Цитаты из книги «Сестромам. О тех, кто будет маяться»

почувствовал укус вины, даже не укус, а так, жжение в области желудка. Ходил-бродил, жгло-пожёвывало.

Потапов-внук ненавидел музыку, как его отец – рыбалку. Он её использовал, как уличную девку, а сам любил тишину. Та была бессильна против беса шума. Нельзя увеличить громкость тишины.

Вместо того чтобы, как обычно, ронять глаза в туфли и виновато мычать в ответ на упрёки, Катя уходила от темы широкими проспектами уверенных фраз.

Саша мяла-мяла пластиковые буквы

снова глядеть мимо мира. Бессонница прыгала с люстры на штору и обратно. Вино стояло чернилами рядом.

Сожги-спали рабу Божью, Зазноху,Ужаль её в самое сердце,Укуси её в самую роженицу.Чтобы она не пила, не ела,На других когда глядела,Меня только раба Божьего,Евгеньева,Видела и любила больше себяИ любого другого живущего на земле.

Ни Вани-ванюши-валенка, кладом в комнате запертого, ни Саши – вибрирующего электрическим шутом или валяющегося мятой проспиртованной тряпкой, ни матери-ангела – тихой работницы. Некого зацыкивать, некого сторожить, некого пилить, некого заставлять, наставлять.

Маму корова убила – мне трёх от роду.

Весна плясала свои лучшие танцы. Водила бёдрами, прикладывала гибкие пальцы к набухшим соскам, влажным ртом подпевала своему ритму.

Весна плясала свои лучшие танцы. Водила бёдрами, прикладывала гибкие пальцы к набухшим соскам, влажным ртом подпевала своему ритму.