– Я буду свидетелем на допросе. Лео как жених допрашиваемой не годится на эту роль.

Умиротворённую тишину светского перекуса нарушило сперва громкое «кха-кха», а затем – чуть менее громкий «звяк»: это Джеми, едва не поперхнувшись яблочным пирогом, выронил вилку из дрогнувшей руки.

– Д-допрос? – уточнил он. – На час?

– А вы как думали?

– Ну… Ташу спросят, правда ли она наследница рода Морли, она предъявит перстень, возьмётся за правдометр, ответит «да»… и всё будет хорошо!

– Всё и будет хорошо. Если, конечно, Таша и вправду наследница рода Морли, в чём я лично не сомневаюсь. – Взгляд Орека скользнул к кольцу на Ташином пальце. – Но вопрос слишком серьёзен, чтобы ограничиться одними лишь правдометрами. Его Величество должен знать, кому доверяет наследие одного из древнейших родов королевства… и не повторит ли эта наследница ошибки предшественников.

Прежде чем задать следующий вопрос, Джеми снова закашлялся.

– И что же… кха… будет на допросе?

– Досмотр памяти. Конечно, история с Кэйрмиль выплывет наружу, но я попрошу, чтобы её не разглашали посторонним… делами аристократов занимается особый отдел городской стражи, а они, насколько я знаю, не предают подобную информацию широкой огласке. В конце концов, Кэйрмиль всё равно нужно поймать. Да и помолвка по расчёту, уверен, останется между нами и магами-дознавателями. Это наши личные дела, и я не вижу в этом ничего противозаконного.

Джеми только крякнул.

– Досмотр памяти? – тихо переспросила Таша.

– Вас усыпят, и маги бегло просмотрят все воспоминания в вашем сознании. – Приглаживая аккуратно подстриженные рыжие усы, Орек скривился. – Отвратительно.

– Не беспокойтесь, Таша, – быстро заговорил Леогран, видно, заметив неестественную бледность её лица. – Они будут бережны с будущей герцогиней. Пускай официально пока неизвестно, Морли вы или нет, но вы помолвлены со мной, а потому уже имеете право на привилегии.

– Ничего страшного, – безмятежно сказала Таша. – Я понимаю, что это необходимо.

Безмятежность далась ей не без усилий.

– Говорят, во время подобного сна ты видишь всё, что просматривают маги, – мрачно добавил Орек, – и вся жизнь, словно перед смертью, проносится у тебя перед глазами… Надеюсь, у вас было достаточно приятного в жизни, Таша-лэн.

– Достаточно, – коротко подтвердила она.

Но явно недостаточно, чтобы уравновесить всё неприятное, добавила Таша про себя.

– Всё будет хорошо, – произнёс Джеми так мягко и так уверенно, что девушка сразу поняла, кто теперь с ней заговорил. – Я уверен, что…

Вдруг осёкся – и, когда Таша посмотрела на Алексаса, тот сидел, держась пальцами за виски.

– Порядок, – заметив её взгляд, устало проговорил Алексас ещё прежде, чем она успела задать вопрос. – Просто голова с чего-то закружилась.

…«этот ритуал никого не спасает»…

Нет, подумала Таша, вспоминая один из осенних разговоров с Ароном, чувствуя, как моментально холодеют и без того холодные пальцы. Нет, пожалуйста, только не сейчас.

Богиня, не заставляй меня беспокоиться ещё и об этом.

– Что-то аппетита нет, – сухо сказала Элль, поднимаясь из-за стола, оставив едва тронутый пудинг на тарелке. – Пойду прогуляюсь. Вернусь через час, чтобы помочь Таше собраться.

Провожая её взглядом, Таша поняла, что не одна она нервничает из-за сегодняшнего допроса. Но то, что Норманы, с которыми они знакомы всего ничего, с которыми её связывает фиктивная помолвка, переживают за неё, как за родную, – почему-то успокаивало.

И, в конце концов, у её рыцаря действительно могла просто закружиться голова.

– Прекрасно выглядите, Таша-лэн, – расщедрился на комплимент Орек, когда они уже сидели в экипаже, а мимо плыли светлячки фонарей, лица прохожих и яркие витрины, в которых скользили отражения кареты и коней. – Платье вам очень идёт. Простой фасон, но сколько изящества…

– Это заслуга Элль.

Стук копыт по мостовой бил по ушам.

– И зелёный вам к лицу, – подхватил Леогран.

Таша повыше натянула атласные перчатки, обхватившие её руки до локтей:

– Спасибо.

Платье в зелёных с жёлтым оттенках герба Морли, перчатки, причёска, убиравшая волосы с лица, но оставлявшая их свободно струиться по спине, – всё это было заслугой Элль. И от Таши не укрылось, как дрожали пальцы юной герцогини, пока та перевивала светлые локоны золотыми шёлковыми лентами. Даже прогулка не помогла Элль успокоиться до конца. Но именно она одела, причесала, собрала и накрасила Ташу к приёму у короля, который – они все надеялись – ждёт её после допроса. Конечно же, успешного, и никак иначе.

Её стараниями Таша выглядела почти безукоризненно. Мама, как бывшая королевская фрейлина, ею точно гордилась бы.

– Не волнуйтесь вы так. – В голосе Орека слышалась подбадривающая отеческая улыбка. И не скажешь, что до экипажа дядя близнецов шагал мрачнее тучи – ему не нравилось ехать в княжеский дворец пассажиром, но положение обязывало. Он предпочёл одеться в тёмно-серое, оставив Леограну синий бархат, расшитый серебром: родовые цвета Норманов. – Всё будет хорошо.

– Я и не волнуюсь. Не из-за допроса, во всяком случае.

– А из-за чего?

Таша нервно пожала плечами.

Не говорить же, что после утреннего головокружения Алексаса на душе у неё весь день скребли кошки, – а вечером, пока она прощалась со своими рыцарями, животное чутьё внутри неё кричало «стой».

– Удачи, Таша, – тихо молвил Алексас, поймав Ташу почти в дверях. – Мы… все мы – с тобой.

Таша взглянула в синие глаза своего рыцаря… и когтистая лапка неясной тревоги царапнула душу. «Стой, – зашептало что-то внутри, – стой, не уходи, ты должна быть здесь, должна остаться рядом…»

– …Таша?

– Да. – Она мотнула головой, пытаясь разобраться в собственных ощущениях. – Спасибо…

…«более сильная личность поглотит более слабую», – эхом прозвучал голос Арона в её голове.

– Что такое? – посерьёзнев, спросил Алексас.

– Ничего. – Она вымученно улыбнулась. – Просто грядущий допрос нервирует. – И, почти поверив в собственные слова, повернулась к Ореку и Леограну, ждавшим на пороге. – Идёмте.

– …думайте о том, что будет после допроса, – донёсся до неё голос Леограна. – Уверен, вы произведёте на Его Величество самое благоприятное впечатление. А для нас будет честью, если мы поможем восстановить в правах наследницу рода, частью которого была наша дорогая тётя Нириэна.

– Нири была бы рада такой наследнице, – тихо подтвердил Орек, поправляя объёмистый деревянный ларец, покоившийся у него на коленях и расплескавший синие ленты по серому бархату его сюртука.

– Кому подарок? – спросила Таша, кивнув на ларец.

– Его Величеству. – Орек поправил шёлковый бант замысловатой завязки. – На аудиенции каждый герцог обязан сделать подношение королю. Символическое, конечно… никаких взяток, просто дань уважения.

– И что там?

– Очень дорогой кубок. Делали на заказ у лучшего мастера нашего округа. Благо он обитает в Броселиане, куда и мы ещё осенью уехали из Клаусхебера. Я лично описывал, что мы хотим получить, и забирал результат, – добавил Орек; его племянник коротко кивнул в знак подтверждения. – Надеюсь, Его Величеству он придётся по душе.

Они уже въезжали в сад за воротами княжеского дворца, удивлявший зелёными кронами широкой яблоневой аллеи: видимо, сад зачаровывали маги. Сам дворец был великолепным, но немного зловещим – такие громадные, высоченные замки с острыми шпилями Таша всегда считала подходящими жилищами для злых колдунов или эйрдалей. Хотя в Арпагене, похоже, все здания строили в подобном стиле; а если вспомнить Клаусхебер, мрачный особняк Норманов…

– Помните, Таша-лэн, – сказал Леогран, первым покинув экипаж, когда тот замер напротив широкой гранитной лестницы во дворец. Протянул ей ладонь. – Не важно, какие отношения нас связывают. Я не дам в обиду девушку, которая выручила меня из беды в трудную минуту. Семья которой выручила нас из беды. Мы в долгу перед вами, а Норманы не забывают о своих долгах.

Таша улыбнулась ему так благодарно, как только могла. Опершись на руку, ледяные метки на которой скрывала синяя кожа тонких перчаток, она действительно почувствовала себя почти спокойно.

За дверьми, у которых дежурили стражи в парадной форме, их встретил огромный холл, отделанный тёмным камнем, и магическая арка, рядом с которой ждали маги-стражи всё в той же форме – тёмно-синей с позолотой. Они проверили гостей по списку и, удостоверившись, что герцог Броселианский, его дядя и Тариша-потенциальная-Морли действительно приглашены, пропустили всех троих. Внутрь прошли спокойно: широкая деревянная арка не обратилась в клетку, что неизбежно случалось, когда во дворец пытались тайком пронести оружие или опасные артефакты.

Впрочем, один из стражей всё равно поинтересовался:

– Что в ларце?

– Дар Его Величеству, – любезно отрапортовал Орек.

– Позволите?

Бант развязали без всяких церемоний. Откинув расписную крышку шкатулки, под которой скрывалась изящная костяная чаша с резным портретом Шейлиреара Дарфулла Первого, страж медленно провёл над ней расправленной ладонью.

– Рог антилопы шэдвар. Естественный магический фон. Активных или дремлющих заклятий не замечено. – Страж захлопнул шкатулку и взмахнул рукой, осыпая подарок ледяными искрами, сорвавшимися с кончиков его пальцев; в их мерцании бант сам собой завязался на прежний манер. – Безопасно. Проносите.

– Достойное подношение, – одобрил кто-то за Ташиной спиной.

Она обернулась – и увидела высокого поджарого мужчину лет сорока. Смуглого, с аккуратной бородкой, раскрашенной сединой, обрамлявшей узкие губы.

Мужчина склонил темноволосую, коротко стриженную голову, удостоив Ташу своим предельным вниманием. Он весь был в чёрном; даже очки его, маленькие и круглые, имели дымчатые стёкла. За этими очками она не видела его взгляда, но чувствовала тот на своём лице.

Почему он прячет глаза?..

– Джелиар Айронсул, – доброжелательно представился незнакомец. – Первый Советник Его Величества.

…на миг Таше почудилось, что время остановилось. Что стрелки больших напольных часов в дальнем конце холла, облитых светом хрустальной люстры, замерли, прилипнув к циферблату. Что в мире не осталось больше никого, кроме неё и мужчины напротив.

Мужчины, который слишком походил на то, каким Таша представляла истинный облик своего врага.

– Его Светлость Леогран Норман, Норман-энтаро и… Кармайкл-лэн, надо полагать? – продолжил Советник, едва заметным поворотом головы разрывая перекрестье их взглядов, позволяя Таше снова дышать.

– Морли-малэн, – спокойно возразил Орек, подхватывая ларец с кубком и передавая его в руки племяннику.

– В теории. – Советник располагающе улыбнулся. – Его Величество назначил меня вторым свидетелем на вашем допросе, Кармайкл-лэн. Следуйте за мной. Ваша Светлость, вам придётся подождать здесь. Не беспокойтесь, ваша невеста вернётся к вам в целости и сохранности. – Его улыбка стала насмешливой. – Я умею беречь драгоценности, подобные этой.

Таша едва почувствовала, как ладонь Леограна на миг крепче сжала её пальцы в знак поддержки.

Придерживая длинную юбку, не спуская глаз со спины Джелиара Айронсула, Таша устремилась к винтовой лестнице в дворцовые подземелья, притаившейся за неприметной дверью в дальнем конце холла.

Лестница оказалась тёмной, узкой и сырой; эхо на ней – настолько громогласным, что шаги четверых человек рождали иллюзию, будто по неотёсанным ступенькам спускается табун лошадей. Волшебные огоньки в светильниках на стенах едва теплились. Словом, архитектор постарался на славу: любому преступнику захотелось бы покаяться во всех грехах, только бы вернуться наверх.

– Простите за отсутствие архитектурных изысков, – будто услышав мысли гостей, подал голос Советник, – но строившие подземелье в последнюю очередь думали о его красоте.

– А что со светильниками? – спросил Орек.

– Хотя стены облицованы гранитом, подземелье сложено из фалангра, так что здесь крайне неустойчивый магический фон.

– Фалангр… камень, невосприимчивый к любой магии?

– И лишающий существ, соприкасающихся с ним, способности колдовать. Верно. – Советник одобрительно кивнул. – Это было предпринято в охранных целях, как вы понимаете. Поскольку попадающие сюда не соприкасаются с фалангром, а лишь находятся в зоне его действия, камень отменяет заклятия с первого уровня по пятый и значительно глушит остальные. Светильники укрепили защитой шестого уровня… Результат, как видите, налицо.

– А как же дознаватели? Или стражи?

– Они носят амулеты, нейтрализующие действие фалангра. Если подобные амулеты есть у подозреваемых, они засвечиваются на арке внизу… собственно, вот и она.

Вторую магическую арку – каменную – Таша легко приняла бы за дверной проём. За ней ждал коридор всё с теми же сырыми тёмными стенами и без единой двери: лишь светильники неровно мерцали под низкими полукруглыми сводами.

– Осталось немного, – изрёк Советник, устремляясь дальше. – Прошу прощения за долгий путь.

Таша шла следом, почти не чувствуя пола под ногами.

Джелиар…

Остановившись перед ничем не примечательным участком стены, Советник повернулся, постучал по камню – и толкнул возникшую вдруг дверь. Отступив в сторону, указал на открывшееся помещение приглашающим жестом.

Таша оглянулась на Орека, прочитав по губам ободряющее «не бойся», и вступила в камеру пыток.

– Опоздали, господин Советник, – бесстрастно заметила волшебница в белом, восседавшая за кабинетным столом из блестящего тёмного дерева. – На вас не похоже.

– Прошу прощения за задержку. Когда сопровождаешь прелестных лэн, не до спешки, – с усмешкой заметил Советник, присаживаясь на стул у дальней стены.

– Добрый вечер, Орек, – улыбнулся волшебник в белом, поднявшись с потрёпанной кожаной кушетки. – Прошу, Кармайкл-лэн… пока ещё Кармайкл и пока ещё лэн. Рад новой встрече.

Кроме пресловутой кушетки, стола и нескольких стульев в небольшой, ярко освещённой комнате не было ничего. Ни жутких приспособлений, ни цепей, ни крови на полу, к которым Таша мысленно уже приготовилась.

Впрочем, куда больше её удивило другое.

– Мастер Иллюзионист? – изумилась она, глядя на знакомое веснушчатое лицо под облачком светлых кудрей.

– Кажется, летом мы сошлись на Вермиллионе-энтаро. – Один из Мастеров Адамантской Школы свойски, совершенно по-мальчишески ей подмигнул. – Позвольте представить мою коллегу, Мастера Странницу. Его Величество попросил Мастеров Школы лично провести ваш допрос, и я не удержался от искушения вызваться вести протокол.

– Ну конечно, – выдохнул Орек как будто с облегчением. – Кто как не Мастер сможет провести досмотр памяти без боли.

Волшебница за столом – худая беловолосая девушка с россыпью родинок, складывавших сложную фигуру на её строгом лице, и странными завораживавшими глазами цвета аметиста – отстранённо взирала на новоприбывших.

– Садись, Орек. Это будет не быстро, – велел Иллюзионист. – А вы не жмитесь у стены, Кармайкл-лэн. Прилягте.

– Благодарю за беспокойство, но я и постоять могу, – пробормотала Таша, которую слова про боль не слишком воодушевили. Впрочем, к кушетке всё же прошествовала.

Кое-как устроив голову на подушке, она следила, как Иллюзионист поправляет её волосы, разметавшиеся по кожаной обивке: так бережно, точно к нему пожаловала дорогая и долгожданная гостья.

– Удобно?

Таша нервно кивнула, пытаясь не выпускать из виду Советника, следившего за подготовкой к допросу с какой-то пакостной улыбкой. Мысли и чувства безостановочно перескакивали с одного на другое, не в силах определиться, чему удивляться и чего бояться больше.

Он или нет?..

В следующий миг что-то змеёй скользнуло по талии, запястьям, лодыжкам – и Таша поняла, что её приковывают к кушетке кожаные ремни.

– Это ещё зачем? – воскликнул Орек.

– Так положено, – бросила Странница; в голосе её шелестел прохладный горный ветер. – Не дёргайтесь, Кармайкл-лэн. Чем больше будете дёргаться, тем туже затянутся ремни.

Ещё разок рванув руки в тщетной попытке освободиться, но лишь убедившись в правдивости этих слов, Таша затихла.

– Не беспокойтесь. Просто неприятная формальность, – доверительно шепнул Иллюзионист. Прямо из воздуха достал тетрадь и зачарованное перо. – Закройте глаза. Мы будем осторожны. Вы ничего не почувствуете.

Лицо Странницы вдруг нависло прямо над её собственным – и, отчаянно зажмурившись, Таша не то услышала, не то почувствовала взмах невидимой руки над её лбом.

Кто-то тихо и спокойно велел:

– Спи.

* * *

– Попала!

– А вот и нет, а вот и нет!

– А язык-то у кое-кого фиолетовый, – комментирует Джеми, пролетая над вишнёвыми кронами.

– Лив, ты всё-таки своровала начинку для пирожков? – возмущается Таша, пока сестра подбирает лоскутный мяч.

– Подумаешь! Там ещё во-от столько было!

– Невыносимая девчонка! Черники в этом году не так много запасли! Нельзя было дотерпеть, пока пирожки сделают?!

– Мне хотелось прямо сейчас!

– Бойся своих желаний, – философски возражает Джеми. Умудрённый жизнью голос мало вяжется с тем, что мальчишка лихорадочно размахивает руками, пытаясь удержать равновесие и поровнее усесться в воздухе. – Дамнары, заклятие невесомости – такая муторная штука, оказывается…

– Курицы лучше тебя летают, – фыркает Лив. – И вообще… ааа!

– Попалась, которая объедалась! – Подкравшись к сестре со спины, Таша валит Лив в кучу листьев; мяч, выпавший у девочки из рук, катится по траве. – Будешь ещё старших не слушаться?

– Прекрати… ай-ай-ай… меня… щекотать!

До сей поры сёстры бегали по саду и играли в вышибалы, а Джеми практиковался в искусстве колдовского полёта. Солнце сонно скатывается за горизонт; вишни шушукаются о чём-то с вечерним ветром. Опавшая листва, которую Джеми сгребал в кучи пару часов назад, окутывает основания стволов пёстрыми шалями – наступивший листопадник^[3] облил деревья медью и позолотой. Вишен, листья которых осенью желтели, Таша никогда раньше не видела, но каких только сортов не было в саду господ Лормари.

…в прежнем Ташином доме тоже был сад. Яблоневый. Она привыкла засыпать под лиственный шелест, и ей не пришлось отвыкать от своей колыбельной.

Переход в новый дом прошёл так безболезненно, как это только возможно, учитывая обстоятельства.

– Капитулируете, Ваше Вреднючество?

– Да, да, только переста-ань!

Отфыркавшись от волос, лезущих в лицо, Таша раскидывает руки и падает наземь – в большую кучу листьев по соседству с сестрой. Смотрит прямо перед собой, туда, где расцветает закатными красками бездна осеннего неба.

– Мне хотелось бы уметь летать, – вдруг говорит Лив.

Таша поворачивает голову.

Заметив движение, сестра торопливо отводит взгляд от Джеми и широко открытыми глазами уставляется на облака.

– Как-нибудь обеспечу тебе полёт, – тихо-тихо, чтобы не спугнуть наконец обретённое равновесие, бормочет мальчишка, паря над травой в паре манов от них. – Как только буду уверен в своих силах.

– Правда?

– Я когда-нибудь тебе врал?

Глядя на сияющую Лив, Таша треплет сестру по темноволосой макушке. Та из вредности дёргается, но, подумав, всё же подкатывается ближе.

– Это так сложно? – спрашивает Таша, обнимая девочку за плечи. – Летать?

– А ты… ай, ну вот опять!.. А ты как думаешь, если у меня не получается?