Далее из текстов вытекало, что Наташину работу ни с чем и ни с кем не сравнить. И что Карина пишет это все только для своих, избранных людей, поскольку примитивных и скупых заказчиков и так выше крыши. А читали это, разумеется, все. И никто не считал себя примитивным и скупым. Карина просила сотни своих друзей в соцсетях о распространении информации. Она делала это впервые в жизни. В такой малости никто не отказывал. Она уснула на рассвете, довольная тем, что сделала хорошее дело. Теперь нужно не выходить из контакта с Наташей, чтобы отбирать действительно стоящих заказчиков.

На следующий день было воскресенье. Карина утром позвонила Наташе и сказала, что хочет к ней зайти с вареньем.

– Ты представляешь, мы с мамой вчера вспомнили мое детство, когда бабушка варила кизиловое варенье. Я даже забыла, как это вкусно. Вечером съела полбанки!

– Кизиловое варенье? – недоуменно переспросила Наташа. – Да, я что-то такое вспоминаю. Не очень конкретно, конечно. Но буду благодарна, если ты зайдешь.

Карина взяла из дома две большие чашки и блюдечки. В Наташиной кухне ничего не найти. Купила в булочной горячий хлеб, у фермера – сливочное масло кружочком, тоже как в детстве на рынке.

Прибежала, сразу стала хлопотать на кухне. Наташа стояла прямо, неподвижно, смотрела внимательно и сосредоточенно, как на какое-то непонятное ей действо. А Карина боковым взглядом видела, как вздрагивает тонкое Наташино горло. Она глотала голодную слюну. И Карина, приготовив все, бросилась в ванную – мыть руки. А на самом деле брызгала со злостью холодную воду в глаза, которые стали горячими и мокрыми. Наташа не потерпит рядом с собой истеричку.

Они хорошо посидели. Наташа даже смеялась, когда Карина рассказывала о смешных и нелепых людях, жаждущих постоянно всеобщего участия. А галереи Карины с чужими слезами просто привели Наташу в восторг.

– Покажи, – попросила она.

А потом Карина повторила свою шутку. Она просто сказала:

– Когда у меня кончаются возможности горячо сочувствовать всякой ерунде, я говорю: «Я не могу вам помочь. У меня самой тяжелая шизофрения».

Что-то произошло после этой фразы. Наташино лицо застыло.

– Почему ты это сказала? – спросила она, практически не разжимая губ.

– Ты не поняла? Это шутка у меня такая. И папа мой ее всегда поддерживал. Говорил, что у него тоже, наверное, шизофрения, ему перестали нравиться нормальные скучные люди… Наташа, что не так?

– Просто интересно, почему ты мне это сказала, – сухо произнесла Наташа. – Спасибо. Все было очень вкусно. Мне нужно работать.

Она ушла в комнату, открыла свой сайт и показала резко увеличившееся количество просмотров. И опять поблагодарила Карину. А потом позвонил заказчик. Карина сидела близко и слышала весь разговор. После первых его фраз она стала усиленно кивать Наташе: соглашайся, приглашай его. Все было понятно. Приятный мужской голос хорошо, грамотно говорил, понятно объяснял, чего хочет. Это был архитектор, который открыл свое бюро. Звали мужчину Игорь. Наташа согласилась с ним работать, и он приехал через час с материалами.

Как внутренне обрадовалась Карина, когда он вошел. Стройный, симпатичный, сероглазый, скромно, по-деловому одетый. У него были сильные, широкие плечи, спокойный и уверенный взгляд. Он так подойдет Наташе – хрупкой, беззащитной, уникальной. Он может стать настоящей опорой. Карина это понимала чисто теоретически. Ей самой не повезло с мужем. Попалось откровенное не то, так подвела ее эмоциональность, что она перепутала напор быка с большой любовью. К счастью, быстро разобралась и сбежала к папе с мамой, радостная и свободная.

Наташа смотрела на Игоря строго и официально. Что, разумеется, ничего не значит. Это ее броня – взгляд, выражение лица. Все ее оружие против мира, который кажется ей враждебным. Хороший человек сумеет это растопить – не сомневалась Карина. Ведь они так здорово только что пили чай с вареньем. Вчера при встрече это казалось невозможным – пить с Наташей чай.

Наташа с Игорем отлично поработали. Они понимали друг друга с полуслова. Карина сидела в сторонке, и глаза ее блестели от непролитых счастливых слез и от затопившей ее доброты. Она смотрела на свою сверстницу, как мама или бабушка.

Игорь поднялся и спросил:

– Я могу с вами сейчас расплатиться наличными?

– Ни в коем случае, – ответила Наташа. – Я принимаю деньги только за полностью сделанную работу. По факту.

– Понятно, – легко согласился Игорь. – Тогда мы поступим так, чтобы совместить наши деловые принципы. Вы присылаете мне половину работы, а я высылаю вам половину всей суммы. По факту – вторую половину.

И он написал сумму на дисплее своего айфона. Перед этим – Карина могла бы поклясться – он за секунду окинул взглядом и оценил весь Наташин уклад, это гордое и уникальное безденежье. Наташины глаза расширились изумленно при виде суммы, но Игорь быстро сказал:

– Стандартная цена. Я уже заказывал не один сайт. В среднем так.

Они договорились созвониться, когда Наташа вышлет ему работу, он попрощался и ушел.

– Как он тебе? – не выдержала Карина.

– Нормально, – невозмутимо ответила Наташа.

– А по-моему, он такой классный, – выпалила Карина. – Я на вас смотрела: вы так подходите друг другу.

– Какая ты экзальтированная, однако, – насмешливо сказала Наташа. – Ну, как мне может подойти незнакомый человек? Но мне понравилось, что он не тупой, не нахальный и не жадный.

– Вот! – в восторге произнесла Карина.

Она бежала домой и мысленно докладывала папе, как у нее здорово получилось невероятно сложное дело. Растопить Наташину гордыню, помочь ей в работе и как-то поучаствовать, возможно, даже в ее судьбе. Ну, кто знает. Бывают же у мужчин необычные вкусы. Многим не нравятся доступные, навязчивые женщины. А тут, слава богу, ничего такого и в помине. Чудеса случаются.

На следующий день Карина решила не мешать Наташе. Ночью опять без устали бомбила свой все более изобретательный и профессиональный пиар ее услуг. Потом ей позвонила сама Наташа. Сообщила, что отказала пяти неприятным заказчикам. С явным удовольствием сказала, что Игорю понравилась присланная ею половина работы. И что теперь она работает над окончательным вариантом.

Днем Карина пришла в супермаркет, издалека увидела там Наташу. Никогда раньше они не встречались в магазинах, хотя жили поблизости. Карина не подошла. Она смотрела из-за колонны, как Наташа сосредоточенно-умным взглядом изучала содержимое рыбного прилавка. После долгих колебаний выбрала два стейка семги, когда ей взвесили, поблагодарила продавщицу неожиданно горячо. Потом она перешла к разделу фруктов. Тоже выбирала долго, по одному – по два.

Карина забыла, зачем пришла. Она выскочила на улицу, чтобы Наташа не увидела ее просиявших глаз. У Карины – глаза-предатели, они рассказывают все, о чем она думает и что чувствует. Но она весь день вспоминала, как Наташа покупала хорошие продукты в магазине на полученные от Игоря деньги. «Значит, будем продолжать бомбить», – дала себе команду Карина. Спать она от волнения в эти дни все равно не могла.

А через день Карина вышла из дома и увидела Наташу, которая явно долго ждала ее под дождем. Ее тонкий плащ промок, пряди волосы обтекли струями узкое, страдальческое, как на иконах, лицо, губы посинели от холода, тонкая шея была напряжена, как от сильной боли.

– Здравствуй, Наташа, – улыбнулась Карина, хотя сердце у нее оборвалось.

Наташа долго молчала. Смотрела, не мигая, ей в лицо. Потом медленно произнесла:

– Может, ты этого и не хотела. Мне пока трудно разобраться. Но это случилось.

– Что случилось?

– Пойдем, я тебе покажу.

Они вошли в Наташину квартиру. Наташа сама не сняла плащ и не предложила Карине раздеться. Сразу повела ее к компьютеру, включила его, открыла свой сайт. Карина увидела то, что видела раньше не раз.

– Поняла? – повернулась к ней Наташа.

– Нет, – призналась Карина.

Они обе по-прежнему стояли в мокрой одежде.

– Вот. – Наташа показала пальцем на число просмотров.

Карина увидела пятизначную цифру, но сдержала довольную улыбку, почувствовав, что улыбаться не стоит.

– Тебя беспокоит то, что так увеличились посещения? Так я…

– Что ты! – вдруг с болью и пренебрежением воскликнула Наташа. – Что ты! Кому ты нужна. Это они меня засекли. Это мне предупреждение. Я смотрела всю ночь: количество увеличивается каждую минуту.

Картина несчастья, жестокой болезни была так ясна, что никакой психиатр для консультации не требовался. Да, наверное, и невозможно: повезти Наташу на консультацию. И все сразу сложилось. Ее стена, ее тайна, ее реакция на шутку Карины по поводу шизофрении. Это шизофрения и есть.

Дальше было еще хуже. Никакой разговор Карины не поддерживался. Ни о Наташиной маме в больнице, ни о сайте Игоря. Не просто не поддерживался, после каждого вопроса взгляд Наташи становился все более подозрительным.

– Какая ты любознательная, – вдруг произнесла она почти с ненавистью. – Я мягко выразилась, но таких совпадений не бывает. Ты не случайно втерлась ко мне в доверие. С этим вареньем, с этим подозрительным заказчиком и его еще более подозрительными деньгами. С баснями о том, что ты привлекаешь ко мне клиентов.

– А что это на самом деле? – упавшим голосом уточнила Карина.

– А ты не знаешь?! – Наташа горько и страшно рассмеялась, глаза оставались больными. – Так убивают. Чтобы не убивать оружием. Меня так заставляют убить себя!

Как удержали Карину ее ставшие ватными ноги, она сама не понимала. Ей стало очень страшно рядом с человеком, который явно способен сейчас на все. Сделать можно было только одно: постараться уйти, как будто все в порядке. И вне этой безумной кельи думать, как спасти Наташу. Но она не успела выйти за порог, когда за спиной раздались странные звуки. Карина в ужасе смотрела, как Наташа сначала уничтожала всю работу в компьютере, потом стала выводить из строя сам компьютер, как выдергивала провода домашнего телефона и топтала ногами мобильник, предварительно вытащив из него симку и разрезав ее ножницами. Карина бежала домой к справочникам и телефонам. Позвонила на работу, сказала, что заболела. Вскоре она нашла в одной из больниц Светлану Сазонову, мать Наташи, и помчалась туда.

Светлана вышла к ней в больничном халате, очень похудевшая. Выслушала и спокойно сказала:

– Умоляю. Ничего не предпринимай. Я сейчас выпишусь, все объясню врачам, скажу, что мне надо домой. Карина, это очень серьезно. Она действительно убьет себя, если увидит чужих людей. Но я сумею справиться. Такое иногда бывает.

Карина приехала к себе, вышла из машины, дошла до дома Наташи. Стояла под дождем, глядя на балкон этой страшной квартиры. Светлана не разрешила ей подождать, чтобы отвезти домой. Вся в дочь. Карина стояла и, раз уж так дождь ей помог, не сдерживала своих несчастных, редко выпускаемых на свободу слез. Какая беда! И она ее приблизила. Какое горе! Тоненькая Наташа, нежная, беззащитная, бьется одна с таким страшным врагом, какого и представить сложно.

– Карина! – раздался вдруг рядом мужской голос.

Она нисколько не удивилась, увидев Игоря. Наташа ведь уничтожила свою работу. Он не может к ней дозвониться. Он заплатил. Приехал узнавать.

– Здравствуйте, Игорь, – сказала Карина, почувствовав какое-то облегчение. Все-таки она тут будет не одна. – Вы, конечно, ищете Наташу?

– Да. На звонки и письма она не отвечает, и дверь мне не открыли.

– Я объясню, – успела произнести Карина, и все ее нервы, жалость, досада на себя – все сорвалось в такое неприличное рыдание. И это рыдание улеглось на его груди. Карина вдруг обнаружила, что плачет, прижавшись к Игорю.

– Успокойся, девочка, – вдруг мягко произнес Игорь папину фразу. – Мы во всем разберемся, со всем справимся. Я, кажется, понимаю, что происходит. Тогда трудно было не заметить проблему Наташи.

– И почему же ты не отказался? – всхлипнула Карина.

– Не потому, что я такой гуманный, бросаюсь на помощь всем попавшим в беду. Но ты – ее подруга. И глаза у тебя с золотыми блестками, как на новогодних украшениях. И такие губы. Я не видел таких никогда.

– Из-за меня? – в панике спросила Карина. – Я не верю! Это ужасно в свете того, что произошло.

– Не так уж это ужасно. На самом деле я и не бегу от попавших в беду. Давай просто думать. Расскажи все подробно.

Они не расстались после рассказа Карины. И не ушли прятаться от дождя. Стояли там и ждали, когда приедет Светлана. Она вышла из такси, подошла к ним и сухо сказала:

– Карина, не нужно здесь стоять. Тебя видно из наших окон. Ты мне сейчас помешаешь. Да еще с посторонним мужчиной…

– Прошу прощения, – вмешался Игорь. – Я как раз не совсем посторонний. Мы с вашей дочерью делаем совместную работу. У меня не было возможности получить информацию, поэтому я здесь.

– О работе на время нужно забыть, – проговорила Светлана. – И еще раз прошу, Карина, не вмешивайся. Я должна с этим справиться одна.

Она ушла, Игорь решительно взял Карину за руку и увел.

– Тот случай, – сказал он, – когда она или права, или нам с обороной этих двоих не справиться. Придется ждать. Я не могу рассчитывать на то, что меня пригласят просохнуть и выпить чего-то горячего?

– Только не сегодня, – сказала Карина. – Я должна как-то маму подготовить. Она мне не доверяет в части выбора мужчин. Ты, конечно, сейчас подумал, что я вторая после Наташи – сумасшедшая мамина дочка?

– Люблю, когда мои мысли читают и произвольно трактуют. Еще одно твое достоинство. Да, ты наверняка мамина дочка. Это видно по всему. И настолько сумасшедшая, что о себе думаешь в последнюю очередь. На тебе нет сухой нитки. Ты тут переплакала ливень. Я уже понял, что это ты занималась такой обильной рекламой Наташиных скромных способностей и услуг. А теперь будешь мучиться виной. Сделай одолжение: сними с себя эту тяжесть. Мой отец хороший психиатр. Я знаю: то, что произошло с Наташей, должно было произойти именно в это время. И если бы не было тебя с твоей помощью, то виноватой бы оказалась соседка с черными глазами или прохожий с подозрительной папкой. Это график болезни. Обменяемся телефонами, я из дома позвоню отцу, спокойно найдем какой-нибудь запасной вариант. Что-то подсказывает мне, что у матери ничего не выйдет. Она сейчас станет самой виноватой. Так обычно бывает.

Они расстались спокойно, как случайные знакомые. И Карина старалась не думать о том, что ее сердце заколотилось в каком-то совсем ненормальном режиме. И что это имело отношение далеко не к Наташе. А Игорь сел в машину и долго не мог уехать из этого двора. Его место здесь. Рядом с едва знакомой женщиной, у которой в глазах звезды, а в губах обещание. Не ему, конечно. А самой идее любви. Он о Наташе думал мало. Но, как только приехал домой, сел за телефон. Через час у него были варианты и помощники. На всякий случай позвонил и другу – частному детективу Сергею Кольцову. Но он ждал сигнала Карины. Может, все обойдется без них. Хорошо, если все обойдется без них.

Карина дома рассказала маме все, что произошло у них с Наташей. Мама слушала печально и сурово.

– Тебе не нужно было бросаться в эту историю сломя голову. Могла бы посоветоваться со мной. Наташе поставили диагноз еще в детстве. Вы не знали, но некоторые родители были против того, чтобы она училась в школе с нормальными детьми. Светлана приносила всякие документы о том, что это просто оборотная сторона уникальных способностей. Что девочка не опасна в психическом отношении для других. Так оно и было, конечно. Просто я не раз видела у Светланы странные синяки.

– Что ты имеешь в виду? – в панике спросила Карина.

– Наташа не была агрессивной с чужими людьми, но матери явно доставалось. И достается, наверное. Такая беда. Вот еще и поэтому она так тебя отгоняла от их дома. Надо уважать ее желание, Карина. Ты только навредишь. И посмотри на себя: ты как мокрая, общипанная курица, глаза красные, нос распух. Тебе нужно пить горячее молоко или даже гоголь-моголь и ложиться в постель. В таких случаях говорят, что утро вечера мудренее.

Карина вошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало. Да, все так, как сказала мама. А Игорь увидел в ее глазах золотые блестки. И губы ему понравились. Ее искусанные в страхе и распухшие от плача губы. И что это значит?

– Ох, – сказала себе Карина. – Только не напридумывай, как всегда, то, чего нет. Он просто такой галантный. Сын психиатра.

Она выпила мамин горячий гоголь-моголь, приняла ванну, посидела за компьютером, удаляя свою рекламу Наташиных услуг. А когда услышала, что мама выключила у себя телевизор, а затем свет, оделась и тихонько вышла в прихожую, накинула дождевик с капюшоном. Она выскочит буквально на минутку. Убедится в том, что Наташа и мама легли спать. Что там все тихо.

Она наткнулась на Светлану возле подъезда. Светлана была совсем другой. Она бросилась к Карине и схватила ее за руку горящими ладонями. В луче фонаря было видно, что она вся дрожит, под глазом кровоподтек, а на щеках кровавые полоски. Карина была потрясена.

– Карина! Там ужас. Она меня выгнала и забрала ключи. Она дралась и кричала, что меня тоже подослали. И что я похитила ее ключи от всех сейфов.

– А где эти ключи на самом деле? – спросила Карина.

– Какие ключи?! И какие сейфы?! Мы похожи на людей, у которых есть хотя бы один сейф?

– Надо звонить. – Карина решительно достала телефон.

– Подожди. Не вздумай. У нее скальпель. Она сказала, что, если войдут враги под видом врачей, она вонзит его себе в сердце. Она это сделает.