя очень хотелось. И совсем не так, как других, попадавших в мои подземелья.
Даже то, что мне пришлось ее приковать, дико коробило. Но я заставил себя поступить так, как того требовала ситуация. Так что цепи, грязь, камни и темнота.
Самое удивительное, что смазливая недалекая девчонка, которую мне описали, оказалась далеко не так проста. Она мужественно переносила все. Она терпела все мои попытки надавить. Не реагировала на угрозы. Ее не беспокоили ни грязь, ни запущенные мной уже чисто из спортивного интереса крысы. Ничего. Неизменно, она спокойно отвечала на все.
Я выуживал из нее сведения по крупицам. Но чаще слышал: «что бы ты ни предпринял, мой ответ не изменится: я ничего об этом не знаю, а то, что знаю – рассказала». И я мог поклясться, что она не врала. Она ничего не знала ни о планах мятежников, ни о месте, где они могли прятаться.
И мне вновь и вновь приходилось делать то, что делать совсем не хотелось.
Но как бы мне не нравилось то, чем я сейчас занимался. Я – повелитель гнева, Верховный черт Ада. Она – предполагаемая мятежница.
Я должен вытащить из нее все, что она знает. Чего бы мне это не стоило…
Сегодня! Сегодня! Се-год-ня!
Я готова была плясать и танцевать!
Именно сегодня Энн познакомит меня с кем-то из мятежников! Ни с ничего не знающими курьерами. Ни с наивными связными. С кем-то стоящим моего внимания.
Демоны, наконец-то!
Я ждала ее на условленном перекрестке, когда там появились двое чертей. Они вели себя так, словно искали именно нас…
И Энн тепло их встретила…
Поэтому в «Сурион» я отправилась полная надежд. И вела себя так, чтобы парень понял – я ненавижу Верховных.
Единственное, что меня смутило – это откровенные намеки на новую плоскость знакомства.
Но и тут… Я поймала себя на мысли, что мне невероятно комфортно с ним. Интересно говорить. Приятно смотреть. И так и тянет попробовать поцеловать…
Знала бы я кого целую…
И где окажусь…
Но…
Он может пугать меня. Лезть мне в душу. Угрожать. Пытать. Да хоть насиловать.
Он не узнает ничего. Особенно про Энн. Я никогда не предам ту, что мне как сестра…
Даже если придется заплатить за молчание собственной жизнью…
Я отпер замок, снял массивную балку с крюков, прислонил к стене и вошел в камеру.
Инга болталась на цепях, натянутая как струна. Грязная, взъерошенная, в порванной одежде. И все равно невероятно красивая.
«Соберись, Сат», – отвесил я себе мысленную оплеуху.
– Созрела для разговора? – начал, лениво прислонившись к косяку.
– Я рассказала все, что знаю, – устало откликнулась девушка.
Голос прозвучал хрипло. Нужно будет не забыть приказать бесам чаще давать ей воды. И кормить. Фигура у нее, конечно, невероятная. Но греметь костями – это не мое. А если она будет отказываться кушать…
Демоны! «Греметь костями»!!! Да что со мной такое! Нужно срочно собраться!
– Я так не думаю.
Прошли сутки с тех пор как она здесь. Мы «общались» уже три раза. И все три раза разговор шел по кругу. Она – талдычит одно и тоже. Я – периодически теряю нить разговора из-за… из-за нее!
– Давай еще разок. Я уже стар и не все запоминаю с первого раза, – усмехнулся я. – Почему ты стала мятежницей?
– Я устала тебя поправлять, – она поерзала, стараясь размять затекшее тело, – я хотела стать мятежницей. Но меня даже не успели принять. Ты схватил меня раньше.
– Хорошо. Почему ты хотела стать мятежницей?
– Чтобы изменить закостенелое устройство Ада. И чтобы у семи заносчивых снобов стало поменьше власти, – прозвучало так, словно она цитирует выдержку из агитационной листовки.
– Кто из нас тебя обидел?
Инга вскинулась, удивленная вопросом. Правильно, в прошлые разы я не копался в ее чувствах.
– Никто.
– Врешь?
– Нет, – она отвернулась к стене. – Видишь ли, мой драгоценный папаша, мечтавший когда-нибудь подвинуть семью Искуриус, с детства неустанно нудел: «ты должна быть лучшей», «как ты себя ведешь, что подумают черти», «Инга, не смей так нагло разглядывать! Это же Верховный», «Инга поклонись! Это же Верховный», «Инга улыбнись и встань так, чтобы он мог оценить твою красоту! Это же Верховный»!
По мере перечисления я поймал себя на том, что до боли сжал кулаки. Не был бы ее отец мертв, я бы провел с ним разъяснительную беседу.
– Это не наша вина, – криво открестился я от услышанного. – Почему тебя еще не приняли в мятежники?
– Из того, что я поняла… Они сначала проверяют кандидатов на полезность и умение молчать. Как видишь, я быстро провалилась.
– Что потребовали от тебя?
– Информацию о всех членах Второго круга. И степени… кхм… тесноты их связей с Верховными, – и после паузы недовольно добавила: – Я же уже тебе все это говорила.
– Но ты не знаешь, кто с кем спит? – проигнорировал я ее бурчание.
– Да… – задумчиво протянула она, скользнув по мне взглядом.
А мне на миг представилась совсем другая картинка. Моя широкая кровать, шелковые простыни. И Инга, на которой из одежды только кандалы. Но не для пыток, а для наслаждения…
Ну вот, опять! Я досадливо тряхнул головой, стараясь отогнать маячившие перед глазами картины.
– Кто руководит мятежниками? – прорычал я.
– Он забыл представиться… – равнодушно откликнулась она.
– Сколько всего заговорщиков?
– Ты серьезно думаешь, что они устраивали при мне перекличку?
– Где они скрываются?
– Знала бы, если бы сдуру не пошла с тобой в «Сурион».
– Инга…
– Что?!
Мы столкнулись взглядом. Молчаливая битва длилась несколько мгновений. А потом я не выдержал. Рванулся к ней .И замер на расстоянии вздоха.
Она вздрогнула, но не отвела взгляд. Наоборот, нахально улыбнулась, рассматривая меня кристально чистыми голубыми глазами.
Я почти позволил себе снова ее поцеловать. Почти.
– Демоны, Инга! – прорычал и вылетел из камеры.
Хар, Сатана, просто признай, что ты ходишь к ней не за новой информацией… Ты просто проверяешь, на сколько еще тебя хватит.
Я кружил по своему кабинету, как зверь, запертый в клетке.
– Возможно, она действительно ничего не знает, – бубнил, вышагивая по старинному ковру. – Или, что вероятнее, ты не можешь заставить себя действительно начать ее пытать.
Леший, да! Я не могу!
Резко открыл бар, чуть не сорвав дверку с петель. Дернул бутылку. И приложился прямо из горла.
Демоны! И если братья узнают…
О, полбеды если они меня просто засмеют.
Асмодей может и решить, как следует мне врезать. А это перерастет в хорошую драку. И в пару месяцев лечения для моего братца…
Сатана соберись. Если не можешь побороть искушение, оберни его в свою пользу.
Что ты заметил?
Учащенный пульс, прерывистое дыхание, расширенные зрачки.
И что? Нормальная реакция на своего палача.
Да…Но… Но!
Но почему бы не проверить? Вдруг дело вовсе не в страхе…
Гнев есть зверообразная страсть по расположению духа,
способная часто повторяться, жестокая и
непреклонная по силе, служащая причиною убийств,
союзница несчастия, пособница вреда и бесчестия2.
Мои руки были подняты над головой и затянуты в кандалы. Длинная металлическая цепь, уходящая к потолку, не давали их опустить. Из-за этого я едва чувствовала кисти.
Я привстала на носочки и попыталась пошевелить руками. Зря. В ладони тут же словно впились тысячи иголок. Как и в закоченевшие пальчики ног. Лучше бы ничего не чувствовала…
Однако я продолжила шевелить пальцами, стараясь разогнать кровь.
Сатана ведь умный мужчина. Да, очень умный. А еще сильный, властный, сексуальный… Демоны, о чем я думаю! Еще раз: Сатана – умный мужчина. И уже понял, что я сказала все, что знаю. А, значит, понял, что во мне больше нет необходимости.
Тогда почему я еще жива?
Интересный вопрос. Хотела бы я знать на него ответ. И хотела бы знать, как выбраться из подземелья властителя гнева. Но что-то мне подсказывает, что никто не принесет мне ответов на блюдечке с голубой каемочкой…
Внезапно цепь ослабла и поехала вниз с таким громким лязгом, что притаившиеся по углам крысы в панике разбежались. От неожиданности я завалилась вперед и только чудом не ударила себя кандалами по голове. Зато коленями об каменный пол приложилась ощутимо.
– Хар3! – ругнулась, сползая на задницу.
В камеру медленно вошел Сатана. Легок на помине…
Леший, как же ему идут цвета его родовой линии… Бордовая безрукавка, открывающая великолепные мускулистые руки, подчеркивала удивительные глаза цвета крепкого красного вина. Черные тренировочные штаны не скрывали длинных накаченных ног. Сатана был красив. Демонически красив. И это последнее о чем я должна думать!
– Если ты решил спросить еще раз, я повторюсь: я ничего не знаю, – проворчала я, пытаясь поудобнее расположиться.
Хотя какое может быть «удобнее» на каменном полу в грязных джинсах и разодранной блузке?
– Нет, я пришел не спрашивать, – пробасил он, отстегивая цепь. – Вставай.
Я поднялась, на всякий случай, опираясь на стену. Медленно размяла ноги и руки. Потянулась. Помассировала шею. И только потом снова посмотрела на Верховного.
– Наконец-то решил от меня избавиться? – спросила, стараясь скрыть испуг.
– Снова не угадала. Идем.
Сатана вел меня по узким коридорам подземелья с такой скоростью, что запомнить дорогу было просто нереально. Лестница, переход, поворот, поворот, лестница, но уже вниз, переход, поворот… Минут через десять мы остановились перед тяжелой деревянной дверью.
Верховный открыл ее и пропустил меня вперед.
Хм, мы оказались в помещении чем-то напоминающим бани из исторических хроник людей. Стены, пол и даже потолок из грубого камня «украшены» массивными деревянными балками. Окон не было. Свет шел от неразличимой системы освещения, скрытой в клубах пара, поднимавшихся от одного из двух бассейнов.
– Тебе не помешает привести себя в порядок. Раздевайся. Сменная одежда на скамье у левой стены.
Я недоуменно посмотрела на Сатану. Ванна? Серьезно?
– Предлагаешь устроить тебе бесплатный сеанс стриптиза? – изобразила недовольство. – И не мечтай.
А у самой неожиданно пошли мурашки по спине от предвкушения. Перед глазами появилась картина: Верховный на огромной кровати в одних брюках, а перед ним я, медленно двигаюсь в танце, стягивая с себя узкое короткое платье…
Леший, Инга, возьми себя в руки!
Я тряхнула головой, отгоняя ведение.
– Считаешь, что сможешь меня чем-то удивить? – ответно уколол Сатана, вопросительно изогнув бровь.
Демоны, с каких пор грубые мужики со скучающим выражением лица стали настолько сексуальными? Может у меня этот… Как же люди это называют… «Стокгольмский синдром»?
Проигнорировав его шпильку, я отошла к скамье и начала раздеваться. Что бы этот мужлан ни говорил, следил он за мной с интересом. Во взгляде читался голод, поразивший меня сильнее, чем решение разрешить мне помыться.
Раздевалась я демонстративно медленно. Пусть смотрит, если хочет. Я и так уже опозорена. И мне все равно не выйти из этого замка живой.
Закончив, нырнула в горячий бассейн. Вода оказалась не просто горячей. Меня словно кипятком обдало!
Но меньше, чем через минуту, я привыкла. Вода уже не обжигала, а мягко ласкала уставшее тело.
Я позволила себе расслабиться и выплыла на середину неглубокого бассейна. Хотя как неглубокого. В центре меня скрывало полностью.
Я раскинулась звездой, позволяя воде успокаивать и нежить. Демоны, как же хорошо… Не смущало даже то, что Сатана продолжал наблюдать за мной.
А он наблюдал. Сквозь клубы пара я не видела выражение его глаз, но чувствовала пристальный взгляд. Чувствовала, что он изучает мое тело, медленно осматривая каждый сантиметр кожи. О таком говорят «смотрит так, что хочется прикрыться». Настолько интенсивно, настолько многозначительно… Но все же меня это не смущало. Мне было даже приятно…
Плескалась я долго. И Верховный меня не торопил. Только смотрел, прислонившись к стене.
Наконец я перебралась во второй бассейн. Холодная вода тут же впилась в тело тысячей ледяных иголок. Даже дыхание перехватило.
А потом вновь стало так хорошо…
Я лениво доплыла до бортика, положила голову в удобную выемку и прикрыла глаза.
Можно я останусь тут навсегда? С детства люблю воду. Не столько плавать, а сколько просто находиться в ней. Возможность расслабиться в ванной всегда была для меня высшим удовольствием…
Я не услышала, как он подошел. То ли мощный Верховный умеет передвигаться тихо, как кошка. То ли я настолько забылась. Но я, правда, не услышала его шагов.
Очнулась, только когда неожиданно нежные пальцы начали массировать мой затылок.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась, не надеясь получить ответ.
Он и не ответил.
Какие-то время просто массировал мою голову, шею, плечи. А я таяла под умелыми руками.
– Знаешь, Верховный, если это очередная пытка, то я готова терпеть такие издевательства хоть каждый день, – прошептала я, чудом сдержав стон удовольствия.
– Я подумаю над этим, – усмехнулся он.
Его голос, сейчас звучащий чуть хрипло, заставил толпу мурашек протанцевать по моему телу.
– Скажи-ка мне вот что, заговорщица, если ты ничего не знаешь о составе вашей банды, зачем ты вообще в нее вступила?
– Я уже отвечала на этот вопрос, – лениво откликнулась я, – но если тебе нравится повторяться… Я считаю устройство Ада несправедливым. Много сил у вас, мало у нас. Четкая система наследования, распределения… Какое-то людское средневековье, а не царство сильнейших мира сего.
– Да-да, а мы цари-деспоты, – одна его рука вернулась к основанию моей шеи. – Хорошо. И вот что я подумал. Тебе ведь кто-то рассказал об идеях заговорщиков.
Я напряглась. Но лишь на мгновение. Демонов массаж Сатаны ужасно мешал сосредоточиться.
– На заборе прочитала.
– И как зовут этот забор?
Отвечать не хотелось. Я так радовалась, что все прошлые допросы он не затрагивал эту тему. Парень – простой курьер и ни в чем не виноват. Но разве Сатана в это поверит?
Я шумно выдохнула и нехотя буркнула:
– Его зовут Каир.
– Продолжай, – вторая рука Верховного начала скользить по моей ключице.
– Я видела его один раз.
– И этого хватило для принятия решения? – пальцы чертили ленивые круги на моей коже, то ближе к шее, то практически на груди.
Леший, это ужасно отвлекало и… возбуждало.
– Хва… хватило.
– Как вы связывались после? – пальцы скользнули ниже, и я поперхнулась вздохом.
– Через… сообщения… на наруче…
– Как же я сразу не догадался.
О проекте
О подписке