Ева всегда считала любовь глупостью. С тех самых пор, когда еще в юности была отвергнута и осмеяна объектом своего внимания. Она опасалась этого странного чувства, которое вызывает необъяснимое волнение в груди и заставляет человека вести себя неадекватно, делая из нормального – безумца. Сторонилась его даже в тот самый миг, когда впервые испытала смущение от прикосновений Шута к ее рукам, когда он учил ее стрелять. «Какая глупость!» – фыркала она про себя, пытаясь унять мурашки, бежавшие по спине. Но теперь из-за этой глупости была не в силах совладать с собой и сдержать слезы. В какой-то момент они закончились, и наступил ступор. Платок, что ей дал Стром, к тому времени промок насквозь. Дарий отпустил руки Евы и вновь стал невидимым для ее спутников. Шерл, прятавшийся у Евы за пазухой, почувствовал настроение хозяйки и, забравшись к ней на ладони, безвольно лежащие на коленях, обнял ее тонкое запястье длинным хвостом. Причал остался позади, и экипаж не торопясь двигался по заснеженному холмистому городу.

Усадьба Мориуса находилась на отшибе. И совсем в другом направлении, гораздо ближе к пристани, располагался дом Евы. Если бы друзья решили направиться в дом на холме, то непременно встретили бы там Мориуса. В этот самый момент лорд кипятил чайник в очаге и разбирал коробку с вещами, что еще пару часов назад мирно лежали на своих местах в восьмигранной усадьбе.

С утра он собирался навестить губернатора и некоторых своих пациентов, чтобы оставить им рекомендации. Мориус искал нужные рецепты, с помощью которых больные смогут сами готовить себе свежие отвары и настойки.

Сразу после пожара в доме Евы лорд нанял оформителя, и тот, надо сказать, очень постарался. Не зная, как выглядела пострадавшая часть дома до происшествия, он оформил холл и прилегающие к нему помещения в теплых тонах. Камин теперь был обрамлен мрамором кофейного оттенка, деревянную мебель подобрали в тон камню, а стены выкрасили в оливковый. Занавески цвета слоновой кости отлично сочетались с большим круглым столом такого же цвета и светлой мягкой мебелью. Зайдя принимать работу, лорд не сразу узнал жилище Евы. Однако больше всего его изумил старинный рояль, который теперь стоял в углу просторного холла. На немой вопрос заказчика оформитель всплеснул руками. «Я его буквально спас! – причитал он. – Прежнему хозяину он оказался совершенно не нужен, а я такую красоту выбросить не могу! Кроме того, он прекрасно вписался в интерьер!»

А рояль действительно был красивым: инструмент темного цвета с резными львиными головами из светлого дерева на корпусе и ножками в виде львиных лап. Эффектно, но… для чего Еве рояль? Это была первая мысль, пришедшая в голову Мориусу, однако инструмент так органично вписался в угол у стены, в которую когда-то был вмурован портрет Дария, что лорд в итоге не стал возражать. На всякий случай он вызвал настройщика, и тот постарался придать старинному инструменту максимально точное звучание.

Чай был готов, и лорд, отхлебнув из чашки, решил перед сном полистать тетрадь Электы. Ему нравилось рассматривать небольшие зарисовки, что были там, читать ее любимые стихи, удивляться заметкам. «Закатное солнце выглядит более мудрым», – писала она. «Книга – это семечка. Попадая в мозг читателя, она прорастает в нем большим деревом и опадает в его душе спелыми плодами, и для каждого – разными». Подобных заметок у Электы было много. Очевидно, это были ее собственные наблюдения, потому что автора под ними она не указала. Мориус изучил эту тетрадь вдоль и поперек, за исключением нескольких последних страниц, где она описывала что-то очень личное. За прошедшие годы лорд так и не осмелился прочесть эти строки, считая, что, сделав это, оскорбит память о возлюбленной. А к памяти о ней лорд относился более чем трепетно, к тому же был хорошо воспитан и знал, что читать чужие письма и дневники – недопустимо. Возможно, было бы лучше вырвать эти страницы и сжечь, но рука не поднималась совершить такое кощунство, и Мориус просто не читал то, что предназначалось не ему.

Лорд вытащил из коробки свои дневники, документы и бархатный фиолетовый мешочек с камнями, которые забыла прихватить с собой Ева, но тетради Электы нигде не было. Мориус пересмотрел остальные стопки с бумагами и сумку со своими вещами, однако тетрадь нигде не нашел. Лорд нахмурился и присел за стол, пытаясь вспомнить, куда мог положить столь ценную вещь. Где он был в последние минуты перед отъездом? В фиолетово-зеленой гостевой. Точно! Он положил тетрадь на стол, а сам присел на подоконник, чтобы осмотреть комнату напоследок. Кучер к тому времени уже стоял у ворот и нетерпеливо напоминал о своем прибытии звяканьем колокольчика. Мориус второпях вышел из спальни, забыв тетрадь Электы на столе.

Надо срочно вернуться за ней! В дом могут забраться недоброжелатели. Недопустимо, чтобы столь важная вещь попала в руки к чужому человеку. Лорд подскочил, потушил огонь в камине, задул свечи и, надев плащ, стремительно покинул дом. Спускаясь с холма, он внимательно глядел на мостовую. К счастью, мимо проезжал свободный экипаж. Мориус махнул вознице, и тот остановился, чтобы дождаться ночного пассажира.

Мадрук аккуратно вскрыл замок и, осмотревшись, проник во двор восьмиугольной усадьбы. Наемник прислушался: было тихо, значит, лорд уже спит. Мадрук проследил за ним днем и заметил, что свою спутницу доктор оставил ночевать в отчем доме, после чего в одиночестве отправился в сторону своего жилища. Решив дождаться ночи, убийца тщательно подготовился, прицепив к поясу с пистолетами и кинжалом несколько метательных ножей, ведь Палома хотел, чтобы все прошло тихо.

К ночи наемник подобрался к владениям лорда уже без помощи похоронщиков и других посредников и отмычкой вскрыл замок в той самой дверце в заборе со стороны леса, через которую он планировал проникнуть к лорду, притворившись трупом.

Двигался Мадрук быстро и бесшумно, точно пантера, и спустя пару минут забрался на террасу, где смог открыть окно, просунув руку в приоткрытую форточку. Хорошо, что начался снегопад: следы, оставленные наемником, припорошит свежими хлопьями.

В доме было еще тише, чем во дворе, лишь тиканье часов нарушало это мрачное спокойствие. Мадрук прислушался и заглянул в кабинет, потом в библиотеку и в банную комнату. Убедившись, что на первом этаже нет ни души, наемник, сливаясь в темноте со стенами, прокрался наверх. Его черная одежда отлично подходила для маскировки в темном доме. Сначала убийца заглянул в фиолетовую гостевую, потом в две остальные, после чего добрался до спальни лорда и озадаченно хмыкнул. Доктора в доме нет. Может быть, это знак? Наемник не хотел браться за эту работу. Лорд – приближенный губернатора, и, кроме того, поговаривали, что он создал какое-то чудесное лекарство. Мадрук давно подумывал покончить с грязной работой и решительно отказался от предложения Паломы, однако этот хитрый жук нарыл на душегуба компромат, угрожая сдать Мадрука властям. Сошлись на том, что наемник прикончит лорда Мориуса, а Палома взамен уничтожит черное досье. Когда-то он был отличным воином и служил в теневых войсках, которые славились скоростью и незаметностью. Когда исчез некромант, терроризирующий Сенталию, необходимость в воинах теневого назначения пропала, и их упразднили, оставив лишь самых молодых. Остальным же пришлось искать себе новое место под солнцем. Кто-то поступил на службу в королевскую гвардию, кто-то полностью сменил род деятельности и завел семью, навсегда оставив военное дело. Мадрук же, волк-одиночка по натуре, стал, пожалуй, лучшим наемным убийцей на материке. Разменяв пятый десяток, он не растерял ловкость, меткость и скорость реакции, но теперь, когда всерьез собрался бросить кровавое ремесло, Палома решил его шантажировать.

Однако лорда в доме нет. Может, не брать грех на душу? Покинуть город ближайшим судном, уехать на Иестелу или на материк четырех государств. Все-таки лорд – доктор. На плаху, конечно, не хочется, но и убивать светило науки ради спасения собственной шкуры он тоже не горит желанием. Размышляя об этом, Мадрук начал спускаться по лестнице, как вдруг замер на месте – дверной замок щелкнул, и в проеме показалась высокая фигура.

Наемник попятился и присел, спрятавшись за балясинами. Лорд стряхнул снег с головы и плаща, нащупал канделябр и торопливо зажег свечи. Увидев распахнутое окно, выходящее на террасу, Мориус не удивился, решив, что забыл закрыть его перед отъездом. Затворив створки и зашторив окно, доктор быстрыми шагами направился к лестнице. Увидев хозяина, Мадрук с грацией кошки поспешил убраться наверх, где застыл, плотно прижавшись к стене. Лорд явно торопился и, взлетев по лестнице, юркнул в единственную богато обставленную комнату. Наемник воспользовался моментом и, решив все же сохранить жизнь гениальному лекарю, решительно повернул к лестнице. Преодолев ступени, он замешкался. Как покинуть дом? Окно лорд закрыл, а открывать его – значит, привлечь к себе внимание. Придется уходить через дверь.

Мадрук уже направился к выходу, как вдруг дверь открылась, и в проеме показались еще какие-то люди. Один из них держал в руке масляную лампу.

– Мо! – воскликнул ночной гость, увидев в полутьме силуэт наемника. – А мы боялись, что ты спишь. А что это у тебя все открыто? И ворота, и дверь… и…

Вошедший осекся на полуслове, когда лампа отбросила свет на лицо убийцы.

Мадрук напрягся. Ночные гости застали его врасплох. Кто он такой – объяснять им не придется, ведь его безупречная экипировка и вооружение говорят сами за себя. Наемник попал в затруднительное положение и, точно затравленный зверь, вынужден был поступить не так, как задумал. Бежать некуда: единственно доступный путь перекрыт неожиданными посетителями, которые, судя по всему, еще и друзья лорда. Мадруку теперь ничего не остается, кроме как убить их всех. Пока мужчина с фонарем доставал из-за пазухи оружие, наемник успел все рассчитать. У входа три человека: двое мужчин и, судя по силуэту, девушка. Наверху один лишь лорд. Убийце хватит двух секунд и двух ножей, чтобы обезвредить вооруженного мужчину и девушку, чтобы та не визжала. Парень, судя по реакции, безоружен, ему Мадрук перережет горло, а лорда застрелит, когда тот выйдет из спальни. Хорошо, что убийца заранее прикупил глушитель. Всего один точный выстрел не вызовет много шума, но позволит сэкономить время и не дать лорду спастись.

В руках наемника блеснули лезвия, которые, подчиняясь точным, отработанным движениям, с едва слышным свистом устремились в живые мишени.

За секунду до этого Дарий по привычке зажег все свечи, что были в холле, а также камин, отчего зал наполнился светом. Он делал так всегда, входя в темное помещение, чтобы его спутникам не пришлось искать канделябры впотьмах. Капитан, заметивший в руках наемника оружие, успел пригнуться, и нож, пущенный в него, вонзился в стену. Нет смысла даже говорить о том, что Ева не обладала подобной реакцией, кроме того, она была слишком расстроена, чтобы вообще что-либо понять. Нож вонзился бы ей точно в горло, если бы не Висмут, закрывший девушку собой. Кок был на голову выше Евы, и нож, предназначенный для нее, со свистом влетел ему в грудь. Висмут закашлялся и, схватившись за тонкую рукоять, отшатнулся к стенке. На рубашке проявилось красное пятно.

Стром, уже вытащивший пистолет, спешно выстрелил в наемника, которого сбили с толку загоревшиеся свечи, и потому он, не успев среагировать, получил пулю в плечо.

Наверху показался Мориус. Спускаясь, он как следует замахнулся и метнул в Мадрука тяжелый канделябр, который держал в руке. Убийца отпрыгнул в сторону и дважды выстрелил в доктора, после чего направил пистолет на капитана. Щелк!.. Осечка. Мадрук снова нажал на спуск, как вдруг резко поднял руку, отчего пуля угодила в потолок – это Ева наконец вышла из оцепенения и одним жестом приказала Дарию вселиться в наемника. Призрак не успел остановить палец, нажавший на спуск, но сумел поднять руку врага, чтобы не ранить капитана. С потолка посыпались пыль и стружка.

Ева бросилась к Висмуту. Тот, оседая на пол, прислонился к дверному косяку.

– Висмут! – тормошила она его. – Висмут, очнись! Висмут!

– Я нормально… думаю, жить буду, – сказал он, приоткрывая глаза. – Ты в порядке?

– Ты спас меня…

Договорить она не успела.

– Висмут, главное, не двигайся! – крикнул Стром. – И нож не трогай! Ева, Дарий, помогите!

Ева обернулась. У подножия лестницы лежал лорд Мориус, а под ним темным пятном медленно растекалась кровь. После выстрелов он потерял равновесие и скатился по ступенькам на пол.

Дарий, управляющий телом наемника, застыл на месте.

– Я выполняю приказы только моей госпожи, – ответил он.

– Делай все, что просит Стром, – кивнула Ева.

Дарий бросил оружие на пол и поспешил на помощь. Мориус, несмотря на боль, был в сознании и совершенно ничего не понимал: человек, стрелявший в него только что, вдруг бросился помогать. Лорд попытался что-то сказать, но закашлялся кровью.

– Береги силы, Мо, помолчи, – сказал Стром, разрывая рубашку на груди пострадавшего, – сейчас посмотрим. Дарий, приподними ему голову.

Дарий сделал, как было велено: сел на пол и уложил голову лорда к себе на колени.

– Принеси спирт, Ева! – скомандовал Стром. – Где-то у него в кабинете. Найди! Быстро! Любой алкоголь.

Ева бросилась к бару, что был возле камина: там Мориус хранил свои запасы. Она нашла откупоренную бутылку чего-то крепкого и, захватив бинты и вату в кабинете, принесла капитану.

– Инструменты не нашла, – взволнованно сказала Ева, – в кабинете их нет.

Но Стром не спешил.

– Почему ты не начинаешь? – встревожилась Ева, заметив бледность капитана.

– Мо… – позвал капитан. – Сильное кровотечение, похоже, пули разрывные. Я не знаю, что делать, Мо. Скажи, я сделаю все, что нужно.

Лорд издал булькающий смешок, но, тут же нахмурившись, вцепился рукой в плащ Евы.

– Не понимаю, – прошелестел он, – ничего не понимаю… и…я знаю этот плащ.

– Мо! – Стром выглядел испуганным. – Что мне делать? Пули попали в грудную клетку, я думаю, задеты легкие. У нас нет времени на болтовню.

Капитан почти кричал. Кажется, дело было плохо, но Мориус не спешил давать указания.

– Ева, – Мориус говорил с усилием, изо рта при этом струйкой текла кровь, – у тебя дома коробка… с документами.

– Мо! Что делать?! – капитан схватился за голову.

– Слушать… – каждое слово лорда отзывалось свистом и кровотечением из отверстий в груди. – Ева, прочти… мои дневники. Ты узнаешь о себе нечто важное.

Говорил раненый с трудом. Дарий же в этот момент испытывал смешанные чувства, среди которых сильнее всего прорывались сочувствие и страх от того, что единственный человек, знающий что-то об Электе, вот-вот замолчит навечно.

– Ты – некромант, Ева, – сообщил Мориус. – Прочти… мои записи.

– Я уже знаю это, Мориус! И мы знаем, кем ты был раньше… – Ева заплакала. Похоже, ранение оказалось смертельным, и лорд торопился сообщить друзьям важные открытия. – Мы ездили в Серпент. Дарий был женихом Электы. И ты прав, это ее плащ. Мы все знаем. Я подселила Дария к этому человеку, – Ева кивнула в сторону наемника. – Скажи нам, что с ней случилось?

Лорд стремительно терял силы. Он был бледен и не мог сдержать кашель из-за крови, постепенно заполнявшей легкие. Снаряды, попавшие в грудь, разорвались и, нанеся осколками множество повреждений, вызвали сильное кровотечение.