– Он ведь жив? – тоненько спросила Криста из-за моей спины. – Его ведь можно…

И ойкнула – за секунду до того, как кто-то бесцеремонно отпихнул меня к стене.

Толкнув Дэнимона, Лод занял его место. Быстрыми, сдержанными движениями достал из внутреннего кармана куртки ещё один ошейник и, бережно повернув голову принца, застегнул украшение на его шее.

– Алья, – тихо вымолвил Лод, – призывай его к себе. Немедленно. Пусть Морти с Эсфором сделают всё, что могут, пока я не приду.

Спустя пару томительных секунд тело Фаника исчезло.

Я очень надеялась, что в таком состоянии он переживёт перемещение.

– Видимо, пленника велено было держать живым, но совсем необязательно здоровым. – Лод неторопливо поднялся с колен. – Его ведь хотели выставить несчастной замученной жертвой дроу. Чем заметнее были бы следы жестоких пыток…

Дэн, внезапно сорвавшись с места, побежал вверх по лестнице, прыгая через три ступеньки зараз. Лод не стал его останавливать.

Но следом всё же поторопился.

Когда мы вышли в коридор, принц уже упирал в горло Весельчака кончик своего клинка: длинного, изящно изогнутого, с рукоятью красного дерева и лиственной гравировкой на лезвии. Как будто, чтобы разговорить наёмника, одного ошейника не хватило бы.

Впрочем, в этот миг я прекрасно понимала Дэнимона.

– Кто вас нанял? – обезумевший эльф почти рычал. – Кто?! Отвечай, сигсонур!^[3]

– Да не знаю я! – сейчас в лице Весельчака не было ровно ничего весёлого. – Думаешь, парень, с нами прям так напрямую и связываются?

– Рассказывай всё, что знаешь, – велел Лод. – С самого начала. Когда вас наняли?

– Десять дней назад. Сказали, значит, проследить за этой… принцесской и её дружками. Мы, значит, у них на хвосте повисли, как только они из Солэна выехали. – Весельчак с опаской смотрел на сверкающую кромку эльфийского клинка. – Я б к этой сигинг за всё золото Риджии не полез, ей меня убить – что подтереться. Один раз от неё ноги унёс, больше встречаться не хотелось. Но мне сказали, что к ней лезть и не придётся. Велели, значит, пока сидеть тихо и докладывать о каждом их чихе.

О значении многих слов мне приходилось догадываться по общему смыслу фразы: Весельчак явно употреблял местный сленг, а Лод как-то не удосужился завести в своём шкафу словарь с переводом бандитского диалекта на нормальный риджийский. Так что многие словечки при переводе я интуитивно заменяла более приличными, но добавление рассказу Весельчака литературной ценности не умаляло ценности основной.

Насколько я помню, Солэн – эльфийская столица. Интересно… значит, за Навинией и компанией стали следить, как только они отправились вдогонку за Дэнимоном; и раз наниматель так быстро оказался в курсе событий, он имеет непосредственное отношение к эльфийскому двору.

– Как отчитываться? – спросил Лод.

– Мы держим связь через табличку. – Наёмник скосил глаза куда-то на свой живот. Правильно истолковав этот жест, Лод присел на корточки и вытащил из нагрудного кармана Весельчака небольшой, с ладонь, грифельный прямоугольник. – Старшак пишет послание на своей, оно вылезает на нашей. И наоборот.

– Старшак – это главный? Тот, кто даёт вам задание?

– Не, старшак – это самый главный. Он с заказчиком напрямую общается. А нам задание через десятые руки дают. Мы старшака и в глаза не видели, только табличка и есть. Чтоб, значит, быстрее приказ дошёл. А то через посредников нас нанять – одно, а если обстоятельства меняются и шустро надо всё делать? Пока весточка через десять табличек пройдёт…

– Значит, вы через табличку держите связь со «старшаком», а тот передаёт вам приказы заказчика. – Лод сунул грифельный прямоугольник в карман куртки. – Вы следили за принцессой и её друзьями. Вы были в курсе, кто её сопровождает?

– Я что, рожи всех её мужиков знать обязан? Да в её щели больше народу побывало, чем в этом городишке живёт.

Рука Дэнимона дёрнулась:

– Придержи свой грязный язык.

По шее наёмника поползла кровавая капля, и Весельчак послушно заткнулся.

– Никогда не поверю, – сказал Лод, соединив ладони и сплетя пальцы вместе, – что вы не понимали, кого вам велели пленить.

– Ну, потом-то мы смекнули, что Фаник – это, наверное, принц эльфийский. Да только нам разницы особо не было: нам сразу столько деньжищ отвалили, что за эти деньги я б хоть ещё трёх принцев повязал, да в придачу сапоги заказчику вылизал. Мы после этого дела завязывать собирались, все трое. Сами б не хуже принцев жили… а, так ты, наверное, брат его? – Весельчак взглянул на Дэнимона с издевательским любопытством. – Интересный ты малый! Тёмные, значит, веками твой народ вырезали, мамашу твою убили, тебя с невестой схватили, а ты с ними милуешься?

– Нет. Не милуюсь, – ровно проговорил эльф. – Но в данном случае наши цели совпадают.

А мне отчётливо вспомнилось, как несколько часов назад мы с Лодом пришли в комнату пленных.

…когда дверь открылась, все четверо светлых сидели на кровати, но Дэнимон при нашем появлении встал.

– Ну что? – отрывисто произнёс он. – У вас есть план?

– Да, есть. Однако потребуется ваша помощь. Ваша и вашей невесты. – Лод склонил голову, глядя на Кристу. – Предупреждаю: то, что я попрошу сделать, довольно опасно. Это потребует от тебя недюжинной смелости, быстрой реакции и много актёрского мастерства. Но иначе никак.

– Я согласна, – без колебаний откликнулась бывшая сокамерница.

– Я ведь даже не сказал, о чём собираюсь просить.

– Если дело касается жизни Фаника, я согласна на всё.

Глядя в чистые незабудковые глаза Кристы, я поняла, что немножко ей завидую. Хотела бы иногда и я быть такой… неразумно хорошей.

– Вы в своём уме?! – Навиния вскочила так резко, будто её ошпарили. – Вы что, серьёзно собрались помогать им? Им?! Чтобы они заполучили в заложников обоих наследников эльфийского престола?

Этого я и ожидала. Гордых воплей «нет, мы ни за что не будем действовать заодно с вами, мерзкие гнусные тёмные». Или хотя бы презрительных – «ладно уж, мы сделаем, что скажете, но знайте, что вы мерзкие гнусные тёмные». Поэтому реакция принцессы для меня была куда более предсказуемой, чем ответ Кристы и её жениха.

И то, что со стороны последних я не увидела ни гордости, ни презрения – даже если эти чувства лишь тщательно скрыли для пользы дела, – однозначно возвысило эту парочку в моих глазах.

– Уже не наследников, Вини, – смешок Дэнимона прозвучал бесконечно горько. – Но если отцу плевать на наши жизни, то мне нет.

– Да нас же всё равно убьют! Как ты не понимаешь? – принцесса сверлила Лода взглядом, исполненным бесконечной ненависти. – Мы живы лишь потому, что тёмные ещё на что-то надеются! Думают, если найдут Фаника и докажут, что он жив, ваш отец станет более сговорчивым! А как только поймут, что Хьовфин действительно не намерен отступать…

– Принц, я готов принести клятву Эйф, – негромко произнёс Лод, глядя Дэнимону в глаза, – что, как только мы найдём вашего брата, я отпущу и его, и вас. Если на то будет ваша воля.

Навиния осеклась – и, наверное, секунд на десять в комнате воцарилась немая сцена.

– Вы что, серьёзно? – Восхт отмер первым.

– Абсолютно. Сейчас мы можем рассчитывать лишь на то, что Хьовфин поверит: мы не бессердечные порождения зла, каковыми он нас считает. Подобный жест доброй воли с нашей стороны докажет это как нельзя лучше. А ваш брат послужит живым свидетельством того, что не одни лишь тёмные могут желать зла вашему семейству. – Лод протянул принцу руку. – Вы помогаете нам, мы отпускаем вас. Согласны?

Какое-то время Дэнимон молча изучал взглядом пальцы колдуна, точно не верил, что они настоящие.

– А Вини и Криста? – спросил эльф затем, не поднимая глаз. – И Восхт?

– О, их мы, пожалуй, придержим у себя. Мы всё же воюем, сами понимаете. Рычаги давления на светлых будут не лишними. Но за вашу невесту можете не волноваться: с ритуалом Фьелаг не шутят. Да и, как видите, с пленниками мы обращаемся вполне достойно… если они сами не нарываются на неприятности. – Лод слегка пожал плечами. – Так как?

Дэнимон, колеблясь, оглянулся. Обвёл взглядом товарищей по несчастью. Задержал этот взгляд на лице Кристы; та, едва заметно кивнув, шепнула ему что-то одними губами.

Тогда, так же молча, эльфийский принц пожал ладонь тёмного колдуна.

– Клянитесь, – сказал Дэнимон, и это прозвучало приказом.

Уже второй раз я наблюдала, как Лод, вскинув свободную руку, вычерчивает в воздухе руны, вспыхивающие нежной сиренью: «Тьма», «Воздух», «Связь», «Слово»…

– Я, Лодберг из рода Миркрихэйр, клянусь, – Лод говорил размеренно и твёрдо, – как только мы отыщем принца Фаникэйла из рода Бьортреас, ни я, ни иллюранди, ни дроу не будут насильно удерживать его ни словом, ни делом. И после этого, если принц Дэнимон из рода Бьортреас изъявит на то свою волю, я сниму с него ошейник и позволю ему с братом уйти на все четыре стороны. Клянусь.

Даже когда погасло фиалковое сияние, просветившее ладони обоих, подтверждающее, что клятва принята к учёту, эльф не разорвал рукопожатие. Он смотрел в спокойное лицо Лода, и я знала, что принц пытается найти в клятве лазейки, неточности формулировки, которые позволят колдуну не сдержать слова.

И не находил.

– Хорошо, – наконец вымолвил Дэнимон, опустив руку. – Я вам верю.

Навиния, кажется, лишилась дара речи. Как и сил.

Во всяком случае, она просто села обратно на постель, безмолвно и беспомощно.

– Я рад. – Лод явно скрыл усмешку. – Держите. – Он вытащил из воздуха знакомые ножны с мечом, богато отделанные золотом, и протянул принцу деревянной рукоятью вперёд. – Мы отобрали его у вас, когда пленили. Пришла пора его вернуть. В Тьядри он может вам понадобиться… хотя я надеюсь, что до этого дело не дойдёт.

Дэнимон осторожно взял свой меч. Провёл ладонью по потрёпанной коже ножен – почти нежно. Взявшись за рукоять, обнажил клинок на палец, полюбовавшись блеском стали, и резко задвинул обратно.

Встреча со старым другом закончилась.

– А вот теперь, пожалуй, я действительно вам верю. – Дэнимон посмотрел Лоду в глаза: без презрения, без недоверия, без неприязни. Как партнёр на партнёра. – Так что от нас требуется?..

– Мы здесь не для того, чтобы дискутировать о сотрудничестве представителей враждующих сторон, – мягко произнёс Лод. – Так что вернёмся к теме разговора. Когда вам поступил приказ захватить Фаника?

– Да сразу после того, как ты к принцесске приходил, – неожиданно усмехнулся наёмник. – Мы прослушивали всё, что у них в комнате происходит. И ваши… переговоры услышали.

А, так недаром меня царапнула его фраза «так это ты». Выходит, она относилась не только к тому, что перед наёмником предстал наследник Ильхта.

Что ж, это тоже было вполне закономерно.

– Когда принцесска с дружком за тобой в погоню ломанулась, они эльфа одного оставили, – продолжил Весельчак. – Ну, мы сразу всё доложили старшаку, ясно дело. Что услышали, то и доложили. И про принца похищенного, и про то, что через семь дней, значит, дроу мирную делегацию к эльфам зашлют. Снова. А нам почти сразу ответ – пока мальчишка один, схватить. И Гарса тут же прислали… это тот, кто нам задание дал. Он нам браслет передал, велел побрякушку надеть на мальца, чтоб того не нашли. Мол, следящие чары на нём, а браслет их перебьёт.

– И перебил, – пробормотал Лод. – Итак, вы пленили принца и притащили к себе в дом. Какие ещё указания вам дали?

– Да это… сказали, чтоб мы опять сидели тихо. И теперь вообще никуда не вылезали, только мальца стерегли. А то, мол, даже с браслетом искать его будут. Правду сказали, мы в окно раз или два отряды эльфов видели, рыскали на улицах… а самого мальчишку велели пока живым держать, но, – Весельчак покосился на Дэнимона, – не жалеть. Мордовать, голодом морить. Чтоб, значит, выглядело так, будто пытали его.

– И вы с энтузиазмом взялись исполнять это поручение.

– Я? Я ж не зверь, просто так людей мучить не люблю! Мальцов, по крайней мере. – Весельчак, казалось, оскорбился до глубины души. – Я ж говорю, Рэйв это! Вон тот здоровяк. Честное слово, мне самому мальчонку жалко было, если б не приказ, я б Рэйва близко к нему не подпустил! Прирезал бы тихо, быстро, он бы и почувствовать ничего не успел…

– А ты был уверен, что в конце концов потребуется его прирезать.

– Нам так и сказали: ждите, мол, отмашки, тогда и добивайте. А пока пусть живёт. Но Рэйв тут пару дней назад перестарался, так что малец явно уже на последнем издыхании был. Я доложился, а мне и отвечают, что его со дня на день всё равно убивать. Только, значит, пока понежнее с ним, чтоб раньше-таки не помер.

Лод задумчиво почесал себя за ухом.

– Если ещё чем помочь могу, вы спрашивайте. Сами ж понимаете, ничего личного, работа такая. – Весельчак улыбнулся даже несколько заискивающе. – И если память мне сотрёте, ничего. Оно понятно, вам не надо, чтоб я трепался, кто принца вытащил. А то, может, вы это… к себе меня возьмёте? Мы поладим, отвечаю! Я против тёмных ничего не имею, я всегда…

Я поняла, зачем Лод выплетает в воздухе рунную паутинку, куда раньше, чем сам Весельчак. Впрочем, не уверена, что тот вообще что-либо понял.

Наёмник осёкся. Медленно завалился на пол – казалось, в воздухе ещё слышен отзвук его речи, оборвавшейся на полуслове.

– Нет. Не поладим. – Лод спокойно снял с мёртвого мужчины ошейник. – Но ты нам очень помог, так что заработал быструю смерть. Которой, откровенно говоря, не заслужил.

– Вы что… убили его? – пискнула Криста.

– Он был прав. Нам не надо, чтобы он… трепался.

– А вдруг он рассказал бы ещё что-нибудь полезное? – хмуро осведомилась я.

Меня несколько пугало, что я снова не испытала ничего особенного, когда на моих глазах кого-то убили. Вот уже второй раз за последние сутки. Хорошо хоть на труп смотреть не хотелось.

– Всё, что нам может пригодиться, он уже рассказал. А главное – отдал. – Лод хлопнул себя по карману, куда он спрятал грифельную табличку. – Магия всегда оставляет следы, теперь выйти на «старшака» особого труда не составит.

– Наёмников надо отдать Хьовфину! Живыми! – настаивала Криста. – Как доказательство, что это не дроу…

– А смысл? Они не знают, кто заказчик. Ни допросы, ни пытки ничего не дадут. И доказательств, что заказчик не дроу, в их памяти не найти, – неохотно пояснила я. Мне бы тоже хотелось, чтобы наше расследование завершилось на этой троице, но увы. – Повелителю эльфов надо отдавать того, кто их нанимал.

– Верно, – кивнул Лод. – Пользы от них не будет. Осталось свести к минимуму вред. Для нас… и кого-либо ещё.

Вторая рунная паутинка оборвала дыхание толстяка. Так же быстро, как до того – Весельчака. Но когда Лод вскинул руку в третий раз, нацелившись на белобрысого садиста, Дэнимон внезапно перехватил его ладонь.

– Нет.

Колдун вскинул брови:

– Вы не желаете смерти тому, кто желал её вашему брату?

– Я хочу, чтобы прежде вы разбудили его. Ненадолго. – Эльф в нитку сжал губы. – Прошу.

После секундного размышления Лод повернулся к последнему живому наёмнику.

– Очнись, – велел колдун, легонько изогнув ладонь с кольцом.

Белобрысый тоже пришёл в себя быстро. Уставился на нашу разномастную компанию.

Перевёл взгляд вбок, туда, где лежали тела его товарищей.

– Прежде чем ты умрёшь, – сказал Дэнимон, – я хочу задать тебе всего один вопрос. – Эльфийский принц держал меч в опущенной руке. – Почему ты делал с моим братом это? За что?

В ответ наёмник взревел что-то неразборчивое, отчаянно дёрнулся, пытаясь освободиться – но, повинуясь движению руки Лода, тут же затих.

– У нас мало времени, – колдун говорил устало. – Отвечай.

Белобрысый одарил Дэнимона взглядом красных, налитых кровью глаз: тяжёлым взглядом зверя, загнанного в угол. Потом губы его разомкнулись, словно у механической куклы.

– Потому что мне было скучно. Потому что мне нравилось слушать его крики. Потому что его мучения веселили меня, потому что я наслаждался его болью. – Голос его был хриплым, точно прокуренным, и при каждом слове обвислые щёки наёмника тряслись, как желе. – Вот и всё.

Когда он замолчал, пару томительных мгновений Дэнимон смотрел на него. Просто смотрел.

Серебристой вспышкой метнулось лезвие меча – и голова наёмника покатилась по полу, оставляя красную дорожку на светлых досках. Криста закричала, я отшатнулась и отвернулась, жадно глотая воздуха, забивая тошноту.

Это тоже была быстрая смерть. И тоже незаслуженно быстрая.

Но куда более кровавая.

Принц провернул меч в руке, стряхивая багряные капли; плечи эльфа вздымались в такт его тяжёлому дыханию.

– Отправляйте нас обратно. – Одним движением Дэнимон вогнал клинок в ножны. Голос его звучал глуше, чем свист стали о кожу. – Скорее.

Я поняла, что меня трясёт. Мелко, почти незаметно. Под рёбрами, в районе живота, притаился какой-то мерзкий ледяной ком: тело реагировало на всё произошедшее быстрее, чем сознание и душа.

Слишком. Слишком много. Слишком много событий для одного треклятого дня.

Лод спокойно бросил в пространство:

– Алья, ты слышал.