Сначала ребята, посмеиваясь, говорили: «Паш, ну что ты везде с собой таскаешь эту доходягу, пусть она дома зубрит свой букварь». Но годы шли. Славка оформилась как девушка и начала производить совсем другое впечатление. В старших классах эти же ребята подбегали ко мне на переменах со словами: «Ну что, вечером за школой? А ты возьмёшь подругу? Обязательно возьми, пусть посмотрит, как мы мяч гоняем…»

– Паш, закрой дверь! – крикнула из коридора Славка.

Так быстро переоделась, значит, действительно спешит.

Выпустив чашку из рук, я не торопясь подплываю к двери.

– Ну что ты как муха сонная, шевели ногами! – торопит она, застёгивая свою красивую тёмную куртку на верхние пуговицы, оборачивая вокруг шеи не по сезону яркий шарф и проверяя содержимое сумки.

– Так, ключи, телефон, пудра…

Я подхожу ближе и, приобняв её за талию, спрашиваю:

– Кто он?

Славка поднимает на меня сияющие глаза и подносит палец к губам, кивая в сторону кухни, словно родителям больше нечем заняться, кроме как слушать наши разговоры.

– Ну скажи! Хотя бы намекни! Я его знаю? – понизив тон, я пытаюсь разгадать, что за принц появился на её горизонте.

– Потом расскажу. Он самый лучший!

Спешно надев сапоги на высоком каблуке, подруга чмокает меня в щеку, кричит родителям «до свидания» и хлопает дверью прямо перед моим носом.

Ничего не понимаю, её просто не узнать! И ещё не понимаю, как можно всегда ходить на таких каблуках, ноги же устают.

– Быстро она сбежала! – говорит папа и откусывает от бутерброда.

Мама толкает его локтем в бок.

– Ты не забыл, что на ужин мы ждём Веру с Олегом? Нужно сходить в магазин за бутылочкой хорошего вина.

Папа удивлённо хмыкает и, нахмурившись, отодвигает бутерброд в сторону.

– Зачем переводить хорошее вино? Наша дочь уже отвыкла от него, а зять никогда не привыкал… – говорит отец, нервно постукивая чайной ложечкой по краю тарелки.

Мама адресует ему сердитый взгляд и, с серьёзным видом поднявшись из-за стола, упирает руки «в боки». Её строгий вид веселит нас обоих, и мама, прекрасно зная это, продолжает грозно, сверху вниз, наблюдать за папиной реакцией. Я сдерживаю улыбку, у всех семьи как семьи, а у меня – настоящий театр.

Улыбнувшись, папа снова берет хлеб с двумя кусками колбасы.

– Ой, Пашка, это же поза кастрюльки! Сейчас наша мама закипит, бежим скорее!

Мы переглядываемся и, смеясь, начинаем быстро-быстро топать ногами под столом, словно пытаясь убежать сидя на стуле. Мама тоже смеётся и качает головой. Отец умеет поднять нам настроение.

Значит, вечером у нас будут гости. Я давно не видела сестру, но особой радости от грядущей встречи не испытываю и в душе очень ругаю себя за это. Не знаю, почему наши отношения с ней так изменились за последний год. Вера постоянно серьёзна и сдержанна, не могу вспомнить, когда в последний раз мы вместе смеялись или болтали по душам. Все мои попытки сближения строгим тоном сестры обрубаются на корню. Да и Олега она вечно таскает с собой, а при нём, ясное дело, душевного разговора не выйдет.

Мама в восторге от Вериного мужа, и неудивительно, он этакий дамский угодник, несмотря на грубую внешность, всегда подаст пальто, откроет двери, восхитится ароматом духов, сделает комплимент. Иногда даже слишком старается.

Папа нормально общается с Олегом, но, если честно, не очень-то его любит и считает, что сестра поторопилась с выбором.

На свадьбе папа совсем не радовался, не веселился и не танцевал. Он общался с новыми родственниками, говорил тосты с глубоким смыслом и много пил. Когда после торжества поздно ночью мы вернулись домой, мама отправилась в душ, а папа зашёл ко мне в комнату, сел на край дивана и долго молчал. Я терпеливо ждала.

Когда отец наконец заговорил, в его глазах стояли слезы.

Мы редко беседуем по душам, и тот разговор врезался в мою память. Папа говорил, что много любви и заботы вложил в нас с сестрой и что в родительском доме нас не держат, но и не гонят! Что мы уже выросли и вправе сами делать выбор, но он должен быть осознанным. Папа долго говорил о ценностях, о родительской любви, о том, что для нас он хочет счастья как ни для кого другого. Потом папа подсел поближе, взял меня за руки и попросил никогда не торопиться с замужеством. Искать своё счастье до тех пор, пока не буду уверена, что это Он. Затем, крепко обняв меня, папа вышел из комнаты и закрыл дверь.

Тяжёлая недосказанность осталась между мной и отцом, но больше мы никогда не возвращались к этому разговору.

* * *

Какой роскошный цвет, такой насыщенно бордовый, очень красиво смотрится. Я аккуратно, не торопясь, покрываю ноготь за ногтем вызывающе-яркого цвета лаком. В телефонной трубке Егор расспрашивает меня о наших ночных похождениях. Руки заняты, телефон неудобно прижат плечом к уху. Но мой бойфренд очень дотошный и не отстанет, пока не выведает у меня все подробности.

– И что? Этот парень не приставал к тебе? – спрашивает Егор подозрительным тоном.

– Говорю же – нет, с ним вообще Славка танцевала, и подвезти нас она попросила, – вру, не краснея, но ведь я не могу сказать, что вчера расслабилась настолько, что почти ничего не помню.

– Понятно, а почему трубку не брала, я весь вечер звонил, сам хотел приехать, чтобы вас забрать. И утром, когда проснулась, могла бы дать знать, что всё хорошо. Уже три дня не виделись, я скоро тебя украду.

– Ну, милый, не ругайся, вчера не слышала, сегодня что-то замоталась с самого утра, лекции переписывала, с уборкой маме помогла, а сейчас жду Веру с мужем.

Остался последний пальчик. Медленно провожу кисточкой от основания до края ногтя, про себя считаю до пяти и провожу ещё один раз. Трубка выскальзывает всё сильнее и вот-вот грохнется на стол.

– Вся в делах… – вздыхает Егор.

Не будь он таким дотошным, я перезвонила бы чуть позже – сегодня вечером. Или завтра с утра… или в обед, крайний срок – в обед! Но Егору приспичило поговорить со мной именно сейчас, и, стараясь не уронить телефон, я продолжаю отвечать на его вопросы.

Из коридора доносится дверной звонок.

– Ну всё, милый, я побежала! – стараясь не испортить только что накрашенные ногти, я быстро закручиваю флакон с лаком и бросаю его в косметичку.

– Подожди, а на завтра у тебя какие планы? – взволнованно спрашивает Егор, не желая отпускать меня.

– Ещё не знаю, потом обсудим, хорошо?

– Скажи сейчас!

– Позже, милый, сестра уже приехала!

– Может быть, билеты в кино взять? Или…

– Потом, всё потом!

– Хорошо, беги, целую, скоро увидимся, – смирившись, он наконец кладёт трубку.

Тут же бросаю телефон на стол и выскакиваю в прихожую. Мама с папой уже обнимают сестру и приветствуют Олега. Вера, как всегда, встречает меня с серьёзным выражением лица и строгим видом. Холодный взгляд заставляет теряться в догадках об истинном настроении. Наверное, опять поругалась с Олегом, или запарилась на работе, или ещё бог знает что может её тревожить!

Сделав шаг навстречу, Вера легонько обнимает меня, приветствуя, и еле касается щеки губами. Я улавливаю знакомый аромат духов и в ответ сжимаю её обеими руками. Вера упирается ладонями мне в плечи, но я, не отступая, со всей силы чмокаю её прямо в ухо. Сморщившись, сестра недовольно фыркает.

– Пашка, оглушишь сестру! – мама делает замечание. Взяв меня за локоть, притягивает к себе и добавляет еле слышно: – Быстро переоденься!

– Ну, мам, мне и так удобно!

– Быстро, я сказала! Разве можно в таком виде встречать гостей?!

И толкнув меня в сторону комнаты, она тут же подхватывает разговор папы с Олегом о том, что цены на бензин без конца растут и вообще в наше время машина становится дорогим удовольствием.

– Тоже мне, великие гости! – бурчу под нос, закрывая дверь в комнату. – Ещё наряжаться для них! Я вообще-то у себя дома! – повернувшись лицом к зеркалу, рассматриваю себя. – Ну, и что не так?

На мне домашний костюм, серые шорты пижамного типа и облегающая майка без лямочек, держится она на груди, может быть, мама это имела в виду? Достаю из шкафа чёрный лифчик и чёрную футболку а-ля хеви-метал. При желании в эту футболку можно завернуть троих меня. При искусственном свете волосы кажутся ещё светлее, чем обычно, – будет контраст. Маме такой прикид тоже придётся не по вкусу, ну и ладно. Нечего учить меня, как одеваться в собственном доме!

В самой просторной комнате нашей квартиры отец поставил большой стол, предназначенный для праздников и юбилеев. Его мы накрываем, когда приходят важные и желанные гости. Но последнее время сестра наведывается так редко, что её смело можно отнести к VIP-персонам. За столом мама расспрашивает Веру – собираются ли они заводить детей, говорит, что обо всём хочет знать первой и, если вдруг Вера обнаружит, что ждёт ребёнка, пусть даже не думает скрывать и шифроваться!

Папа наливает всем ещё по бокалу вина, интересуется работой Олега, спрашивает, не собирается ли он менять место на более прибыльное, говорит, что быть простым охранником, когда тебе за тридцать, – это не уровень.

Так проходит около часа, и нить разговора плавно подбирается ко мне. Как же я не люблю эти семейные беседы. Внутри всё сжимается и хочется провалиться сквозь землю. Каждый раз, обсуждая с родителями собственную жизнь, я осознаю, что к двадцати годам мало что собой представляю, неправильно живу, не того хочу… Да и вообще, на фоне безупречной работы и идеальной семейной жизни Веры мои успехи всегда были довольно сомнительными.

Излюбленная тема для разговора – это учёба в университете. Нужны немалые усилия, чтобы убедить семью в том, что все экзамены будут сданы, курсовые защищены, а знания отложатся в голове и обязательно пригодятся в жизни.

После получасовых рассказов о том, как прекрасно учатся другие дети у других родителей, аппетит у меня пропадает окончательно. Наверное, эти «другие» не имеют друзей, личной жизни, живут взаперти, а в старости будут очень скучными старикашками, которым нечего рассказать внукам.

– Из клуба-то, наверно, на рогах пришла? Двадцать – это же юбилей! – Теперь Олег решился на вопрос в мой адрес. Вальяжно развалившись на стуле и жуя салат, он вертит в руке бокал с вином, заставляя напиток двигаться по кругу.

Папа, округлив глаза, впивается в него взглядом. Вера делает вид, что всё хорошо, но её прямая спина и сжатые губы выдают напряжение.

Я на секунду задумываюсь: что привлекло сестру в этом человеке? Высокий, крупный, если не сказать – полный. С короткой, стремящейся к лысине стрижкой и маленькими толстыми пальцами, а в придачу к этому – настоящий хам!

– Я равнодушна к алкоголю, – отвечаю коротко и краем глаза наблюдаю за Верой. Меня она воспитывала по полной! Сказанное не в строчку слово всегда выходило боком. Так почему же сестра не расскажет собственному мужу о рамках приличия?

– Но в клубах-то тебя ведь часто угощают? – продолжает любопытствовать Олег.

– Я редко там бываю, стараюсь больше времени посвящать учёбе…

Он что, допрос решил устроить?! Старательно вывожу беседу в прежнее русло. Давайте лучше про учёбу, я уже не против!

– Готовишься к экзаменам? – Олег пытается сделать вид, что очень заинтересован, но у него это плохо получается.

Мама, порхающая между кухней и залом, наконец приносит последнее блюдо и опускается на стул рядом со мной, включаясь в разговор.

– Ага, готовится, только гуляет со Славкой! А Славка заочница, ей вообще живётся проще!

Только не это! Самая больная тема – моё свободное время.

– А ведь могла бы ходить на факультативы, или на курсы английского, например, или спортом заняться, в тренажёрный зал записаться, в конце концов, – наполняя наши тарелки, мама садится на своего любимого конька.

Больше всего сейчас мне хочется сбежать!

– У нашей дочери отличные способности к языкам, зачем ей курсы, – вмешивается папа, наливая в бокалы вино.

Я смотрю на маму, надеясь, что больше она ничего не захочет добавить к вышесказанному, но тут вступает Вера.

– А как там твой мальчик, этот, ну, как же… Высокий такой, учитель, кажется…

Я закатываю глаза. Сколько можно повторять одно и тоже! В этой семье меня никто и никогда не слушает.

– Он тренинг-менеджер, а не учитель! И его зовут Егор!

Неужели ей так трудно выучить имя моего парня!

– Да-да, точно. Я и запомнила, что он кого-то чему-то учит… Как у тебя с ним?

Я не хочу говорить, но требовательный взгляд сестры не даёт мне увильнуть от ответа.

– Всё хорошо, общаемся, узнаём друг друга, ничего интересного, – отмахнувшись дежурной фразой, я беру стакан с вином и делаю глоток. Резкий вкус охватывает горло и тяжёлым комком скатывается вниз. Поморщившись, отодвигаю бокал. Алкоголиком мне не быть.

– Ну как же ничего! – парирует Вера. – А про будущее не думали? Вы ведь давно встречаетесь, полгода или год. Он уже намекал на что-то большее?

О боже, и что мне ей ответить? Что намекал, но я не уверена, хочу ли этого? Что я вообще мало в чём уверена и не планирую свою жизнь на годы вперёд, как некоторые. Пожалуй, сейчас самое время прикинуться глухой…

Всё ниже склоняясь над тарелкой, я с серьёзным видом ковыряю салат. Но пауза затянулась, и все продолжают в ожидании таращиться на меня. На мгновение вокруг становится так тихо, что я слышу шуршание бегущих стрелок в настенных часах.

Но вдруг, к огромному счастью, в соседней комнате звучит знакомая мелодия мобильника. Моментально выпрямившись, я бросаю вилку на стол. Наверное, это Славка, моя спасительница!

– Ой, телефон! Сейчас, отвечу и вернусь!

Мама неодобрительно качает головой, а я пулей вылетаю из-за стола. За спиной теряется Верин голос:

– Папуль, ну расскажи про Болгарию, где вы будете жить целый год? Там, наверное, совсем другие люди?

Закрываю дверь и беру со стола телефон. На экране фото Егора.

Неужели что-то срочное? Нажимая зелёную кнопку, подношу трубку к уху и ложусь на диван, закинув ноги на его спинку.

– Алло, я же сказала, что перезвоню, мы ужинаем с родителями и сестрой!

Егор – это, конечно, не Славка, но его звонок вытащил меня из-за стола, чему я несказанно рада.

– Можешь спуститься?

Вот так поворот! Голос Егора звучит заговорщицки, и я чувствую улыбку по ту сторону трубки.

– Куда спуститься?! Зачем?!

– Стою под твоими окнами, покушай и спустись, я не тороплюсь.

– Это важно?

– Очень!

Как странно. Зачем я понадобилась ему именно сейчас? Голос Егора, как обычно, чувственный и ласковый. Значит, ничего криминального не произошло.

Положив трубку, выглядываю из-за шторы в окно, стараясь остаться не увиденной. И правда, чёрная «тойота» припаркована напротив подъезда. Впервые он меня так интригует, что-то выдумал, неужели какой-то сюрприз?

За стол возвращаться ужасно не хочется, надеюсь, никто не обидится, если я ненадолго оставлю семью.

– Ко мне приехал Егор, просит спуститься, наверное, что-то важное! – кричу родителям, шагая в коридор.

– Только быстро! – отвечает папа, взяв очередную тарталетку. – Одна нога здесь, другая там.

Они с Верой что-то весело обсуждают, а значит, есть шанс безболезненно ускользнуть.

Я тут же выбегаю в прихожую. Главное – исчезнуть моментально, пока мама не начала перечить папиной доброте. Запрыгиваю в свои любимые низкие ботильоны, накидываю пальто и вылетаю на лестничную площадку.

Кнопка у лифта горит красным светом, кабина занята. Ну, не беда, я люблю пробежаться по лестнице. Девятый… Восьмой… Отголоском сверху доносится хлопок нашей двери, наверное, Олег вышел из квартиры, чтобы выкурить сигарету. Седьмой… Шестой… Пятый… Что же придумал Егор, мы могли бы договориться и встретиться завтра. Четвёртый… Третий…

– Павла, ты куда же с голыми ногами, на улице такой холод! – соседка снизу, старенькая баба Маша, возвращается с прогулки со своей собачкой-дворняжкой.

– Я быстро, баб Маш! Привет, Бобик!

Пробегая мимо, треплю пса за загривок. Второй… Первый…

– Его зовут Бернард! – кричит баба Маша.

Но я уже открываю дверь под протяжный писк домофона и оказываюсь на улице, под дождём.

Лицо Егора кажется загадочно-серьёзным. Я вижу его через стекло автомобиля, но он явно не ждёт меня так быстро и задумчиво что-то набирает на мобильном. Пару минут я остаюсь незамеченной и наслаждаюсь свежим воздухом, прохладным дождём и красивым профилем.

Да. Он красив.

Благородные черты подчёркивают его особый, добрый нрав. Прямой и аккуратный нос делает Егора похожим на небожителя, четко очерченные губы выглядят идеальными, словно это губы голливудского секс-символа, а не моего парня, да и весь его образ кажется волшебной картиной, загадочным и тонким произведением искусства, мечтой художника или скульптора. Он на самом деле очень красив и наверняка нравится не только мне.

Странно, но эта мысль впервые приходит в голову.

– О господи, Паша! И давно ты так стоишь!

Увидев, что я мокну под дождём в распахнутом пальто, под которым одни шорты и футболка, Егор выскакивает из машины и, ловко схватив меня на руки, быстро переносит через лужи и опускает на переднее сиденье. Он тёплый и сильный, на его руках я чувствую себя пушинкой.

Обойдя машину, Егор усаживается с другой стороны, закрывает дверь, делает музыку тише и, наклонившись ко мне, нежно целует.

– Ну рассказывай, что за сюрпризы? – сняв пальто, я небрежно бросаю его назад.

– Никаких сюрпризов, просто не могу поймать тебя уже три дня: универ, подруги, родители, а на меня времени совсем нет, – грустно улыбается Егор, заглядывая мне в глаза.

– Есть время на тебя, просто не сегодня. А то бы я обязательно…

– Не сегодня, не вчера и, боюсь, что не завтра, – перебивает он.

Виновато вздохнув, беру его руку, подношу к губам и ласково целую широкую ладонь.

Дождь усиливается, капли с размаху разбиваются о капот. На улице уже совсем темно, во дворе ни души, тусклый свет падает из нескольких окон на первом этаже. Но рядом с Егором так уютно и тепло, что дождь кажется лишь романтическим атрибутом нашей встречи.

Мерзкая погода может оказаться очень приятной, когда сидишь в теплом авто рядом с дорогим человеком.

Егор долго смотрит на меня серьёзным и задумчивым взглядом, не могу прочитать в его глазах ничего, кроме нежности.

Затем он прижимает меня к себе. Рядом с ним очень спокойно. Кажется, что можно просидеть так целую вечность.

– Вкусно пахнешь…

Он медленно проводит рукой по волосам, щеке, шее и останавливается, положив ладонь на плечо.

– Ты выманил меня из дома, чтобы понюхать? – Я игриво поднимаю, а затем опускаю плечо, сбросив его руку.

Его губы вздрагивают в улыбке.

– Опять играешь со мной? – тихо спрашивает Егор, потянувшись к моим губам.

– Что ты, какие игры? – Ловко увернувшись, отклоняюсь назад так, чтобы он не смог дотянуться. – Если у тебя нет ничего важного, я, пожалуй, пойду домой, – нарочито строго говорю я и жду: вот сейчас он обнимет меня ещё крепче и попросит остаться.

– Я давно хочу с тобой поговорить, но никак не могу набраться смелости, – говорит Егор, и я понимаю – игры кончились.

Егор прекращает попытки поцелуев. От его серьёзного тона по телу пробегают мурашки. Конечно, я догадываюсь, к чему приведёт этот разговор, и боюсь, что увиливать больше не получится.

Да, мы встречаемся достаточно долго, чтобы испытывать тёплые и искренние чувства. Но зачем торопиться? Ведь я и так никуда не денусь, а уж Егор – тем более! Всему своё время! И сейчас, мне кажется, что время ещё не пришло, но Егор считает иначе, а значит, я должна считаться с его мнением.

Тревожные мысли и сомнения уже давно не дают мне покоя, но в любом случае Егор самый лучший и достойный парень из всех мне известных. Он умён, добр и, кажется, очень любит меня.

– Я тебя слушаю, – прижимаюсь крепче и говорю шёпотом.

– Слушаешь, значит? Хорошо. – Егор делает глубокий вдох. – Паш! Твоя сестра давно живёт своей жизнью, а родители скоро переберутся в другую страну…

Его голос сбивается, а через рубашку я слышу, как сердце начинает биться сильнее.

– Так вот. Год – это долго. И кто знает, вдруг в Болгарии им понравится больше, чем здесь?