Глава 22

Сэт многозначительно на меня посмотрел.

– Хорошая птичка, – почесал он подбородок ворону. Тот закатил глаза и вытянул шейку.

– Не догадываешься, кто мог подсунуть тебе эту гадость? – поинтересовался Сэт.

Мерзкий тип

– Понятия не имею, я сегодня пользуюсь повышенной популярностью у недоброжелательно настроенных ко мне личностей, – ответила я.

– Да уж, везет тебе сегодня, – усмехнулся Сэт, – Давайка я ворона пока к себе заберу, а то тут народ может и не понять. Иди сюда, хороший, – страж постучал по своему плечу и птица послушно перешла к нему.

– Ой, вы мужу птичку брали, а я, то подумал чего нехорошего, – услышала я позади себя голос продавца.

– Ну да, – смутилась я.

– А вы случайно не внучка знахарки? Ваша бабушка тоже с товаром приехала?, – продолжил общаться продавец.

– Внучка, но бабушка больше не сможет приезжать на ярмарки.

– Как жаль, у нее такие мази хорошие были и от ожога, и от пореза, и от фурункулов помогали, да и сиропы от кашля у нее были знатные. А вы случайно не торгуете ими, или может у бабушки, товар возьмете и сами продавать начнете? – спросил продавец с надеждой.

– Я не знаю, – нерешительно протянула я.

Мне действительно было жаль людей, которые каждую ярмарку раскупали у нас лечебные снадобья. Но кроме мазей и настоек в подземелье у меня ничего не было. Все сырье, собранное за лето сгорело. Тут я вспомнила про делянку в лесу, там осталось много трав и кореньев. Однако последнее мое посещение закончилось не совсем хорошо, и возвращаться туда было боязно.

– Дорогая, нам нужно идти, – потянул меня Сэт за руку.

– Ну, вы подумайте, – крикнул мне в след продавец, – Благодаря вашим снадобьям моя семья болеет очень редко.

Мы вышли из этого ряда, и пошли искать Монэ.

– Думай сама, ярмарка продлиться еще три дня, – ответил на мои мысли Сэт, – Деньги все потратила?

Я мотнула головой.

– Может, тебе сапоги закажем? Твоя обувка для зимы не подойдет.

В лавке у сапожника все прошло гладко. С меня сняли мерки, Сэт выбрал хороший кусок кожи, нарисовал эскиз обуви. Я выбрала подходящую фурнитуру. Сапожник назвал цену – пять серебряных монет, отдала один золотой и получила сдачу. Такой дорогой обуви у меня еще не было. Мастер сказал, что через пару дней они будут готовы.

Ожидала от ярмарки одно, а получила другое. Я устала, настроение было не очень и хотелось есть. Монэ мы нашли рядом с Гошей, товар был практически полностью продан. Оставалось приобрести запланированные Гошей покупки. Мы остались торговать, а Гоша побежал за нужными вещами.

– Сейчас Гоша вернется, и мы пойдем в таверну перекусим, – прочел мои мысли Сэт.

Подошла женщина купила последний мешочек муки, горшочек меда и мешочек крупы. Она радовалась, что хоть кто-то на рынке продает товар маленькими партиями, а не огромными мешками и бочками. Вернулся Гоша с покупками, и мы всей компанией рванули в таверну.

Тачку с пустыми бочками оставили на заднем дворе, а покупки забрали в зал заведения. В помещении было многолюдно, стоял гул. Мы еле нашли свободный стол. На нем валялись остатки пищи и крошки. К нам подошла толстая грудастая тетка в грязном переднике, внимательно нас осмотрела и поинтересовалась, что же мы будем заказывать.

– Есть жаркое, похлебка из потрохов, пирог с почками и сердцем и пирог с кислой капустой. Напитки на любой вкус и кошелек, – предложила то ли официантка, то ли хозяйка заведения, – Оплата вперед, – смахнула она все со стола прямо на пол.

Я заказала пирог с потрохами, остальные захотели жаркое и пирог с капустой, еще взяли яблочный сидор. Пока ждали заказ, я сняла ворона с плеча Сэта и стала разглядывать больное крыло птицы.

– Дома осмотришь его. Мы же не хотим неприятностей, – насупился Гоша.

Ну да, что-то я совсем забыла, что ворон – птица ведьмарей. Нам принесли заказ. Не смотря на грязь в помещении, еда была здесь вкусной. Есть хотелось сильно. так что было не до сантиментов. Большая кружка сидра сделала свое дело, мне захотелось отойти во двор.

Зайдя за угол таверны, я направилась к заветному домику. На небе высыпали первые звездочки, показалась двурогая луна, чувствовался легкий морозец.

– А кто это у нас там такой красивый? – послышался за спиной пьяный голос.

Да ё моё, этот день когда-нибудь закончится, что же меня никак в покое оставить не могут.

– Да это же та звезда, у которой тот хмырь мне не дал кошелек подрезать, – ответил второй мужской голос, – А давай-ка мы познакомимся с тобой поближе. Пока твои друзья тебя хватятся, мы с тобой два раза успеем познакомиться, – и мерзко захихикал собственной шутке.

– А давай, не давай, – ответила я ему и развернулась лицом к обидчикам.

Удар в промежность, в поддых, два пальца в горло. Сильно пьяного я просто толкнула. Надоело быть приличной девочкой.

– Кто это у нас едой разбрасывается? – услышала я голос из темноты.

Некто сделал пару шагов и вышел на освещаемое луной место. Он приподнял пьянчужку за шиворот и стал его обнюхивать.

– Какой мерзкий запах. Все в одном месте и еда и пойло. Ну что же нам не привыкать, – проворковал бархатным голосом незнакомец.

Мужчина был высокий, статный, с тонкими благородными чертами лица. Осанка, одежда, весь его вид говорил о знатном происхождении. Но помня про слова Гоши про морок, я зажмурилась и дунула на незнакомца. Открыла глаза и чуть не села на землю.

– Ого, как мы умеем. Ну что увидела? – усмехнулся незнакомец.

Ну да, товарищ потерял все свое очарование и выглядел, как человек, которого похоронили месяц назад.

– Ты не против, если я поужинаю, немного проголодался.

Он притянул к себе пьянчужку и впился ему в горло. Второй молодец-удалец очнулся и по-тихому пытался уползти на четвереньках. Кажется, больше мне не нужен маленький домик, мне и так хорошо.

– Приятного аппетита, – зачем-то пожелала я вампиру.

Он оторвался от жертвы.

– Не бойся, я не кретин, убивать его не буду. Перекушу немного и отпущу. К утру раны затянуться, а судя по его состоянию, он и помнить завтра ничего не будет. Даже зачаровывать его не надо. Ты даже не представляешь, сколько людей, является пищей для вампиров. Зачем убивать тех, кто поставляет нам еду, это глупо и безрассудно. Многие даже семьи создают с вампирами, не подозревая о настоящей сущности. Так и кормят его всю жизнь.

Он сделал еще пару глотков и отбросил пьяницу в сторону.

– До свидания, милая леди, может еще свидимся и будьте осторожны с такими, как я. Мы не любим, когда нас обнаруживают, – он коснулся кромки шляпы и растаял в дымке морозного вечера.

– Ну, вот сходила на горшок, – произнесла я и побрела назад в таверну. Как-нибудь дотерплю до дома.

Глава 23

В воротах заднего двора я столкнулась со своими приятелями.

– Все нормально? Что так долго? – поинтересовался Гоша.

– Мы уже собрались тебя искать, – сказал Монэ.

– Не прошло и года, – съязвила я, – Идемте домой, по дороге все расскажу.

Гоша забрал свою тележку, и мы благополучно покинули городские улицы. Ворон мирно спал на плече стража, однозначно он ему нравился. Я коротко рассказала произошедшие со мной события этого вечера. Сэт почесал затылок. Гоша накинулся на Монэ, дескать болван такой не почувствовал, что мне угрожает опасность.

– Да не было никаких ощущений, так легкие вспышки, смущение, злость, гнев, растерянность, отвращение. Но это же общий туалет на заднем дворе таверны, там каких только эмоций не испытаешь, – усмехнулся Монэ, – Так ты свои дела так и не сделала?

– Нет, – зло буркнула я.

Я уже не шла, а подпрыгивала от нетерпения.

– Значит в городе есть вампиры, – задумчиво протянул Сэт, – Но я не чувствовал никаких вибраций, значит получается все находится в балансе, и высшие силы такое положение вещей устраивает. Хотя ты, Гоша, можешь вмешаться и нашампурить парочку кровососов на осиновый кол.

– Не полезу я к ним в одиночку. Да и вообще они ведь никого не убивают. Ну, отпил он немного из горла местного пьянчуги, ну ничего страшного, – ответил Гоша.

– Меня вот другой вопрос волнует. Зачем ты купила эту птицу? – обратился он ко мне, – Она таких деньжищ стоит, а толку от нее нет. Лучше бы пару тройку несушек взяла, – начал он меня поучать.

Наконец то я увидела ближайшие кусты и ринулась к ним со всех ног. От нудных речей Гоши хотелось еще быстрей бежать. Я нырнула в заросли, а он остановился с другой стороны и продолжил меня отчитывать. В какой-то момент я услышала голос бабушки, он звал меня. Я вышла из кустов.

– Некогда мне слушать твой бубнеж, меня бабушка зовет, пирожки говорит любимые напекла. Пошла я, – развернулась и пошла через поле в сторону леса.

– Куда ты идешь? Твоей бабули уже нет на этом свете, – крикнул мне в след Гоша.

– Нет, но она зовет меня.

Гоша и Монэ рванули за мной, Сэт пошел следом за ними. Азиат тоже пытался меня вразумить, но я его уже не слышала, я шла на зов. Через какое-то время здоровяк бросил тачку в кусты, и побежал вперед, крича, что его зовет мама и ждут родные. Затем меня обогнал азиат, он тоже что-то бормотал под нос о маме. Я побежала, вдруг эти двое заберут мою бабулю и съедят все пирожки с черникой. Выскочила на поляну, посреди которой стоял чудесный домик. В окошках горел свет.

Я дернула дверь и ворвалась в дом. Бабушка хлопотала у печки, а эти двое что-то уплетали за столом. Она кинулась обнимать меня, говорила, как соскучилась по мне, гладила по волосам. Какие-то смутные сомнения плавали где-то вдалеке, но бархатный бабушкин голос все развеял. Она стала подталкивать меня к столу и поставила тарелку с горячими пирожками предо мной. Я потянула носом, но они почему-то ничем не пахли, обычно аромат от выпечки разносился на весь дом, а тут ничего, тишина.

Она ткнула мне пальцем в спину.

– Ну что ты милая, ешь. Я специально для тебя напекла.

Бабуля никогда не тыкала мне в спину, и руки у нее были пухлые и мягкие, а тут как будто палка какая-то. Надо сделать так, как меня учил Гоша, закрыть глаза и дунуть. Открыла, картинка на миг изменилась, а затем снова вернулось все на место. Но и этого хватило, чтобы впечатлиться, грязная изба, здоровяк ест какую-то болотную жижу чьей-то тазовой костью. Монэ с удовольствием отправляет себе в рот дождевых червей и других насекомых, нахваливая мамину стряпню. Одной мне с этим не справится, а друзья мои слишком одурманены, да и мои мозги снова охватывает чувство, что все правильно.

– Гоша, я не помню, как сдувать морок, – пнула я под столом здоровяка.

Он на мгновение прекратил есть, посмотрел на меня рассеянным взглядом.

– Надо прикрыть глаза, сказать: морока, морока, с любого бока, со стороны ветреной и подветренной, я тебя снимаю, замки убираю, пути открываю, пелену сдуваю, навсегда уходи, навек пропади. И дунуть, – сказал здоровяк без всяких эмоций.

– А ну ешьте, я сказала, а то накажу, – взвизгнула бабушка.

– Давай вместе, а то я забыла, – попросила я Гошу.

Мы стали повторять вместе, что тут началось. Бабуля стала визжать, корчиться, ее лицо менялось каждую секунду, то она становилась азиатской женщиной, то дородной крестьянкой, то прекрасной девушкой, а то старым кузнецом из нашей деревни.

Хата задрожала, воздух пошел волнами, с потолка посыпались пауки, змеи, черви. Исчезла красивая картинка. Перед нами стоял разбитый стол с толстым слоем пыли и грязи, и черепками посуды, вместо пирожков лежали дохлые крысы. Ребята увидели и свою "еду". Стены покрыты паутиной, а в углу разваленная печка. Пол был устлан ровным слоем человеческих костей.

Карга кинулась на меня с кулаками и завываниями. Я увернулась и подставила ей подножку. Она вцепилась в Монэ и что-то зашептала ему в лицо. Он стал меняться. Она говорила ему что-то все быстрей и быстрей. Гоша ударил ее по голове тазовой костью, которой до этого ел болотную жижу. Бабка развернулась к нему и попыталась что-то сказать, но он затолкал ей в разявеный рот несколько крыс.

Монэ обернулся и напал на меня, эта грымза его зачаровала. Он сбил меня с ног, и деранул когтями по новой жилетке, разорвав ее. Ну, все, мне конец, пронеслось у меня в голове. Я испытала такой ужас и страх, которого до этого ни разу не было. Вдруг барс заскулил, прикрыл лапами голову и откатился в сторону. Гоша в это время лихо расправлялся с каргой. Он отсек ей голову, а затем проткнул сердце осиновым колом.

Здоровяк с победным видом стал озираться по сторонам, увидел меня, затем снежного барса забившегося в угол. Кинулся ко мне, узнать, не пострадала ли я. По его виду я поняла, что оборотню сейчас наступит конец. Я схватила Гошу за руку и остановила. Тем временем кости под нами начали шевелиться, собираясь воедино в непонятную конструкцию.