Цитаты из книги «Риджийский гамбит. Интегрировать свет»

Когда люди женятся, то дают друг другу клятвы, которые легко могут не сдержать. И в этом не будет их вины. – В словах послышалась обречённость, однако я должна была их произнести. – Можно клясться в поступках, в действиях, в том, что сделаешь или не сделаешь чего-то, ведь это в твоей власти – делать или не делать, но нельзя клясться в эмоциях. В том, за что не можешь поручиться, в том, в чём не можешь быть уверен. Нельзя клясться, что будешь любить всегда, потому что это не зависит от тебя. И если ты серьёзно относишься к клятвам… а ты серьёзно относишься к клятвам… – мои руки невольно дрогнули. – Я не хочу этого. Вот и всё

дальше Лод слушал, как я рассказываю про пятерых коней, которых подарил мне мой друг Люцифер, и про лукавого дракона, что учит меня смиренью, и как тяжко жить, когда разум сносит глупости хулу, и что жизнь лишь бездна зла. И пока в глазах колдуна, отливавших заворожённой зеленью, сияли отблески свечей, я поняла, что мне плевать и на мои глупые сомнения, и на то, что читать стихи положено мужчинам, и на то, что у нас с Лодом не было и не будет нормальной романтики. Ведь нашу романтику – редкую, странную, неправильную романтику – я не променяла бы ни на каких принцев с серенадами под луной.

Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух. Да, таким я и буду с тобой, – начала я: негромко, без намёка на театральный пафос, почти так же, как говорила, – не для ласковых слов я выковывал дух, не для дружб я боролся с судьбой… Мне всегда нравился Блок. Этот стих – особенно. Отчасти из-за строк про открытую и детскую душу, которой суждено было сгореть. И когда я закончила, Лод ещё долго сидел, молча глядя куда-то поверх моего плеча. – Да. Теперь я понимаю, – произнёс колдун потом: тихо и непривычно мягко. – А ещё? Кто бы мог подумать, что наш мастер шахмат окажется ценителем поэзии. Впрочем, про меня тоже вряд ли можно было такое подумать. И я читала ещё. Про мертвеца, которому нелегко притворяться живым и страстным среди людей, про второе крещение, что обратило моё сердце в лёд, про ребёнка, плачущего о том, что никто не придёт назад.

моё воображение скончалось бы в конвульсиях от гомерического смеха.

Но хороший правитель – не тот, кто хорош во всём, а тот, кому хватает мудрости понять, что он не в силах в одиночку разобраться со всем; и, разглядев тех, кто сможет помочь ему наилучшим образом, поставить их на нужные места, пусть даже вопреки правилам и предрассудкам.

жемчужные ниточки пузырьков, поднимавшиеся со дна.

как тяжко жить, когда разум сносит глупости хулу, и что жизнь лишь бездна зла.

но иногда милые мальчики вырастают в мужчин, которые способны на страшные вещи

Весь вопрос в том, сможет ли твой Повелитель простить, что ты причинил ей боль. А если простит, то когда. Алье всегда нелегко давалось понимать и прощать, и гнев порой заводит его слишком далеко. И по

контрольного выстрела судьбы ты не умираешь, твоё место просто занимает кто-то другой: очень похожий на тебя, но куда более сильный. А ещё куда более циничный, равнодушный и злой.