Я смутилась. Куда он собрался меня везти? Ведь здесь все очень строго – я ему не жена, а мусульмане чтят и соблюдают традиции очень скрупулезно. Мужчине запрещено быть наедине с женщиной и, тем более, появляться с ней в обществе не в статусе законного супруга или родственника.

После сытного завтрака, я, походив по личной цветочной оранжерее, заскучала. На мне была лишь туника, длинная, до пят, похожая больше на кандуру, с более женскими орнаментами и вышивкой. Можно ли мне выходить в таком виде или строгость распространяется даже здесь на периметр дома? Только сейчас я начала задумываться, в какой стране я нахожусь, и что может быть за нарушение законов и этики. Как же мне позвать Далию?

Но она словно почувствовала и появилась на пороге моей комнаты через полчаса моих размышлений. В руках у нее платье и куча еще каких-то платков или туник.

– Снимай джалабию (домашнее платье, которое носят арабки – прим. автора).

– Чего? – спросила удивленно я

– Это то, что сейчас на тебе надето, – парировала в ответ Далия.

Настроение моей собеседницы было крайне раздраженным, или мне все опять кажется?

По мере моего облачения в арабскую одежду я чувствовала себя ребенком, которого укутывают в пеленки. Далия одела мне на голову платок, а сверху еще никаб (покрывало, представляющее собой ткань, которая закрывает голову целиком, оставляя лишь прорезь для глаз – прим. автора).

Представляю, как в жару, которая царила на улице, я буду ходить и обливаться потом!

– Если Саид разрешит, ты снимешь никаб. Смотря куда, вы поедете… – в ее голосе заскользила грусть, отчетливо и ясно.

– Далия, ты любишь его? – вдруг не ожидая, сама от себя, спросила пытаясь заглянуть ей в глаза

– Ханна, о чем ты? Он просто владелец всего что нас окружает. Не более, – она попыталась улыбнуться, но мне сильно бросилась в глаза наигранная маска лицемерия, которая заскользила будто тень по ее лицу.

Больше я не промолвила и слова. Противоречивые чувства разрывали меня. Мне стыдно было признаться, что я тоже, словно дурочка, пыталась увидеть к себе симпатию, пыталась понравиться еще больше Саиду. Видеть рядом с собой конкурентку в лице Далии мне не хотелось. Я хотела бы уйти, уехать, исчезнуть из роскошного дворца. Я не желаю становиться третьим углом в непростом любовном треугольнике. Только вот беда, мои чувства кричали как раз об обратном. И я с ужасом осознавала: как же я поеду через пару дней домой, когда в груди бушует лютое пламя, которое разжег Саид?

Далия проводила меня к парадному входу, а я не успевала вертеть головой, чтобы все рассмотреть. Сколько уже современных идей придумали новомодные дизайнеры, а здесь традиции, словно как и тысячу лет назад, были, есть и будут актуальны, несмотря на моду. Фигурные ниши, стрельчатые арки, причудливые арабески с витиеватой вязью околдовывали и манили остановиться, начать рассматривать. Дух Востока словно проникал в каждую клеточку тела, заставлял почувствовать особую атмосферу. Такого не найти на дорогих курортах или в престижных ночных клубах. Здесь перед тобой будто открывается сама история создания мира, очаровывает своей загадочностью, раскрываясь яркими красками в твоем воображении.

Прямо перед широким крыльцом ждал черный джип, который сверкал на солнце отполированными боками. Саид появился откуда-то со спины и, взяв меня за запястье, повел к громадной машине. В салоне автомобиля пахло кожей и мужским парфюмом. Я до боли закусила губу. Вот бы Викки сейчас меня видела в арабском одеянии, и в каких апартаментах я сегодня проснулась! Тщеславие сладким ядом разлилось в моей душе. Это не с пьяными парнями в клубе обниматься!

Мы с Саидом сели на заднее сиденье, и машина тихо тронулась, покидая территорию арабского дворца.

– Куда мы поедем? – спросила я, смущаясь.

– Гулять по городу, – улыбаясь ответил мне Саид, дотрагиваясь до моих пальцев.

И только сейчас до меня дошло. Я понимала, что нахожусь в восточной стране, но где именно…

– Арабские Эмираты, да? А город? – спросила я и напряглась.

Будет ли он откровенен со мной или соврет, лишь бы я меньше знала о том, где нахожусь? Сюда я попала незаконным образом, а значит, Саид может скрывать местоположение, чтобы избежать дальнейших проблем.

– Нет, Ханна, мы в Марокко. Марракеш.

Не зря мне казалось, когда меня везли сюда, в Северную Африку, что трясет и гудит как будто в самолете. Быстро доставить «товар» можно только авиаперевозкой.

Колоритный город захватил мое внимание. Я даже забыла, что еду с богатым арабом на черном внедорожнике в абсолютную неизвестность. Моя осторожность уснула и под впечатлением местных красот просыпаться не собиралась. Саид разрешил мне снять никаб, чтобы было удобнее рассматривать достопримечательности стариной бывшей столицы Марокко. Он негромко рассказывал предысторию каждого памятника культуры, и я невольно чувствовала себя на персональной экскурсии. Только низкий голос моего гида заставлял сердце волноваться, а по телу пробегали ласковые мурашки.

Мы пообедали в ресторане, прогулялись по Медине. Сначала я думала, что никаб будет сильно мешать, и я начну нервничать из-за духоты, желая поскорее освободиться от нескольких слоев мусульманских одеяний. Но удивительная вещь: мне было вовсе не жарко, а даже комфортно.

Я, проходя мимо мужчин, видела, как они отводили глаза. Никто из них будто не имел права смотреть на мою мешковатую фигуру в балахоне. Где-то я слышала и даже читала, что женщине нельзя смотреть в глаза мужчине, потому что этот жест отождествляется с откровенностью и обольщением. Мусульмане считают греховным намеком на раскрепощающее и порочащее женский пол. Но Саид вел себя так, будто он здесь Господин и никаких законов для Него не существует. В лавке с марокканским золотом он смотрел на меня с небывалой нежностью, заботой и…

Я мысленно одернула себя. Ну, какая, к черту, любовь!

Он же мне объяснил, что хочет извиниться за происшедшее. Пара дней, и я окажусь снова дома, среди гулящих подружек, книг и с неприглядной одеждой, которая и в подметки не годилась арабским платьям и даже никабу.

Я, смущаясь, отводила взгляд. Если бы Саид мог видеть сквозь ткань, то мои красные щеки уже давно бы вызвали у него усмешку.

Возвращаясь домой, уставшая и полная новых впечатлений, мечтала лечь поскорее на королевскую кровать и сладко поспать. Но мои мысли тут же прервала вошедшая Далия.

– Как вы погуляли? Тебе понравилось?

Почему же мне кажется, будто ее улыбка насквозь стала фальшивой? С примесью зависти и злости. Или я просто схожу с ума от происходящего со мной?

– Хорошо, – откликнулась сухо. Второй день у меня протест на диалоги с этой женщиной.

– Я принесла тебе чистую джалабию. Но перед этим нужно помыться, пойдем.

Я вспыхнула. Вспомнила, как она ласкала меня, и тут же осенило. Может она рассчитывала, что я нетрадиционной ориентации и буду принимать знаки внимания?

– Я пойду сама. Без слуг, – отрезала в ответ.

Нет уж, снова эти сальные взгляды по моему телу…

– Ты не можешь все делать сама. Для того, чтобы помочь тебе во всем, есть я, – возразила Далия. – Для этого я здесь и нахожусь.

Однозначно уступать не буду.

– Я пойду одна. Если ты настаиваешь, я обращусь тогда с просьбой к Саиду, – и отвернулась.

Но Далия вдруг ответила мне смиренно и спокойно:

– Хорошо, пойдем, только провожу тебя, – в голосе ее сквозила небывалая покорность.

В ванной чуть ли не уснула. Запах ванили и успокаивающий аромат лаванды действовал на меня как снотворное. Я добрела до комнаты, и только моя голова коснулась подушки, тут же провалилась в глубокий сон.

Проснулась оттого, что взгляд Саида, сидящего напротив, был такой, что можно воскресить из мертвых. Пронзающий, изучающий, глубокий…

– Добрый вечер, Ханна, как ты себя чувствуешь? Почему Далия не помогла с омовением? – его вопросы рассмешили меня.

В Америке, на своей родине, услышав бы эту фразу, я бы хохотала в голос. Ванну принять одна будто не сумею и не смогу элементарно за собой поухаживать в плане гигиены!

– Я не хочу, чтобы она мне помогала, – как можно мягче ответила.

 Мой взгляд тут же перехватила банальная картина – перед Саидом был засервирован стол на две персоны.

Значит, будет ужин, а потом… Внутри все сжалось. Снова пытки или только банальный прием пищи на ночь? Так ли просто Саид отпустит меня, и готова ли я просто уехать?

Пока размышляла, приводила себя в порядок, слуги моего арабского олигарха накрыли стол, и от запахов закружилась голова. Я будто не ела двое суток, зверский аппетит от ароматов заставил желудок призывно заурчать.

На столе спиртное, а я вспоминала, что арабы не пьют алкоголь и строго-настрого чтят суровый закон. Но Саид, по моим сегодняшним наблюдениям, был современным мусульманином, и, наплевав на традиционные принципы, смело их нарушал. Красное вино окрасило бокалы в причудливый малиновый цвет и только сильнее разожгло мое воображение. Это словно символ того, что было в первый раз между нами. Мне живо вспомнилась его кандура, залитая кровью. В горле стало сухо, а по телу прокатилась волна жара.

Саид молча встал и подойдя к моему стулу, опустился на одно колено. Сердце забилось в дикой пульсации. Все выглядит, будто он собирается мне сделать предложение. Конечно же, это глупая фантазия наивной девчонки!

– Ханна, ты чудесная девочка, мне жаль, что так получилось… – пальцы Саида, крепкие и сильные, коснулись моего колена, и ткань моего наряда поползла вверх.

Черт! Я вспоминала все ругательства, пока моя голая коленка не выскользнула из-под ткани и предательские мурашки обозначили мои острые ощущения. Неужели я сдамся, неужели мои чувства настолько сильны…

Губы Саида коснулись моей коленки нежно и трепетно. Это было равносильно залпу тысячи снарядов, одномоментно разорвавшихся прямо во мне. Хотелось всхлипнуть от соблазна, который вмиг заставил все тело напрячься и вызвать все те инстинкты, борьбу с коими я вела. Он вмиг развернул мой стул к себе и, осыпая поцелуями внутреннюю сторону бедра, еще больше разжигал желание похоти и страсти. Я вцепилась в стул пальцами и боялась сделать любое телодвижение. Замерла, застыла от бесконечно сладких ласк.

Пояс от платья послушно развязался, и от настойчивых рук Саида оно распахнулось, обнажая меня полностью. Взгляд его наполнился неистовым желанием. К слову сказать, я ходила все это время без нижнего белья. Мои вещи пропали сразу после того, как я очнулась здесь, и Далия пришла ко мне в келью переодеть меня. Она приносила только одежду, а белье…

Я скромно молчала. Спросить бюстгальтер или трусики мне было стыдно. Сама Далия тоже всегда ходила без белья. Вспомнить даже нашу эротическую сцену в купальне. Она скинула с себя джалабию и осталась сразу абсолютно голой.

Я схватила за запястье Саида, когда его пальцы скользнули по лобку и коснулись пульсирующего бугорка.

– Ханна, если ты не хочешь, ничего не будет, – хрипло откликнулся он.

Это провокация! – чуть не выдохнула в ответ. Он испытывает меня на прочность, проверяет, насколько тонка грань, чтобы перейти и наплевать на все моральные принципы.

Я запрокинула голову, отдаваясь ощущениям полностью, раздвинула ноги шире, обозначая полное согласие на безумные ласки, а губы и язык Саида уже покрывали влажными поцелуями мою грудь. Еще мгновение, и перестану соображать, где нахожусь, с кем и сколько времени прошло. Все слилось в один-единый жаркий экстаз. По ногам стрелой шла судорога от оргазма. Он, будто ток по моему телу, концентрировался на чувствительном клиторе, и желание проникновения плоти становилось невыносимым.

– Саид, – выдыхала одними губами, стараясь не закричать от наслаждения, когда он нежно коснулся горячим языком складочек, жадно проводя им вверх-вниз, заставляя дрожать от сладостных волн, которые охватили и не отпускали в пучине греховного разврата.

Он вырос передо мной могучим айсбергом, и выпирающий бугор из брюк, свидетельствовал о том, что мое неистовое желание сейчас исполниться. Я торопливо расстегивала пуговицы на его рубашке, руки дрожали в предвкушении прикосновения к смуглому рельефному торсу. В голове будто стерлись воспоминания о нашем первом жестком сексе, его грубости и бесцеремонности. Со мной сейчас был совершенно другой мужчина.

– Ханна, не останавливайся… – Саид положил мои пальцы на ремень и резким движением скинул рубашку.

Я, краснея от стеснения, расстегнула брюки, но видимо, моему арабу не нравилось столь медленное раздевание. Саид рывком снял с себя остатки одежды. Подхватив меня на руки, посадил на кровать и так же встал передо мной – голым и возбужденным.

– Я тебя хочу, моя принцесса, – голос растекался теплой патокой и заставлял задерживать дыхание от пикового ощущения небывалого счастья.

Он проводил подушечкой пальца по моим губам, и кажется я понимаю, чего ему нестерпимо хочется. Только вот я совсем неумеха в оральном сексе. Стыдливо отвела взгляд от его чуть покачивающегося напряженного твердого органа.

– Ханна, продолжай… – бархатный бас Саида срывался, он молил, просил о самом желанном.

Я несмело провела языком по темно-красной головке, обхватила губами, чувствуя терпко-солоноватый вкус. Он мягко коснулся моего подбородка, шумно выдохнув сквозь зубы.

– Открой рот, моя девочка, и вдохни глубже… Расслабься… -

Я послушно выполнила указания. Его страстное проникновение в мое горло стало для меня невероятным ощущением. Странное чувство смешивалось с возбуждением и только еще сильнее просило для тела долгожданной разрядки. Саид двигался медленно, чтобы я могла дышать и спазмы не душили мое горло. А потом он набросился на меня, словно лев. Осыпая поцелуями, он проникал пальцем внутрь моего лона и будто дразнил.

– Саид… – недовольно хмыкнула я, извиваясь бедрами от неистовых ласк.

В его глазах была бездонная пропасть. Мне хотелось прыгнуть в нее и больше никогда не возвращаться. Остаться здесь с ним, чтобы тела сливались в бесконечном сладком ритме, чтобы голова кружилась, а сознание туманил очередной бурный оргазм.

Уже под утро, лежа на кровати, я прислушивалась к его дыханию. Круговорот страсти совсем недавно отпустил нас обоих, и мы, обессиленные, в объятьях друг друга, не могли даже пошевелиться от накатившей приятной усталости. Ощущения от секса были невероятными, и я снова и снова задавала себе вопрос: Саид ли первый раз так грубо обошелся со мной? И не могла найти причину резкой перемены отношения ко мне.

– Саид, почему ты разговариваешь с Далией на арабском? Ведь она говорит на английском… И ты тоже… – задала я вопрос

Саид некоторое время молчал. Он не доверяет служанке, которая еще и “работает” у него в постели? Или они между собой обсуждали то, что мне нельзя знать или слышать на моем родном языке?

– А, что бы сделала ты, если бы узнала?

– Я бы очень сильно была недовольна… – и мысли начали чернеть.

К чему это он спросил?

Эйфория от проведенной ночи спадала и возвращала в суровую реальность. Я совсем забываю, кто я здесь и как сюда попала. Могу ли быть уверенной, что завтра меня могут “нейтрализовать” во избежание всех проблем с законом?

Я встала с кровати. Дойти бы до ванной комнаты, потому что от странного предчувствия подкашивались ноги. Саид тут как тут оказался рядом. Он подхватил меня и отнес обратно на кровать.

– Полежи немного еще со мной, потом вместе обмоемся, – и он разлил оставшееся вино по бокалам.

Протянул мне и произнес:

– За тебя, милая Ханна!

Я выпила и почувствовала через пару минут как меня сильно клонит в сон. Веки закрылись сами, и я провалилась во тьму.

Очнулась на кровати. Нет, не у Саида, а… дома в своей квартире, которую мы снимали с Викки. Тишина звонко била по ушам. Но еще сильнее мне было больно от того, что Саид просто меня использовал. Включил все методы психологического воздействия, чем-то похожие на методы альфонсов и пикаперов, и очаровал всего за сутки. Странно, что ему хватило только дня и ночи, чтобы “насытиться” мной. На вторые сутки, видимо, Саиду не захотелось оставлять “игрушку”.

Я, уткнувшись, в теплый плед, заревела. Больно до невозможности! Сердце разрывается на части, еще немного, и захлебнусь в своих рыданиях. Я сама виновата! Он меня предупредил, что мое “счастье” продлиться всего пару дней, а я решила пофантазировать о том, что останусь с ним рядом надолго.

Глупая! Боль скручивала в комок, мир разлетается на осколки…

Я подскочила на кровати.

Ну и пусть!

Пусть остается в своих апартаментах, хренов король Марокко! Злость сейчас играла со мной недобрую шутку. Я думала, что от оскорблений мне станет легче, но становилось еще горше.

– Ханна, тебе нужно обратиться в полицию, – настаивала Викки, когда я по своей собственной дурости рассказала про араба, который меня похитил для плотских утех.

Но я, придя в себя, после грозных недовольств, только отнекивалась. Если бы полиция могла помочь мне, могла облегчить мои душевные страдания, а так… Саид это делал уже, наверное, не в первый раз, и его огромные связи могли не только заткнуть мне рот, он, верно, мог и убить меня.

Однажды увидела в газете статью про магнатов горнодобывающей промышленности и это меня шокировало. С двумя мужчинами рядом был… Саид. Я схватила и буквально глазами впилась в текст. Мое сердце рухнуло в глубокую пропасть. То, что я прочитала, стало для меня великим потрясением. Он – один из влиятельных олигархов в Марокко, у которого еще несколько горнодобывающих центров, приносивших ему баснословную прибыль в миллиардах долларов. Необычно видеть Саида в традиционном арабском головной уборе – куфия, поддерживаемая черным обручем – икаль. Его сдержанная, только чуть трогающая уголки губ улыбка словно говорила о том, что он имеет безграничную власть, которую никто не вправе оспорить.

Но больше всего меня поразила небольшая ремарка про семейное положение.

Далия – имя жены Саида.

Перед глазами потемнело: сначала от оглушающей новости, а потом от адской боли. Что же получается, она своему мужу подсовывает невинных девочек, чтобы…

На этот вопрос я не могла дать ответа.

Зачем это ей?!

Я пыталась припомнить всякие хитрые женские уловки и все равно не находила разумного объяснения. Может, они вообще извращенцы, а меня отпустили только потому, что я понравилась Саиду больше всех? Тут же мой сарказм вернул на землю с розовых облаков. Если бы понравилась, Саид бы не бросил вот так спящую доставлять домой, будто коробку с вещами. Хотя бы попрощался…

Слезы потекли с новой силой. Использовал и отправил обратно.

Мерзко. Подло. Бесчеловечно.

Ничтожество!

Гнев снова охватил и сдавил горло тисками от безудержных рыданий. Но, несмотря на все свои переживания, свернула газетку бережно и убрала подальше в тумбочку, проклиная себя последними словами. Хоть бы Викки не нашла газету и не начала расспрос – с чего это я храню никому не нужную прессу.