– Он всего лишь получил по заслугам! – продолжал музыкант. – Как и остальные предатели, изменяющие своим близким. Лгущие о любви и насмехающиеся над чувствами тех, кто их любит.

Призрак остановился и оперся руками на спинку высокого кресла. Двери перестали хлопать. Дарий понемногу успокоился.

– Кто сказал тебе? Как ты узнала? – спросил он, подняв взгляд на девушку.

– Шут передал конверт с документами, – тихо сказала Ева, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Извини, Дарий, но после того, что я узнала… я не думаю, что мы сможем с тобой общаться. Ты обманул мое доверие. Ты опасен. Мне придется отправить портрет туда, где ты не сможешь никому навредить.

Дарий стоял неподвижно, не сводя глаз с Евы. Из шкафа на пол посыпались книги, а мебель заходила ходуном. Двери вновь захлопали.

– Ты обещала отвезти меня в Серпент, – холодно напомнил Дарий.

– Об этом не может идти речи! – крикнула Ева. – Я не повезу этой девушке смерть! Откуда мне теперь знать, что ты не задумал и ее спалить?!

Мебель поднялась над полом и зависла в воздухе. По гостиной начали летать предметы, закручиваясь вихрем, в центре которого стоял безмолвный призрак. Огонь в камине полыхал, свечи уже давно прогорели от бешеного пламени и оплавились, запачкав стол воском.

– Ты не можешь заставить меня! – закричала Ева. – Ты презираешь предателей, но сам поступил со мной так же, скрыв свои истинные намерения! Я не буду помогать тебе. Ты не лучше тех, над кем вершил суд!

– Уходи! – зарычал призрак.

Ева почувствовала толчок в спину, словно невидимая сильная рука направляла ее к выходу. Дверь распахнулась, и девушка выскочила из дома на крыльцо. Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Спустя несколько секунд она вновь открылась, и на улицу следом за Евой вылетел кулек с сушеными нондиверами. Ева подобрала его и сердито двинулась из сада к выходу. В открытые окна из дома вылетали разные вещи: перья, посуда, бумажки, книги, полотенца… Слышался звон разбитых чашек.

Ева спустилась с холма и вышла на мостовую. Ночь уступала место рассвету. Туман оставался только в низинах, а небо светлело. Ева не хотела возвращаться домой, несмотря на то, что Дарий, с рассветом вновь оказавшись пленником холста, уже не будет представлять никакой опасности. Чувствовала она себя ужасно. Угнетало то, что призрак чуть не использовал ее для своей жуткой цели. Как она могла так ошибиться? Ева застегнула меховой жилет и зашагала на площадь. Часы на башне показывали восемь. Еще час – и откроется главная библиотека Сомнуса. Ева знала, что Раснария всегда находил много информации, ведь он был усидчивым и внимательным, а также не упускал ни единой возможности узнать что-либо полезное. Одним из мест, полных этих возможностей, как раз и была библиотека.

Ева села на скамейку, дожидаясь открытия. Спать не хотелось, есть тоже. Сильное нервное напряжение и волнение не давали успокоиться. Мысли в голове двигались с бешеной скоростью. Она жила в доме два месяца до того, как начала видеть Дария, но он никак не проявлял себя. Почему? Теперь она вряд ли это узнает. Ева и представить не могла, что в гневе Дарий легко передвигал предметы, разбивал стекла и устраивал пожары. Кстати, о пожарах. Ева вспомнила про загадочно вспыхнувшие цветы – ее лекарство. Она думала, что это искра из очага попала на них. Но теперь она знала ответ: в тот день сгорели не только нондиверы, но и горшочек с крокусами, который она поставила рядом с лекарством. Она купила их, чтобы высадить во дворе. Как она могла забыть про крокусы?! Ведь можно было догадаться, еще когда Дарий только рассказывал свою историю.

Часы на башне пробили девять.

Ева, погруженная в размышления, не заметила, как пожилой библиотекарь повесил табличку «Открыто» на дверь.

Библиотека оказалась огромной. Стеллажи из красного дерева подпирали высокий потолок и были заполнены книгами разных лет: Сомнус – старый город с богатым наследием. В библиотеке пахло пылью, бумагой и кожей переплетов.

Ева запросила книги о призраках и получила несколько томов, большинство из которых были старыми, с желтыми ветхими страницами. Она провела за чтением несколько часов и начала кое-что понимать. Самое важное она выписала на лист бумаги, который ей любезно предоставил библиотекарь:

«Неоконченные дела, желания или сильные чувства заставляют душу человека после смерти оставаться в мире живых призраком. Чем дольше дух остается неупокоенным, тем дольше он думает и в конце концов становится одержимым какой-либо мыслью. Чаще всего они привязаны к какому-то предмету: собственное тело, место гибели или что-то, что было важно при жизни. Призрак также может быть привязан к живому человеку, следуя за ним везде.

Дух умершего могут слышать люди-медиумы, которые, вступая в общение с ним, устанавливают прочную связь. Таким образом, призрак может поменять предмет или место, к которому был привязан, на человека-медиума, следуя везде за ним шлейфом.

Самоубийцы или же люди, погибшие от чужой руки и не нашедшие упокоения, со временем становятся полтергейстами. Первый признак духа-полтергейста – он активен ночью, то есть в отсутствие солнечного света. Однако чем дольше существует полтергейст, тем он становится сильнее и спустя годы сможет быть активным и днем. Это вопрос времени. Находиться рядом с таким духом очень опасно. Полтергейст может причинить неудобства, вред или даже убить. Чем сильнее его гнев и обида, тем опаснее призрак.

Люди, убившие себя сами, после смерти часто не могут найти путь в мир мертвых и, становясь полтергейстами, набирают силу быстрее, но обычно не способны управлять ей».

Ева нашла описания других случаев возгораний и смертей от рук полтергейстов. Узнавая в признаках все, что отличало и Дария, она все больше приходила в ужас.

«Шумного духа невозможно унять простому человеку и даже медиуму. Там, где поселился полтергейст, жить нельзя. Справиться с таким духом может только некромант – единственный укротитель мертвых».

Что еще за укротитель такой? Ева закрыла книги о призраках и водрузила всю стопку на стол библиотекаря.

– Уже все прочли? – удивился он.

– Нашла все, что было необходимо, благодарю, – Ева устало улыбнулась.

– Может, найти для вас что-то еще, милая леди? – библиотекарь задорно поправил усы и придвинулся к Еве. – Как вас зовут, красавица?

Старикан что, флиртует с ней?!

– Думаю, вы можете мне помочь, – ответила Ева, аккуратно отодвигаясь от старика. – Вы знаете что-нибудь о некроманте? Где можно его найти?

Масленые глаза библиотекаря округлились, а улыбка превратилась в гримасу негодования.

– Пошла вон отсюда! – закричал он и угрожающе схватил метлу. – Вон! Ведьма! Дрянь! И не смей возвращаться!

Ева выбежала из здания, одновременно уворачиваясь от взмахов метлы библиотекаря. Едва оказавшись на улице, она споткнулась о камень, потеряла равновесие и почувствовала, что в кого-то врезалась. В глазах библиотекаря отразился ужас. Что-то бормоча, старик попятился и скользнул в тамбур, сильно хлопнув дверью. Изнутри щелкнул замок, а за стеклом появилась табличка «Закрыто».

Девушка медленно подняла голову, переводя взгляд наверх, и ей стало не по себе: перед ней стоял человек в длинном черном плаще. Он был очень высоким: Ева оказалась ему ниже плеча. Незнакомец молча взирал на нее, однако лицо его выражало заинтересованность и, одновременно с ним, удивление. Зрачки мужчины были черными и блестящими, как маслины, а скулы высокими. Не очень длинные черные, с редкой проседью, волосы собраны в хвост на затылке, короткие же пряди болтались у лица. Сам он был очень бледным, с хмурыми черными бровями. Незнакомец первым нарушил неловкое молчание:

– Не ушиблась? Что это нашло на старика?

– Не знаю, – ответила Ева, поправляя одежду, – всего лишь задала вопрос, а он как взъелся, обругал меня на чем свет стоит и выгнал. Извините, мне некогда было смотреть на дорогу.

– Ничего страшного, – незнакомец изобразил что-то похожее на улыбку. – Не будь меня, ты бы шлепнулась на мостовую. О чем же ты его спросила?

– После такой реакции сомневаюсь, что мне стоит задавать этот вопрос кому-то еще.

– Не попробуешь – не узнаешь, – заметил черный человек, – я уверен: ничего в мире не происходит случайно. Быть может, наша встреча принесет пользу нам обоим. Вдруг я именно тот, кто тебе сейчас нужен? Так что за вопрос?

Ева промолчала. Несмотря на зловещий вид незнакомца, он ей понравился. То ли вежливостью, то ли тем, что случайно защитил ее от гнева старика. И тут ее осенило! Кем же может быть этот высокий пугающий человек в черном?

– Может быть, вы некромант? – осторожно спросила она.

Незнакомец сдавленно охнул и широко улыбнулся.

– Так меня еще не называли! – засмеялся он. – Нет, я не тот, о ком ты говоришь. Однако с моей стороны было очень невежливо не представиться. Я прошу прощения. Меня зовут Мориус. Я бы предпочел, чтобы мы общались на «ты», ведь я еще не настолько стар. Позволь узнать твое имя?

– Лорд Мориус? Так вот почему… – Ева осеклась на полуслове, но тут же взяла себя в руки. – О тебе ходят разные слухи. Говорят, что ты вампир.

– Говорят, – кивнул Мориус.

– Что ты отшельник и воруешь трупы, – продолжала Ева.

Мориус снова кивнул.

– Детей воруешь… – Ева приподняла одну бровь.

Мориус улыбнулся, возвел взгляд к небу и добавил:

– …ем их, а косточки закапываю на заднем дворе.

Ева рассмеялась. Лорд шутил.

– Если это неправда, то откуда все эти слухи и байки о тебе?

– Правда в том, что я нелюдим и одинок. Мой отшельнический образ жизни, молчаливость и внешний вид, как правило, не нравятся людям. Если хочешь, чтобы о тебе поползли слухи, а люди начали слагать жуткие сказки – оденься в черное и поселись одна вдали от людей. И ты узнаешь, насколько силен страх человека перед неизвестным. Все, что делается не так, как привыкли это делать в обществе, чаще всего, осуждается и приравнивается к общению с темными силами, отсюда же и обвинения в вампиризме. Надеюсь, я ответил на твой вопрос?

– Пожалуй, – ответила Ева и протянула ему руку для приветствия. – Меня зовут Ева.

– Рад знакомству, Ева, – Мориус пожал ее руку. – Ты занята сейчас? Приглашаю тебя в таверну, здесь, за углом. Попьем чай с пирогами, я угощаю.

Ева замялась и уже хотела вежливо отказаться, когда Мориус снова заговорил:

– Безопасно ли это? Да, даю слово. Это людное место, там хорошо готовят, и у них самый лучший в городе чай. А меня можешь не опасаться. Чтобы доказать это, я отвечу на любые твои вопросы. И, кстати, – Мориус улыбнулся, – ты будешь первой в городе, кто узнает обо мне больше всех.

– Какой тебе в том интерес? – недоверчиво спросила Ева.

После того, что произошло с Дарием, она решила быть осторожней со знакомствами.

– Хоть я и привык к одиночеству, но, много лет прожив затворником, соскучился по живому общению.

Ева фыркнула.

– В чем проблема? Вышел из дома и общайся, кто тебя держит?

– Ты слышала, что говорят обо мне. Это в юности легко подойти к незнакомцу и начать разговор, но с возрастом это становится сделать все труднее. И я, к своему стыду, заводить беседы разучился вовсе, потому и не стремился развенчивать мифы о себе, – Мориус замолчал, но после небольшой паузы продолжил: – Для меня большая удача, что я проходил сегодня мимо библиотеки. Прошу, окажи мне честь, пообедай со мной.

Мориус казался неопасным и очень загадочным. Ева так устала за последние несколько часов от навалившихся на нее проблем, от разочарований и страхов, что решила развеять грусть и попить чай с этим жутким лордом, которого боялся весь город. В конце концов, это давало ей возможность не возвращаться домой еще какое-то время, что уже было плюсом.

Шагал Мориус широко и плавно, словно не шел, а скользил по земле. Они завернули за угол и спустились в таверну, что находилась на цокольном этаже. Мориус элегантно распахнул дверь и пропустил Еву вперед. Манеры, движения и речь выдавали в нем аристократа. Ева положила кулек с нондиверами рядом с собой на столик в углу и уселась напротив Мориуса. Они сделали заказ, и Ева решила взять разговор в свои руки.

– Почему тебя называют лордом? У тебя действительно есть титул?

Мориус моргнул от неожиданности, расстегнул и снял плащ, повесив его на вешалку рядом со столиком. Лорд был очень худым, в глаза бросались узловатые суставы рук, а его бледность неестественно выделялась на фоне черной рубашки даже при тусклом рассеянном свете таверны. На левой руке блеснуло кольцо с крупным зеленым камнем – единственный цветной штрих в его образе. Мориус сел, сложил руки в замок и начал говорить:

– Я не из этих мест, но живу здесь давно. Много лет назад я покинул родные края. Мой отец, лорд, возлагал на меня большие надежды. Он был уверен, что я, как единственный наследник рода, стану его опорой и продолжу его дела. Еще в моей ранней юности он договорился с владельцем соседнего поместья, у которого была дочь чуть старше меня, поженить нас, объединив тем самым земли двух лордов. Довольно распространенное дело в наших краях. О, благодарю, – кивнул он девушке, принесшей чайник, и снова обратился к Еве: – Надеюсь, ты любишь белый чай?

Ева удивленно вскинула брови:

– Да, это мой любимый. Как ты узнал?

– Никак, – улыбнулся Мориус, – я сам его люблю.

Он звякнул заварником и наполнил чашку Евы, а потом и свою. В воздухе появился аромат жасмина. Ева опустила ложку в напиток, чтобы он поскорее остыл, а Мориус продолжил:

– Мой отец имел поместье и землю. В один из дней он сообщил мне о своих планах, однако я ответил, что вижу для себя другую жизнь. Отец очень рассердился и сказал, что откажется от меня, если я не забуду о своих глупых замыслах. Но я не забыл: я собирался уехать, чтобы учиться, и в мои планы женитьба не входила. Я напомнил ему о своем решении и покинул отчий дом, веря, что когда-нибудь родитель смягчится. Но как только я переступил порог, отец сдержал обещание. Я писал ему. Писал постоянно, но он никогда мне не отвечал.

Мориус замолчал. Ева внимательно слушала его, боясь сбить с мысли. Тихонько зазвучала лютня, которой вторила робкая флейта. Волшебные звуки музыки успокаивали, и Ева расслабилась. Теперь она совсем не жалела, что пошла с Мориусом – новый знакомец все больше ей нравился. Она уже не считала его жутким – напротив, за его хмурым взглядом она видела неутолимую тоску. Пока он говорил, Ева разглядела несколько небольших морщин на его лице: между бровями и на лбу. Выглядел он лет на тридцать пять, но держался так, будто был гораздо старше. Она хотела узнать о нем еще и, отломив кусок ржаного пирога с баклажаном, подала лорду, вырвав его из задумчивости.