– Она велела мне прислуживать хасту Линару, повелителю хасттана Тайрада, – опустив глаза в пол, ответила я.

По звукам поняла, что хаса жует пухлые губы, раздумывая, может ли она отменить приказ знающей. Она не могла, и мы обе это понимали, но Дарахе хотелось как-нибудь показать, что именно она здесь главная. Она, а не Заата.

– Хорошо, – еще немного подумав, сказала хаса. – Будешь прислуживать воинам Тайрады. Возьмешь девчонок – только выбери поскромнее да поответственнее! – погрозила мне пальцем. Наверняка подумала, что ко мне вереницей потянутся охочие до мужей девчонки. – И смотри у меня, чтобы никаких нарушений заветов предков. Узнаю, степным жаром клянусь, тебе не поздоровится!

Но мы обе знали, что со мной ее угрозы останутся только угрозами. Пока я под защитой знающей, меня может наказать лишь она и хаст. Но какое дело хасту, который стоит над тысячами воинов, до простой служки? Так что, все ее раздумья, наказы, устрашения – это просто напоказ, чтобы остальные боялись.

– Я могу идти?

– Артун надень и приходи на кухню, там служек возьмешь, кто тебе помогать будет, и отнесешь воинам еду. Они приехали на рассвете, а жар уже к зениту подбирается. Они могут остаться недовольны тем, как хаст их принимает! – я поклонилась и собиралась вернуться в свою комнату, думая, как бы отговорить Михарну, которая, предки знают, все слышала, но Дараха меня остановила, подцепив под локоть. – И не думай под воина лечь, служка.

Очень мне это нужно! Но перед ней снова почтительно склонилась и ответила:

– Степь запрещает, а я живу по заветам степи.

Женщина прищурилась, недовольно фыркнула, и ушла. А я вернулась к себе, чтобы тут же натолкнуться на восторженный взгляд Михарны.

– Я хочу с тобой! – тут же заявила она.

– Нет, – я покачала головой и взялась за артун.

– Раэза, подумай, какой это шанс для меня. Я же говорила тебе, – посмотрела на нее и увидела надутые губы.

– Миха, пообещай, что ты не будешь оказывать знаки внимания хасту.

– Хочешь его себе? – хитро прищурилась подруга.

Я покачала головой. И как ей объяснить, что она может разрушить все, к чему идут наши народы, одним своим глупым поступком. Ну, почему мать степей дала мне разум, вместо того, чтобы наградить вот такими простыми желаниями семьи и уюта?

– Пошли. Но только, прошу тебя. Не наделай глупостей!

Михарна подпрыгнула и захлопала от восторга в ладоши. Я запахнула артун, поправила ткань. Моя подруга торопилась, но при этом аккуратно разглаживала ткань, выравнивала складочки, чтобы они лежали красиво. Говорить ей, что это бесполезно, я не стала. Все равно скоро убедится в этом, осталось немного. А на кухне, после того, как ей выдадут корзину с едой, станет уже не до красоты.

До первого жара нужно успеть многое. Это мы, жители дома хаста, можем спокойно ходить по прохладным комнатам, а вот те, кто живет в шатрах, вынуждены прятаться от палящего зноя и не выходить на улицу. Поэтому в коридорах было много людей. Те, кто пришел к хасту за помощью, советом или правосудием. Воины, которые ждали, когда казначей выдаст их долю добычи. Дети, которые учились в доме хаста. Слишком много людей, и всем нужно нечто свое, особенное.

Мы свернули на кухню и остановились. Здесь было много девушек. И большинство из них не были служками. В основном – дочери воинов, которые хотели попытать счастья и найти себе достойного мужа. Глупая и несбыточная надежда, но каждая верила, что повезет именно ей.

– Раэза, сюда! – окликнула меня Дараха. Мы протиснулись к ней, и женщина недовольно оглядела Михарну. – Она с тобой? Ладно. Я выбрала тебе еще пятерых. Раз уж Заата сказала, что ты должна прислуживать хасту, то так тому и быть. Но смотри у меня! – погрозила большим пальцем, вытащила откуда-то большущую корзину и всучила мне. – Тащи. А ты – возьми вон там. Ну, чего замерла? Иди корми хаста. И скажи, что воинам подадут позднее. Собралось гостей, – недовольно пробурчала она.

Я улыбнулась Михарне, подхватила корзину и пошла на мужскую половину. Кухня-то располагалась посередине, и отсюда был выход в любом направлении. Удобно. Но вот идти с тяжелой корзиной, полной еды, было тяжко. Но не успела я далеко уйти, как подруга догнала меня, прижимая к груди огромный глиняный кувшин.

– Как же воины без баги будут? – хитро улыбаясь, поведала она мне.

Я покачала головой. Михарна не оставляла надежды, это и ночному ветру ясно. Но я больше не буду с ней спорить, объясняя, что и как должно быть. Она вправе сама решать, как распоряжаться своей судьбой.

У входа на мужскую половину, где определили на ночлег гостей, стояла охрана хаста – шесть лучших воинов. Пройти между ними было нельзя, даже несмотря на то, что они видели снедь, которую мы волокли, не чувствуя рук.

– Поворачивай, – хмуро сказал первый воин, лучший из приближенных к хасту Ингайру, доблестный и непобедимый Ирвир. – Девкам сюда ходу нет. Ищите себе забав подальше от наших гостей. А не то донесем отцам.

Это была нешуточная угроза. Отец-воин мог бы и выпороть нерадивую дочь, выдать ее замуж за первого, кто заплатит откуп. Да и вообще, сделать все, что только пожелает.

Но я не боялась. Поставила корзину на пол, вздернула артун, открывая запястье, на котором висел браслет принадлежности. Дорогая вещь. У остальных служек были простые, медные, с выбитым солнцем – символом дома Айхонары. У меня же к нему добавились две луны – символ знающей. Вот так, я, может, и служка, но не обычная. Как у других девушек воины ходили в покровителях, защищая их от отцов и наказаний, так у меня была Заата, одно имя которой внушало нешуточный страх.

Ирвир поморщился. Я видела, что ему не хочется пускать меня туда, но и нарушить волю самой знающей он не мог. Она бы все равно узнала, и тогда уже ему пришлось бы объяснять, почему не пустил ту, которая исполняла ее приказы. А в том, что именно она послала меня сюда, сомнений быть не могло.

– Артун не снимай, – тихо сказал Ирвир, отступая в сторону. – Эти северные куски камня могут одним взглядом заморозить сердце и лишить чрево наследников. Они только кажутся людьми, но предки прокляли их, выгнав из степи туда, где лишь холодный камень…

– Спасибо, – вновь хватаясь за корзину, поблагодарила мужчину. – Буду знать.

Права Заата, наши воины только кажутся смелыми, а на деле боятся даже собственной тени!

Мужская половина дома хаста всегда была запретной для женщин. Наверное поэтому, каждая из девчонок хоть раз пробиралась сюда, чтобы посмотреть, сравнить, найти отличия… и, конечно, полюбоваться на воинов, которые не скрывали свои тела. На улице, под палящим зноем, многие носили артак – одеяние, чем-то схожее с нашим артуном. Ни лица, ни тела не было видно. И многие мужчины прятали так свою кожу, чтобы она не загорала, оставаясь бледной, как у девушек. Конечно, воины считали это проявлением слабости, но все чаще попадались такие белокожие красавцы. Не могу сказать, хорошим это было знаком или плохим, но реальности оно не отменяло, позволяя предкам сердиться на своих неразумных потомков.

– Вы кто?

Тот, кто нас остановил, мог напугать. Огромный, с мышцами больше похожими на веревки из степных трав – толстые, грубые и невероятно прочные. Северянин. Да, я представляла их иными, но действительность напугала намного больше, чем все фантазии.

Спасла Михарна, которая, улыбнувшись, вышла вперед.

– А мы к хасту. Принесли еду, чтобы время скоротать и от дороги отдохнуть, – она говорила таким тоном, что даже у самого неискушенного мужчины не осталось бы никаких сомнений в том, что она предлагает.

– Это дары от хаста Риангара, – попыталась хоть немного исправить первое впечатление.

– Дары, – скривился воин. – Хорошо. За мной идите.

Он откинул узорчатый полог, и мы оказались в большой комнате, освещенной не светом солнца, а небольшими лампадками, каких я раньше никогда не видела. Здесь было не меньше семи воинов, так что мне сразу стало не по себе от той мощи, что накопилась здесь за то недолгое время, пока они здесь находились. Все темноволосые, мощные, крепкие, в боевом облачении. Словно ждали подвоха.

– Дары от хаста Риангара, – выплюнул наш провожатый.

Мужчина, что сидел в центре, наклонил голову, рассматривая нас.

И у меня не осталось никаких сомнений в том, кто перед нами.

Хаст Линар, властитель северной Тайрады.

Как и у остальных, у него были темные волосы, словно ночь в безлунье. И даже под дорогим нагрудником, тисненным золотыми рисунками, все равно можно было рассмотреть сильные мышцы, которые напряглись при нашем появлении. Зеленые, почти как мои, глаза недоверчиво оглядели белые одеяния, сверкнули, и прозвучал приказ:

– Снимите эти тряпки. Я должен знать, что на вас нет оружия.

Михарна тут же опустила кувшин и взялась за край артуна, но я ее остановила.

– Ты гость, дорогой и уважаемый гость, хаст Линар, – низко поклонилась ему. – Но наши традиции не велят женщине открывать лицо и тело перед мужчиной, который не является ее мужем.

Я старалась говорить ровно и твердо, как учила мудрая Заата. Получалось с трудом.

– Ты споришь со мной? – удивился Линар и встал с подушек.

Я судорожно вздохнула. Никогда не считала себя низкой, но все же была на голову меньше, чем он.

– Только говорю, что нарушать чужие традиции – не лучшее решение для гостя.

– А если гость планирует стать хозяином? – встал вплотную ко мне Линар. Теперь нас с ним разделяла только корзина с едой, которая больно оттягивала руки, уже начинавшие ныть.

Значит, права была Заата. Никто не собирается признавать Риангара правителем. И вопрос только в том, кто же осмелится первым бросить ему вызов, чтобы попытаться победить и покорить наконец неприступные и гордые земли Айхонары.

– Тогда я могу только посочувствовать гостю, – позволила улыбке появиться в глазах.

Линар прищурился, замер, внимательно всматриваясь в меня и вдруг отступил.

– В тебе есть кровь Тайрады, ведь так?

Не трудно догадаться об этом, глядя в точно такие же глаза.

– Есть, – согласилась с ним. – Как и у нашего хаста Риангара, моя мать была одной из пленниц, захваченных во время последний большой войны. Ваша кровь сильна, но заглушить зов сердца, принадлежащего Айхонаре, она не может.

Я ожидала чего угодно. Хаст мог разозлиться, выгнать меня, ударить… но он рассмеялся.

– Дерзка. Талир, забери у девушек еду и раздели на всех. Твой хаст чрезвычайно щедр, – обратился он ко мне.

– Это еда лишь для тебя, хаст. Воинам принесут позднее.

Талир уже успел опустошить корзину. Да, на кухне не поскупились, и этим вполне можно было накормить всех воинов, что прибыли с Линаром. Не досыта, но все же.

– Передай мою благодарность. Но больше нам не нужно. Мы чтим ваши обычаи, – вдруг добавил он. – Но не собираемся отказываться от своих.

И отвернулся, показывая, что беседа закончена. Тот воин, что привел нас сюда, тут же указал на выход. Я не стала задерживаться, хоть и видела, что Михарна таким решением недовольна. Но я сделала то, что должна была, узнала, что подозрения Зааты имеют под собой веские основания.

Нашему хасту не справиться без помощи знающей.