Речь ее звучала со странным энтузиазмом, будто где-то в глубине души присутствовала зависть к свободной жизни Эбби, но при сем снаружи показывались надлежащие осуждение и непринятие. В мысли Мэделин почему-то пришла Айрин, ведущая дружбу с подобной особой… Вслед она посмотрела на развеселившуюся сестру возле тех же дам, это ее весьма тревожило. Далее Беатрис указала взором на молодого человека на софе возле Дэвида. Это был родной сын Сьюзен весьма привлекательной внешности.

– «Молодка» Сьюзи имеет отпрыска ненамного старше Дюка и была крайне против его женитьбы на дочери музейного библиотекаря… – поделилась она с сарказмом. – Мало того, что Эмили из простого класса и не блещет красотой, так еще и постоянно болеет… у нее весьма слабое здоровье, даже мой отец не может понять, в чем дело… Но Арчибальд, он же Арчи, всё никак не разведется матушке на радость и даже не заглядывается на других дам… К нему в свое время пыталась прилипнуть не только гулящая Эбби, но и даже Айрин… – имя супруги Балтуса произнесла шепотом.

Мэделин всё больше поражалась откровенным рассказам подружки. Оказывалось, что в новом обществе немало тайн, а у каждого обывателя скелетов в шкафу… Юная полюбопытствовала об Айрин, что становилась подругой Ребекки, сестра хоть и старшая, и обычно уверенная в себе, однако доверчивость была ей очень даже не чужда…

– Ну… что тут сказать… появилась она в жизни стареющего мистера Балтуса внезапно и сразу обаяла своим личиком, а вернее, тем выражением лица, которое умело строила, когда нужно. Принялась ухаживать за ним, будто за королем, чуть ли не мыть заднее место, что, конечно же, подкупило опытного, однако простодушного в любовных делах дедушку… Он не смог устоять… О том, что Арчи и Айрин знакомы, я узнала случайно от своей знакомой в университете, там же учился молодой человек, но вот что делала каждый день возле ворот или в парке при учреждении Айрин – точно неизвестно… Я полагаю, выслеживала жертву…

Прямолинейность, особенно в конце речи, сбила с толку впечатленную Мэделин, пришлось уточнить о сказанном последнем слове. На непонимание наивной подружки Беатрис слышимо вздохнула и показала вроде как шуточное недовольство.

– Я имею в виду жертву в качестве жениха… Замуж она хотела за состоятельного… и искала там, где они водятся… ну ты и дурёха… – вновь пошутила напоследок Беатрис и похихикала.

Названная дуреха наконец поняла, а вот некое обзывательство, даже в юморной форме, все равно смутило. Мэделин не могла бы себе позволить как-либо нелестно назвать Беатрис.

– Мне показалось, что Джеральд не очень ладит с Айрин, – поделилась Мэделин.

– Еще бы… с ее приходом в дом Балтус стал выделять гораздо меньше денег сыну, а тратить всё на любимую жену и ее семью, он купил им дорогой особняк, а раньше они жили бог знает где… вообще точно неизвестно, что у нее за семья, но явно не из какого-либо знатного рода… – ответила Беатрис.

– А с матушкой Джеральда мистер Балтус развелся?

– Что ты… церковь разводы не одобряет… Миранда скончалась в больнице для душевнобольных…

Новость опечалила сопереживающую Мэделин. Ей даже стало жаль потерявшего мать Джеральда. Внезапно Беатрис оживилась и локтем резво затыкала в руку подружке, скорее проглатывая вино.

– Вон она, жена Арчи – Эмили…

Молодая худощавая женщина появилась в гостиной, держа при себе книгу. На ней было, а лучше сказать, висело ввиду худобы прелестное, но скромное платье, его светлый оттенок еще больше выделял бледное высыхающее личико с темными кругами под карими глазами в форме перевёрнутой капельки, на каждую из которых слегка нависали веки. Из-за отсутствия щечек нос ее выглядел большим, а до губ внимание и вовсе не доходило, они были непримечательные и сухие, лишь мелкие трещинки могли броситься в глаза. На ее тоненькой шее с виднеющимися синим венами надето колье. Казалось, что ее обнимающие книгу белые тощие ручки, на которых торчат костяшки, вот-вот ослабнут и выронят. На голове Эмили красовался золотой гребень, но держать им было особо нечего, жиденькие волосики собрались в маленький пучочек, кое-где торчали сединки. Она шла не спеша, будто не было сил от истощения, но при всем этом приветливо улыбалась, без высокомерия в потухающем взгляде. Право, Мэделин пока внутри себя не знала, как реагировать, а снаружи отвечала даме улыбкой. Невзирая ни на что, Эмили выглядела приятно, пусть не во внешнем виде, но в душе, и располагала к себе, в отличие от многих остальных. От нее исходил благой настрой, хотя и вместе с тем нечто странное… как будто что-то давило на нее… пока Мэделин не могла сообразить о внезапно пришедшем на ум. Эмили увидела нового гостя и решила подойти поприветствовать. За ней шел еще один человек в лице девочки лет тринадцати.

– Рада познакомиться, – сказала тихим голоском и представилась Эмили.

В сей момент Мэделин заметила у нее отсутствие нескольких зубов с боков. Не выказывая лишнего, юная ответила с искренней улыбкой. От Беатрис же исходило нежелание долго общаться с Эмили, что уловила тонко чувствующая Мэдди. Подружка словно ненароком чего-то смущалась или даже опасалась, возможно, болезней, про которые ничего неизвестно докторам… и вдруг они заразны… Последовало ненавязчивое, с показной улыбкой отстранение Беатрис в сторону слуги с оправданием угоститься бокальчиком красного. Девушка поглядывала на будто умирающую Эмили и потянулась к бокалу, за который уже кто-то взялся. Это оказалась та шедшая позади Эмили девочка.

– Алесса, как у тебя дела? А не рано ли винцо… – обратилась и шуткой сказала расположенная к данному человеку Беатрис.

Девочка заулыбалась накрашенными красным цветом устами. Щечки ее также отливали здоровым розовым оттенком на аристократично белом гладком лице без единой складочки или бугорка. Хоть и по возрасту она была еще мала, но внешний вид намекал на другое… возможно, девочка хотела соответствовать взрослым и скорее вырасти, чего в детстве многие желают и начинают подражать.

– Не рано… уже семь вечера… папа говорит, что выпить бокал вина перед трапезой – это святое дело… – вроде как отшутилась Алесса, но при этом с нотками колючести и даже некоего показа своего нрава, который, судя по всему, весьма непрост.

Мэделин обратила внимание на деловую девочку, ее красные губы сразу бросились в глаза, платье ее было из шелка темного, почти черного цвета, как и блестящие жгуче-черные густые локоны, частью выпущенные из прически. Едва заметную, еще растущую грудь подчеркивало декольте. Бровки «домиком» умело извивались в показе эмоций, особенно колких, и своей формой еще больше наводили на мысль об эксцентричном нраве. Мэделин подметила странное для себя желание юной выделиться из толпы.

– Мэдди, иди познакомься с дочерью мистера Верджила, – обратилась Беатрис, намереваясь отвести подружку подальше от больной Эмили.

Она же тоже повернулась в сторону Алессы и спокойно, с благодатным настроем поделилась:

– Эту очередную чудесную книгу мне подарила Алессандра, у них большая библиотека, и им столько не нужно чтива, а я зануда, обожаю читать где угодно и когда угодно… быть может, вместо трапезы я уединюсь в креслице и начну новую книгу прямо сейчас…

Забавная речь Эмили почему-то тронула Мэделин, она это сказала столь искренне и по-доброму, возникло стойкое ощущение, что данный человек является хорошим, с простым и открытым характером, совершенно несравнимым с той же Алессой, хоть та еще и дитя. Девочка как раз взглянула на новую гостью своим остреньким взглядом с приподнятой бровкой, остренький же ровный носик слегка поднялся вместе с головой, что вполне могло расцениваться как намек на амбициозность или вовсе неприступность. Ее черты лица были аккуратными и правильными, девочкой она была красивой.

– Прошу вас, Мэделин, приезжайте к нам в гости, я буду очень рада, – любезно пригласила Эмили перед уходом.

Она будто поняла, что ее общество желают покинуть, и без единого намека на смятение или тем более недовольство сама отошла. Мэделин поблагодарила за приглашение и обещала посетить. Когда девушка подошла на зов Беатрис, Алесса проявила любезность и предложила угоститься белым вином. Подружка подбила хотя бы попробовать, в белом меньше крепости, нежели в красном.

– Моя мать очень любила белое вино… – произнесла Алесса без тех эмоций, которые по идее присутствуют у потерявшего родителя дитя.

Мэделин списала это на усталость оплакивать, быть может, все переживают трагедии по-разному… не все эмоционально слабы. Девушка все-таки угостилась бокальчиком и сделала глоточек. Тем моментом Эмили проходила мимо софы, где сидели мужчины, ее супруг Арчи сразу же встал и подошел к ней, слегка приобняв за талию. Это заметила его мать и наблюдала с недовольным лицом, даже время от времени раздувались и дергались ноздри, а пальцы сильнее сжали бокал.

– О! – воскликнул зрелый мужчина, что находился на той же софе, и встал. – Миссис Эмили, рад вас видеть, наконец мы сможем обсудить новую книгу изобретателя Аншютца! В ней описаны весьма занимательные детали в области хронофотографии!

Был он низенького роста и в меру упитанный, копна седых волос была уложена на ряд, брючина одна короче второй, торчали разноцветные чулки, а пуговицы жилетки застегнуты неравномерно. Своей этакой неряшливостью он привлек внимание Мэделин, как и громким голосом. Она поинтересовалась у Беатрис о мужчине.

– Это сумасшедший изобретатель… то создает фотографические аппараты, то какие-то станки… – довольно-таки скептически настроено ответила подружка.

– А почему он сумасшедший? – спросила удивленная Мэдди.

Юная подметила, что Беатрис практически всем раздает нелестные определения.

– Ну знаешь, говорят, что все гении безумны… так и тут… – отшутилась она. – Изобретатель мистер Бернар недавно чуть не спалил весь свой дом за очередным «открытием» … Единственный человек, кто слушает его рассказы об изобретениях и читает какие-то скучнейшие книги, это Эмили…

Алесса вовсе сморщила свой маленький носик и отошла в круг Эстер и леди Кэтрин. Дамы весьма приветливо встретили девочку и принялись каждая хвалить умницу и красавицу. Она же мастерски поменяла выражение лица на ангельское и уже смотрела милыми глазками.

– Алесса, какое чудесное платье, у тебя в твои малые года отличный вкус, – сказала радостная Эстер.

Ее поддержала сестра Сьюзи и, взглянув на Эмили взором хищного зверя, добавила:

– Совершенно согласна… Не то, что у некоторых уже весьма-весьма взрослых женщин… – намекнула на наряд невестки. – Вкус, он или есть с детства, или его не будет никогда…

– Вы про даму Эмили? – вдруг уточнила прямолинейная Алесса.

Сьюзи похихикала.

– В моей жизни с некоторых пор мельтешит только одна особа… но назвать ее дамой язык не поворачивается, – с ядовитостью высказалась она.

– Это верно, выглядит Эмили, словно недавно встала из могилы, – колко злословила леди.

Вслед она взглянула на Мэделин, затем взор направился на открытые двери в холл, в них остановился ее супруг лорд и обратил всё свое внимание на ту же особу. Заметив такое, леди Кэтрин внутри себя распалялась, одолевали эмоции, наподобие самки черной вдовы… У нее и глаза были похожи на паучьи… такие же темные круглые, близко посаженные, а нос вороньим клювом, то и дело вот-вот клюнет тех, кто не по нраву.

Следом за лордом мелькали остальные мужчины. Среди них раздавался шумный до покраснения лица кашель, на сей раз не Балтуса, а его друга – заядлого курильщика сигар пожилого банкира Леопольда фон Бисмарк-Бёркштайна, он же барон из знатного дворянского рода. Лицо пожилого отдавало желтоватым оттенком с пигментными пятнами, как и желтые пальцы от сигар и сигарет. Вид его сродни Балтусу, они даже были похожи.

– Где моя дорогая супруга? – возглашал он по пути.

Дама преклонных лет шла позади. Когда Мэделин увидела в ее руке сигарету, то едва не выронила бокал. У баронессы был грубый голос, возможно, от курения либо же от природы, с характерным восклицанием на гласных буквах, морщинистое лицо обильно покрыто пудрой, что кусочками отслаивалась и рассыпалась, в том числе на шелковое розовое платье, украшенное нелепыми желтыми розами. Переплюнула она и Эбби своей шляпой с огромными полями, на которой также красовались розы, но красного цвета. Походка у дамы была сродни выпившего человека, немного угловатая, с резковатыми движениями тела, как если бы играли со сломанной куклой.

– Дорогая супруга волочится позади… – столь же громко, на ироничной ноте ответила баронесса. – А кто-то обещал носить меня на руках до скончания лет… ну и где ты, мой барон… – продолжала шутить, делая глубокие затяжки и роняя пепел на пол.

Дама обратила на себя внимание присутствующих в гостиной. Эстер сразу же вздохнула, подняв в недовольстве тонкие брови. Она хоть и ненавязчиво, но довольно демонстративно отвела голову и делала вид, будто что-то рассматривает, только чтобы не наблюдать за баронессой. Поначалу леди Кэтрин поднесла ладонь к лицу, закрываясь от ненавистного дыма сигар, но позже ей пришлось натянуть приветственную улыбку. Баронесса увидела новое лицо и сразу же пошаркала ногами в туфлях навстречу Мэделин.

– А это еще кто, прекрасный цветок, словно с моей шляпки… – свойственно себе с иронией сказала она, прищурив один глаз от дыма.

Беатрис представила новоприбывшую. Вблизи Мэделин заметила необычный цвет глаз баронессы, будто выцветшие, то ли серые, то ли зеленые, когда если с холста смывается краска; а под слоем пудры виднелся синеватый оттенок лица, зубы ее также были согласно курильщику – темные. Вишневая краска на устах размазалась и растеклась вокруг.

– Адалуолфа или просто Ада, – представилась дама, подав руку в розовой перчатке для легкого пожатия, о чем не смекнула юная.

Беатрис взором показала ответить, и тогда Мэделин наконец сделала. Даже через перчатку она ощутила от ладони холод…

– И где же у прекрасной розы кавалер… негоже оставлять цветок без поливки… – пошловато юморила дама, чем вызывала у стоящих неподалеку дам недоумение и даже неприязнь.

– Снова бросает на всеуслышание свои вздорные высказывания… – вымолвила негромко Эстер.

Леди Кэтрин случаем покивала. Мэделин поначалу не знала, как отреагировать, поддержала хихиканьем Беатрис и шуткой легонько хлопнула подружку по руке в знак ободрения.

– Мэдди у нас еще слишком юна для кавалеров… обойдутся, – ответила навеселе Беатрис.

Ада заметила Ребекку, пьющую вино, и прищурилась в рассмотрении. Беатрис пояснила, что это старшая сестра Мэдди. Осмелевшая Бекки поняла, что дама смотрит на нее и решила сама подойти. На тот же вопрос о кавалере, она смело показала на софу, где сидел Джеральд, и назвала его имя.

– Что-то не вижу никого там… – сказала Ада, взглянув. – Видать, выпил вина и его позвала естественная нужда отойти за угол, – после речи хрипло засмеялась.

Мэделин быстро повела бровями от смущения, но старалась не выказать лишнего. Беатрис вновь похихикала, ее забавляла сия экстравагантная дама. Ребекка же потеряла из виду Джеральда и засуетилась. Он тем моментом стоял у вторых дверей из гостиной, ведущих в музыкальную, и поймал ее взглядом. Юноша поманил к себе пальцем, вслед скрылся за двери. Бекки одолел интерес, винцо дало о себе знать и подбивало на авантюры.

Алесса также не терпела чудную баронессу и ее такого же супруга, поэтому отошла дальше к Дюку. Между парой завелась беседа, в которой девочка замысловато улыбалась и даже издала звуки смеха. На это обратила внимание ревностная Сьюзи. Единственный, кто мог отвлечь ее от невестки, это любимый пасынок. Даму аж перекосило, рот «скатился» на одну сторону. Она незаметно, под видом просто шагов, двигалась ближе к паре и одновременно произносила «кхм», будто от кашля, но на самом деле для внимания к себе.

– Ужасно скучный вечер, отец пригласил одних стариков и старух, – выдала Алесса без смущения.

Краем уха слова уловила подбирающаяся Сьюзи.

– Ну почему-же, есть я и Джерри… – ответил на задорной нотке Дюк, попивая вино. – Да еще и новые члены общества, как тебе они, кстати?

Алесса сделала безразличный вид, махнув в одиночном моргании ресницами.

– Скучные… – повторила она.

Позади оказалась Сьюзи и, держа в себе эмоции, обратилась к Дюку:

– Сынок, пойди поприветствуй барона и баронессу.

– Да, иди пожми желтые от сигарет руки барона и поцелуй в размазанные губы баронессу, – колко сыронизировала Алесса и направилась навстречу вошедшему в гостиную отцу.

Дюку нравились острые и смелые шуточки девчонки, последовало хихиканье, что вновь будоражило сознание влюбленной Сьюзи.

Мистер Верджил появился с Говардом, Балтусом и еще некоторыми гостями в лице статс-секретаря и пары министров. Мэделин была поражена присутствием столь высокопоставленных людей. Оказывается, Балтус был верховным судьей в городе и вершил судьбы; он активно участвовал в беседе с членами правительства по поводу политики, об ужесточении законов и вводе ряда прав для церкви, как это было века назад, когда преследовались противники церкви и богохульники.

– Мне передали дело одной падшей женщины с тремя детьми, – говорил Балтус по ходу и тяжело дышал от излишек веса. – Так вот я намереваюсь отдать ее на суд церковный, ибо дело тут напрямую касается морали… Там ее преподобный Маркам быстро наставит на путь истинный…

Мэделин услышала разговор и фамилию отца Кристианы. Возник волнующий интерес. Лорд МакАдамс поддержал решение судьи, покивали и остальные министры.

– Мы отдали нашего сына в школу для мальчиков, которую основал епископ. Он учит воспитывать непослушных детей, говорят, после его школы мальчишки превращаются в настоящих дисциплинированных мужчин, это то, что нам нужно. Мы уже намучались с нашим несносным младшим сыном… и школа при церкви единственный лучший вариант, – делился лорд.

– О, мы тоже собираемся отдать нашего старшего сынишку, а после ваших слов сделаем это в скорейшем времени, – поддержал воодушевившийся статс-секретарь. – Ну а там и младший подрастет и пойдет за братом…

Его супруга как раз завела за руку младшего сынишку лет пяти.

– Сынок, иди поиграй с собачкой возле конюшни мистера Верджила, – присела и произнесла скуксившемуся мальчику матушка.

Ребенок был молчалив, с поджатыми в недовольстве губками, выражение лица хмурое. Вошла няня детей мистера Верджила. Она взяла за руку ребенка и повела показать собачку. У семьи Верджила была огромная конюшня с различными помещениями для разведения лошадей, родители его супруги занимались коневодством, а ныне всем заведовал глава дома. Беатрис вновь оживленно задела локтем Мэделин и показала на няню, намекая на ту самую – любовницу Верджила. Но юной воспринялось немного странно, она ожидала увидеть молодую красивую женщину, однако данная особа была средних лет, между тридцатью пятью и сорока, плотного телосложения, с круглым лицом и маленькими глазами, пышным бюстом, спрятанным под рабочее темное платье. «Я думала, она моложе, коли числится в любовницах при средних лет жене», – подумала Мэдди. Ребенок внезапно закапризничал и закричал, вырываясь из руки няни. Он упал на пол и, стуча руками и ногами, принялся визжать. Ни мать, ни даже отец долго не могли успокоить распустившегося уже в своем маленьком возрасте сына, казалось, они слишком баловали его и сюсюкались, когда нужно, наоборот, воспитывать и учить. Дама стала обмахиваться веером и пожалела, что не оставила ребенка дома с их няней. Беатрис сморщилась от криков мальчишки и отвела подружку подальше, в том числе от смердящей табаком вперемешку с чем-то тухлым баронессы. Мэделин заметила отсутствие сестры, пробежалась глазами по залу и поняла, что Бекки куда-то вышла, но точно не в холл, откуда появляются гости.